Глава 5

Через два дня Макс поднимался на одну из горных вершин Монблана. Когда-то он сам показал ей это своё любимое место, где хорошо думалось и спокойно дышалось. Морозный воздух позволял расставить всё на свои места. Вдали от туристических троп и маршрутов было тихо, но, видя совсем свежие следы на снегу, он не сомневался, что найдёт её здесь. Тем более после того, как обнаружил признаки её пребывания в маленькой деревеньке внизу.

С каждым его шагом мягкий ветер, гулявший у подножия, усиливался и начинал задувать шквальными порывами. Макс всё выше натягивал на лицо шарф, но упорно шёл вверх, не собираясь сдаваться. Когда же поскрипывающие вековые деревья начали редеть, открывая панорамный вид на заснеженные горные пики, он увидел и её. Кай стояла на самом краю отвесной скалы, обнимая себя руками. Чёрные волосы были растрёпаны  ветром, пальцы на плечах впивались в толстый материал лыжного костюма, а сама она смотрела куда-то вдаль, едва заметно покачиваясь.

– Скажи, что ты здесь не для того, чтобы спрыгнуть вниз, – стянув шарф, Макс остановился в паре шагов от неё, и Кай резко обернулась, опуская руки. Её надменный взгляд прожёг его насквозь. Она не смотрела на него так даже в самом начале их работы вместе.

– Я что, похожа на сумасшедшую? – Кай снова отвернулась, и Макс подошёл ближе, борясь с отчаянным желанием прикоснуться к ней. Но только сжал кулаки в попытке унять свои чувства – знал, что не позволит, не подпустит его к себе. – Но ты был прав, думается здесь, и правда, хорошо. А решения принимаются быстро.

– И что ты решила?

– Забыть о том, что было. Найти себе новое место. Попробовать стать кем-то другим, – голос Кай звучал спокойно, даже равнодушно.

– Ты та, кто ты есть, и другой никогда не станешь, сколько бы ни пыталась. И ты знаешь, где твоё место.

– Опять читаешь мне проповеди? В этот раз не сработает, – Кай хмыкнула, пряча заледеневшие руки в карманы куртки, и посмотрела на него ещё жёстче: – Зачем ты пришёл?

– Поговорить с тобой. Я узнал правду.

– Я подозревала, что Виктор не выдержит и всё тебе расскажет.

– Он мне отказал. Я разговаривал с Анной.

– Понятно, – Кай поджала губы и снова перевела взгляд на горы. Смотреть на Макса было невыносимо. Сейчас её разрывало от противоречивых эмоций, а более-менее устоявшийся за пару дней мир в её душе опять шатало из стороны в сторону. И только неимоверным усилием воли она умудрялась держать себя в руках. И язвить, чтобы не сорваться на рвущийся крик. – И что теперь? Что теперь ты от меня хочешь? Неужели всё вдруг стало просто, и ты готов принять меня с распростёртыми объятиями после того, как я два года прожила с Крейгом?

Она вернула ему его же слова, брошенные в порыве злости, и Макс закусил щёку, прекрасно понимая, насколько они ранили её. Как сильно он обидел её. Что сделал с ней и с их отношениями.

– Я хочу извиниться и всё обсудить.

– Да нечего обсуждать! – Кай вспылила и сердито ударила тяжёлым ботинком по снежной насыпи, скидывая ледяную крошку со скалы. После действия сыворотки её нервная система всё ещё не пришла до конца в норму, и порой ей было достаточно сложно контролировать вспышки своих эмоций. – Всё было предельно ясно там, в коридоре.

– Чёрт, Кай, я был в бешенстве и был неправ. Узнал, что ты была с ним, и… – Макс схватил её за руку, разворачивая лицом к себе, и утонул в тёмно-зелёных глазах, которые сейчас сверкали опасным огнём и затягивали его словно болото, сулящее неминуемую гибель. Сделав глубокий вдох, он заговорил ещё напористее и с бóльшим сожалением: – Блять, ты же знаешь, как я слетаю с катушек от ревности. Помнишь, чем это заканчивалось в прошлые разы. Да, это ни хрена не оправдывает меня. И ты имеешь право злиться на меня до конца жизни. Только не уходи. Давай поговорим. Как раньше, когда мы могли обсудить и решить любую проблему. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, не выслушав тебя тогда. И не могу позволить и тебе совершить её. Ты должна поговорить со мной.

– Должна? – Кай насмешливо выгнула бровь и опустила уничижительный взгляд на его руку, так и сжимающую её запястье. И Макс тут же выпустил её, словно обжёгшись. – Я погасила все свои долги перед тобой в течение последних двух лет. В течение каждого чёртового дня.

– Просто выслушай меня. Пожалуйста.

– Ладно, говори.

– Давай вернёмся в наш дом.

– Твой дом, Макс. Это твой дом. И нет. Хочешь говорить – говори здесь. У меня самолёт через три часа, и я не собираюсь на него опаздывать.

Макс знал, что накосячил. По-крупному. Так, как ещё никогда. И впервые не мог подобрать нужных слов, прекрасно понимая, что, что бы он ни сказал, это никогда не искупит его вины. Что лишь действиями он сможет вернуть её любовь, которая, как он надеялся, всё ещё жила где-то внутри Кай. Но сейчас, когда у него была возможность только говорить, чтобы попытаться убедить её не уезжать, язык не хотел слушаться, а мысли не складывались в предложения, мечась в его голове словно рой острых стальных клинков, ранящих и его самого. В итоге он тяжело выдохнул и снова заглянул в безжалостные глаза.

– Я не представляю, как вымолить у тебя прощение. Я столько всего сделал не так. Повёл себя как кретин. И мне безумно жаль, что из-за меня тебе пришлось пожертвовать собой. Если бы я знал, никогда бы не позволил тебе сделать этого.

– Забудь об этом. Никто не смог бы остановить меня тогда, даже ты. Тем более ты. Это было только моё решение. И даже зная тогда, как будет, я всё равно поступила бы точно так же. И уж в этом ты точно не виноват. Сам же сказал однажды, чтобы я не принимала на себя то, что от меня не зависит. Так следуй своему совету.

Холод в её голосе пронизывал насквозь сильнее бушующего на обрыве ветра, но Макс не обращал на это внимания. Другого он не заслуживал. И, конечно, она была права.

– Знаю. Но после… Я должен был быть с тобой. Но пошёл на поводу у своих эмоций, как глупый мальчишка. Не разобрался. Бросил тебя, думая лишь о себе. И…

– И я рада, что тебя там не было, – скривилась Кай. – Что никого не было. Что никто не видел меня в том состоянии. Жалость мне тогда нужна была меньше всего. Её бы я не вынесла.

– Не жалость, поддержка.

Кай фыркнула, ясно давая понять, что думает по этому поводу, и Макс удручённо опустил голову:

– Я должен был. Несмотря ни на что. Как напарник, как друг, как муж.

– Ты им не был, – сцепив зубы, Кай отвернулась. Она не хотела, чтобы он видел, как ей больно.

Муж… Она никогда не стремилась связать себя узами брака. Да и вообще какими-либо узами. Но с ним она впервые задумалась о семье. И, казалось, всё это было так близко. Так возможно. Но хренов Итан разрушил её хрупкое счастье. Пустил под откос всю их жизнь. И даже тогда она не сдавалась. Боролась за них до последнего. Билась, как могла. И вырвалась. А всё равно не получилось. Макс не принял её.

А теперь что? Теперь он хотел вернуть её обратно? После того, как разбил ей сердце, растоптал его своим безразличием. Она могла ожидать чего угодно, знала, что не будет просто, знала, что ему тоже было сложно решиться подпустить к себе кого-то, и её поступок казался ему предательством. Но Кай верила в его любовь и здравый смысл. Верила, что он выслушает и поймёт. Так стремилась к нему. А он просто вышвырнул её. И это было страшнее всего. Как будто она никогда для него ничего не значила.

Да и хрен с ним. Нужно было давно свыкнуться с тем, что никто никогда не поставит её на первое место в своей жизни. Всегда будет что-то важнее. Всегда будут какие-то причины. И сейчас она всеми силами старалась принять этот факт. Но для этого нужно было уехать отсюда. Чтобы больше никогда его не видеть. Чтобы не вспоминать весь этот ад, через который заставил её пройти Итан.

– Я хотел им быть…

Кай едва подавила язвительный смешок. Так и хотелось выплюнуть ему в лицо “Чушь собачья”, но она сдержалась. Вместо этого, кое-как утихомирив свои эмоции, просто бросила через плечо:

– Макс, хватит. Ты же видишь, ничего не получается. Этот разговор ни к чему не приведёт. Не судьба. Смирись, – мотнув головой, Кай двинулась в сторону леса.

– Ты даже не хочешь попробовать, – её безразличие добивало Макса. Скребло когтями самую душу. И снова пробуждало в нём неконтролируемую ярость. – Как всегда закрываешься от меня. Не впускаешь. Бежишь.

– Я бегу? Я закрываюсь? – резко развернувшись, Кай зашипела сквозь ревущий ветер, который рвал её чёрные волосы. Глаза метали молнии, а она сама была сейчас похожа на разъярённую ведьму, готовую убивать каждого, кто ей попадётся. – По-моему, это ты сбежал тогда. Даже не захотел выслушать. А теперь обвиняешь меня в том, что я что-то там не пытаюсь?

– Я был уверен, что ты предала меня! И умирал от боли все эти два года. А когда узнал, что ты была с ним…

– От боли?! – Кай, казалось, пришла в ещё большее бешенство. – Ты ничего не знаешь о боли, Макс. Ты никогда не терял ребёнка. Так что не смей…

– Что? – Макс отшатнулся назад, пытаясь сквозь бурю своего гнева осознать то, что она только что сказала, а по лицу Кай потекли слёзы, которые тут же замёрзли на её щеках блестящими ледяными осколками.

Она покачала головой, сжимая губы в тонкую полоску, и посмотрела на него затравленным зверьком, вмиг растеряв всю свою силу. Кай не собиралась говорить ему. Никто не знал. И он не должен был. Сначала она не хотела причинить ему ещё большую боль, а потом – вызвать жалость. Она бы не стерпела этого. Но сейчас он довёл её, и слова вырвались сами по себе.

– Какого ребёнка?.. – прохрипел Макс, чувствуя, как теряет связь с реальностью. Как сердце покрывается коркой льда. Как тело перестаёт его слушаться, наливаясь свинцом.

– Нашего с тобой ребёнка… – одними губами прошептала Кай. Воспоминания снова душили её, вспарывали не затянувшиеся раны, кислотой обжигали внутренности. И она сорвалась с места, не в силах снова вынести это. Ведь стоило ей сказать об этом вслух, чувство потери стало буквально осязаемым, било наотмашь, как хлеставшие её по лицу ветки, сквозь которые она продиралась напролом в попытке сбежать от самой себя.

Позади послышался отчаянный звериный вой, и её достигла волна и его боли, которой она никогда не желала, от которой стремилась уберечь его. И выскочив наконец на тропинку, Кай побежала ещё быстрее. Нет, её бы она уже не вынесла. Не выплыла бы.

* * *

Макс упал на колени и сдавил голову руками. Она была беременна. У них должен был быть ребёнок. Была… Должен был… Эти слова кинжалами вонзались в его сердце, проворачиваясь в кровоточащих ранах снова и снова. И всё, что они сказали друг другу до этой минуты, меркло по сравнению с этой новостью. Казалось бессмысленным и совершенно не важным.

Он мог стать отцом… Нет, его не испугал этот факт. Не стал шоком. Он проник в мысли и осел на душе мягко и осторожно. Как будто занимая своё собственное, специально приготовленное место. Словно так и должно было быть. И тут же удар под дых. Самый сильный и болезненный в его жизни.

Она потеряла их ребёнка… И если это убивало сейчас его, медленно просачиваясь ядом в кровь, то что же должна была чувствовать она?

– Кай…

Уперевшись ладонями в снег, Макс распахнул глаза, всматриваясь в серое зимнее небо. И больше не ощущал холода. По телу разливалась агония.

– Кай…

Кое-как скинув с себя бетонную плиту осознания, придавившую его к земле, он рывком поднялся на ноги и бросился в лес, завывающий вьюгой. Лишь бы найти её, лишь бы успеть. Сжать в объятиях и успокоить. Потому что перед глазами возник её взгляд, словно с того света, который он увидел, прежде чем погрязнуть в своих эмоциях. И пусть она будет биться в его руках дикой кошкой, царапая всё, до чего сможет достать, но он ни за что не выпустит её. Его бедная девочка. И он мудак, какой же он мудак.

Но как бы быстро Макс ни мчался вниз по склону, петляя между деревьями и глотая морозный воздух, колючками впивающийся в его горло, догнать Кай он всё равно не смог. Она всегда бегала гораздо быстрее него. Да, кажется, быстрее всех, кого он знал. И когда Макс добрался до туристической деревушки у подножия горы, Кай уже и след простыл.

– Ты знал? – едва слышно, практически задыхаясь, прорычал он в трубку, когда Виктор ответил на его звонок.

– О чём? – спокойно поинтересовался тот, не отвлекаясь от работы. Макс отчётливо различил, как на том конце мужские пальцы бодро перестукивают по сенсорной панели рабочего стола.

– О том, что она была беременна, когда ушла.

В трубке повисла давящая тишина, а потом раздался тяжёлый выдох.

– Нет. Иначе я никуда бы её не пустил.

– Мне нужно знать, куда она собралась, – Макс привалился спиной к боку своей машины, запрокидывая голову. Крупные снежинки, кружась, мягко опускались на его лицо, но он их даже не чувствовал.

– Я не знаю.

– Как в прошлый раз? – уже гораздо спокойнее произнёс он, прекрасно понимая, что злостью не добьётся правды.

– Она сама не знает, куда поедет и где осядет. Обещала позвонить, как определится.

Макс закрыл глаза на несколько секунд, пытаясь свыкнуться с ноющей болью в груди. Она снова вернулась. Да нет, никуда она и не уходила. Просто он научился не обращать на неё внимание. А сейчас снова почувствовал. Ещё более сильную, чем раньше.

– Возвращайся в Америку, – голос Виктора в трубке звучал тихо, но настойчиво. – Ты нужен здесь. Я серьёзно. У нас слишком много работы.

Макс понимал, что тот пытается отвлечь его, переключить внимание, что он бы и сам так поступил с любым из своих студентов. А ещё он знал, что Виктор пытается заботиться о Кай, оберегает её от новых выяснений отношений, защищает от потрясений. Но не Виктору было решать, что для неё лучше. Она и так была одна эти несколько лет.

– Мне нужно ещё время. За системой безопасности я смогу проследить и удалённо, а моей группой займётся Ник. Программу для них я расписал на несколько месяцев вперёд. Он разберётся.

– Фрейзер.

И то, как Виктор произнёс его фамилию, заставило Макса скривиться. Тот словно давил, предупреждая о последствиях неповиновения, но ему было всё равно. Сейчас ничего не имело значения.

– Я постараюсь быть на связи.