Какой это был прекрасный весенний день! Какой прекрасный вид открывался на страну с этой поросшей травой возвышенности – поросшие темным лесом берега рек, волнистые возвышенности, равнины, на которых паслись стада бизонов и антилоп. Мои попутчики, за исключением погруженных в свои переживания Сатаки и Летящей Женщины, были счастливы, видя эти бесчисленные стада. Они пели и болтали всю дорогу.

Когда мы наконец прибыли на ручей Армелла, Эли и я проводили двух страдалиц в лагерь кутенаи. Когда мы приблизились к нему, они начали причитать по Три Медведя, а их родственницы вышли из своих вигвамов и начали причитать с ними вместе. Вождь Красный Рог, приятный в обращении человек, пригласил нас остановиться у него, но его вигвам был слишком маленьким для такого количества обитателей, так что мы отправились в лагерь Крови, где нас приветствовал вождь Бегущий Кролик и предоставил нам две лежанки в своем большом вигваме, сделанном из двадцати четырех выделанных кож, снятых с бизоних.

Лагерь Крови выделялся белым пятном в небольшой долине, поросшей зеленой травой и зеленым лесом, потому что все вигвамы в нем были совсем новыми. Они резко отличались от маленьких, прокопченных вигвамов лагеря кутенаи, большинство которых были сделаны из лосиных шкур.

Но в большом лагере царила непривычная тишина; не было слышно песен, не было танцев или других проявлений веселья – большинство семей проявили свое сочувствие к семьям, горевавшим из-за смерти Три Звезды. И когда мы с Эли сели на свои лежанки и закурили, он сказал нам, что Рога, самое сильное и воинственное общество Крови, готовится пойти в набег на Ворон, чтобы отомстить за убитых.

Скоро жены вождя поставили перед нами еду – жареные бизоньи языки и куски теста с содой, жареные в костном жире – это блюдо мы называли божьим тестом – и кофе. Пришло еще несколько гостей, мы курили и говорили о том о сем. Мы узнали, что Воронья Лапа, вождь черноногих, прислал известие о том, что скоро он должен приехать навестить нас. Наконец мы легли спать; на холмах по краю долины завыли волки, им ответили собаки в лагере. Но скоро мы уснули и ничего больше не слышали.

Следующим утром, едва мы проснулись, пришел юноша кутенаи и передал нам приглашение от Красного Рога – он звал Бегущего Кролика, Эли и меня позавтракать с ним. Мы с радостью согласились и скоро были в маленьком вигваме вождя кутенаи.

Красный Рог пригласил нас сесть на лежанке слева от себя. Напротив нас сели Сатаки и Летящая Женщина. Первая тепло приветствовала нас, хотя сама была невесела. Последняя даже не посмотрела, как мы вошли, и все время, пока мы там были, просидела, согнувшись, не говоря ни слова.

Сатаки тайком сказала нам знаками:

– Она не будет говорить и не будет есть. Я за нее беспокоюсь.

На лежанке слева от входа сидела старая женщина – с острым взглядом, совершенно белыми волосами и красивым лицом, которой Красный Рог представил меня и Эли на языке кутенаи. Она улыбнулась, сказала, что слышала о нас много хорошего и рада, что мы пришли. Это была Лягушка, мать Красного Рога и Сатаки.

Жена Красного Рога, привлекательная женщина лет сорока, тоже тепло нас приветствовала и скоро поставила перед нами угощение, жареные бизоньи ребра и жареные клубни камасса. Мы с удовольствием поели, особенно налегая на сладкий камасс, напоминавший по вкусу подслащенный картофель.

Потом мы выкурили большую трубку, передавая ее друг другу, и в разговорах провели целый час.

Когда мы уходили, я сказал Летящей Женщине:

– Не падай духом. Будь мужественной, разговаривай, улыбайся.

Но она, казалось, меня не слышала.

Весь день мы с Эли провели в безделье, слоняясь вокруг лагеря. Ближе к вечеру к нам пришел юноша, принеся известие от Красного Рога, который хотел посоветоваться с нами по некоторым вопросам. Приблизившись к лагерю кутенаи, мы увидели сидевших недалеко от него Сатаки и Летящую Женщину: мать то и дело начинала стенать, повторяя имя того, кого потеряла, дочь сидела, клонившись, молчала и не двигалась.

Красный Рог встретил нас у входа в свой вигвам и, указав на них, сказал:

– Ты видел мою племянницу, она сидит так весь день – ничего не говорит и словно не слышит наших вопросов.

Потом, когда мы вошли внутрь и сели, добавил:

– Друзья мои, совершенно ясно, что у нее неприятности. Этот ничтожный кри так околдовал ее своим любовным знахарством, что она не в силах даже оплакать смерть своего отца, она думает только об этом кри, тоскует по нему, хотя так презирает его, что ее голос дрожит, когда она произносит его имя. Что ж, друзья, мы, кутенаи – хороший народ; для кого-то из нас вступить в брак с кри – о, какой же это позор! Мы не можем позволить, чтобы это случилось. Поэтому я говорю вам: если Короткий Лук появится здесь и начнет приставать к моей племяннице, я его убью.

– Нет, нет, ты не должен этого делать, – начал я, но Красный Рог тут же прервал меня.

– Это говоришь ты! Ты, кого этот мерзкий кри пытался убить! Моя сестра все мне об этом рассказала!

– Но больше он не попытается этого сделать, – в свою очередь прервал его я. – Красный Рог, всю зиму вожди, Вороний Колчан и я с огромным трудом пытались сохранить мир между племенами, и теперь этот Короткий Лук не станет причиной того, что все наши усилия окажутся напрасными. Если ты его убьешь, это станет причиной гибельной войны между племенами.

– А вы с Вороньим Колчаном потеряете свою торговлю! Не так ли?

– Да. Разумеется, потеряем. Но подумай о бедах, которые принесет война племенам. Сколько воинов будет убито! Сколько женщин и детей будут оплакивать своих близких! Здесь все мы живем, у последних бизоньих стад. Скоро придут беды – нужда и голод. Ты сам должен понять, что единственное, что нам остается – жить в мире и дружбе.

– И я, значит, должен позволить этому поганому кри делать с моей племянницей все, что он захочет? Ха!

– Она здесь, с тобой, в твоем вигваме, под твоей защитой. Ты сам, твоя жена, ее мать смогут защитить ее от кри, если он появится.

– Твои доводы сильны; ты убедил меня, – согласился Красный Рог.