Глава 3

Повернувшись к дочери, Рут передала ей Робби.

Сердце Лауры вырвалось из груди и упало на заснеженную промерзшую землю. Шестимесячное создание перестало хныкать, зато тут же начало икать и прижалось к маме. Рут обняла сына.

– Соглашайся на работу, – прошептала мать, затем с лучезарной улыбкой повернулась к Габриелю: – Надеюсь снова увидеть вас в скором времени, мистер Сантос!

Лаура услышала глухой стук закрывающейся двери. Мать наконец ушла. Она осталась наедине с Габриелем… И их общим сыном.

Взгляд Габриеля метнулся к ребенку, затем снова к ней. Его требовательный голос нарушил тишину:

– Это твой сын?

Лаура крепко обняла малыша. Она обожала свое круглолицее счастье. На глаза навернулись слезы, когда она взглянула на Робби.

– Да.

– Сколько ему?

– Шесть месяцев, – тихо ответила она. Габриель прищурился.

– Скажи мне, – его голос был убийственно спокойным, как эта зимняя ночь, – кто отец ребенка?

Она много раз мечтала о том, как скажет Габриелю правду. Однако сейчас, когда их сын ерзал у нее на руках, правда замерзла на губах.

– Его отец – это…

«Ты. Ты отец Робби. Он твой сын!» Но эти слова застряли в горле. Габриель не желает быть связанным узами отцовства. Если она скажет правду, ничего хорошего не получится. Габриель может решить, что должен пойти в суд и получить право опеки над сыном. Может заявить, что Лаура оказывала давление на него. Он может попытаться увезти малыша в Бразилию. Подальше от нее. А там о нем будет заботиться какая-нибудь молодая сексуальная няня. Лаура рискует потерять все.

– Ну? – настаивал Габриель.

– Имя отца моего ребенка – не твое дело.

Он вновь прищурился:

– Должно быть, ты забеременела сразу по возвращении из Рио.

– Да, – с неохотой призналась Лаура и вздрогнула, переводя взгляд с сына на Габриеля. Заметит ли он сходство?

А Габриель тем временем не успокаивался. В его взгляде читалось обвинение.

– Ты была девственницей, когда я совратил тебя. Ты говорила, что мечтаешь о собственном доме, о семье. Как можно быть настолько беспечной: забеременеть неизвестно от кого?

Да уж, они с Габриелем предохранялись, и тем не менее она умудрилась забеременеть.

– Всякое случается, – пробормотала Лаура.

– Нет, не случается, – возразил он. – Просто люди допускают ошибки.

Лаура стиснула зубы:

– Мой ребенок не ошибка.

– Хочешь сказать, он был запланирован? – усмехнулся Габриель. – И кто же отец? Какой-нибудь симпатичный фермер? Или бывший одноклассник? – Он огляделся. – Где этот жеребец? Что же он не сделал тебе предложение? Почему ты не замужем?

Робби начал шмыгать носом. Хотя на нем была кофточка с длинными рукавами, малыш замерзал, впрочем, как и Лаура. Она прижала его к себе покрепче, чтобы согреть.

– Повторяю, это не твое дело.

– Он здесь?

– Нет!

– То есть он бросил тебя?

– У него не было такой возможности, – заявила молодая женщина. – Это я ушла.

– О… – Габриель немного расслабился. – То есть ты не любишь его. Он может помешать твоей поездке вместе с ребенком в Рио?

– Нет.

– Ну и хорошо.

– Я имела в виду, что не возьму туда Робби и сама не поеду. – Лаура развернулась и пошла к дому. Малыш начал хныкать. – Прощай, Габриель.

– Стой.

Порыв эмоций, прозвучавший в его голосе, заставил Лауру занервничать. Она остановилась и обернулась. Габриель приблизился, и молодая женщина увидела в его глазах что-то, чего не видела никогда раньше.

Уязвимость.

– Не уходи, – попросил он тихо. – Ты нужна мне.

«Ты нужна мне».

Однажды Лаура уже влюбилась в него. Она служила Габриелю день и ночь, делала все, чтобы угодить ему. Придется бороться с этой привычкой, с этим желанием, призвав на помощь всю свою волю.

– Неужели ста тысяч долларов недостаточно? – Он подошел ближе, его темные глаза ярко горели в лунном свете, белый пар дыхания окутывал их обоих. – Округлим сумму? Пусть будет миллион. Миллион долларов, Лаура. За одну ночь.

Она попыталась вздохнуть, но это у нее не получилось.

Миллион?!

Габриель слегка коснулся ее щеки.

– Подумай, как эти деньги нужны тебе. Твоей семье. – Его пальцы медленно скользили по ее холодной коже, заботливое прикосновение согревало Лауру. – Если тебе плевать на то, что при этом получу я, подумай, что получишь ты. Тебе всего лишь надо будет надеть красивое вечернее платье, поулыбаться несколько часов, выпить шампанского и притвориться, что ты влюблена в меня.

«Притвориться, – усмехнулась про себя Лаура. – Притвориться, что люблю».

– Конечно, я понимаю, это нелегко, – сухо заметил Габриель и покачал головой. – Но не отказывайся. Ты никогда не была эгоисткой.

Лаура сжала кулаки.

– Может, теперь я стала ею.

Его чувственный рот слегка изогнулся.

– Лаура, которую я знал, всегда ставила нужды дорогих ей людей выше своих. Я уверен, что это не изменилось. – Он вопросительно приподнял бровь. – Наверняка ты всю ночь готовила свадебный торт для сестры.

– Я тебя ненавижу! – выпалила она.

– Не возражаю. Но если ты не поедешь со мной в Рио… – Габриель откинул волосы и вздохнул. В его бездонных глазах мелькнула боль. – Я потеряю отцовское наследие. Навсегда.

Убаюкивая хнычущего малыша и согревая его своим теплом, Лаура дрожала. Она взглянула на прекрасное лицо Габриеля. Она, как никто другой, понимала, что для него значит эта сделка. Лаура годами наблюдала, как он пытается заполучить компанию обратно. Он жаждал этого.

Лаура жила в доме, построенном ее далеким предком, на земле, которую ее семья возделывала уже два века. Она отлично понимала, что переживает Габриель. Лаура снова посмотрела ему в глаза. К своему удивлению, она обнаружила там уязвимость. Опять. Раньше Габриель никогда так не выглядел. Женщина буквально чувствовала, как он слабеет.

Один миллион долларов. Всего лишь одна роскошная ночь в Рио, царстве красоты и удовольствий.

А Робби? С такими деньгами она сможет сделать для него все. И для семьи тоже.

Стоп, а риск? Окажется ли она достаточно сильной и скроет от Габриеля правду? Придется врать ему в лицо целых двадцать четыре часа. Удастся ли ей притвориться, что она любит его, и при этом не влюбиться снова по-настоящему?

Напротив фермы был припаркован черный седан. Словно по сигналу, у машины включились фары. Двигатель ровно заурчал, и автомобиль медленно выехал на дорогу. Над головой Габриеля лунный свет аккуратно серебрил контуры темных кружевных облаков. Лаура закрыла глаза.

– Когда все закончится, ты никогда больше не приедешь? – спросила она тихо. – Ты оставишь нас в покое?

– Да, – бросил он.

Взглянув на него, Лаура сделала глубокий вдох и сказала единственное, что ей оставалось. Эта фраза полоснула ее, как нож по горлу.

– Хорошо. Одна ночь, – прошептала она.

Спустя час они прибыли в маленький частный аэропорт, где около ангара их ждал самолет Габриеля. Когда они пересекли взлетно-посадочную полосу, он вдруг почувствовал, что его уши горят, если он смотрит на Лауру.

Она была еще более красивой, чем помнил Габриель. В лунном свете ее волосы напоминали темный мед. Щеки на морозе покрылись нежным румянцем. Лаура прикусила нижнюю губу, ее рот в форме сердечка манил его. Как только он после долгой разлуки увидел ее в старом фермерском доме, в нем проснулось безумное желание поцеловать ее.

Габриель глубоко вздохнул. Он устал. Перелет из Рио дался нелегко. Но еще больше его утомили длящиеся уже несколько месяцев переговоры. Габриель хотел вернуть себе компанию отца, получить то, что причиталось ему по праву. Ах, если бы он, будучи убитым горем девятнадцатилетним глупцом, не отказался от этого бизнеса…

Он не имеет права на ошибку. Только не в этот раз. Габриель хмуро взглянул на платиновые часы. Они укладываются в график. Правда, еле-еле.

Когда они поднимались по трапу, Лаура остановилась и оглянулась. Она поудобнее перехватила переноску с ребенком, поправила сумку с подгузниками на плече.

– Думаю, нам надо вернуться и забрать еще кое-какие вещи…

– По-моему, достаточно для одного перелета, – заметил он.

– Да, но я не брала одежду. Пижаму…

– Все, что понадобится, будет ждать тебя в Рио. Я договорился.

Она в последний раз с опаской взглянула вниз и вошла в самолет.

В салоне Габриель уселся в белое кожаное кресло. Стюард предложил ему шампанское. Он взял хрустальный бокал. Габриель не предполагал, что будет так сложно убедить Лауру поехать с ним. Она села напротив и устремила на него пристальный взгляд из-под темных ресниц.

Она злится на него? По какой причине? Это он должен сердиться. Лаура бросила его год назад в самый неподходящий момент. Исключительно в качестве акта доброй воли он разрешил ей уволиться. Это был поступок святого. Габриелю еле удалось справиться с ситуацией – Лаура отвечала за очень многое.

– Хорошо бы тебе договориться с заслуживающей доверия няней, – проворчала она, отказываясь от шампанского.

Габриель залпом осушил свой бокал.

– Мария Сильва.

– Твоя экономка? – прищурилась Лаура.

– Она была моей няней.

– О, оказывается, ты был ребенком? – съязвила она.

Габриель ничего не ответил. Счастливые детские воспоминания накрыли его с головой: игры со старшим братом, драки, голос няни, пытающейся их разнять. Будучи всего на год младше, Габриель постоянно соревновался с Гильерме, стараясь взять над ним вверх. Он вечно затевал какие-то глупые сражения. Вплоть до ночи, когда произошел несчастный случай…

Отворачиваясь, он бросил:

– Я доверил бы Марии собственную жизнь.

Ошеломленная, Лаура уставилась на него большими ясными глазами бирюзового цвета. Она хотела задать вопрос, но стюард отвлек ее, попросив пристегнуть детскую переноску ремнем безопасности, пока они не взлетели.

Габриель смотрел, как она улыбается, глядя на сына, шепчет ему нежные слова любви и укрывает одеяльцем крохотные ручонки. Малыш зевнул.

Габриель чувствовал нечто странное.

Он выиграл. Он убедил Лауру. Они прилетят в Рио вовремя. Его план сработает. Он должен бы ощущать триумф.

Вместо этого Габриель был как на иголках.

Почему? Это точно не из-за денег, которые он ей пообещал. Миллион – ничто. Он готов заплатить в десять раз больше, лишь бы вернуть компанию отца. Он отдал бы все акции «Сантос энтерпрайзис», все контракты, корабли в Роттердаме и офисное здание на Манхэттене – все до последнего цента, до последнего стула. Нет, дело не в деньгах.

Самолет поднялся в воздух, оставляя Нью-Гэмпшир. Что-то тревожило Габриеля, и он не понимал, что именно. Может, тот факт, что он продемонстрировал Лауре свое отчаяние?

«Нет, – подумал он, сжимая челюсти. – Ей известно, как много эта компания значит для меня». Но хотя она увидела, как он уязвим, это помогло в конечном итоге добиться цели.

Значит, что-то другое. Габриель перевел взгляд, изучая сонного малыша, его темные волосики, яркие щечки.

Дело в ребенке. Ребенок выбил его из колеи.

Габриель наконец осознал, что беспокоит его.

Он не мог поверить, что Лаура легла в постель с другим мужчиной так быстро. Когда она решила уволиться пятнадцать месяцев назад, он отпустил женщину только по одной причине – ради ее собственного блага. Он заботился о ней. Габриель не мог дать Лауре то, о чем она мечтала: семью, детей, работу, не требующую полной отдачи. Утром, после того, как он совратил ее, Лаура заявила, что увольняется и едет домой. Габриель не стал возражать. Он предоставил ей шанс на счастье. Но вместо того, чтобы начать поиски своей половинки, Лаура, видимо, закрутила ничего не значащий роман с первым встречным. Она стала матерью-одиночкой и жила в бедности. Она позволила своему ребенку родиться без отца. Без фамилии.

Слепая ярость медленно заполняла его сердце.

Зря он отпустил ее.

Габриель взглянул на Лауру. Она откинулась на спинку кресла и сидела с закрытыми глазами, одной рукой придерживая сына. Женщина показалась ему еще более привлекательной. Даже ужасное бледно-розовое атласное платье, которое ей не шло, и омерзительная яркая помада не могли испортить ее естественную красоту. В ней таилась обманчивая невинность.

Против воли его взгляд был прикован к пышным формам, прячущимся под платьем. Грудь Лауры увеличилась, когда она стала матерью, как, впрочем, и бедра. Неожиданно промелькнула мысль: «Как выглядит ее обнаженное тело? Каково это – ощутить его рядом с собой в постели?»

В Габриеле проснулись эротические воспоминания об их первом поцелуе, о том, как он смахнул на пол ноутбук. О том, как прижал Лауру к столу. В тот день он потерял информацию на тысячи долларов.

Но это не важно. Оно того стоило.

Габриель хотел Лауру Паркер с того самого момента, как она впервые вошла в его офис. Девушка выглядела неуверенно в провинциальной одежде и больших уродливых очках. Он сразу понял, что у нее доброе, чистое сердце, что она глуповата, но бесстрашна. Он хотел ее, но в течение пяти лет держал желание под контролем. Она была нужна ему на работе. Лаура стала отличным помощником, да и в его жизни она навела порядок. Но Габриель понимал, что женщину с такими старомодными взглядами никогда не заинтересует то, что он может предложить: деньги, гламурная жизнь, необременительная интрижка. Поэтому Габриель не позволял себе и пальцем до нее дотронуться, не то чтобы флиртовать.

До тех пор пока…

В прошлом году, возвращаясь на вертолете со сталелитейного завода, Габриель заметил, что они пролетают над тем самым участком дороги, где почти двадцать лет назад погибла его семья.

Он ничего не сказал пилоту. Он уверял себя, что ничего не чувствует, и отправился в офис. Было поздно, и все служащие уже ушли. Только Лаура Паркер сидела за его столом и заполняла бумаги. На ней была блузка со строгим вырезом и твидовая юбка. Внутри Габриеля как будто что-то щелкнуло. Бирюзовые глаза Лауры, спрятавшиеся за очками в темной оправе, расширились от удивления, когда он, не говоря ни слова, жадно поцеловал ее.

В ту ночь Габриель открыл две вещи, и обе шокировали его.

Первое: мисс Паркер оказалась девственницей.

Второе: за скромным внешним видом скрывалась страстная натура, и ее огонь сжигал его без остатка.

Он грубо занялся любовью с Лаурой прямо на рабочем столе. Во второй раз, когда они поднялись на лифте в пентхаус, Габриель был нежнее. Он долго целовал ее обнаженное тело на своей огромной кровати. Эта ночь была… потрясающей. Даже лучше. Это был самый невероятный сексуальный опыт в его жизни.

Теперь, когда он смотрел на Лауру, сердце сжимали тиски. Он отпустил ее, а она бросилась в чьи-то объятия. Недостойный человек прикасался к ней. Одарил ее ребенком.

Габриель сжал кулаки. Нельзя сказать, что Лаура предала его. Он-то больше года наслаждался в компании разных женщин. Правда, «наслаждался» – это не совсем точно. Габриель понял, что ни одна красавица не может удовлетворить его так, как Лаура.

Габриель стиснул зубы. Он получит назад свою фирму и отправит Лауру вместе с ее ребенком обратно в Нью-Гэмпшир. Вначале он собирался попросить ее ненадолго задержаться в Рио, но теперь это невозможно. Ему недоставало Лауры и в офисе, и в постели, однако он не мог взять ее обратно. Теперь у нее есть ребенок.

Габриель не имел права даже на время почувствовать себя частью семьи.

– Выглядишь уставшим, – тихо сказала Лаура.

Он повернулся, и их взгляды встретились в полумраке самолета.

– Я в порядке.

– Мне так не кажется.

– Многое изменилось.

Габриель покосился на спящего ребенка. Ему снова захотелось спросить, кто же отец и как быстро Лаура прыгнула в постель к другому. Через неделю? Через день? Что сделал тот парень, чтобы соблазнить ее? Купил цветов и дешевого вина? Или дал ничего не стоящие обещания? Как он убедил Лауру отказаться от всего того, о чем она мечтала, и довольствоваться лишь осколками разбитой мечты?

– Габриель…

Он заметил ее обеспокоенный взгляд:

– Что?

– Что будет, когда мы прилетим в Рио?

Габриель откинулся в кресле и скрестил руки на груди:

– Филипп Оливейра устраивает небольшой прием у бассейна в своем поместье. Адриана будет там.

Лаура закусила губу. Она нервничала.

– Прием у бассейна? То есть в купальниках?

– А после этого, – продолжил он жестко, – мы с тобой появимся на Сказочном балу.

– Сказочном, да? – усмехнулась молодая женщина. – Надеюсь, в бразильских торговых центрах продают волшебный преображающий порошок, потому что это единственный аргумент, способный убедить кого-нибудь, что я могу соперничать с Адрианой да Коста.

– Первый человек, которого надо в этом убедить, это ты, – решительно произнес Габриель. – Отсутствие уверенности в себе отнюдь не привлекает. Никто не поверит, что я влюбился в женщину, которая предпочитает отсиживаться в дальних рядах. – Он увидел, как сияющие глаза Лауры потухли, и ощутил пустоту в сердце. – Я имел в виду… Мы заключили сделку. Я хорошо плачу тебе. Следующие двадцать четыре часа ты будешь такой женщиной, какая нужна мне, Лаура. Ты принадлежишь мне.

В ее глазах вспыхнули гнев и негодование. Лаура отвернулась, но отчасти Габриель был доволен, что обидел ее. Тихое сопение спящего малыша было для него хуже скрипа ногтем по стеклу.

Раньше Габриеля согревала мысль о том, что Лаура вернулась домой, к семье, и стремится воплотить свою мечту в жизнь. Однако она поступила по-другому. Она предала его.

И он ненавидел ее за это.