8
Трэвис

Дневные труды Рэйнара Нортбрука были почти окончены. Как лорду Нортхоума ему совершенно необязательно было марать руки. Он делал это только потому, что любил сладковатый, терпкий запах древесины и насыщенный землистый запах влажной почвы. Благодаря мужской работе его спина и руки оставались сильными и готовыми к войне. А вскоре ему понадобится вся его сила…

– Трэвис! – гаркнул его отец, пытаясь перекричать пилу. Трэвис поднял глаза. Отец постучал по циферблату часов и пальцем очертил в воздухе круг. – Пора заканчивать! Сворачивайся.

Трэвис завершил работу и выключил пилу. Он работал всего несколько часов. Для этой работы его освободили от школы, так что было еще довольно рано.

Он взглянул на телефон. Два сообщения от Амелии. Сердце радостно забилось в груди.

«Как прошел первый день в школе?»

«Упс, забыла, что ты сейчас на работе».

Трэвис поспешил набрать ответное сообщение:

«Ага, на работе. День был неплохой. Я, правда, немного не выспался из-за того, что мы допоздна разговаривали, ЛОЛ. Как ты?»

«Хе-хе, тоже не выспалась. Уф, учеба в школе – полный отстой. С радостью променяла бы один день в своей тупой школе на месяц осады Королевского порта».

«Но вспомни, во время осады Королевского порта им приходилось питаться крысами и вареной кожей, пока брат короля Таргхэера не снял осаду. А я люблю поесть», – ответил Трэвис.

«Хе-хе, точно, я тоже, возможно, даже слишком, и это одна из причин, по которой меня чмырят в школе».

«Не слушай их. Готов поспорить, что выглядишь ты прекрасно». Набирая эти слова, Трэвис покраснел и чуть было не стер сообщение. Но все же отправил.

Пару минут он стоял и ждал ответа. С каждой безответной секундой он все больше падал духом. Он как чувствовал, что ему не стоило писать ей это. Убрав телефон в карман, он направился к офису. Тут в кармане зажужжало. Трэвис едва не выронил телефон из рук, пока доставал. Амелия прислала свою фотографию. Снимок был сделан под углом и тщательно отретуширован. У нее было круглое лицо, ярко-рыжие крашеные волосы, большие серые глаза, подчеркнутые макияжем, и томно надутые губы. Она держала в руке листок, на котором было написано: «Привет, Трэвис».

«Я был прав», – напечатал Трэвис. Его сердце гулко билось в груди. Он просмотрел свои фотографии, нашел лучшую из тех, которые сделала для него Лидия, и отправил ее Амелии со словами «А вот я. Прости, не на чем писать».

«Какой чудесный снимок. Классная дубинка! Если мы когда-нибудь встретимся, обязательно возьми ее с собой».

«ЛОЛ, а мои друзья бесятся, когда я беру ее. Окей! Мне пора, папа ждет».

«Увидимся на форуме вечером?»

«Ага».

«Пока-пока!»

«Пока!»

Трэвис вскинул кулак вверх, отер пот со лба и зашагал в офис, где под кондиционером, в прохладе, сидели его отец и Ламар, нюхая табак и поплевывая в пустые банки из-под диетической колы.

Ламар бросил Трэвису холодную банку колы.

– Сегодня на свидание, а, парень?

– Нет, сэр. Вечером встречусь с друзьями и сделаю уроки, – ответил Трэвис, наслаждаясь этим ощущением. Да, возможно, немного приврал или сказал правду, но лишь отчасти.

– Ты вообще понял, что употребил слова «Трэвис» и «свидание» в одном предложении, Ламар? Разве ты его не знаешь? – хмыкнул отец Трэвиса.

Как будто ты меня знаешь.

– Ладно тебе. Высокий молодой человек, работящий. Девчонка-другая наверняка имеются, – сказал Ламар.

– Может, и так, – согласился Трэвис, открывая банку.

– Если и имеются, его это не колышет, – произнес его отец так, словно Трэвиса рядом не было. – Чересчур занят своими дружками. Эй, угадай, с кем он шныряет?

Ламар покачал головой.

– С внуком Змеиного короля, – сказал отец.

Ламар посмотрел на Трэвиса, потом на его отца и снова на Трэвиса.

– Что ж, ну надо же. С внуком Дилларда Эрли?

– Нет, – ответил Трэвис. – Вы спутали папу Дилла с его дедом. Папу Дилла тоже зовут Диллардом Эрли. Он и есть змееносец.

Отец Трэвиса удивленно посмотрел на него.

– Нет, я говорю не о пасторе-извращенце. Я имею в виду дедушку Дилла. Хочешь сказать, что Дилл не рассказывал тебе про своего деда, Змеиного короля?

Трэвис озадаченно покачал головой.

– Нет, я даже не знал, что у Дилла такое же имя, как у его деда. Его все это мало волнует.

Отец Трэвиса фыркнул.

– Ты считаешь? – Он хлопнул Ламара по плечу. – Старик, расскажи Трэвису историю Змеиного короля. Ты помнишь ее лучше меня. Он должен это услышать.

Ламар закряхтел и откинулся на спинку стула, сложив руки на своем пивном животе.

– Господь всемогущий, давненько я не вспоминал о Змеином короле, давненько. – Он потер свою белую бородку и поправил бейсболку фирмы Carhartt. – Что ж, начать надо с того, что всего Диллардов Эрли трое: Диллард – Змеиный король, Диллард-пастор – сын Змеиного короля и тот, с которым ты дружишь, сын пастора. Он мог бы быть Диллардом третьим, но после смерти дедушки его отец стал Диллардом-старшим, а он – Диллардом-младшим. Я знаю, как это устроено, потому что сам я – третий Ламар Бернс. Но стал Ламаром-младшим после того, как умер мой дед.

Трэвис разложил металлический складной стул и сел.

– Так.

– Ну вот, Диллард – Змеиный король когда-то жил в конце улицы Коув-роуд. У них там был небольшой участок земли, а сам он работал в городе автомехаником. У Змеиного короля было двое детей: Диллард-пастор и маленькая девочка по имени… я забыл уже. Рут, Ребекка… что-то такое.

– Рут, – вставил отец Трэвиса. – Мне кажется, ее звали Рут Эрли.

Ламар сплюнул в свою банку.

– Как бы то ни было, Диллард – Змеиный король любил эту малышку. Они приезжали в город каждую субботу и шли за мороженым. Я их видел. Она обычно была в милом белом платьице. Ну так вот, согласно истории, в один прекрасный день Диллард – Змеиный король сидел на крыльце своего дома, что-то обстругивая ножом, и тут раздался крик: «Папа, сюда, быстрее!». Он бросился на крик и увидел Рут, лежавшую на земле. Большая старая гремучая змея укусила ее прямо в шею.

Ламар растопырил пальцы буквой V и ткнул ими в шею.

– Диллард-старший крикнул Дилларду-пастору, чтобы тот вызвал скорую, а сам остался с Рут. Диллард-пастор выполнил поручение, но было уже слишком поздно. Змеиный яд проник ей в мозг – и пш-ш-ш: мертва. – Ламар провел пальцем поперек горла.

Трэвису стало холодно в насквозь пропитанной потом футболке под кондиционером. После быстро сошедшей на нет вспышки радости оттого, что он увидел Амелию, и кофеина, от которого голова у него пошла кругом, он был рад, что сидит. Ламар тем временем продолжал:

– Ну, значит, он похоронил малышку на своей земле, а потом стал немного чудным. Бытуют догадки, что он начал убивать змей из чувства мести. Должно быть, думал, что лучше переубивать их всех, так как не знал наверняка, которая из них укусила его девочку. Он продолжал ходить на работу, но через некоторое время стал носить приколотые к одежде шкуры змей, а на шее – змеиные головы на веревке. Ну, это было крайне странно, но никто не хотел ему на это указывать, потому что он потерял ребенка. Дальше – хуже: он носил на себе все больше шкур, перестал мыться, бриться и стричь волосы, от него воняло мертвечиной, худел на глазах и сам стал похож на змею. В конечном итоге с работы его все же уволили: он отпугивал клиентов. У него был странный взгляд. Помню, как однажды видел его, после того как ему совсем поплохело. Он тащился по улице, на нем висели змеиные шкуры. Эти его всклокоченные длинные волосы и борода… – Ламар покачал головой. Его взгляд блуждал. Затем он продолжил, понизив голос: – Вот что я вам скажу… Заглянув ему в глаза, ты видел ходячего мертвеца. У меня мурашки, как только вспомню. Я много чего в жизни повидал, был во Вьетнаме. Но никогда не видел ничего подобного. Горе сгноило этого человека изнутри, съело с потрохами. Вот тогда его и стали звать Змеиным королем – не смеха ради, нет. Наверное, народ просто пытался найти этому объяснение. Мы все так поступаем, когда нас что-то пугает. «Смотри, – говорили они, – вон идет Змеиный король». Люди боятся горя, думают, оно заразно, как болезнь какая.

Трэвис дождался, пока Ламар закончит рассказ.

– И что же с ним случилось?

Ламар поерзал на стуле.

– Я знаю только то, что слышал от других. Однажды утром Змеиный король пошел к своей дочке на могилу и лег на нее с бутылкой из-под колы, в которой был крысиный яд. Он выпил все до дна и прямо там и скончался. Предположим, что Диллард-пастор нашел его там. Можешь это себе представить? Увидеть это своими глазами? Я не удивлен, что Диллард-пастор сам слегка того. Это ему не оправдание, но все же.

Все молчали. Ламар со встревоженным видом смотрел в окно.

– Не нравится мне рассказывать эту часть истории. Да мне в ней ничего не нравится, по правде говоря. Но твой отец меня попросил, а он ведь мне чеки выписывает.

– Не будь бабой, Ламар. – Отец Трэвиса сплюнул в свою банку так, что в ней звякнуло. – Похоже, эти парни, Дилларды Эрли, рано или поздно все слегка с катушек слетают, примерно тогда же, когда решают связаться со змеями.

У Трэвиса возникло чувство, словно у него внутри извивается парочка гадюк. Он передернул плечами, пытаясь осмыслить, сколько же черноты у Дилла в роду. Естественно, об отце Дилла он знал. Но вот это было иное.

– Какая жалость, только подумай, – произнес Ламар, подняв кверху палец. – Все из-за одной змеи.

– Не хнычь, Ламар, – сказал отец Трэвиса. – Разве ты не знаешь историю Адама и Евы? Вообще все из-за одной змеи. Она урыла нас всех, весь наш проклятый род человеческий.

– Похоже, как минимум два старших Дилларда Эрли пытались быть Змеиными королями, каждый по-своему: первый – убивая змей, второй – приручая их, – сказал Ламар, плюнув в банку.

Отец Трэвиса тоже сплюнул, поднялся и похлопал Трэвиса по спине.

– Ты у нас любишь королей, принцев и всю эту туфту. И все же вряд ли тебе захочется оказаться рядом с твоим приятелем, когда он слетит с катушек и попытается занять трон своих деда и отца. С именем ему не повезло – это уж точно.

9
Дилл

Диллу больше нравилось заниматься в библиотеке, нежели в кофейне Good News. Во-первых, его бесило, что здесь приходилось что-то покупать. Во-вторых, в этой тематической христианской кофейне было чересчур много напоминаний о том мире, о котором ему не хотелось думать, особенно в обществе Лидии. Но она настояла.

– Я возьму гранд-латте от Луки. Погоди… мокко от Матвея… Нет, все-таки латте от Луки. Дилл, я заплачу.

– Не, мне ничего не надо.

– Да брось.

– Ладно, обычный кофе, большой.

Девушка за прилавком с жизнерадостной улыбкой протянула им напитки и пожелала блаженного вечера. Дилл с Лидией нашли свободный столик.

– Почему у нас до сих пор нет Starbucks? – возмущалась Лидия. – Я в буквальном смысле видела Starbucks, внутри которого, в ванной комнате, был еще один, крошечный, Starbucks. И вообще, как кофейня может быть христианской?

– Подразумевается, что обычные кофейни – сатанинские.

– Можно мне, пожалуйста, просто кофе, можно я не буду преклонять колени перед Люцифером и закладывать свою бессмертную душу?

– Вот ваш латте. Наличные, кредитка или кровь девственницы?

Они рассмеялись. Оба не спешили приступать к домашним заданиям.

– Нам в церкви говорили, что логотип Starbucks – сатанинский, – сказал Дилл.

– Ну разумеется, говорили, и разумеется, так оно и есть. И какие приводили аргументы? – Произнося слово «аргументы», Лидия нарисовала кавычки в воздухе.

– Русалка – демон.

– Ах, да. Но ведь ваша новая церковь не настолько эксцентрична, верно? Никаких змей?

– Никаких змей.

– Раз уж мы здесь, в храме христианского кофе, не напомнишь мне строки о змеях?

Именно об этом Дилл терпеть не мог говорить, но уступил.

– Евангелие от Марка, глава шестнадцать, стих восемнадцать. «Они будут брать змей; и, если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы».

– Браво.

– Ты же не знаешь, верно ли я вспомнил.

– Ну, прозвучало как надо, по-библейски. Я доверяю тебе, ведь я пришла сюда с тобой.

– Я не настолько верующий и вызвался пойти в церковную группу только потому, что боялся змей.

Лидия сделала глоток латте.

– Что ж, предполагаю, что играешь и поешь ты вполне неплохо, хотя я и не слышала никогда, как ты делаешь эти две вещи одновременно.

– Наверное. – Дилл пожал плечами.

Лидия, судя по всему, что-то обдумывала.

– Но вернемся к змеям. Думаешь, Иисус действительно имел в виду именно это? Может, он сказал: «И теоретически можно было бы брать в руки змей», а Марк, который за ним записывал, сразу такой: «Нужно непременно брать змей. Клево, Иисус, так и запишем!». А Иисус говорит ему: «Слушай, успокойся ты насчет этих змей. Не нужно быть чудаком, достаточно просто быть порядочным человеком. Это, скорее, нечто вроде метафоры». А Марк сидит и пишет: «Во что бы то ни стало поднимайте самых настоящих живых змей и пейте настоящий, всамделишный яд, как, например, протухший виноградный сок или другие библейские зелья».

– Да кто знает, что он там на самом деле имел в виду? – Дилл старался не подавать вида, что раздражен. Ему импонировало, что Лидия проявляет интерес к его жизни.

– Прости, тебя бесят эти разговоры?

– Не, все нормально.

Дай-ка я превращу эту обитель христианского кофе в черную пропасть лжи.

– Меня отправят в ад за то, что я шучу на эти темы?

– Нет, если мы найдем для тебя парочку змей. И, кстати, я добавил мышьяк в твой латте, когда ты отвернулась.

Они оба снова рассмеялись.

Дилл вздохнул – так, как обычно вздыхал, когда знал, что дольше откладывать уже нельзя. Он достал из сумки учебники и пробормотал себе под нос:

– Домашнее задание в первый же учебный день.

– Слушай, Дилл, погоди минутку, – тихо произнесла Лидия. В ее голосе больше не было сарказма. – Мне нужно кое-что тебе сказать.

У Дилла участился пульс. В последние несколько лет, когда люди предваряли свою речь фразой «мне нужно кое-что тебе сказать», ни к чему хорошему это не приводило.

«Мне нужно кое-что тебе сказать. Твой отец попал в беду».

«Мне нужно кое-что тебе сказать. Ты должен выступить в качестве свидетеля».