«Воспроизведенный выше текст был первоначально опубликован в журнале «Галактическое обозрение» и, скорее всего, представляет собой не более чем плод разгоряченного воображения – особенно в том, что касается иллюстрации. Фактические сообщения свидетельствуют о том, что Ленс Ларк – высокий и грузный человек, но изображенного на рисунке хихикающего гиганта вряд ли следует считать отображением действительности.

Любопытно отметить, что автор статьи, Эразмус Хойптер, исчез после опубликования этой статьи или, по меньшей мере, больше не появлялся на людях. Тем не менее, один из его сотрудников получил следующее короткое сообщение:

«Дражайший Клеб!

Тружусь в поте лица своего, изучая значение наименования «ПАНАК». Мне удалось выяснить некоторые связанные с ним обстоятельства, хотя следует отметить, что моя работа время от времени сопровождается неожиданностями.

Погода здесь солнечная, но я все равно предпочел бы вернуться домой.

С искренним приветом,

Эразмус»».

Герсен тихо хмыкнул.

«Мурашки бегут по коже, не правда ли?» – заметил Рэкроуз.

«Да, жутковатая история. Вы еще не отказались от намерения сотрудничать со мной в рамках этого проекта?»

Рэкроуз поморщился: «Нет, если вы не будете упоминать мое имя».

«Как хотите». Герсен просмотрел следующий документ, распечатанный на принтере и подготовленный, по-видимому, самим Рэкроузом:

«По всей вероятности, имя «Ленс Ларк» – псевдоним. Преступники предпочитают пользоваться вымышленными именами или кличками. Настоящее имя позволяет проследить происхождение человека, а там, где он родился и вырос, можно найти его фотографии и сведения о его близких связях, что приводит к небезопасному нарушению желательной анонимности. Кроме того, когда преступник добивается успеха в противозаконной деятельности, он, как правило, испытывает желание вернуться туда, где прошла его молодость, чтобы изображать из себя магната перед теми, кто его презирал. Например, если хорошенькая девушка когда-то отвергла его и предпочла выйти замуж за смирного обывателя, разбогатевший и влиятельный преступник может покровительствовать ей, особенно если она уже не так хорошо выглядит и оказалась в стесненных обстоятельствах. Все это возможно только в том случае, если фактическую личность преступника невозможно установить; поэтому он вынужден пользоваться чужим именем или прозвищем.

Все эти рассуждения, в вышеизложенной форме, представляются очевидными; тем не менее, они побуждают нас задать вопрос: каково происхождение вымышленного имени или прозвища? Такие имена могут относиться к двум общим категориям. Преступник может выбрать распространенное, ничем не примечательное имя – такой почти произвольный выбор не позволяет сделать какие-либо выводы. Но во многих случаях выбирается имя, имеющее символическое значение. Прозвища второй категории чаще всего предпочитают преступники с волевым характером и склонностью производить впечатление на окружающих – а Ленс Ларк служит ярким примером преступника именно такого типа. Поэтому я допускаю, что псевдоним «Ленс Ларк» несет в себе символический смысл.

В местном отделении ГСТК⁵ я произвел поиск слов, наименований и выражений, сходных с именем «Ленс Ларк», на всех живых и мертвых языках и диалектах Ойкумены и Запределья.

Результаты поиска прилагаются ниже».

Герсен просмотрел распечатку ГСТК на листе с оранжевой рамкой:

«ЛЕНС ЛАРК – приблизительные омонимы с определениями.

1) Ленсилорка: деревня (численность населения: 657 человек) на континенте Васселона планеты Реис (шестой планеты системы Гаммы Эридана).

2) Лансларк: хищное крылатое животное, обитающее на планете Дар-Сай (третьей планете системы Кóры, 961-й звезды сектора Корабля Аргонавтов).

3) Ленцле арка: кривая движения точки, рассчитанная на основе седьмой теоремы трискоидной динамики, доказанной математиком Пало Ленцле (907—1070).

4) Линслюрк: напоминающая мох поросль, характерная для болот Шарманта на Хиасписе, пятой планете системы звезды Фрица (1620-й звезды сектора Кита).

5) Линсиль-Орк: озеро на Блаженных равнинах Верларена, второй планеты системы Комреда (Эпсилон Стрельца)

6) Ленсле-Эрг: пустыня…»

Список содержал двадцать восемь пунктов, причем каждый следующий омоним все больше отличался от искомого словосочетания.

Герсен вернулся к анализу Рэкроуза:

«Я пришел к тому выводу – допуская, что моя гипотеза справедлива – что наиболее вероятным источником псевдонима Ленса Ларка служит наименование крылатой хищной твари (пункт второй).

Я извлек из базы данных ГСТК подробности, относящиеся к животному под наименованием «лансларк». Это четырехкрылое существо с заостренной наподобие стрелы головой и жалящим хвостом, в длину достигающее трех метров (не считая хвоста). На рассвете и в сумерках этот хищник парит высоко в небе над пустынями даршей в поиске жвачных животных, служащих ему пищей, хотя он не брезгует и одиноким путником. В наши дни эта хитрая, проворная и свирепая тварь встречается редко; в пределах территории, контролируемой кланом Бугольдов, охота на лансларка запрещена, так как его изображение является фетишем клана.

Это все, что можно сказать о лансларке. Перейдем к документу №8 (см. приложение). Этот текст – единственное существующее описание личной встречи с Ленсом Ларком, состоявшейся на относительно раннем этапе его преступной карьеры. Автор не называет себя, но, судя по всему, является представителем какого-то промышленного концерна. Место встречи также не указывается – собеседник Ларка не забывает об осторожности».

Герсен просмотрел документ №8.

Выдержка из «Воспоминаний странствующего закупщика» Севдо Нонимуса, опубликованных по частям в журнале «Удар», отраслевом периодическом издании ассоциации металлургических предприятий (указанное имя автора, разумеется – не более чем псевдоним).

«Мы (Ленс Ларк и я) встретились в столовой, примерно в ста метрах от поселка, если идти по дороге. Здание этого предприятия общественного питания могло бы послужить образцом неуклюжей архитектурной вульгарности – возникало впечатление, что какое-то чудовище небрежно нагромоздило огромные бетонные блоки один на другой, почти как попало, чтобы создать хаотичную группу соединенных под разными углами помещений. Солнце палило нещадно, и беленые блоки практически меня ослепили. Внутри, однако, было прохладно и полутемно; после того, как я поверил в то, что все это сооружение не обвалится мне на голову, произведенный им эффект показался мне оригинальным и достопамятным.

Расспросив апатичного подростка-официанта, я прошел к столу, стоявшему в дальнем углу. Там сидел Ленс Ларк, перед огромным блюдом, заполненным мясом и овощами. От блюда исходил сильнейший запах острых пряностей, бросавшийся в голову и буквально разъедавший ноздри. Тем не менее, закупщику не подобает проявлять малодушие – я уселся напротив Ларка и смотрел на то, как он ел.

Некоторое время он игнорировал меня, словно я был одним из почти невесомых пухтяков, лениво кружившихся над столом. Таким образом, у меня было время оценить его внешность и манеры согласно моей собственной системе ценностей. Передо мной был крупный мужчина, грузный почти до ожирения, в свободном белоснежном балахоне с капюшоном, плотно облегавшим голову. Цвет его кожи можно назвать насыщенным красновато-бронзовым, оттенка озаренного солнцем зада гнедой лошади. У него крупные черты лица, но они производят странное впечатление, потому что тесно совмещены, даже сморщены. Желтые глаза его, когда он соблаговолил на меня взглянуть, горели настолько интенсивно, что я мог бы испугаться, если бы не встречал множество подобных запугивающих взглядов в ходе выполнения моих повседневных обязанностей – как правило, такой взгляд свидетельствует об алчном стремлении нажиться. Но не в этом случае!

Покончив с едой, этот человек начал говорить – словно случайно пришедшими в голову фразами, не содержащими никакой последовательной, понятной информации. Новый трюк, дающий какое-то преимущество на переговорах? Надеялся ли он привести меня в замешательство загадочной путаницей высказываний? Он не знал, с кем говорил: меня невозможно одурачить, надуть или обжулить ни отвлекающими маневрами, ни попытками гипнотического внушения. Я внимательно выслушал каждое его слово, не выражая ни согласия, ни отрицания ни словами, ни жестами – любые такие признаки могут быть восприняты как основа для заключения сделки. Чем больше терпения я проявлял, тем больше возбуждался этот странный человек. Его голос стал резким и хриплым, он рубил рукой воздух, словно размахивая плеткой.

Наконец, когда в этих разглагольствованиях наступила короткая пауза, я сумел вставить спокойный вопрос: «В связи с тем, что мы намерены обсудить возможность коммерческой сделки, могу ли я поинтересоваться: как вас зовут?»

Вопрос застал его врасплох. Мой собеседник угрожающе набычился: «Вы сомневаетесь в том, что я умею держать свое слово?»

«Ни в коем случае!» – поспешил ответить я, так как мой собеседник явно искал возможность дать выход своей агрессии. На протяжении моей профессиональной карьеры я нередко встречался с такими людьми, хотя, пожалуй, ни один из них не излучал столько злобной энергии, как этот субъект. Я продолжал, добродушным тоном: «Я – деловой человек. Поэтому я всего лишь хотел бы удостовериться в том, что говорю именно с тем лицом, которое уполномочено вести переговоры. Это всего лишь общераспространенная коммерческая практика».

«Да-да, – пробормотал он. – Само собой».

Я тут же воспользовался достигнутым преимуществом: «За столом переговоров деловые люди соблюдают некоторые общепринятые условности, в том числе представляются друг другу».

Мой собеседник задумчиво кивнул и ответил в высшей степени достопримечательной отрыжкой, наполнившей помещение запахом поглощенных им пряностей. Так как он сам, судя по всему, не придавал значения своим дикарским манерам, я тоже сделал вид, что ничего не заметил.

Мой собеседник повторил: «Да-да, конечно». Помолчав, он прибавил: «Какая разница, в конце концов? Зовите меня „Ленс Ларк“, – наклонившись над столом, он впился в меня глазами, сверкнувшими в тени между под капюшоном. – Мне это имя подходит, как вы считаете?»

«Будучи знаком с вами лишь несколько минут, я еще не успел составить определенное мнение по этому вопросу. А теперь давайте перейдем к делу. Что вы предлагаете?»

«Четыре тонны черной массы дуодециматов,⁶ УВ 22, высшего качества».

Мы заключили сделку без труда. Он назвал цену. Я мог согласиться или уйти. Я решил продемонстрировать Ларку, что не только он умеет вести себя самоуверенно и с достоинством, не прибегая к льстивым уговорам, не торгуясь и не выражая притворное возмущение. Я немедленно согласился с предложенной ценой – с тем условием, что качество товара подлежало проверке перед оплатой. Тщеславие Ларка было уязвлено этим условием, но мне удалось постепенно успокоить его раздражение. В конечном счете он признал, что без приемочной проверки дело не обойдется, и даже развеселился, что вызвало у меня немалые опасения. По его приказу подросток-официант притащил две громадные кружки отвратительного мутного пива, пахнущего мышиным пометом. Ленс Ларк опустошил свою кружку в три глотка; необходимость проявлять уважение к обычаям партнера вынудила меня сделать то же самое, молчаливо вознося благодарения за крепость и вместимость моего желудка, привыкшего ко всему за многие годы странствий в качестве закупщика».

Герсен сложил бумаги в папку: «Вы хорошо поработали. Образ Ленса Ларка обрастает плотью. Он – крупный, грузный человек с большим носом и выдающимся подбородком – впрочем, с тех пор его лицо могло быть хирургически изменено. По меньшей мере в молодости у него была красновато-бронзовая кожа. Опять же, он может изменять цвет кожи пигментами так же, как любой другой. Наконец, судя по всему, Ларк – уроженец планеты Дар-Сай; об этом свидетельствуют как его имя, так и упоминание о дуодециматах – их добывают на Дар-Сае».

Рэкроуз выпрямился в кресле: «Вы часто бываете в Вигальтоне?»

«Никогда там не был».

«Неприветливый район, там попадаются неотесанные паршивцы. Там же, однако, не меньше дюжины кварталов, населенных выходцами с других планет. Среди туристов Вигальтон не популярен, само собой, но если вам нравятся странные ароматы и необычная музыка, вы их там найдете. В частности, в Вигальтоне образовалась небольшая колония даршей, они любят засиживаться в трактире у дороги в Пилькамп. „Шатер Тинтля“ – так называется это место. Проходя мимо, я часто замечал их вывеску: „Чтоб дарш не зачах на болотных харчах!“»

«Любопытно! – встрепенулся Герсен. – Если Ленс Ларк – дарш, и если он окажется поблизости, можно было бы ожидать, что он навестит „Шатер Тинтля“».

Максель Рэкроуз оглянулся через плечо: «Даже старина Детт Муллиэн начинает выглядеть зловеще. Почему вы считаете, что Ленс Ларк может оказаться поблизости?»

«У меня нет определенного мнения на этот счет. Тем не менее, он может появиться в любую минуту».

«Теория вероятности не исключает такую возможность».

«Разумеется. А для того, чтобы подготовиться к такой возможности, нам следует познакомиться с обстановкой в „Шатре Тинтля“».

Рэкроуз поморщился: «У даршей воняет. Не знаю, смогу ли я там находиться достаточно долго»

Герсен встал: «Сегодня мы поужинаем харчами даршей. Кто знает, вдруг нам их кухня так понравится, что мы станем завсегдатаями?»

Рэкроуз неохотно поднялся на ноги. «В таком случае лучше переодеться, – проворчал он. – Одно дело – Собор, а в „Шатре“ мы будем выделяться, как белые вороны. Пойду надену замызганный комбинезон строительного рабочего и встречу вас там через час».

Герсен взглянул на свою одежду – элегантный, свободный синий костюм, белую рубашку с открытым воротником, пунцовый кушак: «Как раз здесь, в Соборе, я чувствую себя переодетым. Если я оденусь, как обычно, у даршей не должно быть претензий».

«Через час, у дороги в Пилькамп. Это прямо в центре Вигальтона. Встретимся на улице. Если вы поедете на омнибусе, слезайте на перекрестке с переулком Нунана».

Покинув Собор в сумерках, Герсен направился на север по парадной аллее Оранжереи. На нем были темная куртка, серые брюки, перевязанные на лодыжках, и мягкие ботинки – типичный костюм человека, работающего в космосе.

На Эспланаде Герсен взошел на платформу станции городского транспорта и стал ждать. В озерной глади отражались последние сполохи заката: ржаво-красные, яблочно-зеленые, мрачновато-оранжевые. Постепенно они погасли, и озеро превратилось в отливающее стальным блеском пространство, отражающее только несколько тусклых огней на дальнем берегу… Подъехал омнибус с открытыми бортами. Герсен занял свободное сиденье и опустил монету в прорезь – чтобы сиденье не вытолкнуло его на следующей остановке.

Обогнув озеро, Эспланада стала дорогой на Пилькамп. Омнибус скользил на север через Муаналь и Друри под бесконечной вереницей голубовато-белых уличных фонарей. Когда начался Вигальтон, Герсен сошел на остановке, ближайшей к переулку Нунана.

На улицах Вигальтона уже было темно. За спиной Герсена обрывистые черные скалы подступали к самому озеру. По другую сторону дороги на Пилькамп темнели высокие крыши узких зданий; их силуэты беспорядочно сочетались под разными углами, сливаясь в странные фигуры на фоне сумрачного неба. Только в некоторых высоких и узких окнах мерцали огни; все остальные безжизненно чернели.

Неподалеку, напротив, светилась вывеска:

 
«ШАТЕР ТИНТЛЯ
Чтоб дарш не зачах на болотных харчах!
Чатовсы! Пурриан! Ахагар!»
 

Герсен перешел на другую сторону улицы. Из темного переулка Нунана появился Максель Рэкроуз; на нем были коричневые брюки из рубчатого плиса, рубашка в коричневую и черную клетку, черный жилет, расшитый блестящими эмблемами, и мягкая черная кепка с металлическим козырьком.

Герсен читал вывеску: «Чатовсы. Пурриан. Ахагар. У вас уже разыгрался аппетит?»

«Не сказал бы. В том, что касается еды, я брезглив. Может быть, попробую что-нибудь».

Герсен, которому нередко приходилось глотать пищу, о происхождении которой лучше было не думать, только рассмеялся: «Находчивый журналист не знает, что такое брезгливость».

«Всему есть предел, – заявил Рэкроуз. – И здесь, в „Шатре Тинтля“, он вполне может быть достигнут».