Цитаты из книг автора «Джеймс Глик»

«Эксперимент со временем» (An Experiment with Time), которую написал ирландский пионер аэронавтики Джон

«Время есть жидкая среда, в которой подрастает культура метафор», — пишет Набоков. Кроме того, мы думаем о времени как о среде, в которой существуем. И о величине, которую мы можем иметь, терять или экономить. Время как деньги, оно похоже на дорогу, на путь, на лабиринт (конечно, это снова Борхес), на нить, на прилив, на лестницу и на стрелу. На все сразу.

Зебальд спрашивал также: «Чем отличаются вещи, погруженные во время, от тех, что остались не тронутыми им?» Красивая и причудливая мысль, что какие-то части нашего мира, подобно пыльным запертым комнатам, могут оставаться вне времени, могут быть отрезаны от времени, неподвластны потоку.

Если время — это река, то где те берега, что ее удерживают? В. Г. Зебальд99 задал этот вопрос в своем последнем романе «Аустерлиц» (Austerlitz):

Гераклит говорил нечто важное: а именно, что все течет, все меняется. Окружающий нас мир текуч. Это может показаться самоочевидным, но его приблизительный современник Парменид считал иначе: изменения, а следовательно, и движение — иллюзия наших чувств. Под поверхностью преходящего видимого мира лежит подлинная реальность — стабильная, вневременная, вечная. Именно такой взгляд импонировал Платону. Обратите внимание: никто пока не говорит, что время похоже на реку. Вселенная похожа на реку. Она течет. (Или не течет, если вы Платон.)

Гераклита: «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку».

Время — река, которая уносит меня, но эта река — я сам; тигр, который пожирает меня, но этот тигр — я сам; огонь, который меня пепелит, но этот огонь — снова я. Хорхе Луис Борхес (1946)

Этот сумеречный пляж появляется в научной фантастике снова и снова. Мы приходим к концу света — «нарушенному ландшафту» Джеймса Балларда, терминальному побережью, где последний человек произносит последнее прощай

Вселенная стремится к максимальному уровню энтропии, к состоянию абсолютного беспорядка, из которого нет возвращения. Все яйца будут разбиты, все песочные замки разрушены, солнце и звезды потускнеют и сольются в единый фон. Герберт Уэллс в свое время уже знал об энтропии и тепловой смерти.

источник всякой необратимости, это то, что образует процессы роста и распада, что заставляет нас помнить прошлое и не помнить будущего, помнить те вещи, что находятся ближе к тому моменту в истории Вселенной, когда уровень порядка был выше, чем сейчас, и причина, по которой мы не в состоянии помнить те вещи, где уровень беспорядка выше, чем сейчас, которые мы называем будущим.