– Нет, если грабить после смерти намеченной жертвы. Подумай сам. Если взломщик работает в доме престарелых, он мог очаровать старика, добиться его доверия. Тогда человек сам ему рассказывал все, что нужно, и оставалось только дождаться его смерти, – задумчиво сказал инспектор и тут же понял, как натянуто это предположение.

Стук в дверь помешал Маклину раскритиковать собственную мысль. В кабинет нерешительно заглянула девушка-сержант, словно опасаясь, что за дверью ее ждет нечто ужасное.

– Сэр, я так и знала, что вы здесь. С вами хочет поговорить суперинтендант.

Маклин встал и потянулся за помятым пиджаком. Девушка скрылась.

– Давай для начала выясним с некрологами. Узнай, насколько известными были эти люди. Дождись Ворчуна Боба и свяжитесь с заявителями по каждому делу, поищите общую тему. А я узнаю, чего желает ее величество. И еще, Стюарт… – Молодой детектив оторвался от раскрытой папки. – Молодец, хорошо поработал!

* * *

Маклин помнил Джейн Макинтайр честолюбивым сержантом полиции, рвущимся к повышению. Уже тогда она находила время для подчиненных. Она избегала равных по званию, предпочитала общаться с инспекторами и главными констеблями, но если кто из нижних чинов нуждался в ее помощи – она помогала. Всегда благоразумнее не ссориться с людьми, которых обходишь, поднимаясь наверх, – а то как бы не пришлось с ними столкнуться, слетая вниз. Впрочем, Маклин сомневался, что Макинтайр ждет срыв – и потому, что ее все уважали, и потому, что она целила на самый верх. Она была всего на восемь лет старше инспектора, а вот – уже суперинтендант, начальник участка. Никто не сомневается, что когда заместитель главного констебля через полтора года уйдет в отставку, Макинтайр займет его место. Она разбиралась в политике и умела произвести впечатление на влиятельных людей, не унижаясь до заискиваний. Возможно, это было главное ее искусство, и Маклин не пенял ей за успех, добытый таким способом. Просто предпочитал не попадать в ее поле зрения.

– А, Тони. Спасибо, что заглянул.

Макинтайр встала, ответив на стук инспектора в открытую дверь. Это уже дурной знак. Она вышла из-за стола, протянула руку. Маленького роста, только-только уложилась в минимум, необходимый для служащего полиции. Длинные каштановые волосы уложены в аккуратный пучок на затылке, виски посеребрила первая седина. Крем-пудра не скрывала морщин, пролегавших в уголках глаз при улыбке.

– Извините, что задержался. Ночь выдалась тяжелая.

– Ничего. Садитесь. – Она кивнула на кресла, стоявшие в углу просторного кабинета, одно заняла сама. – Ко мне сегодня утром обратился старший инспектор Дагвид. Сказал, что вы накануне шныряли на месте убийства Барнаби Смайта.

Так вот в чем дело. Страшная штука – профессиональная ревность.

– Я проезжал мимо, увидел, что случилось неладное, и решил помочь. Я вырос в тех местах и знаю многих жителей района. Старший инспектор Дагвид пригласил меня осмотреть место происшествия.

Макинтайр слушала и кивала головой, не сводя глаз с лица инспектора. Под ее взглядом Маклин всегда чувствовал себя провинившимся школьником, вызванным к директору. Начальница встала и шагнула к боковому столику, где стояла кофейная машина.

– Кофе?

Маклин кивнул. Макинтайр отмерила молотый кофе из стеклянной банки, залила воды ровно на две чашки и включила машину.

– Барнаби Смайт был очень влиятельным человеком, Тони. Его убийство вызвало серьезное беспокойство в верхах. Парламентские запросы и все такое… Нам придется выдержать давление. По этому делу нужен результат, и нужен быстро.

– Я не сомневаюсь, что старший детектив-инспектор Дагвид сделает все возможное. Он уже собрал для расследования основательную группу поддержки.

– Этого мало. По этому делу должны работать мои лучшие следователи, и мне нужно, чтобы они сотрудничали между собой.

Из кофеварки в стеклянный кувшин начала капать коричневая жидкость.

– Вы хотите, чтобы я подключился к расследованию?

Макинтайр вернулась к рабочему столу, взяла с него конверт из плотной бумаги и разложила перед инспектором десятки цветных фотографий, отснятых в библиотеке Барнаби Смайта. Вскрытая грудь крупным планом; остекленелые голубые глаза и залитый кровью подбородок; руки, спокойно лежащие на подлокотниках; вывалившиеся на колени внутренности. Маклин обрадовался, что не успел позавтракать.

– Все это я уже видел, – произнес он, когда Макинтайр, налив две чашки кофе, перенесла их на столик и снова опустилась в свое кресло.

– Ему было пятьдесят четыре года. За свою жизнь Барнаби Смайт сделал для Эдинбурга больше, чем кто-либо другой, и все-таки нашелся злодей, который так гнусно обошелся со стариком. Я хочу, чтобы вы узнали, кто это сделал и зачем. И узнали прежде, чем они вздумают выпотрошить еще кого-нибудь из видных граждан города.

– А Дагвид обрадуется моему появлению в команде?

Маклин пригубил кофе и сразу пожалел об этом. Горячий, но жидкий, на вкус как помои.

– Вряд ли обрадуется. Но Чарльз – опытный следователь. Он не позволит личной неприязни встать на пути столь важного расследования. И мне хочется думать, что то же можно сказать и о вас.

– Конечно.

Макинтайр улыбнулась.

– А как другое ваше дело?

– Констебль Макбрайд предложил хорошую версию по поводу ограбления. Он предполагает связь с несколькими преступлениями, совершенными ранее, до пяти лет назад. Личность убитой девушки пока не установили, криминалисты считают, что убийство произошло лет шестьдесят назад. На сегодняшнее утро у меня назначена встреча со строителями.

Маклин коротко описывал намеченные действия, понимая, что начальница почти не слушает. Все это напоказ: внимание к делам, дружеское участие. Но это – хороший признак. Значит, она считает, что нуждается в инспекторе. Впрочем, у него хватило ума уловить и подтекст. Его подключили к делу об убийстве Смайта, потому что следствие может зависнуть. Возможно, случатся новые покушения на видных граждан, а возможно, преступник исчезнет без следа. В неудаче обвинят не суперинтенданта Макинтайр и не старшего инспектора Дагвида. Нет, Маклина пригласили в следственную группу, чтобы, при необходимости, кинуть на растерзание волкам.

8

Через две минуты после начала разговора Маклин понял, что Томми Макаллистер ему не нравится. Недовольство инспектора усиливалось тем обстоятельством, что, вернувшись от Макинтайр, он не застал своих подчиненных в кабинете и потратил несколько минут на поиски, прежде чем вспомнил, что сам отправил их опрашивать ограбленных. Участок почти опустел – кажется, всех полицейских мобилизовали на расследование убийства Смайта. Все же инспектор сумел отыскать девушку-констебля и убедить, что она ничего не потеряет, если найдет ему служебную машину. Сейчас констебль стояла в углу, держа в руках блокнот, и заметно нервничала. Если она собирается работать следователем, придется ей с этим как-то справляться.

– Могу я предложить вам кофе, инспектор? Констебль?

Макаллистер откинулся на спинку черного кожаного кресла, полагая, что оно придает ему важности. Он был в костюме, только пиджак отбросил на стоявший рядом картотечный шкафчик. Рубаха помята, под мышками темные пятна пота. Ослабленный узел галстука и закатанные рукава создавали впечатление непринужденности, но Маклин отметил, как собеседник нервно стреляет глазами, крутит пальцами и дергает ногой.

– Благодарю вас, не стоит, – отказался инспектор. – Мы ненадолго. Хотелось бы уточнить несколько фактов относительно особняка в Сайтхилле. Мистер Мурдо здесь?

Услышав это имя, Макаллистер недовольно поморщился, но потянулся к столу и нажал кнопку древнего интеркома.

– Джанет, вызови Донни! – Он оторвал палец от кнопки, снова взглянул на Маклина и мотнул головой к окну. – Он где-то на объекте.

Женский голос из динамика объявил, что Донни Мурдо приглашают в контору. Маклин, осмотрев помещение, не обнаружил ничего особенно неуместного. Тесновато, все свободное место занято картотечными шкафами и стеллажами. На стенах правила безопасности, счета, уведомления. В одном углу сложены треноги, рейки и прочее измерительное оборудование.

– Кто владелец особняка? – спросил Маклин.

– Я. Купил за наличные. – Макаллистер выпрямился в кресле, на обветренном лице отразилось нечто вроде гордости.

– Давно вы им владеете?

– Примерно полтора года. Джанет скажет точнее. Самое муторное – получить разрешение на перепланировку, вы же знаете. Прежде можно было добиться всего, просто поговорив с нужными людьми. А теперь всюду комитеты, проверки и запросы. Трудно стало зарабатывать на жизнь.

– Сочувствую, мистер Макаллистер.

– Ну что вы, инспектор, зовите меня Томми.

– У кого вы купили особняк?

– У какого-то банка, из новых. Восточный финансовый банк, если мне память не изменяет. Не слишком понимаю, почему они решили продавать. Возможно, решили отказаться от недвижимости и вернуться к акциям. Они сами недолго им владели. – Макаллистер снова дотянулся до кнопки и отрывисто приказал: – Джаннет, принесите документы по Фарквар-хаусу.

– Для вас это новая область деятельности, не так ли, мистер Макаллистер? – заметил Маклин. – Я имею в виду реконструкцию старых домов. Вы ведь составили капитал, возводя бетонные коробки в Боннириге и Лассуэйде?

– Ага, верно. Хорошие были времена. Но теперь в городе не найдешь дешевой земли под застройку. Сначала все жалуются, что мы губим природу, а потом стонут, что цены на жилье взлетают до небес. Тут уж выбирать не приходится: либо мы строим новые дома, либо их на всех не хватит и цены поднимаются.

– А может, лучше снести этот особняк и выстроить на его месте жилой квартал?

Макаллистер собирался ответить, но ему помешал стук в дверь. Створка приоткрылась, в дверь нерешительно просунулось мрачная физиономия.

– Заходи, Донни, садись. Не стесняйся. – Вставать Макаллистер не стал.

Донни Мурдо оглядел Маклина, потом констебля, и на хмуром лице появилось выражение загнанного зверя. Этот человек за свою жизнь не раз сталкивался с законом. Плечи он ссутулил так, словно готов был обратиться в бегство при малейшем намеке на угрозу. На тыльной стороне крупных ладоней смутно виднелись вылинявшие татуировки.

– Вот документы, которые вы просили. – Секретарша выложила на стол толстую папку, неодобрительно покосилась на Маклина и бесшумно вышла, закрыв за собой дверь.

– Вы позавчера вечером работали в особняке в Сайтхилле, Донни? – спросил Маклин.

Прораб стрельнул глазами на босса. Макаллистер выпрямил спину, облокотился о стол, чуть заметно кивнул.

– Ага. Точно, как раз там.

– И чем именно вы занимались?

– Мы-то? Подвал разбирали. Там тренажерный зал хотят устроить.

– Мы? Я думал, потайную комнату вы обнаружили, когда один работали.

– А, ну… да, конечно. Ребята раньше помогали. Я их по домам отправил, а сам малость еще разбирался. Закачивал, чтоб они прямо с утра начали штукатурить.

– Страшно было труп найти?

– Да я не много и разглядел. Руку только увидел. Сразу и позвонил вот Макаллистеру. – Донни уставился на свои ладони, поковырял под ногтями – лишь бы не встречаться ни с кем глазами.

– Что ж, спасибо. Вы нам очень помогли. – Маклин встал и протянул прорабу руку. Донни Мурдо испуганно уставился на него и робко пожал предложенную ладонь.

– Чем еще я могу помочь, инспектор? – спросил Макаллистер.

– Не помешало бы получить копии документации. Мне надо выяснить, кому принадлежал дом, когда погибла несчастная девушка.

– Здесь все есть. Забирайте оригиналы, прошу вас. – Макаллистер повел рукой, но с места не встал. – Уж если полиция их не убережет, так на кого надеяться, а?

Маклин передал папку констеблю.

– Я постараюсь вернуть все как можно скорее.

Он собрался уходить, и только тогда Макаллистер поднялся с кресла.

– Инспектор?

– Да, мистер Макаллистер?

– Вы не знаете, когда можно будет возобновить строительство? Мы и так задержались с этим проектом. Я каждый день теряю деньги, а работать нам не позволяют.

– Я переговорю с криминалистами. Наверное, еще день или два.

Выйдя из офиса, Маклин занял пассажирское место, пустил констебля за руль и молчал, пока они не выехали на улицу.

– По-моему, он врет, – задумчиво произнес инспектор.

– Макаллистер?

– Нет. Вернее, да. Этим застройщикам всегда есть что скрывать. Но в данный момент он думает только, как бы продолжить проект. Нет, я о Донни Мурдо. Может, он и был в подвале, но не работал. Уж во всяком случае, не кувалдой. Руки у него нежные – он тяжелой работой много лет не занимался.

– Значит, тело нашел кто-то другой? Кто же?

– Не знаю. Так или иначе, вряд ли это связано с убийством. – Маклин раскрыл папку и начал перебирать беспорядочный набор контрактов и писем. – Но я узнаю.

* * *

– Ты свой чертов мобильник когда-нибудь включаешь? – На правом виске у старшего инспектора Дагвида вздулась толстая жила – неизменно дурной знак. Маклин пошарил в кармане пиджака, выудил мобильник и щелкнул крышкой. Экран пустой, кнопка включения не работает.

– Опять батарейка села. Уже третья за месяц.

– Но ты же теперь инспектор. У тебя собственный бюджет. Купи себе новый телефон. Желательно, такой, чтоб работал. Или рацией обзаведись.

Маклин запихнул злосчастный мобильник в карман и передал папку констеблю Кидд – той самой девушке, что сопровождала его к Макаллистеру, а сейчас, похоже, рада была бы сбежать, пока ее не втянули в начальственные разборки.

– Отнесите это констеблю Макбрайду, предупредите, чтобы не потерял. Я не желаю оказаться в долгу перед Томми Макаллистером.

– Что еще за Макаллистер? Осведомитель, что ли? – поинтересовался Дагвид и посмотрел в спину уходящей девушке, будто соображал, почему она не работает по его заданию.

– Это владелец дома, где нашли тело молодой женщины.

– А, дело о ритуальном убийстве. Слышал, как же. Точно по твоей части: богачи с их непристойными извращениями.

Маклин пропустил шпильку мимо ушей. Слыхал и не такое.

– Вы хотели меня видеть, сэр?

– По делу Смайта. Ты, как я понял, говорил с Джейн, должен понимать, насколько важно получить результат как можно скорее.

Маклин кивнул, отметив, с какой легкостью Дагвид назвал суперинтенданта по имени.

– Ну, вскрытие состоится через полчаса, не опоздай, – продолжил старший инспектор. – И вообще, ты несешь ответственность за сбор и получение всех результатов криминалистических анализов. А я опрошу прислугу, попытаюсь выяснить, с кем Смайт был не в ладах.

В таком разделении обязанностей был смысл. Маклин смирился с необходимостью работать с Дагвидом и решил, что надо по возможности налаживать отношения.

– Послушайте, сэр, насчет того вечера. Извините, что я сунул свой нос не в свое дело. Это ваше расследование.

– Мы не соперники, Маклин. Погиб человек, его убийца гуляет по улицам. Сейчас важно только это. Ты на след преступника выйди, и я стерплю тебя в своей команде, договорились?

Вот и наводи с ним мосты! Маклин кивнул, не доверяя своему языку: не хотелось ляпнуть что-нибудь неприятное для Дагвида.

– Вот и славно. А сейчас отправляйся в морг, узнай, что нашел твой дружок-вурдалак, этот Кадволладер.

* * *

Доктор Шарп подняла голову, улыбнулась Маклину и продолжала раскладывать пасьянс на компьютере.

– Он еще не пришел. Придется вам подождать, – обратилась она к экрану.

Маклин был не против. Вскрытие трупов никогда не радует, зато в морге работали кондиционеры.

– Вы уже получили результаты экспертизы по убитой девушке? – спросил инспектор.

Трейси Шарп со вздохом оторвалась от монитора и повернулась к завалам бумаг.

– Посмотрим… – Она вытащила листок из груды документов. – Вот протокол экспертизы. Хм-м. Более пятидесяти лет назад.

– Это все?

– Нет. Убита менее трехсот лет назад, но, поскольку прошло более пятидесяти, углеродной датировкой точнее дату не установить.

– Почему?

– Спасибо американцам. Они начали ядерные испытания в сороковые годы, а по большому счету все пошло с пятидесятых. Атмосфера наполнилась изотопами сверх природного фона. Мы все ими полны – и вы, и я. Все, кто жил после тысяча девятьсот пятьдесят пятого. Когда мы умираем, изотопы начинают распадаться. Мы пользуемся этим, чтобы установить, как давно умер человек, – но только если он умер после тысяча девятьсот пятьдесят пятого. Ваша бедняжка погибла раньше.

– Понятно, – соврал Маклин. – А по химикатам есть информация? Что использовал преступник?

Трейси, порывшись в бумагах, вытащила еще один листок.

– Ничего.

– Ничего?

– Мы ничего не нашли. Анализы показывают, что она просто высохла.

– Такое случается, Тони. Особенно если выпустить из тела кровь и другие жидкости, – заметил Кадволладеру, входя в прозекторскую, и протянул помощнице бумажный пакет. – Сэндвич с авокадо и беконом. С бастурмой уже кончились.

Трейси схватила пакет, полезла внутрь и вытащила аппетитный бутерброд. У Маклина забурчало в животе – инспектор весь день не ел. Потом вспомнил, зачем сюда пришел, и решил, что оно и к лучшему.

– Ты по делу, или заглянул поболтать с моей ассистенткой? – Кадволладер стянул с себя пиджак и, повесив на дверь, переоделся в чистый хирургический комбинезон.

– Я насчет Барнаби Смайта, – пояснил Маклин. – Мне сказали, сегодня вскрытие.

– Так дело же ведет Дагвид.

– У Смайта много влиятельных друзей. Макинтайр готова впрячь в расследование всю городскую полицию, лишь бы поскорей раскрыть дело. На нее сверху давят.

– Должно быть, неслабо давят, если она свела тебя со старым занудой. Ну, хорошо, посмотрим, что скажут останки.

Тело, накрытое резиновым полотнищем, лежало в прозекторской на столе из нержавеющей стали. Маклин отошел подальше, а Кадволладер приступил к работе, довершая начатое убийцей. Патологоанатом тщательно осматривал твердую бледную плоть и зияющие раны.

– Для его возраста – здоровье отличное. Мышечный тонус свидетельствует о регулярных тренировках. Никаких признаков синяков или следов веревок. Это согласуется с положением, в котором его обнаружили. На руках отсутствуют порезы и ссадины, он не пытался обороняться. – Перейдя к голове Смайта, Кадволладер занялся раной, тянувшейся от уха до уха. – Горло перерезано предметом с острым лезвием, вряд ли скальпелем. Возможно, резаком или кромочным ножом. Неровности разреза указывают, что он сделан слева направо. Угол проникновения лезвия указывает, что убийца встал позади сидящей жертвы, держа нож в правой руке и… – Он рубанул ладонью по воздуху.

– Это его и убило? – осведомился Маклин, отгоняя мысль о том, что чувствовал убитый.

– Возможно. Скорее всего, он умер вот от этого. – Кадволладер указал на разрез, тянувшийся от паха до груди убитого. – Если после такого сердце продолжало биться, значит, Смайта накачали анестетиками.

– Однако глаза у него были открыты, – заметил Маклин, припомнив неподвижный взгляд убитого.

– Возможно провести полное обезболивание, не усыпляя человека. Правда, это не просто. Какое вещество использовали, я не скажу, пока не придут результаты анализов. Ответы должны быть к вечеру, самое позднее – к завтрашнему утру.

Патологоанатом снова повернулся к телу и начал извлекать органы. Он доставал их один за другим, осматривал каждый, укладывал в белые пластиковые корытца, подозрительно напоминавшие коробочки для мороженого, и передавал Трейси для взвешивания. Маклин с возрастающим беспокойством наблюдал, как Кадволладер чуть не носом водит по паре ярко-розовых легких, тычет в них пальцами, едва не ласкает.

– Сколько лет было Барнаби Смайту? – спросил Кадволладер, взяв в руки что-то коричневое и скользкое. Маклин пролистал свой блокнот, но вспомнил, что там нет сведений по этому делу.

– Не знаю. Лет восемьдесят, не меньше.

– Да, я так и думал. – Эксперт отложил печень в ведерко, взвесил и пробурчал что-то себе под нос.

Маклину это бурчание было знакомо, и в животе у него возникло сосущее чувство, никак не связанное с голодом. Инспектор не любил осложнения, возникающие на самой простой стадии расследования. У Дагвида он окажется виноват даже в том, в чем не виноват. Пристрели гонца.

– Хочешь сказать, что есть проблема… – В тоне инспектора не было вопроса.