Помимо того в Маунт-Полберне был минимаркет Мюриэл, где продавалось абсолютно все, а еще ветеринарная клиника Патрика (два раза в неделю он делил свой офис с Калли, начинающим врачом общей практики) и другая пекарня, которой в свое время управляла миссис Мэнс. Она сдавала комнату Полли, когда та только приехала в Маунт-Полберн, и невероятно портила ей жизнь, являясь ярой противницей здоровой конкуренции на хлебопекарном рынке. Теперь миссис Мэнс вышла на пенсию и поселилась вместе со своей столь же сварливой сестрой в Труро, предоставив Полли полную свободу действий в плане бизнеса.

В конце набережной находился помпезный новый ресторан, слишком дорогой для местных жителей, но очень популярный среди приезжих. Он специализировался на свежей рыбе, которую туда доставляли каждое утро с рыбацких лодок. В этот ранний час рыбаки чинили сети, подсчитывали улов, и двое мужчин приветливо помахали Полли, когда та проходила мимо, и спросили, какие микетты она сегодня будет печь (эти круглые булочки очень популярны у рабочего люда). А потом все они громко приветствовали Нила: пернатый, как в сердцах сказала себе Полли, снова потащился за ней на работу. Надо заметить, ему не на пользу шло присутствие в пекарне: там ему давали слишком много лакомых кусочков и, несмотря на то что кухня у Полли обычно сияла безупречной чистотой благодаря ее помощнику Джейдену, мог выйти казус. Если санитарный инспектор, проходя мимо, заглянет к ним и увидит птичий помет, хозяйку ждут неприятности. Тот факт, что никто не смог бы появиться в Маунт-Полберне, не будучи замеченным абсолютно всеми, значения не имел, как сурово заявила Полли помощнику.

Прошел уже почти год после большого шторма – урагана огромной силы, который налетел практически ниоткуда, раскидал лодки и стоил жизни Корнелию Тарнфорту, Тарни, капитану «Трохила». Их роман с Полли продолжался недолго, однако не было такого дня, чтобы она, проходя вдоль ряда лодок у причала, не вспомнила Тарни… Да и городку понадобилось немало времени, чтобы исцелиться после той бури.

Полли позвонила в колокольчик «Маленькой пекарни на Бич-стрит» с милым нежно-пепельным фасадом – его покрасил ее бывший, Крис, – и с чудесной вывеской. Надпись на ней была сделана затейливым курсивом: «Хозяйка: мисс Полли Уотерфорд». Полли почти всегда испытывала прилив гордости, глядя на нее. У двери уже стояли в ожидании несколько человек, и Джейден выкладывал на подносы теплые утренние буханки. Сегодня, кроме обычной, тонко нарезанной сдобы, можно было купить плотный хлеб на опаре, который продавался хуже, – зато, по мнению Полли, из него получались замечательные тосты.

– Привет! – сказал Джейден. – Да, сегодня все идет чудесно. Кроме… ну… кроме микетт с чоризо. Они перепеклись.

Полли строго посмотрела на него:

– В самом деле, Джейден?

Она сняла пальто и повесила его на крючок, потом обошла прилавок, чтобы тщательно вымыть руки. Оглянувшись, она увидела Нила, терпеливо ожидавшего за дверью и время от времени переступавшего с лапки на лапку. Он будет так стоять, пока кто-нибудь из посетителей не войдет внутрь и не впустит его, что обычно и происходило. И не в первый раз Полли подумала о возможности научить тупика послушанию.

– Да, – кивнул Джейден, и его круглые щеки подозрительно порозовели.

Покупатели терпеливо ждали, рассматривая старомодные стеклянные витрины, чтобы заранее выбрать булочки с кремом.

Полли вскинула брови.

– Они были очень хорошими, – пробормотал Джейден. – Прости, я только одну микетту попробовал…

С Джейденом возникла одна проблема… Да, он был прекрасным работником: услужливым, вежливым, добрым, ловким; он следил за чистотой изо всех сил; годы работы на рыбацких лодках приучили его к точности и аккуратности. Джейден вовсе не был красавчиком, но был милым, обаятельным и всем нравился.

И еще он был бесконечно благодарен за то, что ему больше не нужно выходить в море, – флот он ненавидел. Ему нравилось работать в помещении по четкому графику. Он был абсолютно честен во всем, что касалось денег, и вежлив с покупателями (по крайней мере с местными; но начинал уже привыкать к туристам и отпускникам, с которыми поначалу разговаривал резко или вообще молчал).

Но у него была ужасная, ужасная привычка съедать продукцию, готовую к продаже.

– Не думай, будто я не знаю, что ты это сделал, – сказала Полли, показывая на животик Джейдена, заметно выпирающий под серым фартуком.

– Да, понимаю… извини…

Ему действительно было стыдно, он заливался краской. Джейден в прошлом году отрастил усы ко дню Усабря^[4], и все говорили, что они ему к лицу (и это правда), так что он не стал их сбривать, а теперь вроде бы даже его усы покраснели.

– Я не против того, чтобы ты немного попробовал, – продолжила Полли. – Но ты же знаешь, в этих булочках мясо. А оно дорогое.

Несмотря на усы, Джейден стал похож на семилетку, уставившегося в пол.

– Вам не стоит сердиться на этого милого юношу, – сказала миссис Корнинг, вдова преподобного. – Он благословенный, правда.

Другие леди в очереди с ней согласились. Для кого-то из них, как подозревала Полли, болтовня и легкий флирт с Джейденом были неплохим развлечением.

– Очень голодный благословенный, – проворчала она.

– А она оставляет снаружи эту свою птичку, – неодобрительно произнесла другая леди.

Дамы зашушукались. Полли хотелось закатить глаза, но она воздержалась. Для некоторых местных жителей, ясное дело, она навсегда останется приезжей. Полли подошла к следующей женщине в очереди.

– Что вам предложить? – вежливо спросила она.

– У вас есть эти аппетитные булочки с кусочками колбасы? Я такие очень люблю.

– Нет, – ответила Полли, в последний раз одарив Джейдена сердитым взглядом. А он притворился, что не заметил этого и вдруг оказался ужасно чем-то занят. – Нет, сегодня нет.

Звякнул колокольчик над дверью.

– Эй, Полли, ты забыла Нила снаружи! – прогудел густой голос с американским выговором.

Магазинчик, и без того маленький, вдруг показался еще меньше, когда тень Хакла упала на прилавок. Хакл был очень высоким, длинноногим, широкоплечим, с густыми светлыми волосами, отчего казался еще больше. Полли иной раз изумлялась, что он стал ее бойфрендом: он выглядел так, словно сошел с рекламы, на которой изображались кактусы, и пустыня, и ковбойские шляпы.

– Да, вот так, приятель, – сказал Хакл птице.

Нил сидел на его руке, хотя не имел такой привычки, и страдальчески взирал на Полли.

– Нигде я его не оставляла! – раздраженно заявила Полли. – Птицам не положено находиться в рабочих помещениях. Ему следует прыгать по скалам, стараясь найти себе подружку.

– Или друга-тупика, – заметил Хакл. – Ты ведь не страдаешь предрассудками?

Полли посмотрела на него в упор:

– Ты меня называешь птицегомофобом?

– Я просто говорю, что мы должны принять любой выбор Нила.

– Кроме одного: позволять ему болтаться в магазине!

Хакл вздохнул. Старые леди столпились вокруг Нила (или, язвительно подумала Полли, для того, чтобы протянуть свои старушечьи лапки к бицепсам Хакла). Когда они наконец разошлись, Полли потянулась к бойфренду, чтобы поцеловать его.

– Ладно, привет, – сказала она, вдыхая его чудесный теплый запах, слегка отдающий бензином мотоцикла, на котором он всегда ездил. – Ты сегодня не в духе?

Хакл покачал головой:

– Ничего подобного! Я просто заскочил, чтобы сказать: Дюбоз приезжает.

Полли прикусила губу.

– Ты серьезно? – Ее сердце забилось немножко быстрее. Она никогда еще не встречалась с Дюбозом и ни с кем из семьи Хакла. а Дюбоз был его младшим братом и кем-то вроде паршивой овцы в стаде. – И с какой целью?

Хакл округлил глаза:

– Меня не спрашивай. Судя по всему, он нуждается в отдыхе.

– Он разве не фермер? – слегка растерялась Полли.

– Да, – подтвердил Хакл. – Именно так. У фермеров отпуска не бывает!

– Как и у пекарей, – кивнула Полли.

– Даже хуже.

– Ох, ну да.

Хакл пожал плечами:

– Он оставил все на Клемми.

Клемми была подругой Дюбоза.

– А она справится?

– Она великолепна! Просто замечательная! Но руководить фермой… это требует немалых усилий.

Хакл сдвинул брови. Он нечасто выглядел сердитым. Полли подумала, что это делает его еще более привлекательным.

– И когда он объявится?

– Думаю, через пару недель. Его пока где-то носит. – Хакл улыбнулся с обреченным видом. – Ему не нравится строить планы, связывать себя обязательствами или извещениями. Ничего, если он у нас остановится, а?

– Конечно, но… ох… Как ты думаешь, я ему понравлюсь?

Хакл округлил глаза.

– Дюбозу все нравятся, – сказал он.

Полли уставилась на него.

– Не слышу ли я в твоем голосе нотку ревности? – поинтересовалась она.

– Что, приезжает новый молодой человек? – спросила миссис Корнинг. – О, в последние дни происходит так много волнующего!

Когда Полли и Хакл встретились впервые, он был пасечником, а так как пасека находилась неподалеку, Полли продавала в своей булочной его мед. Но с первой попытки их роман не удался. Хакл вернулся домой, в родную Саванну, и устроился в какую-то фирму. Однако не сумел приспособиться к сидячей работе, кондиционерам, корпоративной жизни после полугода на свежем воздухе Корнуолла и приехал обратно. Его отец родился в Соединенном Королевстве, и это весьма помогло при оформлении паспорта.

Теперь, когда из-за повальных сокращений люди переезжали из города в деревню, чтобы иметь хотя бы пару коз, несколько кур и один-два улья, Хакл стал странствующим пчеловодом, а также консультировал любителей, помогал наладить пасеки и восстанавливать уменьшавшуюся популяцию пчел. Еще он сохранил долю в своем коттедже, где теперь жила пожилая пара, с удовольствием разводившая цветы и позволявшая Хаклу ставить у них ульи в обмен на пару банок меда раз в месяц или около того. Это было весьма приятное соглашение. Хакл не зарабатывал много денег, но ведь они с Полли жили очень скромно, им нужно было только горючее для мотоцикла и большая коробка овощей раз в неделю – овощи они покупали у местного фермера. Да, они вполне довольствовались малым. Ну, вообще-то, иногда Хакл думал о том, чтобы привести в порядок маяк и полностью выкупить бизнес Полли – она ведь до сих пор работала по лицензии миссис Мэнс, первоначальной владелицы, – но на это требовалась внушительная сумма, а денег не было. и прекрасно, говорил себе Хакл, потому что у них с Полли и так есть больше чем достаточно.