Цитаты из книги «Пока подружка в коме»

Предназначение – вот то, что мы пытаемся обрести. Будущее еще не наступило. Покорность року – это удел лохов.

В жизни мы плачем в трех случаях: когда чего-то лишаемся, когда что-то обретаем и когда происходит какое-то чудо. За сегодняшний вечер ты испытал все эти состояния…

что стану убийцей.) Судьба – она искусственное творение? Она есть только у человека? Откуда она берется?

Спрашивайте обо всем, что не укладывается в омертвевшие, бездушные формулы. Спрашивайте: Когда мы стали людьми и перестали при этом быть теми, кем были до этого? Спрашивайте: Что именно изменило нас в корне, что именно сделало нас людьми? Спрашивайте: Почему люди не особо интересуются своими предками больше, чем на три поколения назад? Спрашивайте: Почему нам не дано придумать ничего более или менее внятного о будущем – на сто лет вперед и больше? Спрашивайте: Как можно представлять себе будущее чем-то огромным, предстоящим нам и одновременно включающим нас в себя? Спрашивайте: Став людьми, что мы должны делать теперь, чтобы стать тем или чем, во что нам предназначено обратиться на следующем этапе? Если даже вам придется кричать об этом на каждом углу, раз от разу все громче и громче, – поступайте именно так. Другого выбора вам не дано. Что есть судьба? Есть ли различие между судьбой одного человека и коллективным предназначением? (Я всегда знала, что стану кинозвездой; а я всегда предчувствовал

Не казалось ли тебе время от времени, что идеалы и ценности, которые ты впитал с молоком матери, вдруг поистерлись, поизносились и грозят развалиться, как старые башмаки? Не желал ли ты больших перемен, не терзался ли оттого, что не мог найти путь к ним? И даже когда было ясно, что нужно делать, всегда ли у тебя хватало мужества поступать именно так? Не хотелось ли тебе взять, перемешать карты и сдать их по новой?

Сто лет назад, даже пятьдесят – мир продолжил бы существовать без людей. Но теперь – нет. Мы перешли эту границу. Единственное, что может теперь удерживать нашу планету на ее орбите, – это свободная человеческая воля, воплощенная в волевом усилии. Это единственная формула. Вспомните, каким большим стал казаться мир в последние годы и как безумно стало нестись время. Все потому, что Земля стала полностью принадлежать нам.

Разве не был нам дарован истинный клад – право выбора? И разве не плевали мы на него с высокой колокольни? Точно он – неприглянувшиеся рождественские подарки, засунутые в темный чулан. К чему свелась жизнь ближе к концу света? Видеокассета «Смоки и бандит». Вместо вдохновения, творческого, интеллектуального импульса, – лоразепам. Сверхурочная работа. Виски «Джонни Уокер». А еще – молчание. Вы только вдумайтесь!

– У меня ощущение, что ни у кого даже хобби никаких не осталось. По крайней мере я что-то не замечала. И мужья, и жены работают. Детей гонят как стадо на ферму – в школу на весь день. Потом они зависают у телевизоров или у своих компьютеров. Ни у кого нет возможности позволить себе такую роскошь – побыть наедине с собой. И при этом люди еще и разобщены. Работа, еще работа, потом домой – и что? Залезаешь в Интернет, ползаешь там по всяким сайтам, ну, письмишко кому-нибудь настучишь да по и-мейлу скинешь. Нет бы в конверт и по почте, или позвонить, или сходить в гости. Люди работают, смотрят «ящик» и спят. Я серьезно. Вся жизнь посвящена одному: работать, работать, работать (что значит – покупать, покупать, покупать)… мчаться сломя голову… потерять работу… залезть в сеть… изучать программирование… добиваться выгодных контрактов. Я все это вот к чему: спроси меня семнадцать лет назад, каким я себе вижу будущее, – такое я вряд ли смогла бы предположить. Люди измотаны и злы, они помешались на деньгах, а будущее – в лучшем случае оно им безразлично.

темнота, и ты уже задаешься вопросом, удастся ли тебе хотя бы реализоваться, не то что уж добиться успеха или благосостояния.

Насколько я понял по собственному опыту, в двадцать лет человек уже точно знает, что рок-звездой ему не быть. К двадцати пяти можно догадаться, что стоматологом или умственным работником тебе тоже уже не стать. – Тут Венди чмокнула его в щеку. – А в тридцать к тебе начинает подбираться