Цитаты из книги «Путешествия во времени. История»

«Реальность имеет тенденцию возвращаться к своему первоначальному положению». Но Брэдбери был прав, а Азимов ошибался. Если история — динамическая система, то эта система наверняка нелинейна и эффект бабочки должен иметь место

Каждый писатель в наши дни знает об эффекте бабочки — легчайший взмах крыла способен изменить ход великих событий. Лет за десять до того как метеоролог и теоретик хаоса Эдвард Лоренц выбрал для своих иллюстративных целей бабочку, Рэй Брэдбери уже ввел бабочку, меняющую ход истории, в свой рассказ «И грянул гром» (A Sound of Thunder), написанный в 1952 г.

Сожаление — надежный источник энергии для путешественника во времени.

фюрер Германского рейха, выигравший Вторую мировую войну, в романе Роберта Харриса «Фатерланд» (Fatherland). Или слабоумный сифилитик в «Человеке в высоком замке» (The Man in the High Castle) Филипа Дика — Германия выиграла войну, потому что в этой истории Франклин Рузвельт был убит молодым, прежде чем смог взять в свои сильные руки штурвал истории. Вариации на эту тему продолжают множиться. Как литературный жанр подобные рассказы, отступающие от реальных фактов, называют альтернативной историей, или ucronia, uchronie и т. п., или альтисторией. Все эти названия возникли в середине и конце XX века, когда жанр, подпитываясь путешествиями во времени и теориями ветвящихся Вселенных, пережил взрывной расцвет. Но в 1930 г. провидческий рассказ Джеймса Тербера «Если бы Грант пил аппоматтокс» (If Grant Had Been Drinking at Appomattox), обозначенный как продолжение рассказов «Если бы Бут не попал в Линкольна» (If Booth Had Missed Lincoln), «Если бы Ли победил в битве при Геттисберге» (If Lee Had Won the Battle of Gettysburg) и «Если бы Наполеон бежал в Америку» (If Napoleon Had Escaped to America) в журнале New Yorker, задумывался как чистая сатира.

Одним из следствий того, что Гитлер — любимая жертва путешествующих во времени убийц, стало то, что он постоянно возвращается к жизни. Вот он, 90-летний, живет в амазонских джунглях в романе Джорджа Стайнера «Транспортировка господина Адольфа Г. в город Сан-Кристобаль» (The Portage to San Cristóbal of A.H.). Или жив-здоров в Берлине и по-прежнему

Кейт Аткинсон в романе «Жизнь после жизни» (Life after Life, 2013) вновь, в который уже раз, меняет правила. Убийство Гитлера происходит в открывающей сцене романа: героиня Урсула Тодд (на этот раз по фамилии Смерть) стреляет в фюрера из старого армейского пистолета своего отца в мюнхенском кафе 1930 г. практически через столик.

писателем-фантастом, придумал для своего рассказа 1958 г. собственный особый вариант объяснения, почему невозможно изменить историю. Рассказ называется «Человек, который убил Магомета» (The Men Who Murdered Mohammed). Несчастный герой рассказа Генри Хассель застает свою жену в объятиях другого. Он впадает в ярость и, вооружившись машиной времени и пистолетом 45-го калибра, бросается в рейд по истории. Чем дальше, тем кровавее становится его рейд. Хассель убивает родителей, дедов, прадедов и исторических лиц — всех, кто попадается под руку: Колумба, Наполеона, Магомета (всех, кроме Гитлера), и ничего у него не получается. Жена веселится по-прежнему. Почему? В конце концов другой очень грустный путешественник во времени объясняет: Мальчик мой, время абсолютно субъективно. Это частное дело каждого… Мы, каждый из нас, путешествуем в собственное прошлое, а не в прошлое кого-то другого. Никакого универсального континуума нет, Генри. Есть только миллиарды индивидов, каждый со своим континуумом; и один континуум не в состоянии повлиять на другой. Мы как миллионы макаронин спагетти в одном горшке… Каждый из нас должен путешествовать вверх и вниз только по своей макаронине. Вот так, от ветвящихся тропок до макаронин.

Альфред Бестер — нью-йоркский пиарщик, ставший

Лавка называлась «Из прошлого», и ее товар состоял из воспоминаний. Тому, что для одного поколения было прозаичным и даже вульгарным, простой ход времени придавал характер одновременно волшебный и элитарный.

Идея романа «Меж двух времен» состоит в том, что попасть в прошлое можно без всяких машин, без волшебства, а просто при помощи мысленного усилия, своеобразного самогипноза.