Цитаты из книги «Неночь»

Но, в конце концов, очень медленно Мия села ниже, ниже, всматриваясь в его глаза; боль переплелась с удовольствием, воздух застрял в легких, отказываясь выходить. Богиня, до чего же он был твердым. Она откинула голову, ресницы затрепетали. Трик сжал в кулаке ее длинные волосы, язык ласкал то один сосок, то другой, в то время как Мия двигала бедрами, выгнув спину, и царапала его плечи. Они двигались как единое целое. Он покусывал е

Мия стянула его бриджи до колен, и в ту же секунду, как она взяла его в рот, она почувствовала, как пальцы Трика раздвигают ее губы в промежности. Застонав прямо с ним во рту, девушка ощутила ласку языка юноши и начала шептать мольбу, потерявшись в тенях над головой. Его пальцы, о Дочери, а его гладкий, огненный жар на языке

Но Мия зарылась пальцами в его волосы и отстранила юношу от своей набухшей груди. Откинув голову, позволила ему войти еще на миллиметр, чтобы наслаждение стало глубже

Немного отстранившись, Мия обняла ладонью горячую головку его члена, прижала ее к своей ноющей промежности и провела ей взад-вперед, удерживаясь от соблазна просто опуститься на него сверху, миллиметр за миллиметром и до самого низа. – Я хочу тебя, – выдохнул Трик. – Мать гребаной Ночи, я хочу тебя. Ее губы нашли его, дыхание коснулось кожи. – И я тебя. Но…

Прошу прощения, – Мия нахмурилась и пробежала взглядом по полу, будто что-то искала. – Кажется, я потеряла болт, который клала на твое мнение

Но плебеи все заглатывают. Мир означает стабильность. А стабильность означает деньги.

– …Надеюсь, ты заметила, как я вежливо воздержался от замечаний… Мия покосилась на не-кота, расположившегося на зеркальной раме над ней. – Твоя сдержанность заслуживает восхищения. – …На самом деле я просто не придумал ничего остроумного… – Слава Пасти за эту небольшую милость. – …Или за ощутимо увеличенную. В твоем случае… Мия закатила глаза. – …Мы оба знали, что это долго не продлится

Ни. Одного. Гребаного. Слова. – …Мяу…

Именно поэтому паучиха-источник может претендовать на титул самой свирепой матери в республике. Поскольку, поглотив все запасы своей кладовой, самка начинает поедать саму себя. Одну лапку за раз. Вырывая конечности из грудной клетки. Съедая лишь ровно столько, сколько нужно, чтобы поддерживать свое бдение. Отщипывая и разжевывая, пока не останется одна лишь лапка, цепляющаяся за шелковистую сокровищницу, набухающую под ней. И когда детки вылупляются, выбираясь из нитей, которые она с такой любовью плела вокруг них, то тут же отведывают свое первое блюдо. Мать, породившую их на свет.

Павлин открыл рот, и в этот момент девушка познакомила свой ботинок с пахом его подельника – удар был достаточно сильным, чтобы покалечить его нерожденных отпрысков