Глава 3

Помещение пустовало. С гримасой боли Рейт выбрался из шкафа и подошел, пошатываясь на онемевших ногах, к дугообразному участку стены с тайником. На гладких случайных узорах порфира не было ни заметного глазом шва, ни малейшего зазора, ощутимого наощупь – камень обработали с микроскопической точностью.

Рейт низко нагнулся и дотронулся пальцами до трех неровностей пола. Снова плита сместилась внутрь и влево. Рейт вынул футляр. Поколебавшись одно мгновение, он открыл застежки и вынул кожаную папку. В шкафчике неподалеку он нашел продолговатую коробку, наполненную небольшими темными флаконами – в совокупности примерно того же веса, что и папка с планами подземных лабиринтов. Эту коробку Рейт закрыл в футляре и оставил в полости стены. Еще раз прикоснувшись к выступам на полу, он отступил от тайника – перед ним опять блестела сплошная каменная поверхность.

Рейт стоял посреди комнаты и держал в руках папку – без сомнения, драгоценное приобретение. Если он сумеет остаться незамеченным и избежать повторного пленения (что представлялось маловероятным), если он сможет расшифровать обозначения пнуме (что поистине было бы чудом), появилась бы отдаленная надежда, возник бы гипотетический шанс найти правильный путь и выбраться на поверхность.

Рейт завернулся в один из плащей, висевших в шкафу. Все шляпы оказались малы, но в конце концов ему удалось натянуть на голову шляпу побольше, растягивая и выворачивая тулью. Рейт надеялся, что скрытность и необщительность пнумекинов, их привычка не замечать друг друга послужат его целям – у него были веские причины быть молчаливее и незаметнее любого из подземных жителей. Теперь нужно было уйти подальше и найти укромное место, где можно было бы без помех заняться изучением заветной папки. Засунув папку за пазуху куртки, Рейт вошел в оштукатуренный белый коридор – так же мягко, крадучись переступая ногами, как это делали пнуме.

Пустынный коридор тянулся полкилометра и вывел Рейта на поперечный балкон вдоль стены глубокого и узкого, напоминавшего соборный неф зала, откуда доносились приглушенный гул и шелестящее эхо осторожной суеты. Справа и слева балкон заканчивался темными сводчатыми отверстиями – входами в другие коридоры.

В семи-восьми метрах под балконом на уровне человеческого роста висели таблицы и развернутые свитки со столбцами пиктограмм. Перед ними рядами стояли дети-пнумекины – Рейт оказался в подземной школе.

Отступив в тень, Рейт мог смотреть вниз, не опасаясь быть обнаруженным. Он насчитал три группы по двадцать детей в каждой, мальчиков и девочек вперемешку. Подобно старшим, они носили черные плащи и широкополые шляпы с плоскими тульями. На маленьких белых лицах, худых и осунувшихся, застыло смехотворное выражение сосредоточенной серьезности. Никто не говорил. Уставившись в пространство, дети тихо и торжественно маршировали, выполняя какое-то упражнение. Ими руководили три женщины неопределенного возраста, одетые в плащи, как и мужчины, но отличавшиеся от представителей другого пола меньшим ростом и чуть смягченными, не столь суровыми чертами.

Муштра продолжалась беспрерывно – дети шагали строем, поворачивались кругом и снова шагали, нарушая тишину только шорохом ступней. «Ничему они тут не учатся, – подумал Рейт, – да и я тут ничему не научусь!» Глянув в обоих направлениях, он решил пойти налево. Короткий сводчатый туннель выходил на другой балкон над залом еще больших размеров, явно служившим трапезной. Посреди зала аккуратными рядами стояли столы и скамьи, но помещение почти пустовало – только два пнумекина сидели поодаль друг от друга, низко наклонившись над мисками с кашей. Рейт вспомнил, что не на шутку проголодался.

Раздался звук. Сзади из туннеля между школой и трапезной приближались двое пнумекинов, один за другим. Сердце Рейта билось так сильно, что пару секунд он не мог заставить себя сдвинуться с места. Наконец, наклонив голову и ссутулившись, он двинулся навстречу по балкону, в меру своих способностей имитируя типичную походку пнумекина. Прохожие миновали его – отведя глаза в сторону и блуждая мыслями в заоблачных сферах.

Немного приободрившись, Рейт вернулся в туннель между двумя балконами и повернул в замеченный раньше боковой проход, сразу же расширившийся и превратившийся в небольшое округлое помещение развязки, где сходились три туннеля. В стене зияла ниша – винтовая лестница, высеченная в серой скальной породе, спускалась на нижний уровень.

Мрачные темные коридоры не привлекали Рейта. Он стоял в нерешительности, остро ощущая усталость и безнадежность. В планах подземных ходов ему одному было не разобраться – требовалась помощь пнумекина, добровольная или вынужденная. Кроме того, он давно ничего не ел. Рейт опасливо подошел к лестнице и, поразмыслив еще секунд десять, начал спускаться, жалея о каждом шаге, уводившем его все дальше от надземного мира. Лестница кончалась промежуточной площадкой с широкими арочными выходами в трапезную слева и в школьный зал справа. Сводчатый проход впереди, по-видимому, соединял переднюю с кухней. Рейт с опаской заглянул туда. Несколько пнумекинов работали за вырубленными в камне прилавками – очевидно, готовили обед для детей, упражнявшихся в ходьбе неподалеку.

Рейт с сожалением попятился и зашел в узкий боковой коридор, начинавшийся в проходе между лестничной площадкой и кухней и круто спускавшийся наискось. Здесь было темно и тихо, редкие светящиеся зерна в потолке едва позволяли различать стены. Метров через тридцать коридор резко свернул в сторону и закончился неожиданным провалом. Снизу доносился шум потока воды – скорее всего, сюда выбрасывали отходы и мусор. Рейт задержался, не понимая, куда теперь идти и что делать, потом вернулся на лестничную площадку. Рядом, в стене под аркой, выходившей в трапезную, он нашел вход в небольшую кладовую с аккуратно сложенными в штабели тюками, мешками и коробками. «Продукты!» – обрадовался Рейт. Он колебался, однако – повара, конечно же, часто посещали кладовую.

Из зала упражнений в трапезную, цепочкой по одному и понуро опустив глаза, уже направлялись школьники. Рейт попятился в кладовую – дети, в отличие от взрослых, безошибочно узнают переодетых чужаков. Он спрятался на корточках в глубине помещения за штабелем коробок – не слишком надежное укрытие, но выбора не было. Оставалось надеяться, что повара не станут рыться по всей кладовой, выбирая припасы, и не заметят незваного гостя.

Устроившись поудобнее, Рейт слегка расслабился, вынул из-под куртки папку и раскрыл обложку из мягкой синей кожи. На роскошном бархатном пергаменте тонких, но прочных страниц черными, красными, коричневыми и голубыми контурами и символами были напечатаны схемы, составленные с невероятным вниманием к деталям. Пиктограммы, кружки и многоугольники, цветовые коды, пересекающиеся и разветвляющиеся сплошные, двойные и пунктирные линии ни о чем не говорили Рейту. На полях обозначения пояснялись мелким текстом, но Рейт не умел прочитать незнакомые письмена. Вздохнув, он закрыл папку и засунул ее за пазуху.

Дети брали миски с кашей из окна, вырубленного над кухонным прилавком, и несли их к столам, рассаживаясь в трапезной.

Рейт наблюдал за трапезной в щель между коробками, начиная по-настоящему страдать от голода и жажды. Исследуя содержимое соседних мешков, он нашел жесткие облатки из прессованных сушеных стручков травы пилигримов – весьма питательные, но не слишком приятные на вкус. В коробках оказались тюбики с жирной черной пастой, острой и пахучей – по всей видимости, паста служила приправой. Рейт снова сосредоточил внимание на трапезной. Последний из школьников уже отнес миску к столу. Рядом с окном для раздачи обедов никого не было, но на прилавке еще стояли полдюжины мисок и фляжки. Рейт действовал безотчетно. Выскользнув из кладовой и вжав голову в плечи, он подошел к прилавку, схватил миску и фляжку и поспешно вернулся в укрытие. В миске содержалась каша из вареных стручков травы пилигримов с добавлением маленьких початков, по вкусу напоминавших изюм, редких бледных прядей какого-то мяса и пары стеблей похожего на сельдерей овоща. Примерно полулитровая фляжка была наполнена слегка шипучим пивом с приятным вяжущим привкусом. К фляжке привязали небольшой пакет с шестью круглыми печеньями – Рейт их попробовал, но счел совершенно несъедобными. Проглотив кашу, он выпил пиво и поздравил себя с вовремя проявленной находчивостью.

К раздаче подошли еще шестеро учеников постарше – стройные молодые пнумекины с отрешенными лицами и уверенно-безразличными манерами. Насколько Рейт мог понять, поглядывая в щель между коробками, все они были женского пола. Пятеро забрали свои миски и фляжки. Последняя, обнаружив пустой прилавок, остановилась в замешательстве. Рейт виновато смотрел на нее, понимая, что украл ее обед. Другие девушки уже сидели за столами; шестая неподвижно ждала своей очереди.

Прошло пять минут. Девушка не говорила ни слова, опустив глаза к полу. Наконец чьи-то руки поставили на прилавок еще одну миску с фляжкой. Молчаливая дочь пнумекинов взяла свой обед и медленно направилась в глубину трапезной.

Рейт не мог сидеть сложа руки. Он решил снова подняться по лестнице, выбрать какой-нибудь туннель, найти одинокого взрослого пнумекина и заставить его под страхом пытки и смерти взять на себя обязанности проводника. Рейт уже поднялся на ноги, но теперь дети стали покидать трапезную – ему пришлось отступить. По одному, бесшумно, школьники выстроились цепочкой и двинулись в зал для упражнений. Рейт снова выглянул и сразу спрятался – из трапезной выходили пять девушек постарше. Все они были на одно лицо, как отштампованные на фабрике манекены с бледной и тонкой кожей, напоминавшей пергамент страниц в синей папке пнуме, с высокими изогнутыми, угольно-черными бровями и правильными, хотя и заостренными чертами. Обязательные черные плащи и черные шляпы придавали тягостную, неземную странность вполне земным очертаниям женских фигур. Рейту пришло в голову, что перед ним пять клонированных близнецов – в сущности, идентичные копии одной и той же женщины. Но он тут же поправил себя, понимая, что каждая из девушек отличала себя от других по множеству незаметных, непонятных для него признаков. Для каждой ее – и только ее – существование находилось в центре мироздания.

У раздаточного окна никого не было. Рейт выглянул из кладовой, быстрыми длинными шагами пересек пространство, отделявшее его от начала лестницы. Он едва не опоздал – из кухни появился повар, спешивший в кладовую. Задержись Рейт еще на один момент, его бы обнаружили. С часто бьющимся сердцем он начал подниматься по лестнице… и тут же остановился, затаив дыхание. Сверху послышался цокающий ритмичный звук. Рейт не знал, куда податься. Шаги приближались. Уже появились крапчатые красно-черные ноги пнуме, край полы черного плаща. Рейт быстро спустился к началу лестницы. Куда бежать? Рейт яростно думал. В кладовой повар зачерпывал ковшом из мешка стручки травы пилигримов. В зале для упражнений маршировали дети. Боковой тупик с шахтой для мусора был безнадежной западней. Оставалось только одно. Опустив голову и слегка сгорбившись, он тихо зашел в трапезную. Посреди зала, за столом, еще сидела задержавшаяся школьница, получившая добавочную порцию вместо экспроприированной Рейтом. Отойдя в угол, где он надеялся не привлекать внимание, Рейт присел на скамью и замер, покрывшись испариной от напряжения – один внимательный взгляд мог разоблачить его любительский маскарад.

Прошло несколько минут, ничто не нарушало тишину. Девушка в черной шляпе не торопилась, доедая печенье из пакета. Судя по всему, печенье ей особенно нравилось. Наконец она встала и направилась к выходу. Рейт опустил голову – слишком быстро, слишком резко – движением, не свойственным пнумекину. Девушка бросила удивленный взгляд в его сторону, хотя даже теперь привычка взяла свое – она смотрела не прямо на Рейта, а как будто вдаль, мимо него. Тем не менее она все видела и все поняла. На мгновение она застыла с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью, потом тихо вскрикнула от ужаса и побежала к выходу. Рейт уже спешил наперерез, зажал ей рот рукой и заставил прислониться спиной к стене.

«Тихо! – пробормотал Рейт. – Ни слова, ни звука! Ты понимаешь?»

Трепещущая пленница смотрела мутными, полуобморочными глазами. Рейт встряхнул ее: «Никакого шума! Понятно? Кивни, если понимаешь».

Рейт почувствовал ладонью, что девушка попыталась кивнуть прижатой к стене головой, и опустил руку. «Слушай! – прошептал он. – Слушай внимательно! Я человек сверху, гхиан. Меня отравили, засунули в мешок и спустили в ваши пещеры. Я сбежал и хочу вернуться на поверхность. Ты меня слышишь?» Девушка никак не реагировала. «Ты понимаешь, что я говорю? Отвечай!» Рейт снова встряхнул хрупкие плечи.

«Да».

«Ты знаешь, как выбраться на поверхность?»

Пленница опустила глаза. Рейт быстро обернулся к кухонному окну – если оттуда выглянет повар, все потеряно. А пнуме, спустившийся с лестницы – где он? И балкон! Рейт забыл про балкон! Пораженный страхом, как электричеством, он вглядывался в тени под сводом зала. Никто не стоял наверху, никто не смотрел. Но здесь нельзя было оставаться ни минуты. Рейт схватил девушку за руку: «Пошли! Не забудь, ни звука! Или мне придется сделать тебе больно!»

Он потащил ее вдоль стены ко входу. У раздачи никого не было, из кухни раздавались скрежет, перестук металлической посуды. Пнуме не появлялся.

«Наверх, по лестнице», – прошептал Рейт.

Девушка начала было протестовать, но Рейт снова зажал ей рот ладонью и потащил к лестнице: «Наверх! Слушайся, и все будет в порядке».

Пленница произнесла тихим ровным голосом: «Уходи, отпусти меня».

Рейт отозвался страстным полушепотом: «Ничего я так не желаю, как уйти и выбраться отсюда! Но я не знаю, куда идти!»

«Я не могу тебе помочь».

«Тебе придется мне помочь. Вверх, по лестнице! Быстро!»

Пленница внезапно повернулась и птицей взлетела по лестнице с таким проворством, что Рейт на секунду опешил. Он бросился вдогонку, но девушка опережала его, со всех ног убегая по коридору. Отчаяние придавало ей прыти. Столь же отчаянно Рейт преследовал ее, догнал метрах в пятнадцати от развязки и прижал к стене. Девушка тяжело дышала. Рейт посмотрел вперед и назад – к его огромному облегчению короткая погоня никого не встревожила. «Ты что, смерти хочешь?» – прошипел он пленнице на ухо.

«Нет!»

«Тогда слушайся беспрекословно!» – рычал Рейт. Он надеялся, что угроза подействует. Действительно, лицо девушки опустилось, глаза потемнели – зрачки расширились от страха. Она пыталась заговорить, наконец выдавила: «Чего ты хочешь?»

«Прежде всего проведи меня в укромное место, куда никто не заходит».

Опустив плечи, она отвернулась и пошла по коридору. Рейт спросил с подозрением: «Куда мы идем?»