Понимаешь, когда я говорю о том, каково быть женщиной, я имею в виду, что мы можем пожениться и прожить вместе лет этак пятьдесят, и все это время я могу быть чужой, а ты этого и не заметишь.
Я обнял ее, и тут что-то произошло. Я понял, что ужасно рад ее видеть. Мои объятия были для Геллы домом, где ее ждали. Как и раньше, она ловко устроилась на моей груди, и, обнимая ее, я вдруг понял, что со времени ее отъезда мои руки были пусты.