Глава 6

– Завтра мы отправляемся в Детройт.

Перед Максом на стол шлёпнулась тонкая чёрная папка, и он с удивлением перевёл на неё глаза, отвлекаясь от кода для очередной симуляции, над которой работал уже почти неделю. После случая в подсобке прошло четыре дня, за которые они с Кай не сказали друг другу ни слова. А теперь та сама явилась к нему в кабинет, громко цокая каблуками. И этот звук в его голове отдавался начинающейся мигренью.

– Роджер Томас будет там всего один день, а потом снова улетит из страны в неизвестном направлении, – продолжила Кай, пока Макс бегло просматривал бумаги, то и дело поглядывая на неё саму. В конце концов ему ещё не приходилось видеть её в такой строгой одежде. В узких чёрных брюках, светло-серой блузке и чёрном пиджаке с закатанными рукавами она выглядела чрезвычайно эффектно. – Я несколько месяцев его выслеживала. И завтра в Детройте – это единственная точная информация, которую я смогла получить. Этот засранец практически неуловим, да и к тому же его хорошо охраняют. Силой забирать у него флешку, которую он носит на шее, будет неоправданным риском. Да и в идеале он вообще не должен понять, что её забрали. По крайней мере до того, как решит ею воспользоваться.

Брови Макса поползли вверх. За всё время его пребывания здесь он ещё никогда не слышал от неё таких длинных монологов. И такого количества информации. Обычно их разговоры ограничивались короткими колкими фразами и односложными предложениями. Это было что-то новенькое.

Кай перебросила волосы на одно плечо и засунула руки в карманы брюк. Она вела себя достаточно расслабленно, но Макс, умевший видеть чуть больше, чем другие, понял, что ей некомфортно находиться здесь. Она как будто через силу заставляла себя делать это.

– Информация, что хранится на этой флешке, очень важна для нас и поможет продвинуться дальше в деле Крейга. Значит, придётся добывать её хитростью, и я уже всё продумала.

Отложив папку, Макс откинулся на большом кожаном стуле. Ну ясно. Вот это было уже привычно.

– И зачем ты мне тогда всё это говоришь? Если ты как всегда справилась сама, – он сделал упор на последнее слово.

– Потому что, как поспешил напомнить мне Виктор, ты мой напарник, – скривилась Кай, уже явно демонстрируя, что она об этом думает. – И мне придётся взять тебя с собой. Иначе меня уволят. Поэтому я ввожу тебя в курс дела. В конце концов я просто не хочу, чтобы ты испортил мне операцию.

– И что же мы будем делать в Детройте?

– Я буду танцевать. Ты будешь страховать меня со стороны.

– И в чём заключается подстраховка? – Макс не переставал удивляться. Это хоть как-то походило на конструктивный диалог.

– Ты будешь сидеть в стриптиз-клубе и следить за всем происходящим вокруг, – безапелляционно заявила Кай, и Макс расхохотался. В стриптиз-клубе? Нет, им, конечно, приходилось работать и не в таких местах. Но…

– Никогда не слышал более дурацкого плана подстраховки.

– Это единственная роль, которую я могу отвести тебе в этом деле, – вмиг выходя из себя, грозно зашипела Кай. Ей дико не нравилось, когда её решения оспаривались, а особенно – когда высмеивались. Не говоря уже о том, что она в принципе не привыкла обсуждать с кем-то свои личные операции, не считая тех, где была задействована большая команда. И сейчас она стремительно приближалась к пределу своей терпимости. – Зная, что Томас просто помешан на стриптизе, я решила, что это будет лучшая возможность, чтобы незаметно стянуть у него флешку. Другого шанса приблизиться к нему у нас нет.

И только сейчас Макс начал осознавать, что именно она имела ввиду, когда сказала, что будет танцевать. И почему-то это привело его к совершенно неожиданному приступу неконтролируемой ярости. Абсолютно необоснованной и иррациональной.

– То есть ты серьёзно собралась танцевать для него? – он кинул на стол папку, из которой вылетела фотография очень толстого лысого мужчины с маленькими злыми глазками и крупным носом, который, похоже, был когда-то давно сломан в нескольких местах.

Кай вздёрнула бровь и скрестила руки на груди, явно не понимая, в чём проблема. Но этот его взрыв хоть и не намного, но всё же остудил её собственные эмоции.

– Почему нет? Я должна пользоваться любым оружием, которое у меня есть. В данном случае слабостью этого идиота к полуголым танцующим девицам.

– Нам нужен другой план, – покачал головой Макс, пытаясь взять себя в руки. Он не должен был так бурно реагировать. Это было не нормально. Но он подумает о причинах позже.

– Мы не сможем пройти мимо двадцати его охранников и поменять флешки местами так, чтобы он этого не заметил, и остаться живыми. Каким бы профи ты ни был.

– Ты. НЕ. Будешь. Для него. Раздеваться.

Макс встал и опёрся руками на стол, подаваясь вперёд. И это выглядело так, будто он пытался задавить её. От него исходили волны ярости, и Кай практически физически их ощущала.

– Только не говори мне, что ты ревнуешь, – фыркнула она, не сводя с него насмешливого взгляда.

И Макс прищурился, пытаясь понять, серьёзно ли она так думает. Он? Ревновал? Это было просто смешно. И неправдоподобно.

– В любом случае у нас нет времени придумывать новый план, – не дав ему ничего сказать, продолжила Кай. Да и ответ на этот вопрос её вовсе не интересовал. – А другой такой возможности ещё долго не представится. Так что если ты со мной, то мы выезжаем завтра в шесть утра в аэропорт. Билеты и гостиницу я уже заказала.

– Что насчёт клуба? – Макс скрипнул зубами, сдерживая раздражение. Всё-таки он не привык, что его просто ставили перед фактом. Но, пожалуй, и это он сейчас пропустит. У него была цель, за успех которой к тому же ещё и очень неплохо платили. Да и он в конечном итоге всегда добивался своего. Не важно какими путями.

– Сегодня утром они выложили объявление о наборе новых элитных девочек. Я отправила им своё видео-резюме, и они приняли меня даже без личного просмотра. Мы прилетаем в час дня. В пять начинается моя смена. В четыре мне нужно быть в клубе, чтобы подписать документы и подготовиться. Томас прибудет около восьми. Значит, уже около девяти я смогу оттуда смыться.

– И всё это время я буду сидеть у бара и наблюдать за полуголыми девицами? Таков план?

– Мечта, а не задание, правда? – расхохоталась Кай и, тряхнув волосами, развернулась в сторону выхода. – В шесть утра в гараже. И без опозданий.

* * *

– Мы завтра собираемся с ребятами поучаствовать в ночных заездах. Ты в деле? – отворачиваясь от мониторов на крутящемся стуле, бодро спросил Эрик – один из постоянных операторов отдела виртуальной реальности – когда Макс вышел к нему, стягивая перчатки. Он только что закончил тестирование симуляции, которую всё-таки дописал после ухода Кай.

– Нужно добавить вес балке, которая падает на шестой минуте, а то она вообще невесомая. И блондинку одеть в красное платье, чтобы она действительно отвлекала. Потому что я её даже не заметил, – отчеканил Макс, ожидая, что парень запишет его замечания. – И нет, я к сожалению не смогу. Мы с Кай завтра будем на задании.

Эрик хохотнул, отправляя на его почту копию протокола тренировки с пометками, и отложил планшет:

– Это невозможно. Ты что-то напутал. Кай никогда не берет миссии двенадцатого июля.

– Почему это?

– Двенадцатого июля погиб Адам. Мы ежегодно проводим эти гонки в его память. Кай никогда не участвует, но приходит посмотреть и напиться в хлам. Но она даже днём не работает. Это все знают. Она, конечно, скрытная, болтать не любит, но ты бы хоть досье её посмотрел. Я сделал это сразу же как познакомился с ней. О девчонке ходило много слухов, и мне было интересно, что из этого правда, – как на духу выложил Эрик, и Макс нахмурился.

Хранить секреты этот молодой, да ещё и не в меру любопытный парнишка явно не умел. Особенно чужие. И как только прошёл тестирование в их компанию? К тому же у него совершенно точно не было допуска к такой информации, как досье агентов. Значит, ему скорее всего кто-то помог. Хотя по сути это было нормальной практикой. Как бы тщательно ни хранились секреты в их организации, личная информация очень часто всплывала в разговорах сотрудников. А уж сплетни всегда быстро разносились. Особенно такими, как Эрик.

– По мне так ничего удивительного, что Кай напивается в этот день. Я когда-то хотел стать оперативником и изучил много операций до того, как перевестись сюда. Но та ночь. Это даже для меня было слишком. Вон и сейчас волосы дыбом встают, как вспомню. Никогда не видел, чтобы человек с такими травмами мог в принципе двигаться, не говоря уже о том, чтобы дотащить на себе мёртвое тело огромного мужика.

– О чём ты? – Макс отвлёкся от своих мыслей и с удивлением посмотрел на Эрика. Он практически не слушал, что тот ему говорил, и теперь пытался уловить суть его слов.

– О Кай и той ночи, когда погиб Адам, конечно же. Она привезла его сюда в штаб и тащила от гаража до больничного крыла, надеясь, что Ричард сможет ему помочь. Хотя он давно уже был мёртв, – парнишку передёрнуло, но он продолжил с каким-то совершенно диким восхищением, бурно жестикулируя: – Чёрт, у девчонки была отбита вся левая сторона. Рука сломана в нескольких местах, огромная дыра в боку, раздроблены все рёбра, реально все. Связки на ноге порваны, коленная чашечка сломана. А она тащит на себе этого огромного детину.

Эрик выдохнул, как будто пробежал стометровку на время, а потом непонимающе прищурился на Макса:

– Вы, вроде как, напарники, и ты не знаешь об этом?

Макс отрицательно качнул головой, а молодой оператор всплеснул руками:

– Ладно не читать её дело, но видео-то ты должен был видеть. Оно ходило по всем подразделениям.

– Я какое-то время провёл далеко от цивилизации, – протянул Макс, вспоминая тот год, когда он отказался от работы оперативного агента и буквально сбежал в горы во Франции, где заново выстраивал свою жизнь. И небольшой дом, в который и сейчас иногда приезжал.

– Подожди, сейчас найду, – Эрик крутанулся обратно к монитору и что-то быстро начал печатать. – Чтобы узнать, кто такая Кай, достаточно просто посмотреть это. Только, Макс, я тебе ничего не показывал. Если она узнает, точно снесёт мне голову. Да и мне пора. Моя смена закончена.

И подхватив рюкзак, он покинул операторскую, тихо что-то насвистывая.

Макс запер за ним дверь и замер перед экраном, всё ещё сомневаясь, стоит ли это смотреть. Он как будто собирался подсматривать за чужой личной жизнью, и от этого становилось не по себе. И он уже собирался выйти вслед за Эриком, когда всё-таки решил, что тот прав. Ему действительно нужно было понять, что Кай из себя представляет.

Экран ожил. Одна из камер показывала территорию практически пустой подземной парковки, на которую через несколько секунд после начала записи на бешеной скорости влетел оранжевый Фольксваген Сирокко. Большая часть его стёкол была разбита, а кузов был весь испещрён отверстиями от выстрелов. Он с визгом остановился напротив лифта, и с водительского сиденья через открывшуюся дверь выпала совсем молоденькая девушка. Макс без труда узнал в ней Кай, несмотря на то, что практически всё её лицо и одежда были залиты кровью.

Даже на записи было видно, как тяжело она дышит. Видимо, из-за сломанных рёбер. Кай перевернулась на живот и, крепко стискивая зубы, попыталась встать, опираясь на руки, но её левая рука безвольно висела. На коленях она подползла к задней двери и рывком её открыла. Кое-как вытащила с заднего сиденья светловолосого парня метров двух ростом и весом около ста десяти килограмм. Тот не шевелился, а вместо груди и живота у него было кровавое месиво. Но Макс вспомнил его.

Они встретились на какой-то конференции миллион лет назад и долгое время общались довольно тесно. Адам был на пару лет его младше и тогда только-только начал работу в агентстве. Но несмотря на это, уже заслужил уважение и доверие со стороны начальства и других агентов. Они потеряли связь, когда Макс решил, что больше не может заниматься всем этим и уехал. И только вернувшись, узнал о его гибели.

Но в тот момент его по большей части это даже не тронуло. Потому что за несколько лет до этого, ещё будучи подростком, чтобы вылезти из того болота, в котором сам же себя и топил после потери родителей, Макс запретил себе думать о смерти и воспринимать её как что-то реальное. Тогда в нём ещё играли гормоны, а мир казался исключительно чёрно-белым. Сейчас же смотреть на это было тяжело, особенно понимая, что это не какой-то абстрактный человек, а тот, кого он хорошо знал.

Вынырнув из воспоминаний, Макс снова сфокусировал взгляд на экране, где Кай, с трудом закинув руку Адама на свои плечи, как-то умудрилась зажать сломанной рукой кровоточащую рану у себя на боку и снова попыталась встать. Было видно, что ноги её еле держали, и действовала она на чистом адреналине.

Кое-как протащив парня оставшееся расстояние до лифта, двери которого практически сразу открылись, Кай затянула его внутрь, ударила по кнопке нужного этажа и сползла по стене, оставляя за собой широкий кровавый след.

Она сидела на полу, целой рукой прижимая Адама спиной к себе, и гладила его по светло-русым волосам. На записи было отчётливо слышно, как дрожит её голос.

– Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… – повторяла и повторяла она как мантру, пока двери лифта не открылись на этаже, где располагалось больничное отделение.

Макс понял, что сил встать у Кай уже нет. Она, застонав, схватила Адама поломанной рукой за куртку и с криками боли, опираясь на здоровую руку, рывками поползла по коридору, таща парня за собой.

– Ричард, – прошипела Кай и набрала в грудь побольше воздуха, болезненно кривясь. – Чёрт… РИ-И-ИЧАРД!

Хлопнула дверь, и с противоположной стороны коридора к ним бросился высокий темнокожий мужчина. Макс не знал, какую должность он занимал тогда. Сейчас же Ричард Фрост был здесь одним из лучших медицинских специалистов. Ему передавали самые сложные случаи. Но когда не было каких-либо экстренных вызовов, мужчина выполнял и самые простые задачи. Он действительно знал и любил свою работу, и к каждому пациенту относился с одинаковым вниманием.