Даже в самых консервативных из требований в борьбе за права человека остаются безответные и рискованные вопросы. К примеру, если геи достигли равных прав со всеми, то нужно ли подчинять их таким же стандартам, каким подвергаются другие? Или в гей-равенство заранее встроена их неприменимость? Теперь, когда существуют гей-браки, следует ли ожидать от них такой же моногамии, какая обязательна для гетеросексуальных пар? Если у них нет детей, которые связывали бы их вместе, имеет ли смысл ожидать от этих двоих мужчин или двух женщин, познакомившихся, когда им было около двадцати лет, что они поженятся и будут заниматься сексом исключительно друг с другом в течение следующих шестидесяти или более лет? Захотят ли они? Если нет, то каковы будут последствия со стороны общества? Какие-то последствия должны быть, разве нет? Среди первых однополых пар, отпраздновавших свадьбу в США, была одна, в которой супруги сразу признались, что состоят в открытых отношениях. Что должны другие люди – включая гетеросексуалов – думать об однополых браках в такой ситуации? Вопрос остается без ответа. В Великобритании одна заметная пара геев, состоящих в браке, приложила множество усилий, чтобы скрыть тот факт, что супруги в ней состоят в открытых отношениях. Предположительно, они делали это потому, что осознавали, какой ущерб могут нанести, если гетеросексуальное большинство прознает о «неверности» в столь известной паре.
Среди всех разговоров о «равенстве» все же нет ничего, что говорило бы о том, что геи хотят абсолютного равенства. Выглядит так, будто многие из них хотят быть равными, но с небольшим «гей-бонусом». Когда звезда американского телевидения Эллен Дедженерес совершила каминг-аут в 1997 году, она подвергла себя существенному риску. Тот факт, что этот риск окупился и значительно увеличил заметность лесбиянок в обществе, сделал ее уважаемой персоной. Но что – накопленный социальный капитал, полученный с помощью этого действия, или какое-то лесбийское преимущество – обеспечивает ей такую свободу действий, которую не может себе позволить ни один гетеросексуальный мужчина? Вроде игры «Кого бы ты хотел?», в рамках которой Эллен показывает гостям своего шоу (мужчинам и женщинам) фотографии двоих знаменитостей и спрашивает, «кого бы они хотели».
В начале движения «МеТоо» в 2017 году у каждого мужчины, который не только когда-либо дотрагивался до женщины неприличным образом, но и хотя бы когда-либо объективировал женщину, были неприятности. Однако казалось, что Дедженерес не обязана играть по тем же правилам. В конце октября, в тот месяц, когда пал Харви Вайнштейн, она опубликовала в социальной сети свое совместное фото с Кэти Перри. На поп-звезде было надето довольно обтягивающее платье, сильно подчеркивающее ее грудь. На фото Джедженерес обнимала Перри одной рукой, грудь которой приходилась ей на уровень глаз, и глазела на ее грудь с открытым ртом. «С днем рождения, Кэти Перри! – говорилось в сопровождающем это фото сообщении в официальном Twitter Дедженерес. – Время доставать большущие шарики!»[47] Поскольку к тому моменту было достигнуто общепринятое согласие насчет того, что мужчины не должны объективировать женщин, выглядело так, будто для знаменитых лесбиянок существует исключение.
Успех движения за права геев может быть по понятным причинам тепло встречен всеми западными либеральными демократиями. Но у этого события есть и оборотная сторона, а именно – моральная власть, которую оно имеет над другими проблемами. Какие сегодня существуют проблемы похожего рода, на которые в будущем люди будут смотреть с таким же стыдом, с каким сейчас смотрят на криминализацию гомосексуальности в прошлом? Есть ряд кандидатов на это место. Однако в случае с гей-правами декриминализация послужила толчком к развитию событий. Из-за того, каким грубым нарушением прав была криминализация гомосексуальности, теперь все, что связано с правами геев, легко проходит дальше без попытки оспаривания.
Появление однополых браков в США и Европе привело к росту последующих требований прав, и эти требования были связаны с воспитанием детей в гей-парах. Причем это касалось права не просто усыновлять детей, но и иметь своих собственных. Такие звездные гей-пары, как Элтон Джон и Дэвид Ферниш, Том Дейли и Дастин Лэнс Блэк часто преподносят это так, будто сделать это проще простого: «Мы решили завести семью». В феврале 2018 года Дейли и Блэк опубликовали фото, на котором они вместе держат УЗИ-фотографию. Заголовки газет писали: «Том Дейли объявил, что у него с его мужем будет ребенок»[48]. Старая шутка, популярная в гомосексуальных кругах, звучит так: «У нас пока нет ребенка, но это не значит, что мы не можем пытаться его зачать». Но эта история символизировала гей-прорыв. И очень скоро стало ясно, что каждый, кто думал: «Могут ли двое мужчин завести ребенка?», получал ответ: «А почему нет? Гомофоб».
Естественно, некий колумнист из «Daily Mail» наступил на поджидавшую его мину. Но вопрос «А как именно это было возможно?» не был столь уж неоправданным. Во-первых, потому, что в последние годы считалось, что умалчивать об участии женщины в чем-либо – моветон. Однако вот перед нами два гея, которые полностью вычеркнули женщину – которая, скорее всего, все же сыграла некую роль в этом деле – из этой истории. Более того, вычеркнули женщину из, наверное, самого важного события, в котором вообще можно принять участие. Во-вторых, потому, что старательно прилизанная история о ребенке пары Дейли-Блэк обманывает целое поколение молодых геев. Фактически, в то время как лесбиянкам это удается значительно проще, двоим геям невероятно тяжело завести биологических детей, и даже если у них это получится, все равно ребенок будет носить биологический отпечаток лишь одного из отцов, что, в свою очередь, тоже может породить вопросы и споры. Самая простая часть этой лжи состоит в том, что даже эта ситуация, в которой два гея производят на свет ребенка с ДНК одного из них – для большинства геев недоступна. Она доступна только богатым геям. Яйцеклетка и услуги суррогатной матери стоят недешево. Но до того, как пара Дейли-Блэк стала получать сдержанную критику того, как была преподнесена беременность, эти вопросы не поднимались. Группа активистов под названием «Перестаньте спонсировать ненависть» («Stop funding Hate») составила список компаний, которые публиковали свою рекламу в «Daily Mail», стремясь таким образом заставить их не помещать рекламу в газету, которая «все больше расходится со взглядами большинства британцев»[49]. И все это – из-за того, что газета сказала «погодите минуточку» в ответ на заявление о том, что двое мужчин могут просто завести ребенка.
Но философия «не просто равный, но лучший» продолжает жить не только в спорах, связанных с вопросом о геях, но и во многих других. В 2014 году исследователи из Мельнбурнского университета опубликовали исследование, которое показывало, что дети однополых пар – более здоровые и счастливые, чем дети, выросшие у гетеросексуальных пар. Главный исследователь, работавший над этим проектом, доктор Саймон Крауч, заявил, что причиной этого превосходящего уровня счастья было то, что однополые пары не подвержены традиционным «гендерным стереотипам», и это приводит к формированию «более гармоничного семейного союза»[50]. Такое заявление нередко можно услышать. В 2010 году ВВС транслировало короткий фильм, снятый Реверенд Шерон Фергюсон (которая также являлась генеральным директором Лесби-гей-христианского движения), в котором она заявила, что лесбиянки вроде нее не просто были такими же хорошими родителями, как гетеросексуальные пары[51]. Согласно ее словам, лесбиянки – даже лучшие родители, чем гетеросексуальные пары[52]. Похожие утверждения, основанные на аналогичных двусмысленных данных, больше похожих на пропаганду, чем на анализ, возникают со значительной регулярностью.
К примеру, в марте 2018 года исследователи из Института Уильяма в Юридической школе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе опубликовали результаты исследования 515 пар в Вермонте, которое велось 12 лет. Согласно этому исследованию, гей-пары с большей вероятностью оставались вместе, чем лесбийские пары или гетеросексуальные пары. Это быстро попало в гей-прессу и распространилось повсюду под заголовками «Гей-браки менее склонны распадаться, чем гетеросексуальные браки, как показывает исследование»[53].
Может показаться, что вопрос о воспитании детей в однополых семьях целиком относится к «стороне геев» в споре о геях и квирах, однако мы можем услышать эхо одного из самых отвратительных голосов, какие всегда существовали на периферии движения за права квиров. И это – утверждение о том, что равенства недостаточно, потому что геи всегда в некотором смысле «лучше» гетеросексуалов. Американский радикальный гей-активист Роберт Рафски однажды был запечатлен на кинопленке кричащим своим коллегам по гей-активизму о гетеросексуалах: «Мы важнее, чем они!» Это позиция, которая, как писал Брюс Боуэр, «не менее мерзкая, чем принятие гетеросексуалами как должного того, что они – важнее гомосексуалов»[54]. Но здесь есть путаница, как и во многом другом.
Еще одно заблуждение, достойное упоминания, – вопрос о том, является ли гомосексуальность влечением к представителям своего пола или же частью большого политического проекта.
Накануне референдума о Брекзите в 2016 году в Великобритании актера сэра Йена Маккеллена спросили о том, как он собирается голосовать. Вынесенная в заголовок цитата из интервью утверждала, что «Брекзит для вас бессмыслен, если вы – гей». В этом тексте сэр Йен, который очень многое делал для обеспечения геев фундаментальными правами в течение десятилетий – сказал, что, если смотреть на референдум с точки зрения гея, то «есть лишь одна опция – остаться. Если вы – гей, то вы – интернационалист»[55]. Предположительно, люди, которые считали себя гомосексуалами и которые собирались голосовать за выход Великобритании из Евросоюза, в течение всех этих лет делали все неправильно. И уже неоднократно похожие войны разыгрывались на территории США.
21 июля 2016 года должно было стать большим днем для всех, кто поддерживал права геев в США. В этот день Питер Тиль поднялся на сцену Республиканского национального съезда в Кливленде, штат Огайо, и обратился к собравшимся. Геи и раньше выступали на сцене республиканской платформы, но не в одиночестве и не признавая открыто свою ориентацию. Для контраста – сооснователь сервиса «PayPal» и ранний инвестор в Facebook сделал очевидную и прямолинейную отсылку к своей ориентации, когда поддержал Дональда Трампа в качестве кандидата в президенты от Республиканской партии. Во время своей речи Тиль сказал: «Я горжусь тем, что я гей. Я горжусь тем, что я республиканец. Но больше всего я горжусь тем, что я – американец». Все сказанное было встречено аплодисментами и возгласами одобрения среди зрителей. Похожую ситуацию невозможно было себе представить еще несколько электоральных циклов назад. Сеть NBC была среди мейнстримных медиа, осветивших это событие в положительном ключе. «Питер Тиль создает историю на Республиканском национальном конвенте», – гласили заголовки.
Гей-пресса не была так воодушевлена. Главный американский гей-журнал «Advocate» атаковал Тиля в длинном и любопытном материале, состоявшем из его «отлучения» от «гей-церкви». Заголовок гласил: «Питер Тиль показывает нам: есть разница между тем, чтобы заниматься однополым сексом, и быть геем». Подзаголовок перед статьей, состоящей из 1300 слов и написанной Джимом Даунсом, профессором кафедры истории в Коннектикутском колледже, был такой: «Когда вы отказываетесь от многочисленных аспектов квир-идентичности, остаетесь ли вы по-прежнему частью ЛГБТ?»
В то время как Даунс признавал, что Тиль – «мужчина, который занимается сексом с другими мужчинами», он задавался вопросом о том, действительно ли тот является во всех других смыслах геем. «Вопрос может показаться узким, – признавал автор, – но он действительно является [sic] поднимает вопрос широкого и важного разделения, которое мы должны произвести в своем представлении о сексуальности, идентичности и сообществе». После насмешек над теми, кто славил речь Тиля как некий момент «водораздела» – не говоря уже о моменте «прогресса» – Даун озвучил свою анафему: «Тиль – пример мужчины, который занимается сексом с другими мужчинами, но не является геем. Потому что он не принимает борьбу людей за то, чтобы принять свою особую идентичность».
Первым поводом для этого основателя концепции гей-ереси послужило то, что в своей речи на Республиканском национальном конвенте Тиль оставил без внимания бесконечные диспуты из-за туалетов для транс-людей, в которых вопрос состоял в том, какие туалеты им стоит посещать и какие там должны быть установлены предметы сантехники. Несмотря на то, что Тиль сказал, что «не с каждым элементом нашей платформы согласен», он заявил, что «фальшивые культурные войны только отвлекают нас от нашего экономического спада». Он продолжал: «Когда я был маленьким, предметом большого спора было то, как нам победить Советский Союз. И мы победили. Теперь нам говорят, что предметом большого спора является то, кому какой туалет использовать. Это отвлекает нас от реальных проблем. Какому какое дело?» Это заявление было тепло принято в Кливленде. И, если верить опросам, оно было бы тепло встречено во всей Америке. Это демонстрирует нам то, что людей, которых беспокоит состояние экономики, больше, чем тех, кого беспокоят туалеты. Но для журнала «Advocate» это было слишком большим отклонением от курса.
Утверждая свои «сексуальные предпочтения», Тиль был виновен в том, что «отделил себя от гей-идентичности». Его мнение по поводу относительной незначительности трансгендерных туалетов для широкой культуры «фактически отвергает концепцию ЛГБТ как культурной идентичности, для защиты которой нужна политическая борьба». Тиль обвинялся в том, что был частью движения, которое с 1970-х годов «не вносило вклада в создание культурной идентичности в той же мере, в какой вносили их предшественники». Успешное обретение гей-сообществом прав, очевидно, остановило их осуществления такой «культурной работы». Но это было опасно, как показало каким-то неочевидным образом связанное с этим недавнее массовое убийство в ночном гей-клубе. Автор статьи оставил своим читателям напоминание о том, что «движение за освобождение геев оставило нам мощное наследие, и для защиты этого наследия необходимо понимать значение слова «гей» и не использовать его в качестве синонима для одних лишь однополого секса и близости»[56].
Фактически массовое убийство в ночном клубе «Pulse» в Орландо в июне 2016 года было совершено юным мусульманином, поклявшимся в верности Исламскому государству (ИГИЛ)[57]. Однако эта деталь не смогла удержать внимание журнала «Advocate» и сдержать гей-парад, прошедший в Нью-Йорке позднее в том же месяце. По этому поводу парад проводили под знаменем большого радужного флага, украшенного словами «Ненависть республиканцев убивает!», очевидно, забыв, что Омар Матин не был членом Республиканской партии.
Дело не только в том, что самопровозглашенные организаторы «гей-сообщества» имеют определенные политические взгляды. У них также есть специфические взгляды на то, с какой предполагаемой ответственностью сопряжена жизнь в качестве гея. В 2013 году писатель Брет Истон Эллис получил выговор и не был допущен на ежегодный ужин, где вручались награды за достижения в области медиа, проводимый гей-организацией ГЛААД (GLAAD). Он обвинялся в том, что написал в Twitter о своих взглядах на «дебильность» телевизионных персонажей-геев, на что, по словам ГЛААД, «гей-сообщество отреагировало отрицательно»[58]
О проекте
О подписке