Цитаты из книги «Сердца трех»

Относительно того, что бочонок старинный, не могло быть никаких сомнений, и Торрес почувствовал, как от мучительной жажды у него сразу пересохло в горле: подумать только, целых двенадцать поколений родилось и умерло с тех пор, как этот бочонок пересек Атлантический океан.

пеона – с одной стороны, а с другой стороны – плантаторов, отряд жандармов во главе с начальником полиции и Альвареса Торреса, которому не терпелось поскорее добиться не только обещанных Риганом денег, но и руки Леонсии Солано.

Пока Френсис Морган и многострадальный потомок племени майя пробирались в глубь Кордильер, стремясь нагнать своих, а нефтяные поля Хучитана продолжали пылать, выбрасывая в воздух черные клубы дыма, далеко впереди, в самом сердце Кордильер, назревали события, которым суждено было свести вместе и преследуемых и преследователей: Френсиса, Генри, Леонсию, ее родных и

– Хм! – Френсис не мог удержаться от улыбки. – Ты стоишь, значит, двести пятьдесят песо – все равно что ничего; это даже не цифра, а абстрактная отрицательная величина, существующая лишь в представлении математика. И вот этот-то нуль сжигает сейчас на миллионы песо нефти. Ведь если почва здесь рыхлая, легко размываемая и нефтепровод подтекает, то может загореться все нефтяное поле, а это уже миллиард долларов убытку. Знаешь ли, ты не абстрактная величина в двести пятьдесят долларов – ты настоящий hombre!

Они убьют меня, они засекут меня до смерти, они очень разгневаны, – лепетал несчастный. – Вы мой единственный друг, мой отец и моя мать! Спасите меня!

Не полезу я туда, даже если бы там было священное сокровище таинственного города племени майя,

– Я с ума сходил по ней, о святой человек. Теперь мне уже не кажется, что она была так хороша собой. Но тогда она казалась мне прекрасной. Любовь к ней, точно лихорадка, сжигала мне сердце и мозг и превратила меня в раба. А она сбежала от меня в первую же ночь, и с тех пор я никогда ее не видел.

И в третий раз я не предам этого человека. Я страх как боюсь, но предать его в третий раз не могу.

– Тогда скажи, что ты солгал про этого человека, скажи, что твои уверения, будто он дважды пришел тебе на помощь, – ложь, и ты останешься жить. Пеон весь съежился и поник под пальцами слепца. – Подумай как следует, – строго предупредил его старец. – Смерть страшна. Навеки застыть в неподвижности, стать таким, как земля или камень, – это ли не страшно! Скажи, что ты солгал, и ты будешь жить. Ну, говори! И хотя голос пеона выдавал его ужас, но он нашел в себе силы поступить как человек большой и мужественной души. – Дважды за сегодняшний день я предал его, о святой человек. Но я не Петр.

– Ты хорошо сказал! – промолвил он. – У тебя душа настоящего человека. А теперь выслушай мой приговор: отныне и впредь до конца дней твоих ты всегда будешь думать как человек и поступать как человек. Лучше в любой момент умереть человеком, чем вечно жить скотом. Экклезиаст был неправ. Мертвый лев лучше живой собаки. Иди, возрожденный сын мой, ты свободен!