– В доме Эдвина действительно много похожей пыли. Ее тоже собрали, но заключение пока не готово. Есть еще кое-что. В оркестровой яме обычно лежат коробки – те, которые используют каскадеры – на случай падения. Так вот, наш преступник, надев резиновые перчатки, похоже, сперва сдвинул эти коробки, а затем и отключил детекторы дыма.
– А это уже что-то! Мигель Лопес нашел у Эдвина на кухне коробку с резиновыми перчатками. Хоть они-то совпадают?
– Ну, не все так просто и быстро делается: предстоит определить производителя и сравнить следы гребешковой кожи на внутренней поверхности перчаток.
– Чарли, ты молоток! Как только будут результаты, сразу звони мне. В любое время дня и ночи!
Мэдиган и Стэннинг отправились по длинному коридору, а затем вниз по лестнице в детективный отдел управления шерифа. Встречавшиеся им по пути сотрудники, завидев Мэдигана, почтительно и даже с испугом кивали ему в знак приветствия.
Мысли старшего детектива опять вернулись к Дэнс.
«Эту чертовку не запугаешь! – подумал он, и ему вдруг стало совестно. – Помирает, наверное, там на солнцепеке! Хотя кто ей мешает включить кондиционер в этом ее дорогущем внедорожнике? К тому же у таких, как она, всегда найдется в загашнике бутылочка какой-нибудь особенной водицы. Из фонтанчика-то современные мамашки-наседки пить гнушаются!»
Он толкнул дверь с поблекшими и облупившимися буквами «Детективный отдел».
Первой на глаза Мэдигану попалась бульдожья физиономия Габриэля Фуэнтеса. Даже зимой Габриэль потел как свинья. В отличие от остальных помощников шерифа, сплошь бывших военных, Фуэнтес никогда не служил в армии, а потому и к внешним армейским атрибутам вроде короткой стрижки относился без должного почтения. Он с гордостью носил свои блестящие черные патлы, хотя особо не зарывался: не рискуя вызывать гнев начальства, отпустил шевелюру ровно настолько, насколько это могло сойти ему с рук.
Над Фуэнтесом, рост которого составлял пять футов восемь дюймов, как утес, нависал долговязый парень.
«А сбросил он и впрямь прилично! – подумал Мэдиган, наметанным глазом сразу признавший Эдвина Шарпа: адвокаты Кейли уже успели переслать ему фотографии главного подозреваемого. – Высоченный, руки по колено; крупные, мясистые ладони; под густыми шерстистыми бровями сверкают ввалившиеся глаза. Так-то вроде обыкновенный человек – вот только взгляд этих цепких глазок… Больно уж пронизывающий!»
Эдвин, к удивлению полицейского, держался спокойно, если не сказать расслабленно.
«Даже дети, черт побери, и то нервничают больше, когда приходят сюда с экскурсией!» – изумился про себя Мэдиган и невольно отметил, что в жизни не видал такой странной улыбки: улыбался парень одними лишь уголками губ.
Эдвин перевел на него взгляд своих цепких глазок, сверкавших точно огоньки в темном туннеле.
– Детектив Мэдиган! Здрасьте! Как поживаете? Я Эдвин. Эдвин Шарп.
«Надо же, на бейджик даже и не посмотрел, – недоумевал Мэдиган. – Неужто мы с ним прежде уже пересекались?»
– Много времени я у тебя не отниму, сынок. Спасибо, что заглянул.
– Чисто для протокола. Я ведь не арестован. Вы попросили, а я добровольно явился. Захочу – уйду. Все верно?
– Да. Мороженое будешь?
– Что, простите?
– Мороженое, говорю, будешь? Могу угостить.
– Спасибо, но я – пас. Что именно вы хотели узнать?
– Как к тебе лучше обращаться: Эд или Эдвин?
Шарп улыбнулся своей чертовски жуткой улыбкой и ответил:
– Называйте меня Эдвином, Пайк.
Мэдиган оторопел.
«Какого хрена этот тип назвал меня по имени? – возмутился он. – И откуда ему вообще знать, что я Пайк? Да тут в отделе-то небось никто не в курсе!»
– Что ж, Эдвин так Эдвин. Погоди немного, сейчас вернусь, – сказал старший детектив и кивнул Фуэнтесу: мол, давай топай в коридор.
– Выкидывал Шарп фортели какие? – шепотом поинтересовался Мэдиган, когда они оба оказались в коридоре.
– Нет. Только я заикнулся, что вы хотите с ним побеседовать, как он сразу засобирался. Мигель с криминалистами нарыли у него дома кучу серьезных улик.
– Да, я слыхал! Пускай продолжают в том же духе.
– Хорошо, – отозвался Габриэль. – Как там Кейли? Держится?
– Тяжко девчонке, но она молодцом.
– Вот же ублюдок! – пробормотал Фуэнтес.
Оба детектива обернулись. Эдвин сверлил их глазками сквозь стекло. Шарп, конечно же, ничего не слышал, но от его насмешливого взгляда по спине у Мэдигана пробежал холодок: казалось, парень прочитал по губам каждое их слово.
Мэдиган отправил Фуэнтеса обратно к Шарпу, а сам прошел на кухню, открыл холодильник и зачерпнул в картонный стаканчик мороженого. Это лакомство старший детектив просто обожал. Ни жвачка, ни сигареты, ни алкоголь – даже пиво под барбекю – не прельщали его так, как мороженое! И боже упаси: никакого сорбета, замороженного йогурта или, скажем, обезжиренного – только классика! Платой за любовь к мороженому стали десять фунтов лишнего веса, но жертва эта, с его точки зрения, была вполне оправданной.
Все полагали, будто Мэдиган, поедая на допросах мороженое, запугивает таким образом подозреваемого или же, если угощает и его тоже, непременно пытается втереться в доверие. Но истина была намного проще: старший детектив просто-напросто жить не мог без мороженого.
На этот раз он побаловал себя мятным с шоколадным топингом.
– Так, Эдвин, ну давай поболтаем немного, если ты не против, – вернувшись, сказал Мэдиган и дважды зачерпнул мороженое металлической ложкой. Старший детектив ненавидел пластик. Бумажный стаканчик или вафельный рожок – это пожалуйста! Но только не пластмассовые ложки!
Мэдиган и Шарп направились было в комнату для допросов, когда дверь в детективный отдел распахнулась и на пороге возникла Кэтрин Дэнс.
«Господи Исусе!» – закатил глаза Мэдиган.
Потеряв десять минут на попытки совладать с широкой колесной базой «ниссана» и вырулить, сдавая то вперед, то назад, Кэтрин наконец плюнула и сдалась: открыла в телефоне приложение, вызвала такси и отправилась по горячим следам за Мэдиганом и Стэннинг в управление шерифа.
«И на что я, интересно, только надеялся?» – сетовал разочарованный Мэдиган.
– Агент Дэнс, какими судьбами? – Самый преданный поклонник Кейли Таун изумился даже еще больше, чем полицейские. – Рад вас видеть! Как поживаете?
– Спасибо, неплохо.
«Ага, даже слишком хорошо для посаженной в импровизированный изолятор возле трейлера Бобби», – проворчал про себя Мэдиган.
«Ну хоть кто-то здесь рад моему появлению! – подумала Кэтрин. – И даже мою фамилию правильно произнес!»
– Пайк, на пару слов, – намеренно назвав копа по имени, отчеканила Дэнс: поступок старшего детектива взбесил ее не на шутку.
– Кэтрин, не до тебя сейчас, – отозвался Мэдиган. – Эдвин, пойдем. Сюда. Может, прихватить бутылку холодненькой водички? Если что, мы в третьей комнате, – бросил он через плечо помощнику, и они с Шарпом ушли.
После пяти минут томительной неизвестности перед Дэнс вырос ражий, широкоплечий и усатый Деннис Арутян. Помощник покинул жилище Прескотта еще прежде, чем Мэдиган додумался до хитроумной комбинации с машинами, поэтому он знать не знал, что Кэтрин объявили персоной нон грата.
Женщина достала из сумочки удостоверение агента КБР и прикрепила его, выставив на всеобщее обозрение, на держателе к ремню: так она не делала даже при исполнении.
– Привет, Деннис! – по-свойски сказала Кэтрин, приближаясь к детективу. Она решила общаться с помощниками шерифа на том же языке, что и сам Мэдиган.
Арутян нахмурился, но, в отличие от шефа, враждебности в его глазах не читалось – разве что некоторое смущение.
«Видимо, так и не удосужился посмотреть текст песни „Твоя тень“, – решила Дэнс. – Вот и чувствует себя неловко».
– Мэдиган допрашивает Эдвина, а я что-то никак не могу отыскать третью комнату. Не подскажешь, где она?
Блеф удался. Помощник шерифа, не задавая лишних вопросов, повел Кэтрин по коридору и даже вежливо придержал дверь. Он зашел в помещение следом и включил свет. Вспыхнувший в комнатушке свет Мэдиган и Эдвин видеть не могли: каждый счастливый обладатель телевизора знает, что зеркало Гезелла не пропускает ни свет, ни звук, позволяя полицейским и свидетелям быть невидимыми участниками допроса.
«Совестно, конечно, вот так злоупотреблять доверием Арутяна, – подумала Кэтрин, – но безопасность Кейли превыше всего. Мэдиган, разумеется, тоже хочет защитить Таун, но, сдается мне, он пока не понимает, насколько опасен Шарп. И кстати, я же до сих пор еще не простила его и злюсь! Ох, как я злюсь!»
Она обвела взглядом комнату для допросов. Обстановка, прямо скажем, спартанская! Стены голые. В центре широкий стол из ДВП, вокруг него – шесть стульев. В углу столик с бутилированной водой и стопкой блокнотов. Ни тебе ручек, ни карандашей.
Мэдиган старался вести себя уверенно – как профессионал. Он вальяжно уселся за стол и подался вперед, чтобы не пропустить ни слова. Все свое нахальство и деспотичность старший детектив оставил за порогом комнаты для допросов.
«Вероятно, хочет приберечь для таких, как я, – сующих нос не в свое дело», – с горькой иронией усмехнулась про себя Кэтрин.
Мэдиган даже лишний раз не жестикулировал, дабы не сбивать подозреваемого с мысли. Обращался к Эдвину уважительно и все спрашивал: удобно ли тому, не жарко ли, не холодно ли?
Заметив в руках детектива мороженое, Дэнс сперва решила, что Мэдиган явно что-то задумал.
Кэтрин не понаслышке знала: одно неосторожное слово или жест – и доверие допрашиваемого утрачено навсегда. Первое правило допроса: нельзя позволять себе ничего лишнего. Пить кофе, почесывать голову или хмуриться – всех этих движений, развитию допроса определенно не благоприятствующих, по мнению Дэнс, следовало избегать. Но у Мэдигана, похоже, на этот счет имелись свои соображения – по крайней мере, когда дело касалось мороженого.
«Хотя, пожалуй, вряд ли он что-то замышляет, – усомнилась Кэтрин. – Скорее всего, обыкновенная блажь!»
Старший детектив с нескрываемым удовольствием прикончил лакомство и выбросил стаканчик. Эдвин вел себя так, будто это он вызвал Мэдигана на допрос: парень совершенно не тушевался и ловил каждое движение старшего детектива.
Беседа еще не успела толком начаться, а Мэдиган уже наломал дров.
Во-первых, он сел по другую сторону стола от Эдвина. Любое препятствие – будь то стул или стол – создает у подозреваемого совершенно недопустимое на допросе ощущение уверенности.
Во-вторых, Мэдиган, махнув рукой в сторону столика в углу, предложил Эдвину воды и при этом даже не потрудился встать со стула.
«Если бы он оторвал свой зад и сунул Шарпу бутылку прямо в руки, то, быть может, и добился бы желаемого результата», – недовольно подумала Кэтрин.
Уловка была стара как мир: вручив подозреваемому бутылку, Мэдиган желал заполучить дерматоглифический рисунок кожного покрова, а попросту говоря – отпечатки пальцев Эдвина. Но Шарп тоже был не лыком шит и к бутылке «Чистого источника» прикасаться даже и не собирался.
«Мэдиган раскрыл карты: пускай и не полностью, но продемонстрировал свои намерения, да при этом еще и показал себя не с лучшей стороны. У Эдвина наверняка уже сложилось не самое радужное впечатление об умственных способностях старшего детектива, а это – большая проблема!» – продолжала анализировать Кэтрин.
Ну а в-третьих, и это сулило расследованию еще бо́льшие проблемы, Мэдиган неправильно выстроил линию допроса.
– Скажите, Пайк, почему меня пригласили в полицию?
– Тебе знаком Роберт Прескотт?
«Ответ неправильный», – вздохнула про себя Кэтрин.
– Кто-кто? А, техник Кейли! – Эдвин покивал и потер массивный лоб с выступающими надбровными дугами.
– Эдвин, а где ты был прошлой ночью, когда погиб Бобби?
«Боже, нет! Это уже ни в какие ворота не лезет!» – воскликнула Кэтрин.
Арутян изумленно посмотрел на женщину: похоже, она невольно произнесла эти слова вслух.
– Что? Как? Он мертв? – всполошился Эдвин.
– А ты, стало быть, не в курсе?
– Нет! Откуда? Ужас! Они с Кейли были так близки! Что случилось?
– Погиб при пожаре. То есть ты хочешь сказать, что прошлой ночью в концертном зале тебя не было? – Мэдиган угрожающе подался вперед.
Дэнс сразу разгадала намерения старшего детектива: у хакеров есть метод, называемый брутфорс-атака, который заключается в последовательном переборе всех возможных вариантов пароля. И похоже, Мэдиган, решив воспользоваться именно этим методом, собирался обрушить на Эдвина целую лавину сведений – подтвержденных и не очень, а затем посмотреть на его реакцию. Если дознаватель действовал нахрапом, то в ряде случаев подобная тактика срабатывала и подозреваемый вполне мог сознаться в содеянном преступлении.
«Чего-чего, а нахрапистости Мэдигану не занимать», – подумала Кэтрин.
Но был у такого метода и существенный минус: если подозреваемый не раскололся, то о дальнейшей беседе можно даже и не мечтать. Именно поэтому агент Дэнс в своей практике такого подхода избегала.
«Информация – самый ценный ресурс дознавателя, – напомнила себе Кэтрин. – И распоряжаться этим ресурсом нужно с умом и превеликой осторожностью. Тогда и только тогда, мало-помалу выуживая сведения, возможно заставить подозреваемого завраться и вывести его на чистую воду. Ну а Мэдиган что сделал? Взял да и выложил Эдвину все как на духу: и сам факт смерти Бобби сообщил, и место его гибели, и при каких обстоятельствах это произошло… Если бы я допрашивала Шарпа, то обязательно повременила бы с этими деталями!»
– Грустно слышать столь печальные вести. Такой удар для Кейли, – приуныв, произнес Эдвин, не сводя глаз с собеседника.
Мэдиган помолчал, а затем быстро проговорил:
– Где ты был вчера в полночь, когда погиб Прескотт?
– Вы не хуже меня знаете, что я не обязан вам отвечать. И я очень неприятно удивлен, детектив. Вы намекаете, что это я лишил жизни Бобби? С какой стати мне убивать его? Я бы никогда не причинил вреда близким Кейли. Но на ваш вопрос я все-таки отвечу: в полночь я был в своем коттедже, который арендовал.
– Кто-нибудь может подтвердить твои слова?
– Если только кто-то вдруг проезжал мимо моего дома в этот час. Наверняка не скажу. Почти весь вечер я просидел в гостиной, слушая музыку. Занавесок там, кстати, нет.
– Хорошо, – отозвался Мэдиган и тут же попытался снова прижать Эдвина к стенке. – У нас есть два свидетеля: один видел тебя у концертного зала около полуночи, а второй – этим утром возле дома Бобби. Ну, что ты на это скажешь?
– А они хорошо разглядели? – сдвинув густые брови, спросил Эдвин.
Мэдиган рассчитывал услышать от Шарпа что угодно, но только не это.
«Не отвечай, черт возьми!» – взмолилась Кэтрин.
– Разумеется, хорошо. Что у концертного зала, что возле дома Бобби Прескотта – тебя видели люди, живущие по соседству.
«Господи! Он же только что сдал ему свидетелей!»
– Они обознались. Я сидел дома и слушал музыку, – невозмутимо пожав плечами, отозвался Эдвин.
– Табата не сможет опознать взломщика, – обратилась Дэнс к Арутяну. – Она ничего толком не рассмотрела. Вы еще каких-то свидетелей отыскали?
Деннис помолчал, а затем произнес:
– Насколько мне известно – нет.
– А свидетель из дома напротив концертного зала? Мэдиган его выдумал?
– Нет, – ответил Арутян, поколебался и прибавил: – Вроде бы какая-то женщина, живущая по соседству, видела его неподалеку от зала.
– Она именно Эдвина видела?
– Я не… не знаю.
«Колеблется, – подумала Дэнс, – значит, и этому свидетелю – грош цена!»
Кэтрин припомнила, как выглядели окрестности. Ближайший дом находился ярдах в двухстах за автомобильной стоянкой концертного зала: поздним вечером оттуда возле парадных дверей можно было разглядеть лишь неясный силуэт.
– Если Мэдиган так смело рассказывает главному подозреваемому о свидетелях, то он, наверное, обеспечил им защиту? Ведь найти этих людей Эдвину не составит никакого труда! Не знаешь, старший детектив отдавал соответствующие распоряжения? Насчет Табаты, например?
– К Табате он точно направил патрульную машину, а вот про вторую свидетельницу – не подскажу.
– Надо бы и к ней приставить патрульного.
– Ага.
А допрос тем временем продолжался.
«Наверняка Мэдиган таким способом не раз выбивал признание из шушеры Центральной долины, – подумала Кэтрин. – Только вот Эдвин – не тот случай. Это ведь не уличная шпана, которую привык гонять старший детектив».
Она вздохнула.
«До серийного убийцы Джайлса мне далеко, а Кейли – не такая оторва, как Линдси Лохан…» – вспомнились Дэнс слова, которые Шарп произнес накануне в «Ковбойском салуне».
– Эдвин, мы осмотрели твой дом и нашли много чего интересного. Например, резиновые перчатки. Точно такие же мы обнаружили на месте преступления. А еще твои следы…
Самый преданный поклонник Кейли, и глазом не моргнув, внимательно выслушал Мэдигана и спокойно кивнул:
– Понятненько. Значит, вломились в мой дом, да? А ордером похвастаетесь?
– Нам он ни к чему. Помощник все разглядел через окно.
– Что, прям с тротуара? – спросил Эдвин. – Я не верю вам. Вы вторглись в частную собственность. Верните все, что забрали. У вас нет ордера.
– У Мэдигана и правда нет ордера на обыск? – спросила Кэтрин у Арутяна.
– Не-а… Обнаружив пропажу вещей у Бобби, шеф отправил помощника Лопеса обыскать дом Эдвина. Мигель заглянул в окно и увидел много чего интересного… А в чем дело?
Дэнс ничего не ответила.
– Да ноги моей не было в трейлере Бобби, так что… – продолжил было Эдвин, но Мэдиган вдруг перебил его.
– А откуда тебе вообще знать, что погибший жил в трейлере? – торжествуя, воскликнул он.
– Мне с самого начала показалось странным, что вы называете трейлер Прескотта домом. Всем известно: Бобби живет в широченном таком трейлере – музее кантри-музыки на колесах. Пару лет тому назад Кейли даже написала про это песню. Похожая песня, кстати, есть еще у Дона Маклина – «American Pie». Вы не в курсе? Детектив Мэдиган, вы меня удивляете! Я думал, вы всей душой любите Кейли и знаете о ней абсолютно все!
Торжествующую улыбку полицейского как ветром сдуло. Едва сдерживая гнев, он процедил:
– Эдвин, лучше признавайся по-хорошему. Я же вижу, ты хочешь облегчить душу! Насквозь тебя вижу!
«Ну, Пайк! Давай еще заученными фразами из учебника по допросам будем парня запугивать! Сейчас Эдвин зарыдает и расколется!» – саркастически подумала Кэтрин.
Шарп, как и следовало ожидать, ничуть не смутился, а лишь спросил:
– Могу я забрать свои вещи? Где они? В криминалистической лаборатории? Это то здание, что южнее, верно?
Мэдиган удивленно сморгнул:
О проекте
О подписке