Найквист налил себе второй стакан виски. В комнате стояла мертвая тишина. Все, что он слышал, – это тиканье настенных часов. Вообще-то ему следовало встать и установить такое же время, как на наручных часах, но это казалось слишком сложной задачей. У него было ощущение, что до того, как девушка будет доставлена в безопасное место, пройдет еще много времени. Если ему удастся найти ее. Чего-то не хватало, между предметами на столе не было никакой связи. Он застонал и поднес руку к вспотевшему лицу. Несмотря на жару, он дрожал. Над головой вращался вентилятор, едва охлаждая воздух. С каждым его оборотом через пулевое отверстие в лопасти доносился свист. За шторой пульсировали огни. В комнате появилась дымка.

Часы отставали. Время, наконец, догнало его. Слишком много времени проведено на ночной стороне перед переездом в Дневной район – место внезапного потока света. Минуты ускользали и исчезали, медленно останавливаясь. Он задремал, мечтая о тумане, сумерках…

Они приближались, обвивая его, касаясь его тела.

Фигура в сером свете.

Она приближалась. Лицо. Этот взгляд в его глазах.

Отец, который зовет его из тумана.

– Помоги мне, Джонни, мальчик мой. Спаси меня…

Найквист проснулся и выругался. Каждый раз одно и то же. Тот же сон, как будто сумерки вселились в него.

Он допил остатки виски и подошел к висевшей на стене карте. Дневной район простирался по всей северной части города, занимая более половины общей площади. На юге находился Ночной район, где царила тьма. Между ними пролегала серая полоса, обозначавшая узкую пограничную зону между двумя основными частями города. Официального названия для этого района не было, но большинство людей называли его Сумрачным районом, или Землей сумерек, или даже Нулевым участком и говорили о нем шепотом, как о месте, которое никогда не стоит посещать. Это было необъяснимо – Сумрачный район появился сам по себе в течение прошедших лет как медленно распространяющаяся болезнь. Как пятно на карте. Городской совет заверил всех, что Сумрачный район находится под контролем, что он не представляет угрозы и его продвижение вперед ничтожно. Тем не менее люди думали об этом месте, распространяя слухи о том, что Дневной район окутает туманом через одно, два или три поколения. Говорили, что там, в пустынных полях, залитых лунным светом лесах и старых заброшенных деревнях живут призраки и другие странные существа. Но на карте не было детального изображения этой территории, за исключением нескольких железнодорожных путей – единственного средства передвижения (поскольку все дороги были закрыты), с помощью которого можно было добраться из Дневного района в Ночной и обратно. Найквист положил руку на узкую серую область, а затем переместил пальцы вверх и провел по ярко освещенным улицам Дневного района. Сверху вниз и справа налево карту пересекали едва заметные черные линии, образующие сетку. В его голову внезапно пришла мысль. Он достал из ящика стола свой алфавитный атлас улиц и начал искать слово «Энджелкрофт». Было всего одно упоминание – переулок на границе Сумеречного и Дневного районов. Слово «Силуэт» встречалось чаще, все улицы и дороги, имевшие это слово в названии, находились в Ночном районе – дорога Силуэт, проспект Силуэт, проезд Силуэт, коттедж Силуэт и т. д.

Возможно, эти два слова – часть адреса?

Найквист снова набрал номер телефона, но на этот раз подождал немного дольше. На другом конце кто-то взял трубку, но не произнес ни слова. Были слышны лишь странные, почти неразличимые звуки.

– Алло? Чей это номер?

Сначала никто ему не ответил. Раздался слабый шуршащий звук, а затем, наконец:

– Вы позвонили мне, – прозвучал далекий и искаженный мужской голос.

– Да, а вы…

– Вы позвонили мне! Почему? Что вам нужно?

– Меня зовут Джон Найквист. Я надеялся поговорить с Элеанор, Элеанор Бэйл.

Ему показалось, что он услышал вздох, но это могли быть помехи на линии.

Голос повторил имя удивленным тоном:

– Элеанор?

Найквист сжал трубку.

– Да. Меня наняла ее семья, чтобы вернуть ее домой. Я нашел ваш номер среди ее вещей.

Тишина. Несколько равномерных вздохов. И затем:

– Мне нужна ваша помощь. – В просьбе прозвучало отчаяние.

Найквист был удивлен.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он.

– Не дайте ей найти меня. – На этот раз голос прозвучал яснее.

– Кто это? С кем я говорю?

– Ее отец.

Найквист застыл. Мысли медленно ворочались у него в голове. Этот голос не был похож на голос Патрика Бэйла.

– Послушайте, это какая-то шутка…

Мужчина на том конце провода взвизгнул:

– Она не должна приближаться ко мне. Никогда!

Найквист крепко сжал трубку возле уха, желая услышать больше. Электрический гул, шорох, отдаленные крики.

– Скажите же что-нибудь! Кто вы на самом деле?

Голос спросил:

– Сколько сейчас времени?

Найквист посмотрел сначала на наручные часы, затем на настенные, пытаясь выбрать между ними.

– Не знаю. Я не уверен.

– Девушка. Держите ее подальше, слышите! Она опасна. – Судорожный вздох. – Вы меня слышите?

Найквист слушал. Поверх звука линии он услышал мелодию. Она была какой-то странной, ненастоящей. Может быть, заводной граммофон? И вдруг он услышал кукование. Странное, изменяющееся, механическое. Раз, два. Собеседник считал вместе с курантами. Три, четыре.

– Три. Четыре… – Ку-ку прозвучало в последний раз.

– Пять. Сейчас пять часов. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться, прежде чем… – пробормотал голос, – …больше не смогу ее защищать.

Найквист быстро заговорил.

– Где вы?

– Я боюсь. Боюсь того, что может с ней случиться.

– С Элеанор?

– Да. Послушайте, она в опасности.

– Думаете, она направляется к вам?

Человек чуть замялся, потом сказал:

– Я уже предупреждал ее держаться подальше. – Этого было достаточно, чтобы Найквист заподозрил худшее.

– Скажите мне, где вы находитесь!

На линии был лишь шум – смесь скрежета, сопения, вздохов и едва слышного рева животных. Это был звук сумерек – земли под названием Сумрачный район. Шипение. Так это назвал его отец после всех сделанных вместе записей.

И этот шум заставил Найквиста замолчать. Он испугал его.

Голос все еще звучал, еле пробиваясь сквозь помехи. И последние несколько слов:

– Пожалуйста. Не дайте Элеанор найти меня. – Тут что-то щелкнуло, и связь оборвалась.

Найквист отбросил свой страх. Быстро перелистав страницы атласа улиц, он нашел в нем страницу со словом «Энджелкрофт». Переулок находился прямо там, на краю Сумрачного района. Это он? Адрес мужчины в Дневном районе? Переулок Энджелкрофт?

Ему нужно было принять решение.

Неужели это был отец Элеанор? Она искала его?

«Я больше не смогу защищать ее. Она в опасности…»

Этот ужасный голос звучал так безнадежно, так отчаянно…

Подойдя к висевшей на стене карте, Найквист отыскал нужное место. Вот этот переулок, в квартале под названием Полумрак, расположенном на юго-восточном краю Дневного района, в нескольких километрах от того места, где он сейчас находился. Ему нужно спешить. Он перевел наручные часы на время часов с кукушкой, бой которых он слышал. Схватив пиджак, Найквист почти вышел из кабинета, но вдруг остановился на пороге.

Он действительно должен был это делать?

Ему было страшно, по телу бежала дрожь от одной мысли о месте, куда он собирался…

Старый кошмар.

Ему пришлось столкнуться с этим.

Часы показывали шесть минут шестого.

Entre chien et loup^[4]

Он направлялся на юг от центра. За окном автомобиля проносились яркие огни Дневного района, и улицы становились все холоднее и темнее. Несмотря на то, что это было едва заметно, Найквист видел каждую выключенную лампочку, каждую погасшую неоновую вывеску, каждую отключенную рекламу, которые были словно частицы ночи, затмевающие день. На пути попадалось больше ветхих зданий, многие двери и окна в них были выбиты. Некоторые магазины у дороги были открыты, но в витринах было совсем немного ярких и блестящих предметов. Многие другие заведения, казалось, закрыли навсегда: в их окнах, заколоченных деревянными досками, зияла темнота. Мужчины и женщины суетливо перемещались между маленькими освещенными участками, как будто опасаясь быть пойманными. Они выглядели несчастными и отчаявшимися. Или слегка сумасшедшими.

Крепко сжимая руль, Найквист поехал дальше, внимательно высматривая следующий поворот. Дорожные знаки больше не работали. Время от времени ему приходилось притормаживать, чтобы свериться со страницей, вырванной из атласа улиц. Он уже дважды сбивался с пути. Проехав мимо квартала Последний выход, он заметил, что люди встречаются все реже. Немногие прохожие смотрели на машину словно на какого-то таинственного зверя.

Людей было все меньше и меньше, а потом они и вовсе исчезли.

На улицах не осталось ни души. Воздух заметно изменился, словно загустел, как будто атмосферу наполнило чужеродным веществом. Еще один поворот, и Найквист заметил первые завитки серого тумана. Он проехал через заброшенную промышленную зону. На улицах горело всего несколько фонарей. Все здания были покрыты тенью, лишь редкие и прерывистые огни мерцали, как потерянные духи. Найквист включил фары. Их лучи еле пробивались сквозь дымку, видимость значительно ухудшилась. Машину обволакивал туман. Найквист уже не мог видеть четких очертаний предметов. Все, что находилось за желтым светом фар, терялось в мрачном сером мире.

Машина остановилась.

Включив в салоне свет, он взял страницу карты и начал искать место, которое обозначил красным крестом. Маршрут, по которому он должен был двигаться, казался достаточно простым, но когда он посмотрел через лобовое стекло и окна машины прямо и по сторонам, то не увидел никаких ориентиров. На улице не было ни души, и не слышалось ни единого звука. Он был здесь один – на пороге царства Сумерек. Заглушив двигатель, Найквист открыл дверь, вышел из машины с фонариком, который он достал из бардачка, подсветил наручные часы. Они показывали пятнадцать минут седьмого. Дорога заняла больше времени, чем он ожидал. Он направил луч фонаря на дорогу и двинулся вперед. Найквист еще никогда настолько не приближался к сумеркам, не считая того, когда проезжал этот район на машине или поезде. Ощущение наполняющего его страха было отвратительным.

Найквист всей душой ненавидел мрак, сумерки и все, что за ними скрывалось.

Туман, пока еще довольно редкий, казалось, протянул руку и коснулся его, когда он продвигался вперед. Все это место было населено призраками. Из холодных темных зданий, мимо которых он проходил, доносились незнакомые звуки. Под ногами по земле скользили бесплотные тени. У него не раз возникало желание вернуться в машину и махнуть рукой на девушку и таинственного собеседника. Возможно, это была какая-то жестокая шутка. Но его не покидало назойливое чувство, что он каким-то образом подвел Элеанор Бэйл, позволив ей сбежать тогда, в игорном заведении. Только это чувство и заставляло Найквиста двигаться дальше.

Он подошел к детской площадке, где скрипели ржавые качели и карусель. В воздухе стоял туман, но все же здесь веяло легким ветерком. Увидев качели, Найквист понял, что прошел старые фабрики и промышленные предприятия и теперь направляется к ряду домов, чьи черные очертания вырисовывались в полумраке. Он прошел мимо машины, припаркованной у дороги, а затем еще немного дальше. Двери зданий были открыты настежь, а краска на них практически облупилась. Все дома на этом покинутом участке были темными и пустыми. Заброшенное место. И ни души вокруг. По непонятной причине в воздухе стоял запах дыма, опавших листьев и осени. Кожа Найквиста стала сухой и будто прилипла к костям. Во рту он ощущал вкус пепла. Он однажды слышал французскую фразу о сумерках – entre chien et loup, которую можно перевести как «между собакой и волком». Сумерки – то время дня, когда невозможно различить, какой из этих двух зверей домашний, а какой дикий. Опасное время, когда чувствам нельзя доверять.

Найквист двинулся дальше. Его фонарик осветил какие-то предметы одежды, висевшие на деревянном кресте в саду – незамысловатое чучело. Это было признаком относительно недавней деятельности. Возможно, одного из странных религиозных культов, которые преклонялись перед окраинами Сумрачного района и его священной почвой. Туман, который сначала был грязно-серым, теперь приобрел более тусклый оттенок – серебристый и словно освещенный изнутри. Его завитки окутывали Найквиста, тянулись за его ногами. Температура несколько снизилась. Он повернул за угол, и вот она – граница самого Сумрачного района. Квартал под названием Полумрак.

В этом городе Сумрачный район был местом, а не временем – сплошной стеной тумана, в которой исчезал свет Дневного района. Место призраков, мертвых дорог, неизвестных жизней. По делам службы Найквист бывал во многих уголках города, как в дневное, так и в темное время суток, но это сумрачное место было для него личной запретной зоной. Он боялся. На этой границе находили странные жертвоприношения – сначала тщательно подготовленные трупы домашних и других животных, а позже начали рассказывать о полуживых людях, тела которых были оставлены здесь, чтобы смягчить богов или демонов, которые властвовали над этими землями. Другим жертвам везло еще меньше. Такие ходили легенды. Никто не мог сказать, правда ли это, но причина странных церемоний сводилась к одному простому объяснению, неизменно повторяемому любым рассказчиком: сумерки получат свою долю человеческой жизни. Вспомнив об этом, Найквист вздрогнул. Сумерки манили его. Над головой в тумане светила луна. Кто-то или что-то поджидало его там, в густой дымке. Он был уверен в этом. Он чувствовал это, когда осторожно продвигался вперед, крепко сжимая в руке фонарик. Он немного прошел по железной дороге, а затем свернул налево – к тому месту, где в землю были воткнуты несколько причудливых металлических предметов, похожих на языческие скульптуры. Вблизи эти устройства оказались остатками давно заброшенной метеорологической станции – термометр, барометр, анемометр, дождемер, гелиограф и так далее. Осколки разбитого зеркала и нитки бусинок, обвязанные вокруг приборов, искрились в луче фонарика. Опять же, свидетельство недавнего вмешательства человека. На ручке одного из устройств сидел ворон, начавший оглушительно каркать, когда Найквист приблизился. Кроме этого звука до его ушей донесся еще один, похожий на скрежет металла о металл. Найквист развернулся, пытаясь обнаружить источник шума. Он увидел фигуру, полностью облаченную в белую материю, с маской на лице. Этот человек, мужчина или женщина, проскользнул сквозь тени и исчез. Неподалеку хлопнула дверь.

– Элеанор? Вы там? Элеанор!

Снова заклекотал ворон. Метеорологические приборы скрипели во мраке. Найквист вытащил из кармана карту и направил на нее фонарик. Он был уверен, что вот-вот обнаружит искомое. Только бы ему удалось сориентироваться. Туман ухудшал его зрение. Он пошел дальше, доверяя своим инстинктам, и уже на следующем повороте обнаружил ряд таунхаусов, смоляно-черных в серебристом тумане. Все они выглядели пустыми. Он увидел еще несколько заброшенных автомобилей.

В последний раз, когда Найквист находился настолько близко к этой линии тумана, ему было восемь лет. Его бедный, запутавшийся отец таскал его по разным так называемым «научным миссиям». Город был еще не так ярко освещен, как сейчас, и сумерки не так затмевали дневной свет, но маленький Найквист очень боялся, когда его отец устанавливал в этом месте устройство записи – большой латунный рог, повернутый в сторону тумана. Острая игла на его конце царапала спиральный паз в цилиндре из воска, отслеживая и отображая вибрации звука. Работа мальчика заключалась в поддержании огня рядом с оборудованием, чтобы воск оставался мягким. В свете пламени он наблюдал, как вращается цилиндр. Игла почти выпрыгнула из воска, как вдруг раздалось уханье совы. Мальчик пытался скрыть свой страх, а его отец с трепетом говорил о Туманном времени призраков, где в странном ритме движутся мертвецы и нет счета на часы. Отдаленным взглядом он смотрел на луну, сияющую сквозь туман, и рассказывал о своей жене, матери Найквиста, которая ждет их в тумане.

– Она там, сынок, – шептал он. – Однажды она поговорит с нами, нужно только подождать.

Джонни не мог произнести ни слова. Он испытывал страх перед чем-то или кем-то, что выйдет к нему из тумана. И он знал, что это будет не его мать. Скорее, какой-то монстр или безумный зверь или ведьма. И это существо пугало его до смерти.

Несколько месяцев спустя, когда его отец отправился в серую зону один, туман сумерек забрал его тело. Больше его никто ни видел. «Она зовет меня из тени» – вот последние слова, которые он сказал сыну.

Найквист услышал странный отдаленный звук. Холодный туман, словно туго натянутая маска, обволакивал его лицо, и он резко вздрогнул. Он попытался отогнать воспоминания о своем детстве, чтобы не сбиться с пути. Что-то происходило. Звук становился все громче, он был в этом уверен. Вот только откуда он доносился? Найквист не мог этого сказать. Шум делался все громче и громче. Он был похож на вой раненого зверя из потерянных миров. Найквист застыл на месте и выронил фонарь. И вдруг увидел нечто, быстро приближающееся из густой пелены сумерек: в тумане вспыхнули желтые глаза, и детектива обдало жаром, светом и свистящим порывом ветра.

Всего в нескольких метрах от Найквиста пронесся экспресс. Из трубы валил густой черный дым, свет из окон бросал блики на испуганное лицо сыщика. С пронзительным свистом поезд пересек границу и исчез так же быстро, как появился, направляясь в яркий Дневной район. Звук еще несколько секунд не стихал, пока, наконец, не исчез вдалеке. Наступила тишина, нарушаемая лишь еле слышным «шшш». И в облаке тумана, над границей Сумрачного района, Найквист увидел движущуюся темную фигуру. Он не мог сказать, человек это или животное, но она была определенно живой и прямо стояла на двух ногах. На мгновение фигура застыла на месте, как будто наблюдая за ним, и через миг скрылась в тумане. Найквист покрылся холодным потом, сердце колотилось в бешеном ритме. Он довольно долго не мог успокоиться. Наконец он наклонился, поднял фонарик и снова повернулся к ряду домов, сосредоточившись на задании, чтобы восстановить свои нервы.

Перед глазами возник дорожный знак: «Переулок Энджелкрофт».