– Извини… я тебя чем-то обидел?

Я вздохнула и покачала головой.

– Тогда в чем твоя проблема?

– Я не стану спать с тобой, – тихим голосом сказала я. – Так что брось попытки, прямо сейчас.

На его лице появилась слабая улыбка.

– Я не предлагал тебе спать со мной. – Его глаза задумчиво взметнулись к потолку. – Так ведь?

– Я не близняшка Барби и не одна из твоих воздыхательниц там, наверху, – бросила я взгляд на девчонок позади нас. – Меня не впечатляют ни татуировки, ни твое обаяние, ни напускное равнодушие. Поэтому прекрати заигрывать со мной, о’кей?

– Хорошо, голубка. – На удивление, он оказался невосприимчив к моей прямолинейности, что взбесило меня сильнее. – Приходи к нам сегодня вечером с Америкой.

Я усмехнулась над предложением, но Трэвис придвинулся ближе.

– Поверь, я не пытаюсь трахнуть тебя. Всего лишь хочу вместе отдохнуть.

– Трахнуть? Как тебе вообще удается кого-то завалить такими разговорами?

Трэвис расхохотался и потряс головой.

– Просто приходи. Клянусь, я даже не стану флиртовать с тобой.

– Я подумаю.

В класс вошел профессор Чейни, на которого Трэвис тут же переключил все внимание. Улыбка еще не сошла с его лица, оставляя на щеках ямочки. Чем больше он улыбался, тем сильнее мне хотелось ненавидеть его. Но именно улыбка делала это совершенно невозможным.

– А теперь скажите мне, – начал профессор Чейни, – жена какого президента страдала косоглазием и тяжелым случаем уродства?

– Убедись, что записала это для меня, – шепнул Трэвис. – Такое понадобится мне на собеседованиях.

– Ш-ш, – сказала я, печатая за Чейни каждое слово. Трэвис заулыбался и принял расслабленную позу. Весь следующий час он либо зевал, либо пялился в мой монитор, облокачиваясь мне на руку. Я изо всех сил старалась игнорировать Трэвиса, но мускулы и близость его тела делали это весьма затруднительным. Затем он принялся теребить кожаный черный напульсник на своем запястье, пока Чейни наконец не отпустил нас.

Я пулей вылетела из класса, промчалась по коридору и, как только понадеялась, что я в безопасности, увидела рядом с собой Трэвиса Мэддокса.

– Ну что, подумала? – спросил он, надевая солнечные очки.

Перед нами появилась миниатюрная брюнетка с огромными, полными надежды глазами.

– Трэвис, приветик, – проворковала она, поглаживая волосы.

Я на миг притормозила, отпрянув от приторно-сладкого голоска девушки, а затем обошла ее стороной. Раньше я уже видела эту брюнетку, болтающую с кем-нибудь в комнатах отдыха женской общаги, – Морган Холл. Тогда голос девушки показался мне более взрослым. Интересно, ради чего она выбрала для общения с Трэвисом этот детский лепет? Брюнетка пропищала что-то еще, но Трэвис вновь оказался рядом со мной.

Достав зажигалку, он прикурил и выдохнул густое облачко дыма.

– Так на чем мы остановились? Ах да… ты собиралась подумать.

– О чем ты? – скорчила я рожицу.

– Ты надумала заглянуть к нам?

– А если я отвечу да, ты прекратишь меня преследовать?

Трэвис обдумал это условие и кивнул.

– Да.

– Тогда я приду.

– Когда?

– Сегодня вечером, – вздохнула я. – Я приду сегодня вечером.

Трэвис улыбнулся и замер на месте.

– Круто! Тогда до встречи, голубка! – крикнул он мне вслед.

Я завернула за угол и увидела на ступеньках общаги Америку и Финча. Мы подружились с ним на сборах первокурсников, с первой секунды поняв, что он станет незаменимой деталью нашего слаженного механизма. Финч не был слишком высоким, но явно превосходил мои метр шестьдесят пять. Большие круглые глаза выделялись на продолговатом худощавом лице, а обесцвеченные волосы, как всегда, стояли колом, особенно чуб.

– Трэвис Мэддокс? Черт побери, Эбби, с каких пор ты бросаешься в омут с головой? – неодобрительно глянул на меня Финч.

Америка растянула жвачку изо рта.

– Отшивая его, ты все только усложняешь. Трэвис к такому не привык.

– И что ты предлагаешь? Переспать с ним?

– Сэкономишь время, – пожала плечами Америка.

– Я сказала ему, что приду к ним сегодня вечером.

Финч и Америка переглянулись.

– Что? – возмутилась я. – Он обещал, если я скажу да, он больше не будет доставать меня. Ты ведь тоже сегодня идешь туда?

– Ага, – сказала Америка. – Ты правда пойдешь?

Я улыбнулась и зашла в общагу. Интересно, будет ли Трэвис паинькой и сдержит ли свое обещание не флиртовать? Он вполне предсказуем. Во мне он либо видит вызов, либо я настолько непривлекательна для него, что он готов оставаться друзьями. Не знаю, что беспокоило меня сильнее.

Через четыре часа за мной зашла Америка, чтобы отвезти в квартиру Шепли и Трэвиса. Когда я переступила порог, подруга не сдержала критики.

– Фу, Эбби! У тебя видок как у сиротки!

– Вот и отлично, – улыбнулась я, глядя на свой наряд.

Я забрала волосы в небрежный пучок на макушке, стерла с лица весь макияж, а линзы заменила очками в прямоугольной роговой оправе. Щеголяя в растянутой футболке, спортивных штанах и вьетнамках, я пошлепала за Америкой по коридору. Эта гениальная мысль пришла ко мне несколько часов назад. Лучший план – прикинуться дурнушкой. В идеале Трэвис сразу же остынет и прекратит свои нелепые преследования. Если ему нужен друг, то я буду как можно более невзрачной.

Америка опустила стекло и выплюнула жвачку.

– Ты просто шита белыми нитками! Почему бы тебе в довершение не обмазаться собачьим дерьмом?

– Я не пытаюсь кому-то понравиться, вот и все, – сказала я.

– Ага, конечно.

Мы заехали на парковку рядом с домом Шепли, и я поднялась за Америкой по ступенькам. Шепли открыл дверь и, увидев меня, зашелся смехом.

– Что с тобой приключилось?

– Она пытается не привлекать внимания, – сказала Америка, следуя за Шепли в его комнату. Дверь за ними закрылась, и я осталась одна, чувствуя себя лишней. Я села в стоящее у двери кресло-кровать и скинула шлепки.

Квартира выглядела гораздо опрятнее типичной берлоги холостяков. На стенах – вполне ожидаемые плакаты с полуголыми женщинами и краденые уличные знаки. Тем не менее все было убрано, стояла новая мебель, а запахи выдохшегося пива и грязной одежды и вовсе отсутствовали.

– Что-то ты задержалась, – сказал Трэвис, приземляясь на диван.

Я улыбнулась и поправила очки на переносице, ожидая реакции на мою внешность.

– Америка заканчивала доклад.

– Говоря о докладах, ты уже начала готовить историю?

Трэвис и бровью не повел из-за моих растрепанных волос.

– А ты? – нахмурилась я.

– Уже закончил, сегодня днем.

– Но ведь его сдавать только в следующую среду, – удивилась я.

– Я решил разделаться с этим сразу. Разве сложно написать две страницы по Гранту?^[1]

– А я привыкла тянуть резину, – пожала плечами я. – Вряд ли займусь этим до выходных.

– Что ж, дай знать, если понадобится помощь.

Я ждала, что он засмеется или как-то еще покажет, что шутит, но выражение его лица оставалось искренним.

– Вот как! Ты собираешься помочь мне с докладом! – удивленно подняла я брови.

– По этому предмету у меня «отлично», – сказал Трэвис, слегка оскорбленный моим недоверием.

– У него «отлично» по всем предметам, – сказал Шепли, ведя Америку в гостиную. – Он чертов гений. Ненавижу его.

Я с подозрением посмотрела на Трэвиса.

– Что? – взмыли вверх его брови. – Думала, парень с татуировками, зарабатывающий себе на жизнь кулаками, не может получать отличные отметки? Я учусь не потому, что мне больше нечем заняться.

– Зачем тогда участвуешь в боях? – спросила я. – Почему не попробуешь получить стипендию?

– Пробовал. Мне оплатили половину стоимости обучения. Но еще есть учебники, плата за жилье и как-то надо выплачивать вторую часть. Так что, голубка, я вполне серьезно. Если понадобится помощь, обращайся.

– Не нужна мне твоя помощь. Я сама могу написать доклад. – На этом мне стоило замолчать, но совершенно новая сторона личности Трэвиса разжигала мое любопытство. – Почему бы не заработать на все это как-нибудь иначе? Не знаю, менее садистским способом, что ли.

Трэвис пожал плечами.

– Это легкий способ срубить бабла. В магазине я столько не заработаю.

– Я бы не сказала, что такой уж легкий, если тебя бьют по физиономии.

– Что я слышу, ты переживаешь за меня? – подмигнул Трэвис. Я состроила рожицу, и он хмыкнул. – Меня бьют не слишком часто. Если они мешкают, я нападаю. Не так уж сложно.

– Будто никто больше до этого не додумался, – усмехнулась я.

– Когда я наношу удар, они принимают его и пытаются дать сдачи. А это вряд ли поможет победить.

Я закатила глаза.

– Ты что… Малыш-Каратист? Где ты научился так драться?

Шепли и Америка переглянулись, а затем и вовсе уставились в пол. Я тут же поняла, что ляпнула невпопад.

Трэвис и глазом не моргнул.

– У моего отца были проблемы с алкоголем и приступы агрессии. А еще четыре старших брата с той же паршивой наследственностью.

– Ох… – Мои уши загорелись.

– Не стоит смущаться, голубка. Пить отец бросил, братья повзрослели.

– Я вовсе не смутилась. – Сначала я теребила выбившиеся пряди, а затем решила распустить волосы и забрать их в новый пучок, чтобы как-то скрасить неловкую паузу.

– Мне нравится твоя естественность. Девчонки обычно не приходят сюда в таком виде.

– Меня вынудили прийти. Я не собиралась производить на тебя впечатление, – мрачно сказала я, поняв, что мой план рухнул.

Трэвис по-мальчишески улыбнулся. Я позволила злости еще больше овладеть мною, надеясь скрыть этим неуверенность. Я не знала, что испытывают рядом с ним другие девушки, но их поведение было очень красноречивым. В отличие от беззаботной влюбленности, я испытывала головокружение и тошноту. Чем больше Трэвис пытался развеселить меня, тем более нервной я становилась.

– Я уже впечатлен, – сказал он. – Обычно я не умоляю девушек зайти ко мне в гости.

– Не сомневаюсь, – поморщилась я. Его самоуверенность выходила за всякие рамки. Он не стыдясь признавал собственную привлекательность, да к тому же настолько привык к женскому вниманию, что расценил мое прохладное с ним обращение как глоток свежего воздуха, а не оскорбление. Придется сменить стратегию.

Америка включила телик.

– Сегодня идет хороший фильм. Кому-нибудь интересно, где Бэйби Джейн?^[2]

Трэвис поднялся с дивана.

– Я собирался где-нибудь поужинать. Ты голодна, голубка?

– Я уже поела, – пожала я плечами.

– Неправда, – сказала Америка, прежде чем поняла свою ошибку. – Э… да, точно, я забыла… ты ведь съела… пиццу? До того, как мы ушли.

Я поморщилась от ее жалкой попытки сгладить ситуацию и посмотрела на Трэвиса, ожидая его реакции.

Он пересек комнату и открыл дверь.

– Идем. Ты, наверное, проголодалась.

– Куда собираешься пойти?

– Куда захочешь. Можем заехать в пиццерию.

Я взглянула на свой наряд.

– Но я не совсем подходяще одета.

Трэвис бросил на меня оценивающий взгляд и заулыбался.

– Отлично выглядишь. Пойдем, я умираю с голоду.

Я поднялась, помахала рукой Америке и последовала по ступенькам за Трэвисом. На парковке я остановилась, с ужасом наблюдая, как он оседлал матово-черный мотоцикл.

– А… – Я замолчала, пошевелив пальцами в шлепках.

Трэвис нетерпеливо взглянул на меня.

– Забирайся скорей. Я поеду медленно.

– Это что? – спросила я, слишком поздно заметив надпись на бензобаке.

– «Харлей Найт Род». Любовь всей моей жизни, так что не поцарапай краску, когда будешь забираться.

– Но я же в шлепках!

Трэвис глянул на меня так, будто я говорила на незнакомом ему языке.

– А я в ботинках. Залезай.

Трэвис надел очки. Зарычал мотор. Я вскарабкалась на мотоцикл и завела руки за спину, ища, за что уцепиться. Пальцы соскользнули с кожаного сиденья на пластиковый корпус задней фары.

Трэвис взял меня за запястья и положил мои руки себе на талию.

– Голубка, кроме меня, здесь не за что держаться. Не отпускай, – оттолкнувшись ногой от земли, сказал он, и мотоцикл покатился вперед. Резко дернув запястьем, Трэвис выехал на улицу и помчался как ракета. Выбившиеся пряди волос хлестали мне лицо. Я вжалась в спину Трэвиса, зная, что если гляну через плечо, то содержимое желудка полезет наружу.

Около ресторана Трэвис вдарил по тормозам, и, как только мотоцикл остановился, я тут же спрыгнула на асфальт, ощутив себя в безопасности.

– Да ты псих!

Трэвис усмехнулся, ставя мотоцикл на подножку и слезая.

– Я соблюдал скоростные режимы.

– Ага, как если бы мы неслись по автомагистрали! – сказала я, распуская волосы и пальцами приводя в порядок взлохмаченные пряди.

Трэвис смотрел, как я расчесываюсь, отводя волосы от лица, а потом направился к двери, открывая и придерживая ее для меня.

– Голубка, я бы не допустил, чтобы с тобой что-то случилось.

Я пронеслась мимо, залетая внутрь ресторана. Мои голова и ноги будто жили разными жизнями. Нос тут же заполнился запахами масла и пряностей. Я проследовала за Трэвисом по красному, покрытому крошками ковру до столика в углу, стоявшего вдалеке от студенческих компаний и семеек. Трэвис заказал два пива. Я осмотрела помещение, наблюдая, как родители уговаривают своих шумных деток съесть что-нибудь, и отворачиваясь от любопытных взглядов студентов Истерна.

– Конечно, Трэвис, – сказала официантка, записывая напитки. Возвращаясь на кухню, выглядела она слегка взбудораженной из-за его присутствия.

Я спрятала за уши спутанные волосы, внезапно испытав неловкость за свою внешность.

– Часто здесь бываешь? – кисло спросила я.

Трэвис облокотился на стол и устремил на меня свои карие глаза.

– Давай, голубка, расскажи про себя. Ты в принципе мужененавистница или только ко мне так относишься?

– Думаю, только к тебе, – проворчала я.

Он издал смешок, явно позабавленный моим настроением.

– Я никак не могу раскусить тебя. Ты первая девушка, которая испытывает ко мне отвращение, заметь, до секса. Разговаривая со мной, ты не впадаешь в экстаз и не пытаешься привлечь мое внимание.

– Я не нарочно. Ты мне просто не нравишься.

– Будь это так, ты бы здесь не сидела.

Я непроизвольно перестала хмуриться и вздохнула.

– Я же не говорю, что ты плохой человек. Мне лишь не нравится быть объектом внимания только потому, что у меня есть вагина, – сказала я, уставившись на разбросанные по столу крупицы соли.

Трэвис ухмыльнулся и округлил глаза.

– О боже! – расхохотался он. – Ты просто убиваешь меня! Решено. Мы обязаны стать друзьями. «Нет» в качестве ответа не принимаю.

– Стать друзьями я не против, но не пытайся каждые пять секунд залезть ко мне в трусы.

– Ты не собираешься спать со мной. Усек.

Я хотела сдержать улыбку, но ничего не получилось.

Глаза Трэвиса засияли.

– Обещаю, я даже думать не буду о твоих трусиках… пока ты сама этого не захочешь.

Я облокотилась на стол и подалась вперед.

– А этого не случится, так что можем дружить.

Трэвис придвинулся ко мне с озорной улыбкой на губах.

– Никогда не говори никогда.

– Что расскажешь про себя? – спросила я. – Тебя всегда звали Трэвис Мэддокс – Бешеный Пес или это только здесь? – Озвучивая его прозвище, я изобразила в воздухе кавычки. Впервые за все это время Трэвис выглядел неуверенно и слегка смущенно.

– Нет. Все это начал Адам после моего первого боя.

Короткие ответы начинали бесить меня.

– И все? Ты больше ничего о себе не расскажешь?

– А что ты хочешь узнать?

– Все, что обычно говорят. Откуда ты, кем хочешь стать, когда повзрослеешь… и все в таком духе.

– Родился и вырос здесь. Мой профиль – уголовное правосудие.

Трэвис вздохнул, развернул столовые приборы и положил рядом с тарелкой. За два столика от нас заржали футболисты Истерна. Трэвис обернулся и напрягся. Причина их смеха явно его задевала.

– Ты шутишь, – с неверием произнесла я.

– Нет, я местный, – рассеянно ответил он.

– Я о твоем профиле. Ты совсем не похож на специалиста по уголовному праву.

Трэвис свел брови на переносице, опять сосредоточившись на нашем разговоре.

– Это еще почему?

Я пристально посмотрела на татуировки, покрывавшие его руки.