Цитаты из книг автора «Джеймс Фенимор Купер»

Вокруг новой могилы были те же серьезные, опечаленные лица, царило то же гробовое молчание, наблюдалось то же почтительное уважение, как и у могилы Коры. Тело Ункаса предали земле в сидячем положении, в позе, выражавшей покой, лицом к восходящему солнцу; рядом с ним положили оружие для войны и охоты. Могилу засыпали и приняли меры для защиты ее от хищных зверей.

Конечно, я не хвастливый, кровожадный Голиаф, – возразил Давид, вытаскивая пращу из-под пестрой, безобразной одежды, – но, может быть, и слабый Давид вам будет полезен. В дни моей юности я много упражнялся с пращой и, верно, не вполне разучился владеть ею.

Мальчик убежал, гордясь струившейся кровью более, чем мог бы гордиться своей шелковой лентой любой царедворец, и вернулся к сверстникам, которые смотрели на него с восхищением и завистью.

Когда в первый раз он пропел свой призыв, один суровый уважаемый вождь ленапов последовал его примеру и запел тот же мотив, хотя с другими словами. Воин за воином присоединялись к танцующим, и так один за другим все воины, наиболее известные храбростью среди своих соплеменников, приняли участие в пляске. Вся эта сцена внушала безотчетный страх. Грозные лица вождей казались еще страшнее от дикого напева, в котором сливались их гортанные голоса.

– Я слышу карканье вороны! – сказал Магуа с насмешливым хохотом. – Догоняй! – прибавил он, грозя рукой толпе, медленно расступившейся перед ним. – Вейандоту не страшны делавары! Собаки, зайцы, воры, я плюю на вас! Его презрительные слова были выслушаны делаварами в мертвом, зловещем молчании. Магуа беспрепятственно направился к лесу, уводя с собой пленницу, под защитой нерушимых законов гостеприимства.

Слова делавара сказаны, – ответил старик, закрывая глаза и опускаясь на свое место. – Мужчины не говорят дважды.

– Ункас, сын Чингачгука, – скромно ответил пленник, отворачиваясь от толпы и склоняя голову из уважения к личности и годам старика, – один из сыновей Унамис – Великой Черепахи.

Ничто не могло быть выше того благоговения и той любви, с которой встретил народ старца. После значительной паузы, требуемой приличиями, главные вожди поднялись со своих мест; подходя к патриарху, они торжественно возлагали его руки на свою голову, по-видимому, прося благословить их. Более молодые вожди довольствовались тем, что дотрагивались до его одежды или даже только приближались к нему, чтобы дышать одним воздухом с престарелым, справедливым и храбрым человеком. Из молодых воинов решались подходить только те, кто отличился какими-либо выдающимися подвигами; большинство же почитали за счастье хотя бы смотреть на лицо так глубоко почитаемого и горячо любимого человека. Оказав старику все знаки любви и уважения, вожди возвратились на свои места, и молчание воцарилось во всем лагере.

Лишь только утих глухой шум, вызванный появлением уважаемого старца, имя Таменунд стало передаваться шепотом из уст в уста. Магуа слышал о славе мудрого и справедливого делавара. Ему даже приписывали редкое свойство – тайно общаться с Великим Духом. Поэтому Магуа выступил немного вперед, чтобы получше разглядеть черты лица человека, решение которого могло оказать огромное влияние на судьбу вождя.

Он пришел отведать сакка-туш [15