Глава 2. ЛВРБ

*I’m Not Afraid of the Dark – Oshins & Anna Graceman*^[1]

Северина дёрнулась, стоило ей понять, кому принадлежит этот голос, а внутри всё закипело от злости. Но ладонь Хантера, сильно сжимающая её руку, не дала ей сдвинуться с места.

– Тейшейра будет удивлён, что ты жива, – Эдриан Морган расплылся в довольной улыбке, неприятно скалясь как шакал. – Хоть он и знает тебя под другим именем. А меня ждёт кругленькая сумма, когда я приведу тебя к нему.

– Я бы на твоём месте не был так уверен, – спокойно произнёс Хантер, выпуская руку Северины и сжимая кулаки. Он был готов к драке, надеясь на то, что парням Моргана хватит благоразумия не использовать оружие посреди тихой улицы. Потому что именно сегодня их пистолеты остались дома, так как перед экскурсией на Алькатрас всех туристов тщательно проверяли. – Ты попробуй сначала схватить нас. А потом уже будешь считать свой гонорар.

Эдриан рассмеялся и кивнул своим ребятам, безмолвно отдавая приказ, и решительно настроенные парни начали окружать их плотным кольцом. Ждать нападения было бессмысленно. И Хантер, и Северина знали, что лучше самим нанести первый удар. Поэтому Северина резко развернулась, и оттолкнувшись друг от друга спинами, они кинулись каждый к своим противникам.

Несмотря на то, что Хантер, отшвыривая от себя одного парня и нанося удары другому, знал, что это не так, его всё не покидало ощущение, что они с Севериной уже не первый раз дерутся вместе, в одной команде, как будто предугадывая действия друг друга, работая как единый организм. Они оба дрались на пределе своих возможностей, прекрасно понимая, что только так смогут выбраться из этой заварушки. Но с каждым устранённым противником, который оставался лежать на земле, с каждым взмахом рук или ног, с каждым перекатом или кувырком, Хантер видел, что Северина выдыхается, и старался всё больше прикрывать её, привлекая основное внимание на себя.

Когда же нападавших осталось только трое, один из них вдруг сорвался с места, убегая вверх по тёмной улице. Эдриан Морган, видимо, поняв, что они готовы драться до последнего, и он проиграет, решил скрыться, чтобы вернуться за ними в более многочисленном составе. Он явно недооценил “всего лишь навсего агента ФБР” и совершенно не ожидал, что тот будет в компании бывшего агента секретной разведки, которую уже давно считали мёртвой.

– Давай за ним! Я здесь разберусь! – выкрикнул Хантер, видя, что Северина мечется между тем, чтобы не оставлять его один на один с двумя парнями, и тем, чтобы кинуться следом за Эдрианом.

И несмотря на то, что из-за так не вовремя разыгравшейся болезни сил у неё практически не осталось, та бросилась вверх по улице. Они не могли позволить Эдриану сбежать, потому что это было равносильно тому, чтобы самим позвонить Тео и сказать, что она жива. Да и упустить свой шанс отомстить человеку, виновному в смерти Спенсера и его семьи, она тоже не хотела.

Нагнав низкорослого крепкого Моргана через два квартала, Северина запрыгнула ему на спину, повалив того на асфальт, и они кубарем покатились вниз по крутой улице, нанося друг другу удар за ударом. Долетев до более пологого перекрёстка, они вскочили на ноги и, тяжело дыша, медленно начали двигаться на полусогнутых ногах по кругу друг напротив друга в поисках возможности ударить по противнику.

– А я смотрю ты уже не скучаешь по старому другу, Северина, – с желчью в голосе зашипел Эдриан, с удовольствием наблюдая за тем, как её глаза наполняются болью. – Нашла себе другого. Правда, совершенно непонятно, на что он повёлся, учитывая то, что ты с собой сделала. Раньше-то ты хоть на девушку была похожа. Или наш ФБРовец предпочитает мальчиков?

– Хватит болтать, придурок.

Его слова били по самому больному, но Северина не собиралась поддаваться эмоциям. Она прекрасно понимала, для чего он всё это говорит. Чтобы вывести её из равновесия и отвлечь. Но он зря старался. Несмотря на разрывающую боль в висках и ломоту во всём теле, она была собрана и сосредоточена. Ничто не могло сейчас оторвать её внимание от такого ненавистного ей человека. Ничто, кроме…

Ниже по улице раздался выстрел, а следом громкое разъярённое рычание, эхом пронёсшееся по пустой улице. Рычание злости и боли, которое она слышала только один раз, но никогда бы не перепутала ни с чьим другим. Лишь на долю секунды Северина инстинктивно перевела взгляд за спину Эдриана, чтобы убедиться, что с Хантером всё в порядке, но не увидела ни одного силуэта в тумане. И этого момента Моргану хватило, чтобы с разворота ударить её в грудь ногой, опрокидывая на спину и выбивая весь воздух из лёгких.

Встать Северина уже не смогла. Перед глазами всё плыло от жёсткого удара головой об асфальт, а на её шею опустился тяжёлый ботинок, сильнее придавливая к земле.

– К чёрту деньги, – раздался язвительный голос Эдриана прямо над ней. – Ты у меня поперёк горла сидела с самого своего появления в агентстве. И я с удовольствием отправлю тебя к твоему горячо любимому Спенсеру.

Северина моргнула, наконец-то фокусируя взгляд на пистолете, направленном прямо ей в лицо. И как в замедленной съёмке видела движение пальца на курке. Последний сдавленный вздох и последняя мысль:

“Хантер, лишь бы он был жив. Пожалуйста, пусть с ним всё будет в порядке”.

А в следующий момент высокая тень выросла как будто из-под земли за спиной Эдриана, молниеносным движением рук сворачивая тому шею и отшвыривая бездыханное тело в сторону. Это было так неожиданно, что Северина даже не сразу поняла, что может нормально дышать, и как заворожённая смотрела в пронзительные, полыхающие нечеловеческой яростью карие глаза.

И снова в голову пришло это глупое, по-детски наивное сравнение с драконом из волшебных сказок, которые когда-то в далёком прошлом им читала мисс Бирн за хорошее поведение. Но если в тех сказках принцесс спасали прекрасные принцы, убивая охранявших их драконов, то у неё же было всё наоборот. Своего дракона она любила так, что ей не нужен был никакой принц, будь он хоть самым распрекрасным на свете. Да и какая из неё, к черту, принцесса.

Северина лежала на холодном асфальте, жадно хватая воздух губами, и уплывающим сознанием пыталась понять, не ранен ли он. И запомнить его таким, каким видела сейчас, потому что вряд ли Хантер когда-нибудь позволит этому случиться снова. Да и она надеялась, что больше в их жизни не возникнет причин для такого его состояния.

Он возвышался над ней с растрёпанными волосами, пылающим взглядом, раздувающимися от злости ноздрями и крепко сжатыми челюстями. Всё его лицо было покрыто кровоточащими ссадинами. Расстёгнутая куртка чуть съехала на бок, а воротник футболки был разорван до середины груди. Он сжимал в кулаке цепочку с её подарком, а его тяжело вздымающиеся плечи заходились мелкой судорогой.

Это был один из тех немногих моментов, когда Хантер был по-настоящему в бешенстве. Когда потерял контроль и позволил своим эмоциям и своему прошлому вырваться наружу.

Чувствуя холодный металл патрона под своими пальцами, он закрыл глаза, пытаясь прийти в себя и взывая к своему сознанию:

“Всегда. Оставайся. Человеком. Слышишь? Давай же, чёрт тебя подери! Успокойся. Ты нужен ей сейчас. Ты должен забрать её отсюда и увезти. Чёрт возьми, Хантер, двигайся!”

Он медленно выдохнул, изо всех сил стараясь обуздать свою злость. Увидев её распростёртой на земле перед этим уродом с пистолетом, он слетел с катушек. И убил. Снова. Убил, наслаждаясь этим ощущением силы в своих руках, хрустом костей в свёрнутой шее. Наслаждаясь и испытывая ни с чем не сравнимую эйфорию. Буквально физически чувствовал ускользающую из тела Эдриана жизнь.

Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы мысленно собрать длинные цепи из разорванных звеньев и накинуть их на свои разбушевавшиеся эмоции, сковывая их ещё сильнее, чем в предыдущий раз. Всего несколько секунд вместо привычных часов. Потому что патрон, зажатый в его кулаке, был “символом человечности”, как бы противоречиво это ни звучало.

– Северина… – Хантер грохнулся на колени, подсовывая одну руку под шею девушки, которая сейчас, казалось, была без сознания, и слегка приподнял её. – Колючка, ты слышишь меня? – он стирал пальцами кровь с её лица, прислушиваясь к сбившемуся дыханию, и чувствовал, что та вся горит. Длинные ресницы затрепетали, но глаза она так и не открыла, только облизнула потрескавшиеся губы.

– Я знаю, кто ты… Я определилась… – прошептала Северина так тихо, что Хантеру пришлось наклониться ниже, чтобы разобрать её бессвязное бормотание. Адреналин схватки, придававший сил ещё несколько минут назад, отпустил, и теперь Северина не могла даже поднять нормально руку, чтобы дотронуться до него, как бы ни пыталась. – Ты мой дракон… мой сказочный огнедышащий дракон… с крыльями… такой красивый…

– Так, принцесса… Ну-ка, давай-ка доставим тебя домой. Кажется, у тебя начинаются глюки от температуры, – Хантер подхватил её под колени второй рукой и поднялся на ноги, спешно направляясь к их дому.

Найдя в её сумке упаковку тайленола, он кое-как заставил Северину проглотить таблетку и укутал во все имеющиеся в квартире одеяла. Осторожно промакивая ссадины на её лице мокрым полотенцем, он позвонил Филиппу. Нужно было что-то делать с трупом и остальными, которые в скором времени придут в себя и непременно расскажут Тейшейра всё, что произошло.

– Свяжись срочно с местным отделом. Пусть заберут их, – закончил он свой рассказ, устало откидываясь на подушку на большой кровати. Пару минут на отдых, а потом нужно очистить своё лицо и руки, обработать вспоротую пулей кожу на боку, собрать вещи и убраться из этого города. Пора было возвращаться домой. До Рождества оставалось три дня. И они всё равно собирались завтра уезжать.

* * *

Тео Тейшейра расхаживал по своему кабинету, безуспешно пытаясь взять себя в руки. Два дня, прошло два хреновых дня с тех пор, как Эдриан Морган сообщил ему, что нашёл Беннета-Хантера в Сан-Франциско и выезжает туда. Два дня тишины. Да и сейчас “лучшая в Америке ищейка” не выходил на связь.

По сути, это было не так уж и важно. Беннет практически ничего не знал, и завтрашняя приёмка товара была вне угрозы. Просто Тео любил доводить до конца то, что начал. Потому что в противном случае это очень сильно било по репутации, которая в их деле была ключевым фактором.

Задумавшись, он не услышал стук и подозрительно прищурился, когда в дверном проёме показалась голова Ноа:

– Тебе тут конверт, написано “Срочно”, – Стелс помахал в воздухе скорее даже тонкой папкой жёлто-коричневого цвета, очень похожей на те, что использовали в полиции.

Тейшейра протянул руку, с настороженностью забирая конверт, и тут же вскрыл его. На стол выпали несколько больших фотографий и белый лист бумаги. Одного взгляда на фото было достаточно, чтобы привести мужчину в бешенство. В стену полетела стеклянная пепельница, разбиваясь на тысячу осколков, а Стелс вздрогнул от резкого звука, не понимая, что так могло разозлить шефа.

– Что там? – всё-таки осмелился спросить он и подошёл ближе, рассматривая фото, когда Тео кивнул головой в сторону стола. На семи фотографиях были изображены избитые мужчины, которых он видел в первый раз, сидящие в камере. А на последнем – тело Эдриана Моргана, лежащего на столе патологоанатома в морге.

Ноа содрогнулся, переворачивая записку с одной лишь фразой “Тебе не надоело терять людей?”. Это уже было похоже на предупреждение. И было бы глупо к нему не прислушаться.

– Слушай, может действительно, к чёрту этого Хантера? Тем более сейчас совсем не до него.

– Мне плевать! – взревел Тейшейра, окончательно теряя самообладание. Хренов мальчишка. Он ещё и угрожать ему вздумал. Как бы ни так. – Я освобождаю тебя от завтрашней операции. Делай, что хочешь, но найди мне его!

– Но…

– Выполняй, – процедил мужчина сквозь плотно сжатые зубы, указывая рукой на дверь. И покачав головой, Ноа скрылся за ней, думая о том, с чего бы начать.

* * *

– Я могу выделить вам двадцать человек, – Джерард Квинс окинул взглядом чертежи, которые разложили у него на столе Хантер и Филипп утром в канун Рождества.

– Этого хватит, – с уверенностью кивнул Хантер. – Алесса сказала, что в порту будут присутствовать только пять членов банды, включая самого Тейшейра. Это территория, куда свозят контейнеры с отходами, – он указал на большую площадку на чертеже портовых сооружений, окружённую несколькими одноэтажными зданиями и другими служебными постройками. – Мы зайдём вот с этих точек несколькими группами, чтобы окружить их со всех сторон.

– Эта твоя Алесса пойдёт в группе с Брауном. За ней нужен глаз да глаз, – как бы между прочим бросил Квинс. – Не хочу, чтобы она в последний момент предупредила своих дружков и сорвала нам всю операцию.

– Она этого не сделает. Они давно ей уже не дружки. Да и я, по-моему, отлично справлялся с присмотром за ней всё это время, – Хантер был раздражён. Ему не нравилось, когда посторонние, тем более не оперативники, влезали в разработанные и выверенные им планы операций. Да и где-то внутри зародилось очередное неприятное чувство, значение которого он пока не мог понять. – В любом случае, она не пойдёт ни с одной из групп. Алесса не до конца поправилась, а это значит, что если дойдёт до применения силы и драки – а зная Воронов, я уверен, что так и будет – она станет лёгкой мишенью и может пострадать, – он поднял руку в останавливающем жесте, видя, что шеф собирается с ним спорить, и продолжил: – Для нас гораздо выгоднее и целесообразнее будет использовать другой её талант. Алесса прикроет нас сверху. У неё будет отличная точка обзора с одного из кранов. И в случае чего она сможет прикрыть и помочь любому из нас.

– Хорошо. Я согласен. Но с ней пойдёт один из наших агентов.

А вот это Хантеру уже совершенно не нравилось. Но вступать в спор с шефом сейчас значило бы вызвать у того ненужные подозрения и бросить тень на лояльность Северины Бюро.

– Без проблем. Правда, я не понимаю, как вы это себе представляете. В кабине крановщика нет места для двоих.

– Тогда кто-нибудь из агентов будет просто охранять кран внизу. Выдели для этого человека.

«Так вот в чём дело. Старикан боится, что она сбежит», – подумал Хантер, но вслух говорить ничего не стал, а только согласно кивнул. Пусть Квинс видит, что он полностью уверен в Северине.

– Если это всё, обсуди план с остальными и можешь быть до завтра свободен. А у меня ещё куча дел.

* * *

Через пару часов, раздав всем инструкции, Хантер и Филипп с облегчением уселись каждый в своё кресло в их общем кабинете с кружками кофе, чтобы просто поговорить как раньше.

– Где вы живёте? Может, до конца расследования переберётесь ко мне?

Хантер с удивлением посмотрел на друга. Филипп всегда ревностно оберегал свою квартиру от вторжения посторонних, тем более от присутствия в ней девушек, предпочитая ночевать у них. А тут это внезапное предложение сразу после разговора об очередной девчонке, которую он подцепил на днях в клубе.

– Мы оба решили, что останемся там, пока последний член верхушки банды не окажется в тюрьме, а потом уже найдём себе квартиру.

– Тогда хоть скажи, где этот ваш склад. Мало ли что может случиться.

– Не думаю, что это хорошая идея. Чем меньше людей знает о нём, тем лучше, – Хантер сдвинул нахмуренные брови. Он не понимал, с чего вдруг Филиппа так это заинтересовало. Сегодняшний день в принципе принёс очень много вопросов, которые ему ещё предстояло обдумать. – К тому же это убежище Северины, её тайное место. И вряд ли ей понравится, если я начну всем о нём рассказывать.

– Ты не доверяешь мне, да? – после минутного раздумья спросил Рейнольдс, складывая руки на груди и точно так же хмурясь. – С каких пор?

Хантер и сам этого не знал. Когда случился этот переломный момент, после которого он стал во всех видеть потенциальную угрозу.

– Нас уже два раза выслеживали. И для меня совершенно очевидно, что в Бюро есть предатель. Потому что мы могли уехать в абсолютно любой город, и Эдриан даже по камерам искал бы нас до конца жизни. Но раз он нашёл нас так быстро, значит, кто-то указал ему на Сан-Франциско.

– И ты думаешь, что это я, – Филипп раздосадованно покачал головой. – Потому что только я знал.

– Не только ты. Шеф тоже. И мне неизвестно, с кем он ещё мог об этом говорить.

– Тогда почему же мы всё ещё обсуждаем завтрашний захват? – вскипел вдруг Рейнольдс, вскакивая из-за своего стола. – Ведь если бы это был я, уж точно не стал бы скрывать от Тейшейра, что ФБР планирует сорвать его поставку.

– И ты абсолютно прав, – Хантер с равнодушием смотрел на то, как бесится его друг. Он не собирался подливать масло в огонь. Филипп и сам успокоится через пару минут, когда поймёт, что в решении скрываться есть рациональное зерно. – Поэтому я никого не обвиняю.

– Но ты не доверяешь мне, Хантер. Не доверяешь другу, с которым через многое прошёл. Неужели я хоть раз дал тебе повод усомниться во мне? – Филипп нервно расхаживал по кабинету, то и дело пиная скомканные бумажки, усеявшие пол после разработки завтрашнего плана, и бросал на Хантера гневные взгляды.

– Нет. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь ворвался к нам сегодня посреди ночи, или в любой другой день, и застал врасплох.

– Раньше ты не был таким перестраховщиком.

– Раньше я был один и отвечал только за себя. Сейчас же…

– Именно поэтому я и предложил вам переехать, – Филипп застыл посреди кабинета, смотря в упор на Хантера и пытаясь донести до него, почему считает, что тот не прав. – Чтобы в случае чего, нас было хотя бы трое. Тем более, Северина болеет. У меня вам было бы комфортнее.

– Мы уже всё решили. Да и она чувствует себя гораздо лучше. Я не хочу рисковать.

– Она сделала тебя параноиком, – злобно бросил Рейнольдс.

– Знаешь, как говорят? Когда на тебя ведут охоту, паранойя – лучший способ мышления.

– И теперь ты не доверяешь даже напарнику. Лучшему другу, – Филипп и сам не понимал, почему его так это задело. Ведь если хорошо подумать, Хантер был прав. Но остановиться он уже не мог. – Эта неуравновешенная девчонка, размахивающая пушкой направо и налево…

– Не смей. Ничего. О ней. Говорить, – твёрдо сказал Хантер, резко вставая на ноги. Да уж, он даже не предполагал, что этот разговор мог закончиться вот так. Он готов был принять от друга что угодно. Но не оскорбления в сторону Северины. – Ты ничего о ней не знаешь. Думаю, на сегодня мы закончили. Увидимся завтра. Хорошего вечера, – и резко распахнув дверь, Хантер вылетел из кабинета. Нужно было остыть.