Цитаты из книг автора «Джеймс Фенимор Купер»

Тот, кто думает, что минг может дурно обращаться с женщиной, не знает ни индейцев, ни законов леса. Правда, лошади здесь, но гуроны ушли. Надо искать дорогу, по которой они отправились.

Было бы удивительнее, если б он заговорил без разрешения. Ваши молодые люди, которые набираются знаний из книг и исчисляют весь свой опыт страницами, воображают, что их знания, как ноги, опередят в беге ноги отцов. Но там, где учителем является опыт, ученик усваивает привычку ценить старших, уважать их годы и знания.

Плуты любят слышать звуки своих ружей, но среди мингов не найти ни одного, чей глаз мог бы верно прицелиться в пляшущую пирогу!

Из пирог позади раздались громкие восклицания: «Великий Змей!», «Длинный Карабин!», «Быстроногий Олень!» Казалось, эти возгласы придали еще больше рвения преследователям.

Кто желает выиграть в войне с индейцами, не должен быть настолько горд, чтобы отказываться от хитрости, – ответил разведчик. – Держись ближе к берегу, сагамор. Мы обходим плутов, и, может быть, они попробуют пересечь нам дорогу.

Вот-вот. Теперь-то в ваших словах есть смысл, так как вы исходите из религии и честности. Одно дело – направить полк своих солдат утихомирить стычку между индейцами и пленниками, а совсем другое – задабривать гнев дикаря, чтобы он забыл свой нож и ружье, называя его своим сыном.

Дункан заметил, что и о нем говорилось: разведчик протянул ладонь и произнес имя Щедрая Рука – прозвище, данное Дункану всеми дружескими племенами за его щедрость.

Поэтому, хотя онайды служат англичанам, я не задумался бы и сам пристрелить негодяя, если бы счастливый случай свел нас. – Это было бы нарушением нашего договора. – Когда человеку приходится часто вступать в сношения с каким-нибудь народом, – продолжал Соколиный Глаз, – и люди там честные, а сам он не мошенник, то между ними возникает любовь. Но любовь между могиканином и мингом очень схожа с приязнью человека к змее.

Соколиный Глаз медленно покачал головой и сделал знак Дункану идти за ним к тому месту, куда не доходил свет костра. Выполнив эту предосторожность, он долго и напряженно прислушивался, не повторится ли тихий звук, так поразивший его. Однако его старания, очевидно, были напрасны, потому что через минуту он шепнул Дункану: – Надо позвать Ункаса. Индеец может услышать то, что скрыто от нас; я белый и не отрицаю этого.

Чингачгук? – прибавил он на делаварском наречии. – Думаешь ли ты, что гуроны станут хвастаться этим поступком перед своими женщинами в дни, когда снега покроют холмы? Негодование мелькнуло на смуглом лице вождя могикан; он вынул нож из ножен, но тут же отвернулся от ужасного зрелища; лицо его приняло выражение такого глубокого покоя, словно ему были вовсе не знакомы сильные чувства.