– Север… Полярный летчик… Не женское это дело, – в замешательстве пробормотал ректор. – Девочек у нас обычно учат на медсестер и стюардесс дирижаблей.

– Пожалуйста! – взмолилась Танри.

– Я подумаю, посмотрю, – смягчился Артур Кризо. – Спрошу, что скажет наш командор, господин Ванибару, и тогда решу, по какой специальности тебя зачислить. Но на медсестру или стюардессу в дирижабле можешь рассчитывать смело. Зови Синарда, если он еще не попал в цепкие коготки Виржинии.

Но Арвисо уже попал. К гатуру. И вдохновенных речей о красоте самолетов и небесных кораблей оказалось недостаточно.

– У вас мало шансов, молодой человек, – заявил тот Арвисо. – На эту специальность я вас не возьму ни в коем случае! У вас нет способностей, чтобы стать навигатором, как вы мечтаете. Летчиком дальней авиации тоже вряд ли. Мне не нравятся ваши реакции. Вы слишком медлительны. Пожалуй, вам подойдут дирижабли.

Команда там большая. Летят они долго и медленно, зато надежно.

Арвисо вышел из комнаты, убитый горем.

– Что случилось? Тебя не взяли? – испугалась Танри.

– Лучше бы не взяли! – Арвисо привалился к стене, изо всех сил пытаясь сдержать слезы. – Он сказал, что мне только на дирижаблях летать!

– Но ведь ты любил дирижабли! – удивилась Танри.

– В навигаторы берут только из летчиков! Из асов! Мне всю жизнь быть воздушной крысой!

– Подожди, – принялась утешать его Танри. – Главное, что ты поступил. А дирижабли… Меня, скорее всего, определят туда стюардессой. Будем летать вместе.

– Дирижабли? Здорово! – Над ними возник рыжий. – Мне тоже обещали дирижабли. Лети себе, не заморачивайся, наслаждайся, как внизу красиво! Лео грозила мне почтой, но я, кажется, ее упросил. А там как гатур скажет.

– Ты действительно считаешь, что дирижабли – не плохо? – с надеждой в голосе спросил Арвисо.

– Конечно! – обнадежил его рыжий. – Ты подожди еще конечный результат. Уже скоро объявят. Знать бы, насколько они укомплектовали дирижабельное отделение в прошлые вступительные дни… Но надеюсь, мы будем учиться вместе! – Он повеселел. – Я знаю, тебя звать Танри, а тебя Арвисо Синард. А я Рофирт. Рофирт Бингар.

Наконец, всех «выживших» при отборе вновь собрали в большой аудитории. И сам ректор зачитывал результаты.

– София Марес. Медслужба.

Вздох облегчения.

– Виктор Свенс. Дальняя авиация.

Тихое «Да!»

– Мирен Награс. Диспетчерские курсы.

Смех.

– Арвисо Синард. Дирижабельное воздухоплавание.

– Рофирт Бингар. Дирижабельное воздухоплавание.

…

– Стефан Виридоре. Почтовая служба.

– Марина Тоур. Медслужба.

– Танира Комидари. Дальняя авиация.

– Ого! Ничего себе!

– Встань, покажись!

– Как Виржиния Лео!

– Да не стесняйся же! Нам тоже интересно!

Все взоры обратились на вставшую Танри. Девчонка в дальней авиации! Это ж надо!

Танри дождалась, пока ректор кивнет ей, мол, садись уже. И никто не обратил внимания, что гатур старался не смотреть в ее сторону. Но девочка этого не почувствовала. Она была ошарашена и одновременно счастлива.

– Как тебе удалось? – Арвисо и Рофирт подозрительно уставились на нее.

– Не знаю. Я просто рассказала, как я вижу себя в небе. И все!

– И все?! Говори теперь! – подмигнул ей Рофирт. – Знаю я, как ты туда попала. Глазки ректору состроила, он и не выдержал!

– Почему сразу «глазки»? – почти обиделась Танри. – Может, я действительно подхожу для неба как никто другой?

– А мы… – начал Арвисо.

Но договорить им не дали. Объявление результатов закончилось, и счастливые студенты Академии принялись поздравлять друг друга.

В шестой день приема их было сорок девять человек.

Потом была встреча с измотанными тревогой близкими, новая порция охов и ахов, поздравлений, восторгов и хвастовства, поход по магазинам за подарками и отдых в кафе.

…За их столик принесли кофе и пирожные.

– Представляешь, я вначале испугалась гатура! Он такой странный, высоченный! – постоянно вытирая испачканный кремом нос, рассказывала Танри. – А он оказался совсем не страшным.

– Он, скорее, занудный, – вспомнив что-то свое, поморщился Сирино. – Его занятия лучше не пропускать. Так же как у Лео и Лореса. Но командор Ванибару еще хуже.

– Поверить не могу, что командор будет вести у нас занятия! – удивился Арвисо.

– Он уже не летает. Гатуры тоже в отставку выходят. Кстати, и Лео в отставке. Недавно. Она у нас последний год только вела, – рассказывал молодой летчик.

– Мне она не понравилась, – проворчал еще расстроенный Арвисо. – Игатур этот…

– Зря ты расстраиваешься, – пожал плечами Сирино. – Дирижабельщиков больше, чем почтовиков, уважают.

– Я тоже так думаю, – согласилась Танри. – А помнишь, как Рофирт…

Вирия вышла из кафе на улицу. Пока ее подопечные подкреплялись, по пятому разу взахлеб пересказывая Джеральдо и Сирино все вступительные страсти, она решила размять ноги перед обратной дорогой.

Предвечерняя жара усилилась, горячие камни мостовых отдавали накопленное за день тепло. Вирия спустилась по узенькой лестнице на набережную к фонтану.

Вокруг с гиканьем носилась ребятня. Прислонившись спиной к фонарю, босой лысый старик в полосатых бело-синих парусиновых штанах вытягивал на скрипке заунывную мелодию. И Вирии стало грустно. Сейчас она поняла, что в один миг лишилась обоих воспитанников.

Она присела на скамью и устремила невидящий взгляд на море. В голове неожиданно всплыли строки Фредерика Надара, любимого поэта Танри:

 
Мои сновидения холодны и зыбки,
как бабочек стая над темной водою
озер, в грустных чащах осеннего леса.
 
 
И тени спускаются к водам глубоким
моих озарений и песен забытых,
несбывшихся грез и любви, погребенной
под грузом сомнений, обид и неверья.
 
 
Легенды слагают над водами ныне
МОИ СОЖАЛЕНЬЯ.
 

«Вот и мне только сожаления и остались, – думала она. – Сын непутевым вырос, бродягой. А дочь захотела летать. И я ничего не могу с ними сделать. Ни-че-го!»

– Эй, мать, что-то стряслось? – Чернявый усатый морячок тронул ее за плечо.

– Нет. Все хорошо. Просто очень жарко, – очнувшись, ответила Вирия. Капелька пота стекла из-под волос по щеке в подтверждение ее слов.

Морячок не спешил уходить, улыбнулся женщине, потом обвел взглядом переполненную людьми набережную.

– Красивый у вас город. А я вот через час уплываю. Представляешь, прямиком к Сонному архипелагу! Каково из такой жары в холодное море, где полным-полно айсбергов!

– Да, – вяло ответила Вирия.

– Знаешь, мать, я тебя хочу спросить, – замялся морячок. – Друг моего капитана одну девочку потерявшуюся ищет. Она сейчас уже должна быть взрослой. Ей лет шестнадцать быть должно. Мне некогда было ходить по городу, выспрашивать. Может быть, ты ее встречала?

Морячок вынул из нагрудного кармана свернутый листок.

– Посмотри.

Вирия взглянула и обомлела. Ее Танри! Танира! Такая, какой она попала в дом Синардов! И даже шапка та же!

Рисунок был выполнен карандашом, но очень искусно. Не узнать девочку было невозможно. Вирия только на миг представила, как моряк увозит ее Таниру, как она теряет свою приемную дочь навсегда… У пожилой женщины закружилась голова.

– Вам, наверно, все-таки плохо, – засуетился морячок, ибо Вирия покачнулась. – Давайте, я вам платок в фонтане намочу!

– Нет, не надо. Я лучше пойду в тень, – пробормотала женщина, возвращая моряку листок. – А девочку… Нет, не встречала.

– Тогда счастливо оставаться, – парень встал. – Пожелай мне счастливого пути!

– Счастливого пути, – словно эхо отозвалась Вирия.

Как в бреду, почти ничего не видя перед собой, она поднялась по ступенькам, дошла до кофейни. И замерла на пороге, через стекло витрины разглядывая весело щебечущую приемную дочь.

«Бог мне просит. Я не могу потерять ее окончательно!» – прошептала она и куда более твердым шагом направилась к столику.

* * *

Танри сама не понимала, как ее приняли в Воздушную Академию на отделение дальней авиации. Арвисо забрасывал ее вопросами. Сирино и тот удивлялся.

– Девушка в дальних полетах? Насколько я знаю, до тебя их было четверо. Виржиния Лео – самая известная. Обычно девчонок если и берут самостоятельно летать, то только на короткие внутриконтинентальные рейсы, на наших, людских моделях. Тебе же предстоит изучать технику гатуров.

Вирия обиженно молчала, поджимая в ниточку губы, отчего Танри было не по себе. Уж лучше бы ругала! Но отказываться от такого подарка судьбы, пусть и ради матери, девушка не собиралась.

Осознав в полной мере, что она действительно зачислена в Академию, да еще на самое удивительное отделение, она летала без самолета. Сердце сладко замирало в предчувствии чего-то чудесного, волнующего. Еще бы, большинство дальних летчиков так и продолжали летать от континента к континенту. Но самые талантливые со временем становились навигаторами и водили небесные корабли среди звезд. О чем еще мечтать?

– Будете два месяца учиться, неделю отдыхать. Я стану приезжать за вами, – заверил молодежь дядюшка. Вот только как дождаться, когда настанут эти первые два месяца учебы?

* * *

Она собрала вещи за три дня до отъезда. И теперь оставалось совсем чуть-чуть подождать, чтобы оказаться в Лиссаране.

Еще раз обойдя комнату, девочка сняла со стены свои рисунки: портреты новой семьи, картины с ледоколом и моряком Бартеро. Странно, ей больше ничего не вспоминалось. Но отчего-то она твердо знала – в ее прошлом было не слишком много радости.

Собрав все листки, девушка положила их и «Дикое сердце ветра», книгу стихов Фредерика Надара, поэта-командора, как говорилось в предисловии. Командора? Ну и пусть ими бывают только гатуры! Зато стихи словно написаны про нее, Танри. Девушка открыла закладку с одним из своих любимых:

 
Тебе, моя нежность, отдал бы полмира,
Ведь есть у тебя половина другая.
Ты только поверь – есть одна неизбежность:
Мы встретимся вскоре. Я верю. Я знаю.
 

Знать бы, кому он их посвятил? И вообще, хорошо бы познакомиться с этим гатуром…

 
Я глаз этих грустных запомнил сиянье.
Его прозревал я сквозь сны одиночеств.
Тебе ожерелья, тебе одеянья
Из вьюг я сплетал все полярные ночи.
 

А пишет, словно полярный летчик! Где ты летал, прежде чем тебе доверили звездные путешествия?

 
Я ждал, ты вернешься. Искал, но напрасно.
И плакали скрипки, как чайки над бездной.
Но кто-то сказал непреклонно и властно,
Что ты только сон. И искать бесполезно.
 

«А если меня кто-то ищет? – подумала Танри. – Нет, если бы искали, давно бы нашли!»

Она захлопнула книгу. Ее кто-то подарил дядюшке Джеральдо, и та валялась в магазине среди отчетности, счетов и бланков заказов, пока ее не обнаружила Танри. Стоило прочесть пару стихотворений, и перед глазами сразу вставала линия горизонта, изрезанная оледенелыми горами, и собачья упряжка, несущаяся по волнистой снеговой равнине…

Кто-то отвлек Танри. Она обернулась. Маленький дух-хранитель залез в ее приоткрытый чемодан и юркнул в ворох платьев.

– Что это ты? – Она поймала его за лапку и вытащила на стол.

«Не езди! Тебе грозит опасность!» – ответило пушистое существо.

– Какая? – удивилась Танри.

«От него».

– От кого «него»? – еще больше запуталась девочка.

«Того, чей портрет висел на стене».

– Почему ты так решил?

«Портрет изменился. Раньше от него веяло спокойствием, потом тоской, а теперь безысходностью».

– А при чем тут я?

«Ты уезжаешь. Мы боимся».

– Чего?

«Что он сделает тебе больно».

– Но ведь я даже не знаю его!

«Вы встретитесь. Не знаем, как скоро».

– Но ведь это здорово!

«У него неприятности. Он ищет тебя. Ты его спасение. Он слабее тебя».

– Так, маленький, – Танри погладила светящееся тельце духа-хранителя. – Не запутывай меня. Я уезжаю. И вам меня не переубедить.

«Будь осторожна!» – ответил ей дух, и его свечение поблекло. Пальцы девушки встретили пустоту. Дух исчез.

– Нет, я просто в восторге! – вздохнула она. – Вначале все считают, будто я очаровала ректора. Потом мама дуется без причины. А теперь еще и это!

Но разве можно отказаться от ТАКОЙ МЕЧТЫ? Даже если все против! О, так острее и волнительней смотреть на мир. Тем более что тебе пятнадцать лет, по документам. И впереди вся жизнь. И небо! И ее Бартеро. Ее? С чего она так решила?

В дверь постучали.

– Не заперто, – сказала Танри, забравшись с ногами в кресло.

В комнату осторожно вошел Арвисо. Он сел рядом на стул и молча уставился на свои руки.

– Ты все дуешься? – спросила девушка.

– Уже нет. Я долго думал и понял: дирижабли – тоже хорошо. И Сирино убедил меня. Буду возить людей и грузы. Это же все равно дальние полеты. Буду летать на Спиру, на Герию… Дирижабельщик – действительно уважаемая профессия. Буду полагаться на волю ветров и надежность техники…

– Я рада, что ты доволен, – обрадовалась Танри. – Я переживала за тебя, Арви.

– Правда? – Арвисо помолчал, но набрался храбрости и задал давно волновавший его вопрос:

– Когда нас гатур испытывал, скажи, что ты почувствовала?

– Надо подумать, – удивилась девочка. – Кажется, мне стало его жалко.

– Жалко? – поразился Арвисо?

– Да. Он на чужой планете. Его тут не любят, а только терпят. Каково ему? Он не похож на нас! А что?

– Нет. Просто, когда меня испытывали, мне показалось – он у меня в голове копается и каждую мысль слышит.

– Может быть, – отозвалась Танри. Ей понравился командор Ванибару. Арви перед собеседованием пугал девушку гатурами. Но Ванибару не был страшным. От него не веяло безразличием к людям, как делился своими впечатлениями об учебе в Академии Сирино.

Сколько себя помнила, Танри всегда чувствовала людей, которым можно довериться. И Ванибару казался одним из них, несмотря на то что не был человеком.

– Я пойду, – видя, что его собеседница витает где-то далеко, сказал Арвисо и оставил девушку наедине с ее размышлениями и мечтами.