пасибо за урок арифметики, Беркли. Когда забуду, сколько у меня больших пальцев, непременно позову тебя – вместе посчитаем. А пока завали хлебало и веди всех к Башне.
Томас, хоть его и не видел никто, покачал головой.
– Ни за что. Забыли, что сказал белый? Если вернемся, то умрем страшной смертью.
Фрайпан не сдавался.
– Он че теперь, главнее этого шептуна? Откуда мы знаем, кого слушать, а кого нет?
– Але! – Минхо пощелкал пальцами перед носом у Томаса. – Кому спишь? Здесь тебе не тут! Кругом мертвецы и воняет, как у Фрайпана под мышками. Проснись!
По всей комнате висели трупы. В раздутые, побагровевшие шеи впивались скрученные веревки; бледно-розовые языки вывалились из посиневших ртов. Висельники смотрели на глэйдеров невидящими глазами, в которых читалась обреченность. Они провисели здесь самое большее несколько часов.