Как бы там ни было, современный мир начал укрепляться в системе ценностей, родившейся из спора «природа или воспитание?».
Природа – или «встроенные» свойства – это что-то, что люди не могут в себе изменить и, следовательно, что-то, за что их нельзя осуждать. Воспитание – или «приобретенные» свойства – с другой стороны, может осуждаться и требовать осуждения, включая моральное. Неизбежным образом такая система мышления будет подталкивать возможно «приобретенное» в категорию «встроенного», не в последнюю очередь для того, чтобы вызвать сочувствие к людям, проблемы которых на самом деле могут иметь «приобретенное» происхождение.
К примеру, если человек является алкоголиком или имеет наркотическую зависимость, люди будут склонны считать, что в этом – его неудача, и для ее преодоления нужно научиться владеть собой. Эта неудача – результат его собственной слабости, неумения расставлять приоритеты и в целом моральной распущенности. С другой стороны, если человек не может исправить свое поведение, то его нужно не винить, а рассматривать как жертву обстоятельств, которой он и является. Беспробудный пьяница может быть головной болью для всех окружающих, однако, если утверждается, что он родился со склонностью к алкоголизму – или даже имеет некий «ген алкоголика» – его можно увидеть в ином свете. Вместо критики он получит всякого рода сочувствие. Если бы алкоголизм был приобретенным свойством, этого человека воспринимали бы как слабого или даже плохого. В целом мы, современные люди, с большим сочувствием относимся к поведению, которое не может поддаваться изменению, но мы все еще довольно критичны или находим сомнительным стиль жизни, который считаем свободным выбором человека – особенно если это поведение причиняет неудобства окружающим. Гомосексуальность могла бы восприниматься как неудобство для общества с репродуктивной точки зрения, и поэтому вопрос о том, что она из себя представляет, является вполне обоснованным.
Единственный фактор, повлиявший на изменение мнения западного общества о гомосексуальности – это решение, что гомосексуальность является «врожденным», а не «приобретенным» свойством. Некоторые – главным образом консервативные, религиозные люди – продолжают отстаивать противоположную точку зрения по этому вопросу. Например, некоторые из них все еще описывают гомосексуальность как «выбор» – намекая таким образом, что гомосексуалы сами выбрали то, какими их «запрограммировали».
В некоторых странах те времена, в которые такая точка зрения являлась преобладающей, приходились на периоды действия репрессивных законов против гомосексуальной активности. В них существует понятное стремление отвергать гомосексуальность как выбор и поощрять признание гомосексуальности как «врожденное» свойство. Как сказала бы Леди Гага, эти люди «были рождены такими».
Фактически гомосексуальность считалась морально приемлемой в течение слишком короткого промежутка времени и в слишком маленьком числе стран для того, чтобы делать о ней далеко идущие выводы, не говоря уже о том, чтобы выстроить вокруг нее моральную теорию. Несомненно, вопрос о врожденности гомосексуальности или о гомосексуальности как о свободном выборе – «встроенность» или «приобретенность» – имеет глубокое влияние на сочувствие, которое люди готовы выразить по этому поводу. Если люди «выбирают» быть гомосексуалами – или если это вид поведения, которому они научились – тогда, должно быть, есть какой-то способ разучиться быть таковыми или даже преподнести это в таком свете, что никто бы не захотел становиться таковым по своей воле.
Идея о том, что гомосексуальность является не предметом свободного выбора, а вместо этого люди «были рождены такими», в последнее время получает много ненаучной стимуляции. Присутствие в жизни каждого из нас все большего количества открытых геев означает, что утаивание своей ориентации становится все менее популярным. В то же время истории знаменитых геев – в частности страх, травля и дискриминация, которые им довелось испытать – однозначно убедили многих людей в том, что никто по своей воле не выбрал бы это. Какой ребенок захотел бы подвергаться нападкам сверстников за то, что он гей? Какой взрослый человек захотел бы усложнить таким образом свою и без того сложную жизнь?
Похоже, дух времени укрепился в понятии «были рождены такими» – пусть и избегая признания того факта, что наука пока не готова подтвердить теорию Леди Гаги.
В области эпигенетики была проведена восхитительная работа по поиску генов, которые могли быть связаны с пробуждением в человеке гомосексуальности. Последняя работа была сосредоточена на метильных группах, добавленных к молекулам генов. В 2015 году ученые из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе объявили, что обнаружили форму модификации ДНК, части генома которой различались у гомосексуального и гетеросексуального из двух братьев. Но это исследование было небольшим и в результате было оспорено, несмотря на все надежды и громкие заголовки, которые оно породило. Был также проведен ряд похожих исследований, и все они были безрезультатными.
Пока что «гомосексуальный ген» остается неуловимым. Это не означает, что однажды он не будет найден. О многом говорят распри, которые идут вокруг него. В целом христиане-фундаменталисты и многие другие хотели бы, чтобы «гомосексуальный ген» не был бы найден, поскольку обнаружение его могло бы серьезно пошатнуть их картину мира («Бог делает людей геями?») и повлияло бы на их позицию в этом вопросе. Люди гомосексуальной ориентации, с другой стороны, конечно, заинтересованы в том, чтобы этот ген был обнаружен, поскольку это могло бы навсегда оградить их от любых намеков на то, что их гомосексуальность – приобретенное поведение. Поэтому работа продолжается – главным образом сфокусированная на парах близнецов, ориентация которых, что любопытно, идентична, если идентичны сами близнецы.
Возможно, стоит уделить больше внимания вопросу о том, что произойдет, если все окажется так, как того хотят ярые поборники идеи о «гене гомосексуальности». Не все предзнаменования – добрые. Несколько лет назад исследователь в области нейронауки Чак Роселли из Орегонского университета науки и здоровья провел исследование над самцами овец, которые предпочитали спариваться с такими же самцами, а не с самками. Когда об его исследовании стало известно широкой аудитории (вследствие того, что благотворительные организации, защищающие права животных, в своих целях привлекали внимание к этому вопросу и подначивали гей-активистов), было объявлено, что исследование было направлено на евгенические попытки искоренить гомосексуальность среди людей. Десятки тысяч электронных писем и жалоб, требующих увольнения Роселли, переполняли почтовый ящик его работодателя, а известные геи и лесбиянки, включая известную теннисистку Мартину Навратилову, критиковали его через медиа. Не ожидалось, что исследование овец приведет к такому результату[33]. Однако если люди реагировали таким образом на исследование гомосексуальности овец, что же будет, когда обнаружат ген гомосексуальности у людей? И если такой ген будет обнаружен, будет ли родителям позволено редактировать ДНК своих детей? Какие будут обоснования для того, чтобы запретить им это?
Накал страстей, окружающий каждый аспект генетических исследований в этой области, является причиной, почему другие аспекты гомосексуальности были так мало изучены. К примеру, практически не было исследовано то, какую роль играет гомосексуальность в ходе эволюции, если вообще играет. В 1995-1996 годах американское и британское академические сообщества вступили в дискуссию по этому поводу[34]. Гордон Г. Гэллап из Университета штата Нью-Йорк в Олбани и Джон Арчер из Университета Центрального Ланкашира публиковали свой обмен мнениями в академическом издании. Он был посвящен обсуждению того, является ли негативное отношение к гомосексуальности частью процесса естественного отбора или же предубеждением, распространяемым в культуре. Этот увлекательный спор выстраивался вокруг утверждения Гэллапа о том, что «в самом примитивном виде родители, которые выказывали озабоченность сексуальной ориентацией своего ребенка, могли оставить после себя больше потомков, чем те, которые демонстрировали безразличие». Также Гэллап утверждает, что то, что известно нам как гомофобия, могло быть следствием родительской обеспокоенности тем, что раскрывшаяся сексуальная ориентация их ребенка могла быть усвоена под чьим-то влиянием. Двумя примерами этого заявления может послужить, например, тот факт, что гомосексуалы, задействованные в работе, подразумевающей близкий контакт с детьми, вызывают беспокойство, а также то, что родители повзрослевших детей уже не так тревожатся о том, будут ли те проводить много времени среди гомосексуальных людей.
Все, ничего или часть этого может оказаться правдой. Данные, на которых Гэллап основывал свои утверждения, были собраны несколько десятков лет назад, когда отношение к гомосексуальности было – как мы уже видели – совсем не таким, какое оно сегодня. Что интересно, исследования о том, какую эволюционную роль гомосексуальность играла или не играла, в чем могла состоять ее эволюционная задача и чем, с точки зрения эволюции, объяснялась подозрительность большинства к гомосексуалам, испарились из соответствующих областей исследований в биологии. В частных беседах некоторые биологи готовы согласиться, что это – неудача их науки. Однако воды, окружающие эту тему для исследования, на сегодняшний день столь глубоки и столь опасны, что академики, рассчитывающие сохранить работу в университете, предпочитают не связываться с ней. Если мы уже решили для себя, какие ответы мы не хотим получить – и с какими не можем смириться – то, кроме разве что любви к истине, смысла задавать вопросы нет.
Если ученые не способны или не хотят отвечать на вопрос о происхождении гомосексуальности, то ответ стоит поискать где-то еще. Как правило, в таких случаях можно обратиться к философии. Но ничего нового касательно этой темы в философии не обнаруживалось уже много лет. Если точнее, то уже даже пару тысяч лет.
Аристотель лишь вскользь упоминает гомосексуальность в своей «Никомаховой этике». Он включает гомосексуальность в список, который мало кому понравился бы сегодня. В своем описании «нездоровых» и «патологических» состояний в 7-й книге «Никомаховой этики» он говорит о таких обычных ситуациях, когда одна женщина вскрывает беременный живот другой женщины и пожирает ребенка, или когда человек приносит в жертву и поедает свою мать, или когда раб поедает печень другого раба. Такое поведение Аристотель считает следствием «болезни», включающей «безумие». Но другие состояния происходят из «привычки» – например, выдирать волосы, грызть ногти и предаваться гомосексуальным связям. Или содомии. Возможно, педерастии. Есть некоторые разногласия по поводу того, что именно Аристотель имел в виду (сбивают с толку его противоречивые взгляды на природу однополых отношений). Но если мы возьмем за основу воззрения Аристотеля на гомосексуальность, то поразительным будет то, что его позиция в III веке до нашей эры аналогична позиции Американской ассоциации психологов и Королевского колледжа психиатров в XXI веке. Он считал, что гомосексуальность – свойство, которое является врожденным у одних людей, а у других – следствием «условий жизни». Единственная разница состоит в том, что достоверный источник в XXI веке вряд ли приведет в качестве примера то, что Аристотель назвал «условиями жизни». Он приводит пример: «Как у тех, кто с детства подвергался насилию»[35].
Более современные философы так же, как и Аристотель, не смогли подобраться к корню проблемы. На сегодняшний день Мишель Фуко является одним из самых цитируемых западных философов[36]. Даже с учетом той репутации достоверности и неприкосновенности, которую он приобрел, в одной из наиболее известных и влиятельных своих работ – «История сексуальности» (1976) – его взгляды на гомосексуальность довольно запутанные. Фуко подчеркивает, что говорить о гомосексуалах так, будто они являются какой-то особой группой, с точки зрения истории неверно. Те люди, которых обвиняли в гомосексуальных действиях в прошлом, не являлись некой обособленной категорией людей – такой, какой их начали видеть в XIX веке. Как пишет Фуко, говоря об изменении, произошедшем в XIX веке, «содомит считался временным отклонением; гомосексуал стал отдельным видом»[37].
Не считая того, что Фуко выпала возможность распространить и дальше свои взгляды на власть и секс, его мнения о гомосексуальности весьма спорны. Временами кажется, что он считал ее роль центральной для идентичности человека. В других фрагментах (даже в рамках той же работы) он видел ее незначительной. Те, кто пришел ему на смену, кто цитировал его и стал его последователем, использовали гомосексуальность – как и все остальное – в качестве возможности создать групповую идентичность в противовес гетеросексуальной норме. Последователь Фуко в Массачусетском технологическом институте, Дэвид Халперин, произнес однажды знаменитую фразу: «Не бывает неидеологического оргазма»[38]. Эта цитата, помимо того, что предполагает уныние в постели, также указывает на то, что люди, которые смотрят на гомосексуальность через такую призму, делают шаткие построения на зыбкой почве.
Одна из немногих вещей в работе Фуко, которая кажется очевидной – это то, что он, похоже, сам понимал, что сексуальная идентичность не является хорошей основой для построения формальной идентичности. Действительно, ближе к концу последнего тома «Истории сексуальности» он дивится тому, как что-то, что веками считалось разновидностью какого-то «безумия», должно было стать центральным элементом нашей «ясности», и что наша «идентичность» должна теперь стать источником того, что раньше «воспринималось как непонятное и безымянное побуждение». Секс стал, как он утверждает, «более значимым, чем наша душа, почти более значимым, чем наша жизнь». Сделка Фауста, «искушение которого было привито нам», заключается в том (как он утверждает), чтобы «обменять жизнь во всей ее полноте на секс как таковой, на правдивость и суверенность секса. Секс стоит того, чтобы за него умереть»[39]. Несмотря на то, что его последователи, похоже, считали иначе – и несмотря на то, что Фуко не слишком глубоко погрузился в эту тему – кажется, будто и он заметил, какое непрочное основание для построения идентичности представляет собой секс и даже сексуальная ориентация.
Несмотря на все это, сегодня гомосексуальность является одним из основных элементов для построения идентичности, политики и «политики идентичности». ЛГБТ теперь является одной из групп, о которой привычно говорят и к которой обращаются мэйнстримные политики – как если бы те действительно представляли собой некое расовое или религиозное сообщество. Это – форма абсурда. Даже на своих собственных условиях эта композиция крайне неустойчива и противоречива. У геев и лесбиянок нет практически ничего общего. Прозвучит довольно примитивно, но геи и лесбиянки не всегда состоят в теплых отношениях друг с другом. Геи часто характеризуют лесбиянок как не обладающих вкусом и занудных. Лесбиянки часто называют геев глупыми и инфантильными. Эти группы не представляют интереса одна для другой и нечасто пересекаются в местах проведения досуга. Есть места, где геи подыскивают себе партнеров, есть места, где лесбиянки подыскивают себе партнерш, но в течение десятков лет с момента обретения гомосексуалами прав практически не было мест, где геи и лесбиянки собирались бы на постоянной основе.
О проекте
О подписке