Глава 3

Объяснение. – Совет Маршдела. – Намеченный отъезд и гнев адмирала.

Это предельно неожиданное движение Варни было внезапным и решительным. Генри думал, что после того как он закроет вход в летний дом, Варни, который причинил так много зла ему и его семье, будет лично с ним драться. И то, что Варни мог найти для себя другой выход, определенно не приходило ему в голову.

– Ради Христа, Флора, – сказал он, – отцепись от меня, сейчас нужно действовать.

– Но Генри, Генри, послушай меня.

– Позже, позже, дорогая Флора, я попытаюсь предпринять еще одну попытку поймать стремительно мчащегося Варни.

Он стряхнул ее, возможно не так грубо как нужно было, чтобы она отпустила свою хватку, но с выражением лица, которое ясно указывало, что он хочет освободиться. Затем он выпрыгнул через ту же дыру, откуда исчез Варни, прямо перед тем как Джордж и мистер Маршдел подбежали к двери летнего дома.

Было уже почти утро, так что поля были освещены слабым светом приближающегося дня, и когда Генри достиг места, с которого, он знал, открывался обширный вид, он остановился, и активно пробежался глазами по ландшафту с надеждой обнаружить след беглеца. Но следа не было, он не видел и не слышал сэра Френсиса Варни, тогда он повернулся, и громко позвал Джорджа присоединиться к нему. Подбежали брат и сопровождающий его Маршдел.

Но до того, как они обменялись словами, грохочущий выстрел огнестрельного оружия послышался из одного из окон, и они услышали адмирала, который кричал громким голосом:

– Бортовой залп по борту противника! Стрельни в них еще, Джек! Пальни в борт близко к воде!

Затем последовал еще один грохочущий выстрел огнестрельного оружия, и Генри воскликнул:

– Что значит эта стрельба?

– Она раздается из комнаты адмирала, – сказал Маршдел. – О Господи, я думаю старик сошел с ума. У него шесть или восемь пистолетов, выстроенных в ряд вдоль подоконника, и все заряжены, так что при помощи фитиля они могут прекрасно стрелять как град, который, как он считает, является единственным подходящим средством стрельбы по вампиру.

– Это так, – сказал Джордж, – и, нет сомнений, услышав тревогу, он начал операцию по стрельбе паля во врага.

– Хорошо, хорошо, – сказал Генри, – он должен делать свое дело. Я преследовал Варни до сих пор, и я не сомневаюсь, что он опять спрятался в лесу. Давайте хотя бы сделаем небольшую попытку обнаружить место, где он прячется. Мы знаем местность, так же как и он, вероятно, и я предлагаю начать активные поиски.

– Ну тогда вперед, – сказал Маршдел. – Мы все вооружены, и я лично абсолютно без колебаний заберу жизнь у этого странного существа, если это будет возможно.

– Ты сомневаешься в возможности этого? – сказал Джордж, когда они поспешно двигались через луга.

– Да, я сомневаюсь. И есть причина. Я уверен, что, когда я стрелял в него в прошлый раз, я попал. Кроме того, Флора должно быть подстрелила его, защищая себя и мать, когда нас не было, и она использовала твой пистолет Генри.

– Да, кажется так, – сказал Генри, – и несмотря на все обстоятельства, если я повстречаю его, я устрою эксперимент: смертен он или нет.

Расстояние было не большим и они быстро достигли леса; после этого они разделились, договорившись встретиться в лесу у источника, который был знаком им всем. А до этого каждый из них должен был постараться обнаружить любого, кто прятался среди кустов и деревьев или в дуплах древних деревьев, на которые они наткнутся в ходе этого марша.

На самом деле этой ночью все было так: Генри, поняв, что он, вероятно, проводит чрезвычайно беспокойную и тревожную ночь, потому что в смятении духа ворочался туда и сюда в кровати несколько часов, наконец встал, и это было мудрым решением, и решил выйти из дому, чтобы прогуляться по садам, окружающим замок, вместо того, чтобы находиться в нервном напряжении и беспокойстве в своей комнате.

С первого страшного визита вампира, у обоих братьев стало привычкой иногда стучать в дверь комнаты Флоры, которая, сменив по ее собственной просьбе комнату, обходилась без того, чтобы кто-то с ней сидел, хотела все же, чтобы иногда к ней стучал и разговаривал с ней кто-то из членов семьи.

Тогда Генри быстро оделся. Проходя мимо ее спальни, хотел постучать в дверь, но обнаружил, что она была не заперта, поспешно открыв ее он увидел, что кровать была пуста, быстро осмотрев всю комнату он убедился, что Флоры в ней нет.

Им овладела тревога, быстро вооружившись он поднял Маршдела и Джорджа, но не дожидаясь их готовности присоединиться к нему, стал рыскать по саду в поисках Флоры.

Таким образом он стал свидетелем странной и неожиданной встречи Варни и Флоры в летнем домике. Что случилось после того, как он их там обнаружил, читатели уже знают.

Флора пообещала Джорджу, что она немедленно вернется в дом, но когда Джордж и Маршдел оставили ее одну, она чувствовала себя настолько взволнованной и ослабшей, что уцепилась за решетку этого маленького сооружения, и оставалась неподвижной несколько мгновений, прежде чем смогла набраться сил, чтобы идти к замку.

Прошло две или три минуты, Флора находилась в таком ментальном замешательстве в связи с тем, что произошло, что она едва могла поверить, что это было наяву, когда неожиданный тихий звук привлек ее внимание и через отверстие, сделанное в стене этого летнего дома, с видом полного самообладания, опять появился сэр Френсис Варни.

– Флора, – сказал он, тихо возвращаясь к разговору, который был прерван, – теперь я полностью убежден, что ты станешь гораздо более счастливой после нашей встречи.

– Боже мой! – сказала Флора, – откуда ты появился?

– Я никуда и не уходил, – сказал Варни.

– Но я видела как ты убегал из этого места.

– Ты видела, но это было для того, кто внезапно появился здесь. У меня и мысли не было прерывать так резко нашу беседу.

– У тебя есть что-то, что ты можешь добавить к тому, что ты уже рассказал?

– Абсолютно ничего, но возможно у тебя есть вопросы, которые ты хочешь задать мне, думаю, они у тебя есть, Флора. У тебя в голове есть еще какие-нибудь вещи, которые сильно тревожат тебя наряду со страшным визитом, который я нанес тебе?

– Да, – сказала Флора. – Что стало с Чарльзом Холландом?

– Слушай. Не теряй надежды; когда ты будешь далеко отсюда ты встретишь его снова.

– Но он бросил меня.

– Но когда вы столкнетесь с ним, он попросит прощения за свое предательство и ты примешь его таким же невинным, каким он был, когда впервые прошептал, что любит тебя.

– О радость, о радость! – сказала Флора. – Этим заверением ты смягчил боль от того, что он сделал, и с лихвой компенсировал мне все причиненные тобой страдания.

– Адью! – сказал вампир. – Теперь я проследую к моему дому другим маршрутом, чтобы избежать тех, кто хочет убить меня.

– Но после этого, – сказала Флора, – для тебя не будет никакой опасности, ты останешься невредимым, а наш отъезд из поместья Баннервортов будет таким скорым, что ты будешь избавлен от всех опасений мести со стороны моего брата, и я опять обрету то счастье, которое, как я думала, покинуло меня навсегда.

– Прощай, – сказал вампир, затем, обворачивая плащ вокруг себя зашагал из летнего дома, и быстро скрылся из виду за кустами и густой растительностью, которой изобиловал этот сад.

Флора опустилась на колени, и произнесла короткое, но прочувствованное благодарение Небесам за это счастливое изменение ее судьбы. Здоровые краски понемногу стали возвращаться на ее щеки и теперь она, чувствуя больше энергии и силы, пошла по направлению к дому. Она испытывала то восторженное чувство, которое разум испытывает, когда стряхивает стресс, обнаружив, что, воображение обрисовало реальность в гораздо более мрачных тонах, чем она была на самом деле.

После этого вряд ли необходимо говорить, что поиски сэра Френсиса Варни в лесу были непродуктивными, и утро рассвело над братьями и мистером Маршделом без того, чтобы они нашли хоть малейший намек на присутствие Варни. Озадаченные и поставленные в тупик, они стояли у границы леса и грустно смотрели на освещенные окна замка Баннервортов, которые сейчас отражали золотым свечением косые лучи утреннего солнца.

– Опять сбил со следа, – заметил Генри, выражая раздражительность, – опять сбил со следа, и так же удачно как раньше. Я провозглашаю, что я буду драться с этим человеком, пусть наш друг адмирал говорит что хочет против того, что я хочу встретиться с ним в смертельной схватке. Он будет наслаждаться триумфом над всей нашей семьей, если убьет меня, или я избавлю мир и нас от этого страшного типа.

– Будем надеяться, – сказал Маршдел, – что появится другой способ положить всему этому конец.

– Это значит, – сказал Генри, – надеяться на невероятное; каким другим способом можно положить конец? Кем бы ни был этот Варни: человеком или дьяволом, он, очевидно, определил, что мы будем его жертвами.

– В самом деле, есть вероятность этого, – заметил Джордж, – но в любом случае он обнаружит, что нас не так легко победить. Он должен обнаружить, что если мягкий дух бедной Флоры был смущен этими пугающими обстоятельствами, то мы – люди более твердого характера.

– Он обнаружит, – сказал Генри, – я готов отдать жизнь ради этого. Я не буду знать покоя, кроме того, который будет необходим, чтобы восстановиться, пока я не одержу победу над этим монстром. Я не буду искать никаких удовольствий, и изгоню из моего разума все, что может помешать этому занятию. Он или я должен умереть.

– Хорошо сказано, – сказал Маршдел, – и все же я надеюсь, что обстоятельства позволят избежать необходимости таких действий, и, возможно, вы станете мудрее и рассудительнее, чтобы придерживаться более умеренного и безопасного курса.

– Нет, Маршдел, ты не можешь почувствовать то, что чувствуем мы. Ты смотришь на это все как зритель, сочувствуя горю, но ты не чувствуешь сам острую боль от этого горя.

– Ты думаешь мне не тяжело? В целом мире у меня никого нет, и сейчас я очень сильно опечален горем вашей семьи; мои воспоминания о молодых годах помогают мне в этом. Поверьте мне, вы оба, что я не праздный наблюдатель ваших бед, но полностью разделяю их. Если я советую вам быть спокойнее, и стараться придерживаться более спокойных средств достижения ваших целей, это не значит, что я советую вам трусость; но видев в мире гораздо больше того, что позволили увидеть вам ваше время и возможности, я не смотрю так восторженно на вещи, а смотрю с холодной и спокойной рассудительностью, я не говорю, что будет самым лучшим, я просто предлагаю свой совет.

– Мы благодарны тебе, – сказал Генри, – но, кажется, в этом деле требуется решительное действие. Нельзя больше терпеть, чтобы вся семья страдала от такого демона в человеческом образе как Варни.

– Позвольте мне, – сказал Маршдел, – посоветовать вам предоставить решение этого дела на рассмотрение Флоре. Пусть ее желания определят правила действий. Она страдает больше всех, и она больше всех заинтересована в прекращении этого страшного дела. Более того, в ее характере есть рассудительность и решительность, она посоветует вам правильно, будьте уверены.

– То, что она нам даст неплохой совет, – сказал Генри, – и что мы должны искать любую возможность, чтобы подчинять ее желаниям наши планы, в этом нет сомнений; мало что делается без ее совета и санкции.

Давайте пойдем домой, потому что мне очень не терпится выяснить: как случилось так, что она и сэр Френсис Варни были вместе в этом летнем домике в такой странный час.

Все трое пошли по направлению к дому, разговаривая, по дороге, все с тем же напряжением.