Кэмпбелл мертв

– Слышали про мистера Кэмпбелла? – спросил мистер Мердок, хозяин бара «Герб Макклеллана», тщательно протирая стакан перед тем, как наполнить его пивом.

– Нет. В какую еще передрягу он успел попасть? – спросил Уимзи и, облокотившись о барную стойку, приготовился наслаждаться рассказом.

– Он умер.

– Умер? – Ответ ошеломил Уимзи настолько, что он, сам того не сознавая, начал копировать речь собеседника.

Мистер Мердок кивнул:

– Да. Макадам только что приехал с новостями из Гейтсхауса. Тело нашли в два часа дня в холмах близ Ньютон-Стюарта.

– Святые небеса! – воскликнул Уимзи. – И отчего же он скончался?

– Упал в речку и захлебнулся. Так говорят. Туда уже отправились полицейские.

– Несчастный случай, полагаю.

– Наверное. Люди из Боргана видели Кэмпбелла после десяти часов утра. Он расположился недалеко от моста и рисовал. В два часа дня проходивший мимо со своей удочкой майор Дугал заметил лежавшее в воде тело. Весь берег покрыт большими скользкими валунами. Наверное, он решил спуститься вниз, чтобы набрать воды для своих красок, и поскользнулся.

– Масляные краски водой не разводят, – заметил Уимзи. – Но, вероятно, Кэмпбелл решил размешать горчицу для сандвича, наполнить чайник или разбавить виски. Знаете, Мердок, отправлюсь-ка я, пожалуй, туда и взгляну, что да как. Вы же знаете, что трупы – моя страсть. Где находится это место?

– Поезжайте по дороге, что тянется вдоль берега через Критаун в сторону Ньютон-Стюарта, – пояснил Мердок. – За мостом сверните направо. А потом еще раз направо возле указательного столба на дороге, ведущей на Багреннан. Дальше двигайтесь до тех пор, пока не минуете небольшой мост через Кри, и держитесь правее.

– В общем, – произнес Уимзи, – нужно постоянно поворачивать направо. Я знаю это место. Там есть мост, шлагбаум и речушка, в которой водится лосось.

– Да, она называется Миннох. Там мистер Деннисон выловил в прошлом году огромную рыбину. Это место будет как раз перед шлагбаумом. Чуть левее.

Уимзи кивнул:

– В таком случае разрешите откланяться. Не хочется пропустить это событие. Увидимся позднее, старина. Готов поклясться, это самая оригинальная проделка Кэмпбелла. Ничто в жизни ему не удалось лучше, чем уход из нее. Что скажете?

Это был восхитительный день августа, и сидящий за рулем автомобиля Уимзи едва не мурлыкал от удовольствия. Дорога из Керкубри в Ньютон-Стюарт отличалась редкой красотой. А если к этому прибавить ярко сияющее в чистом небе солнце, плывущие белоснежные облака, пестреющие цветами живые изгороди, отличную ровную дорогу, мерно урчащий мощный мотор и ожидающий в конце пути труп, то чашу счастья Питера Уимзи можно было считать полной. Он был человеком, предпочитавшим простые удовольствия.

Его светлость миновал Гейтхаус, бодро помахав рукой хозяину гостиницы «Энвос», проехал мимо мрачно-темных стен замка Кардонесс, в тысячный раз подивился странной японской красоте фермы Мосс-Ярд, напоминавшей алый рубин в обрамлении редких деревьев на фоне голубой воды, и итальянскому очарованию Киркдейла, окаймленного тонкими, переплетенными между собой деревьями и лазурной полоской побережья залива Уигтаун, поблескивающей от солнца. Затем взору Уимзи открылась старая приграничная крепость Бархольма, окруженная белоснежными домиками фермеров. А потом его внезапно ослепила пронзительная зелень травы, вынырнувшая из тени раскидистых деревьев, подобно одной из лужаек Авалона^[4]. Заросли дикого чеснока остались позади, но его аромат все еще витал в воздухе, наполняя его трепетом крыльев вампиров и напоминая о темном прошлом крепости. Его светлости встретилась старая мельница на белом фундаменте, сложенная из осыпавшегося гранита и окруженная облаком каменной пыли; буровая вышка, четко вырисовывавшаяся на фоне неба и стоявший на якоре буксир. Затем взору нашего путешественника открылись развешанные для просушки сети и полукружье залива с мутной лилово-коричневой водой, берегами, покрытыми розовым ковром цветущей армерии и величественной горой Кэрнсмор, грозно возвышающейся над Критауном. И снова дорога – ныряющая и петляющая, какие-то белые строения слева от нее, скользящие по поверхности тени облаков, домики с розами и астрами, жмущимися к белым и желтым стенам, а потом Ньютон-Стюарт с его серыми крышами, небольшими группами спускавшимися к каменистому руслу Кри, и устремленными ввысь остроконечными башенками. Дорога тянется через мост и уходит вправо возле церковного кладбища, ведя в Багреннан. Она петляет и извивается подобно речушке Кри, выглядывающей из-за стволов деревьев, высоких цветов и зарослей папоротника-орляка у обочины. Дальше снова какое-то строение и длинная аллея из рододендронов, лесок из серебристых берез, тянущихся все выше и выше, до тех пор, пока не закроют собой солнечный свет. Затем небольшое скопление каменных домиков, мост и шлагбаум, каменистая дорога, вьющаяся между округлыми холмами, похожими на дворец короля эльфов, покрытый сочной зеленой травой и лиловый от вереска, менявшего свой оттенок в тени набегавших облаков.

Подъехав ко второму мосту со старым шлагбаумом, Уимзи сбавил скорость и припарковался на поросшей травой обочине, где уже находились другие автомобили. Бросив взгляд налево, он заметил группу людей, столпившихся на краю речушки ярдах в сорока – пятидесяти от дороги. Он двинулся к ним по протоптанной овцами тропинке и вскоре оказался на краю гранитной скалы, отвесно спускавшейся к шумным водам Минноха. Рядом с ним, почти у обрыва, стояли мольберт и небольшой стульчик, на котором лежала палитра. Внизу, у самой кромки коричневой воды, среди кустов боярышника лежало нечто странное и зловещее. Над этим трудноразличимым объектом склонились два или три человека.

Незнакомый мужчина – вероятно, местный фермер – поприветствовал Уимзи с каким-то настороженным волнением.

– Он там, внизу, сэр. Упал с обрыва. Сержант Дэлзиел и констебль Росс расследуют обстоятельства.

С первого взгляда становилось понятно, что здесь произошло. К мольберту был прикреплен холст с нанесенным на него рисунком. Работу выполнили лишь наполовину, краски еще не успели высохнуть и влажно поблескивали в лучах солнца. Уимзи представил, как художник поднимается со своего места, отходит назад, чтобы посмотреть на результат собственного труда, пятится к вероломному обрыву. Затем скрип каблука по гладкой каменной поверхности, отчаянная попытка сохранить равновесие, скольжение кожаной подошвы по невысокой траве, пошатывание, падение – и тело с глухим стуком ударяется об острые камни, что торчат из бурлящей воды подобно клыкам огромного чудовища.

– Я знал его, – произнес Уимзи. – Как ужасно, верно? Пожалуй, спущусь вниз и посмотрю, что там.

– Глядите под ноги, – предостерег фермер.

– Непременно, – ответил Уимзи, подобно крабу карабкаясь по камням и зарослям папоротника. – Мне совсем не улыбается перспектива стать еще одним предметом интереса полиции.

Услышав шум, сержант поднял голову. Он и его светлость уже встречались, поэтому Дэлзиел знал об интересе Уимзи к разного рода происшествиям.

– Приветствую вас, милорд! – весело произнес он. – Я не сомневался, что в скором времени увижу вас здесь. Возможно, вы знаете доктора Кэмерона?

Уимзи пожал руку врачу – долговязому мужчине с непримечательным лицом – и спросил, как продвигается расследование.

– Я уже осмотрел его, – сообщил доктор. – Смерть наступила несколько часов назад. Трупное окоченение ярко выражено.

– Он захлебнулся?

– Точно сказать не могу. Но по моему мнению – заметьте, весьма субъективному, – причина смерти не в этом. Височная кость сломана, поэтому я склонен считать, что он скончался вследствие падения или удара о камни внизу. Но вы же понимаете, что я не могу дать официального заключения до тех пор, пока не произведу вскрытие и не увижу, есть ли в легких вода.

– Да, – кивнул Уимзи. – Ударившись головой, он мог лишиться сознания, а настоящей причиной смерти стало утопление.

– Именно так. Когда мы обнаружили его, рот находился под водой. Но так могло произойти и оттого, что почву под телом размыло потоком и голова ушла под воду. На руках и голове имеются ссадины, некоторые – но это опять же мое субъективное мнение – получены уже после смерти. Вот видите? Здесь и здесь.

Доктор перевернул труп, чтобы его светлость мог получше рассмотреть царапины. Потревоженное тело осталось таким же скрюченным, как и прежде, словно Кэмпбелл застыл в тот момент, когда пытался защитить лицо от угрожающе острых камней.

– Самый сильный удар пришелся вот сюда, – добавил доктор.

Он взял руку Уимзи в свою, приложил пальцы к левому виску покойного, и его светлость почувствовал, как от легкого касания кость подалась.

– Природой устроено так, что в этом месте мозг защищен хуже всего, – объяснил доктор Кэмерон. – Здесь кости черепа заметно тоньше и даже от сравнительно несильного удара могут треснуть точно яичная скорлупа.

Изящные длинные пальцы Уимзи осторожно ощупывали голову и конечности погибшего. Доктор наблюдал за его действиями с выражением одобрения на лице.

– Послушайте, – произнес он, – из вас получился бы превосходный хирург. Ваши руки словно созданы для этого.

– Но не мозги, – со смехом возразил Уимзи. – Да, у него достаточное количество повреждений. Что неудивительно после падения с такого обрыва.

– Опасное место, – заметил сержант. – Что ж, доктор, тут мы уже все осмотрели. Наверное, надо отнести труп в машину.

– А я поднимусь наверх и взгляну на картину, – сказал Уимзи, – если, конечно, вам не потребуется моя помощь здесь. Мне не хотелось бы мешаться под ногами.

– Нет-нет, – поспешно возразил сержант. – Спасибо за предложение, милорд, но мы справимся сами.

Наклонившись, сержант и констебль подхватили тело с двух сторон. Убедившись в том, что они действительно не нуждаются в помощи, Уимзи вновь вскарабкался наверх. Вот теперь ему удалось как следует рассмотреть творение покойного Кэмпбелла. Быстро и умело нанесенным мазкам не хватало завершенности, и все же чередование света и тени, искусно созданное мастихином, производило неизгладимое впечатление. На полотне был нарисован рассвет. Уимзи вспомнил показания свидетелей о том, что они видели художника за работой уже в десять часов утра. Серые камни изображенного на пейзаже моста отливали прохладным золотом раннего утра. На их фоне пламенели алые и желтые ягоды рябины, отбрасывая яркие блики на бурлящую внизу коричневую с белой пеной воду. В левом углу холста просматривались сквозь зыбкую голубую пелену вершины холмов, устремленные в подернутые предрассветной дымкой небеса. На переднем плане раскинулся во всем своем золотистом великолепии папоротник-орляк, усыпанный разноцветными каплями росы.

Уимзи поднял со стульчика палитру и мастихин. Он уже заметил, что Кэмпбелл использовал всего несколько красок, и это произвело на него благоприятное впечатление, поскольку он очень любил, когда экономия средств приводила в итоге к незаурядному результату. На земле лежала старая сумка, вероятно, служившая своему хозяину не один год. Скорее по привычке, нежели следуя дедуктивному методу, Уимзи внимательно изучил ее содержимое.

В основном отделении он обнаружил небольшую, наполовину пустую фляжку с виски, стакан с толстыми стенками, сверток с хлебом и сыром, восемь кистей, связанных вместе обрывком тряпицы, служившей некогда носовым платком, а теперь превратившейся в тряпку, дюжину кистей разного размера, еще парочку мастихинов и скребок. В сумке было и несколько тюбиков с краской. Уимзи аккуратно разложил их на гранитной поверхности подобно ряду маленьких трупов.

Среди них были: совсем новый чистый тюбик, наполненный киноварью, весом полфунта, полупустой тюбик ультрамарина № 2, еще один почти полный тюбик желтого крона и точно такой же, но совершенно пустой. Уимзи отметил не совсем полный полуфунтовый тюбик зеленовато-голубой краски, опустевший на три четверти тюбик кобальта и еще один – невероятно грязный, без этикетки, которому изрядно досталось в этой жизни. Только вот на его содержимом это никак не отразилось. Он оставался практически полным. Открутив колпачок, Уимзи разглядел темно-малиновый оттенок. Коллекцию завершал почти пустой тюбик бледно-розовой краски и полуфунтовый очень грязный тюбик лимонной. Судя по всему, ею пользовались тоже не слишком часто.

С минуту Уимзи рассматривал сей натюрморт, а потом решительно сунул руку в сумку. Однако в основном отделении больше ничего не было, кроме нескольких цветков сухого вереска, остатков табака и многочисленных крошек. Поэтому его светлость переключил свое внимание на два других, сравнительно небольших отделения.

В первом обнаружилась небольшая пачка вощеной бумаги, о какую вытирались кисти, маленькая оловянная баночка из-под репеллента с липкой завинчивающейся крышкой, в которой содержалась камедь, и старый ковшик, похожий на тот, что был прикреплен к мольберту.

Третье, и последнее, отделение сумки было заполнено всевозможными мелочами. Здесь лежал спичечный коробок фирмы «Суон Веста» с кусочками древесного угля внутри, оловянный портсигар, также содержащий уголь, и несколько мелков красного цвета; небольшой блокнот для зарисовок, изрядно перепачканный маслом; три или четыре ножа для резки холста, остроту которых Уимзи опробовал на собственных пальцах; несколько пробок от бутылок и пачка сигарет.