Цитаты из книги «Детективное агентство Дирка Джентли (сборник)»

Обязательдо, Добби. Вообще, если твоим падням так уж дужно что-нибудь стащить, пусть стащат мой стадый хододильник. Его давдо пода выкинуть. – Я за этим прослежу, Дирк. На твоей улице сейчас то и дело что-то выносят и заносят. А теперь скажи, ты собираешься оплачивать услугу или нам лучше сразу прострелить тебе коленную чашечку, чтоб попусту не тратить время и не осложнять ситуацию?

– Меня, кстати, зовут Салли Миллз. Обычно я представляюсь перед тем, как вступить в интимный контакт, но иногда, – вздохнула она, – на это просто не хватает времени

Просто так уж случилось, что Великому Заганзе, старому приятелю Дирка, был известен день его рождения, и он намеренно писал в колонке всякую чушь, чтобы вывести его из себя. С тех пор как Великий Заганза занялся составлением гороскопов, спрос на газету упал почти на одну двенадцатую. Почему – знали только они с Дирком.

сотрудниках авиакомпаний, прикрывающих очаровательными улыбками фантастическое хамство

Все аэропорты неприглядны. Некоторые – весьма. Другие обретают лишь определенную степень неприглядности – этого можно достичь, если очень постараться. Повсюду мелькают усталые, злые лица: люди внезапно обнаружили, что их багаж приземлился в Мурманске (Мурманский аэропорт – единственное известное исключение из этого в остальном непреложного правила)

В фокусах все достаточно просто, – сказал он сбитому с толку Ричарду. – Распилить женщину легко. Распилить, а потом снова соединить – немного сложнее, но тоже можно, если потренироваться.

Зато он прекрасно выполнял роль медлительного и бестолкового ученика. Профессор вопросительно посмотрел на него и усмехнулся: – Не знал, что они в дефиците.

– Итак, – заговорщицки произнес профессор, словно собрался объяснить монахиням, как прокалывают соски

Королевский профессор кафедры хронологии Урбан Кронотис обладал памятью, которую сам он однажды сравнил с птицекрылкой королевы Александры – беспечно порхающей разноцветной бабочкой, увы, уже почти полностью исчезнувшей.

Машина приняла его сухо и холодно, как тетка, которая не одобряет последние пятнадцать лет жизни племянника, а потому, угощая его стаканчиком хереса, старательно отводит взгляд.