Женя Щукин

Неприятности начались в тот момент, когда Анютка влюбилась. Нет, не в нашего семейного демона Валентина. Я сам удивился, узнав, что не в него. Сестра отыскала себе предмет воздыханий в институте и сразу стала «мечтательно-грустной», «задумчиво-романтичной», как пишут в обожаемых ею любовных девчоночьих романах.

Она потеряла интерес к учёбе, отложила в сторону умные книги и вечерами напролёт висела в интернете, ведя переписку с кем-то нам незнакомым. Я порядком извёлся, даже Валентина замучил уговорами разузнать всё про кавалера сестры. Но демон только вернулся из трёхнедельного путешествия по миру и погрузился в свои таинственные потусторонние дела, шастал по городу, подглядывал за эльфами.

Нашего семейного демона я вызвал в конце лета на спор, чтобы доказать зазнайке Эле, внучке экстрасенса, что магии не существует. Ночью при луне прочитал заклинание из волшебной книги, назвал первое попавшееся имя из любовного романа, которыми зачитывалась моя сестрица. И нате, в комнате появился дядька с мечом, в сияющих доспехах. Я тогда чуть не умер от страха. Потом разобрался, присмотрелся, да и подружился с Валентином. Тем более он парень не плохой. Выглядит чуть старше Анютки, высокий, с гривой чёрных волнистых волос, тощий (то есть вроде не страшный), любознательный. Если бы не Валентин, я бы точно не пережил осенние приключения с эльфами.

– Что-то назревает, – предупредил он, заявившись субботним утром без приглашения. Я едва успел позавтракать и уселся за учебники.

Я не стал ему перечить, сам чувствовал перемены, как и каждый в нашей скромной компании.

С тех пор, как мы исполнили роль арбитров городских эльфов и остались живы, мы не утратили ни грамма наших невероятных талантов. За исключением ясновидения Анютки. Хуже того, я, например, стал чувствовать Верхний Путь ещё лучше.

К чему задирать голову и выискивать среди облаков небесную реку? В каждый миг я знал, какой её участок в этот момент особенно загружен, а по какому можно проскользнуть без пробок и ругани с обнаглевшей нечистью.

Не знаете, что такое Верхний Путь? Мы тоже не знали, пока эльфийское заклинение не выбрало нас арбитрами при подписании договора между городом и лесом. «Повезло» мне, моей сестре Ане, однокласснице Эле Тихоновой, и вызванному мною демону-защитнику, а теперь могущественному чародею Валентину. Тогда-то под действием эльфийских чар в нас проснулись особые таланты. Один из них как раз видеть Верхний и Нижний Пути – реки энергий, опоясывающие Земной шар. По этим путям активно перемещались всякие магические существа.

Отныне я тоже мог по нему путешествовать, хоть извозом занимайся или инспектором эльфийского ГИБДД работай, но с конца сентября не делал этого ни разу. Слишком много пришлось пережить. А сейчас, когда в канун Нового года городок простаивал в пробках, я всё чаще задумывался о таком способе передвижения.

Валентин выхватил у меня со стола учебник математики, без особой радости полистал его и швырнул обратно. Ему было скучно. С тех пор, как он переехал в собственную квартиру, мы виделись два-три раза в неделю, и могущественный гость не знал, куда себя деть.

Я тоже заскучал. Родители на выходные уехали к бабушке на дачу, помогали готовиться к празднику. Сестра зависала в институте. Мне компанию составляла серая наглая Мисти. Вон сушится на батарее, мурчит и кончиком хвоста шевелит.

Как же, расслабишься тут надолго! Уже через пять минут в нашу дверь постучал Август Денисович – эльф с внешностью строгого дедушки – седой, полноватый, с открытым умным лицом и хитрыми глазами, прячущимися за очками в изящной оправе. Не дождавшись, когда ему откроют, глава городских эльфов ввалился в квартиру сквозь дверь и объявил:

– Твоя сестра влюбилось, и оттого у неё вскоре откроется третий глаз. Городу нужна новая Видящая, а Ане защита. Её избранник личный враг царя лесов, полей и холмов. Пощады парню не будет.

Тогда я не понял, что мы снова крупно влипли. Зато Валентин не стал церемониться, обернулся воином в сияющих доспехах, меч свой джедайский на эльфа направил. Я бы давно струсил, а старикан бровью не повёл, выдержал моральную атаку, лишь воротник дублёнки погладил и головой укоризненно покачал.

– Не шуми, чародей, у нас с тобой мир. Потому предупредить пришел по-хорошему.

– Не по-хорошему, а за Анюткой моей, – не выдержал я.

По лживости Август Денисович мог переплюнуть Вику Шелег и Надю Кущину – первых вредин нашего класса. А Валентин поверил, вернулся к своему «приличному» виду паренька-студента второго-третьего курса, черноволосого, патлатого, в вязаном свитере, в идеально отглаженных фиолетовых брюках.

– Хорошо. Ты не о местном Владыке леса говоришь Инар-ши-ване, верно?

– С местным мы бы договорились, – легко согласился Денисович. – Царь из тех, кого старинные предания именуют сидами, жителями лесистых холмов.

Демон заковыристо выругался.

– Самые гадкие из вас, – он даже отступил на шаг в коридор, задумчиво потёр переносицу.

Август Денисович оставил нас переваривать новость, вышел за дверь. И я знал, что не на лестничную площадку попал хитрый эльф, а в свою фотомастерскую. Нам же с Валентином предстояло выяснять подробности про Аниного кавалера.

Я потянулся к телефону и позвонил Эльке. Той всё равно нечего делать. Не поверю, что она просиживает выходной за учебниками. Наверняка, за антенну подержалась, полазила в волшебном «интернете», списала все задания и теперь скучает у телевизора. Куда ещё в метель сунешься?

Естественно, я ошибся. В трубке слышались смех, шум, музыка. Элька кому-то командовала:

– Не ставь сюда, малышня завалит!

Я терпеливо дожидался, пока она закончит строить неведомых работников и услышал участливое:

– Что случилось, Женя?

Всегда знает, с каким настроением звоню. Ведьма она и есть ведьма, тем более эльфийская.

– Денисович был. С Аней проблемы, – выпалил я на одном дыхании.

– А-а, – разочарованно протянула Эля. – Одевайся, приходи ко мне в актовый зал. Меня ёлку припахали для малышей наряжать.

Мы с Валентином переглянулись, и демон кивнул.

Оделся я быстро, всё равно долго на улице не проточу. Валентин вообще крутанулся на каблуках, и замер, демонстрируя длинную норковую шубу и высокую шапку, как купцы в древности носили. Начитался снова Анюткиных учебников истории, теперь экспериментирует. Пусть, всё равно кроме меня и Эльки в школе его никто не увидит.

Я давно привык к странностям демона-защитника, поэтому просто взял его за руку и провёл быстрым путём черед дверь прихожей прямиком в школьную подсобку при спортзале.

Вот так сразу, свернув в рулон пространство, мы проткнули его как иглой и вынырнули в частоколе лыж и лыжных палок, свёрнутых матов и гимнастических ковриков, прочей физкультурной ерунды. Сегодня здесь было тихо и пусто, даже пахло вполне свежо – только пылью и резиной. Все энтузиасты здорового образа жизни в метель сидели по домам.

Но школа полнилась предновогодней суетой. Украшали классы, работали кружки рукоделия, шли занятия для отстающих. А на третьем этаже в актовом зале наряжали ёлку. К процессу подошли массово.

Пятиклашки что-то рисовали на ватмане, усевшись прямо на полу. Все перемазанные гуашью, но довольные, они весело щебетали, норовили творчески раскрасить ближнего, и сейчас походили на воинствующее туземное племя перед битвой.

Седьмой класс под руководством Нади Кущиной расклеивал на окнах снежинки и поздравления для учителей, толкался, шутил, сплетничал.

– Щука, ты же столько сил приложил, чтобы отмазаться! – в дверях за спиной нарисовалась Язва. Валентин обошел её вокруг, разглядывая звёзчатый колпак астронома на белокурой голове нашей Светки – «Я Знаю Всё» и насмешливо сощурился.

– Совесть замучила, – через плечо бросила красавица Надя. – Или без невесты соскучился? – подколола она, кокетливо поправляя накрученные короткие волосы.

Я промолчал. Нас с Элькой с первого сентября «поженили», хотя на людях Тихонова чаще тусовалась с ролевиками, а вот за партой продолжала сидеть только со мной.

– Беги к ёлке, там она, – посоветовала Надя. С Элькой староста давно и надёжно замирилась.

Я не спеша пересёк зал и замер, разглядывая пышное дерево, снизу уже увешанное игрушками. Откуда-то из недр коморки за сценой мальчишки вытащили разболтанную стремянку. Теперь на самой её вершине, точно дозорный на башне восседала Тихонова. На тощую шею накручен мохнатых шарф, на джинсы и сапоги наклеены маленькие блестящие звёздочки-снежинки.

Ступенькой ниже стоял ящик с игрушками. Внизу, страхуя девочку от падения, поддерживали опоры наш гот Дохлый Фунтик и двоечник Петька. Ролевик-«эльф» Данила болтался рядом, придирчиво разглядывая пустующие ветви и с умным видом командовал:

– Красную шишку вешай левее, а ту желтую рыбку по центру, так ярче выйдет.

– Всё равно дождиком заляпаете всю красоту, – возмущался Петька.

– Мы им лучше стенку позади украсим, – возражала сверху Тихонова. – Вон лысая какая!

Мне не хотелось прерывать их занятие, но новость от городского Владыки свербела в груди.

– Эля, я про Аню поговорить пришел, – окликнул я.

– Сейчас, – та зашуршала обёрточной бумагой в коробке, вытаскивая игрушки.

– Что, Щука, дома не сидится? – оскалился Фунтик. – Зацени вещь.

Он искренне считал, будто окружающим интересны его увлечения, и продемонстрировал серебряный скелет на ажурной цепочке.

– Мощно, – на всякий случай согласился я. Фунтик в ответ просиял.

Элька за минуту ухитрилась развесить остатки украшений на ветках и сползла с лестницы под недовольное ворчание Данилы. Ну да, всю композицию нарушила, непорядок.

– Какая помощь нужна? – она раскраснелась, раззадорилась. Медового цвета волосы, заплетённые в косу, растрепались и сейчас торчали вокруг головы светлым облаком.

– Посоветуй, что делать, – бессильно признался я. – Ты девочка, ты знаешь, как у Анюты всё выспросить. Со мной она таинственность развела, будто я маленький совсем и ничего не понимаю. Боюсь обидеть.

– Хм, – Элька наморщила нос. – Думаешь, я в ваших политесах соображаю? Давай попробуем. Где она сейчас?

– В институте до трёх должна быть. У неё там какие-то дополнительные лекции поставили.

– Быстро доберёмся? – уточнила она.

– Нет, я там не был, – я задумался. Бродить по городу в метель не хотелось, но пользоваться быстрой дорогой в незнакомое место было опасно.

– Так, работайте усердней, – обернулась Элька к мальчишкам. – Мы пойдём его сестру выручать!

Спасибо, ты настоящий друг. Кто ещё не знал, теперь в курсе. Я обречённо поплёлся следом за Тихоновой, соображая, что к понедельнику быть мне главной темой школьных сплетен.

Уже внизу у раздевалки нас нагнал Лёша, городской эльф и мой одноклассник. Видно, незапланированно в школу попал, одет по-домашнему в футболку, шорты и шлёпки.

– Эй, Щука, твоей сестре привет от Владыки, – он сунул мне в ладонь что-то мелкое. – Отдай ей поскорей. Только что из хранилища доставили.

Он кивнул Эльке и скрылся за ближайшей дверью. А кто на мои вопросы отвечать будет?

Я раскрыл ладонь, разглядывая ажурную круглую коробочку. Казалось, она была сплетена из тончайших шелковых нитей, молочно-белых, железно-твёрдых. Красивая, невесомая. Валентин возник перед нами из воздуха, провёл рукой над подарком и заверил:

– Безопасно.

Мы вывалились из уютного тепла школы в метель и мороз, а жгучий зловредный ветер хлестал нас снежной плёткой по щекам и подталкивал назад – спрятаться, не высовываться до весны.

Наверно, это Валентин поколдовал, но едва мы подошли к остановке, подкатил троллейбус – заиндевевший, с прогретыми ладошками на расписанных льдом окнах. Мы забрались в его полупустое ледяное чрево и сгрудились у окна втроём на сдвоенном сидении. Наверно, защитник тоже мёрз. Он сжал руками в перчатках золотой набалдашник трости и задумчиво смотрел, как я расплачивался с кондуктором.

– Валь, – Эльке было всё нипочём. – Помнишь лесную, которую ты конфетами кормил?

– Ли-дви-ру? – ухмылочка у демона вышла та ещё. В фильме ужасов в преддверии самой страшной сцены надо показывать для затравки.

Чего больше всего боятся стройные девушки, даже эльфийки? Правильно – потолстеть. Чтобы выведать у тайны лесных, Валентин утащил Ли-дви-ру на кондитерскую фабрику и пытал – кормя конфетами и тортиками.

– У тебя её контакты есть? – продолжала допытываться моя неугомонная одноклассница.

– Если в спячку не впала, вызову, – пообещал он.

– Узнай…

– Чем так Анин кавалер прославился? – предвосхитил вопрос демон. – Легко. Заодно выясню про сидов. Если они похожи на своих ирландских или английских собратьев, парню не поздоровится.

Возле педагогического института было ещё холоднее. По площади, где летом цвели розы и яркие ирисы, клубилась позёмка. Лохматая ива щёлкала кнутами-ветвями, норовя отстегать зазевавшихся прохожих. В газетном киоске, заметённом почти по окна, теплился призрачный свет.

Замёрзшими пальцами я посмотрел на телефоне расписание сестрицы и повёл друзей в обход хмурого вахтёра на второй этаж.

Нужный кабинет нашелся быстро. В приоткрытую дверь можно было наблюдать, как похожий на Гендальфа седобородый преподаватель вещал что-то про нетленный вклад Аристотеля в мировую науку. Анюта сидела в середине аудитории, мечтательно смотрела на липнущий к окнам снег и на закутанный в блестящий дождик кактус.

Спасибо защитнику. Невидимый для прочих, он проник в кабинет, склонился к сестре, что-то прошептал той на ухо. И вот уже они оба стояли перед нами.

Моя сестра – обычная тихая мышка, скромная, неконфликтная, за последний месяц расцвела, обнаружила вкус к одежде и украшениям. С её мнением даже родители стали считаться. Да что родители, сама Гертруда Марковна, наша боевая бабушка на днях заявил: «Аня у нас взрослая!» чтобы услышать подобное из уст бабули, нужно как минимум пару раз спасти родину.

– Голову наклони, – потребовал я.

Она непонимающе уставилась на нас, и тогда Валя сам запустил длинные, унизанные перстнями пальцы в её тёмно-русую шевелюру.

– Есть, – подтвердил он слова городского Владыки.

Аня вслед за ним пощупала макушку и сразу сникла.

– Мы опять арбитры?

– Нет, ты снова Видящая, – я с опаской протянул ей Лёшкин подарок.

Аня взяла в руки коробочку, и белые стенки той засияли, зашевелились, сползая на ладонь мелкими завитками, сложным узором оплетая пальцы и запястье.

Рисунок вспыхнул и впитался, заставив меня поёжиться и усомниться в верности принятого решения. А на ладошке сестры осталась лежать печать, почти такая, какая бывает у врачей.

Аня перевернула её и прочла надпись?:

– «Видящая городских. Анна Щукина».

В середине красовался сложный узор из домов, мостов и арок.

– Поздравляю, – искренне обрадовался Валентин. – Ты большой нечеловек нашего города. А, главное, защищена от леса.

Аня задумчиво положила печать на ладонь, и та тоже впиталась в кожу, как и не было. Но мы догадывались, сестра может её призвать в любой момент.

– Как странно, – она вытерла руки о свитер и вздохнула, – я видела сегодняшний день во сне. Там я не хотела становиться Видящей, а сейчас мне это кажется интересным.

– Расскажи, в кого ты влюбилась, это важно, – попросил Валентин. – Ему угрожает лес.

Аня не удивилась. Посмотрела на дверь лекционной аудитории и присела на скамью у стены.