Шпионка не верила в подобную чушь с тех пор, как главная королевская провидица нагадала Таресу, ей и Лиорсару победу в войне. Где теперь эта победа? Где Тарес с Лиорсаром? Какие черви глодают их косточки? Да и остались ли те косточки? Эльфийка сжала зубы, гоня болезненные воспоминания. Что же, можно не верить людской глупости. Но свое подношение в сотах она сделает. И желание загадает. Это немногое, на что сейчас способна преданная шавка королевы.

Балу Кирон никуда не торопился. Оставил вещи в дрянной дешевой гостинице, прогулочным шагом направился мимо убогих домишек к Дому ветра. Радесса легко его опередила, на ходу меняя внешность. Теперь на месте эльфийки была немолодая человеческая женщина в форме мага воздуха. На левом плече красовалась нашивка с мельницей, у которой вместо лопастей вращались белые перья.

Вопреки названию, возле Дома ветра жутко воняло. В палатках у подножия, засыпанного вывалившимися из сот полуистлевшими подношениями, разместились бродяги и попрошайки. Они толпой хлынули к эльфийке.

– Девственно чистое местечко!

– Свободное от чужих желаний!

– Только твое! – издали загалдели они.

– Недорого!

Самые ушлые приставили к стенам самодельные лестницы, на вид хлипкие, но позволяющие подняться на три-четыре человеческих роста. Как раз достаточно, чтобы найти не переполненную пожертвованиями ячейку и запихнуть дар.

Но стоило Радессе выдернуть из кобуры пистолет, а на ладони левой руки закрутить простенький воздушный вихрь, отребье попряталось в хижины и палатки, наблюдая за гостьей злыми алчными глазами.

Женщина подготовила собственное подношение – кулон, помнивший слишком много боли. И просьбу, скорее мольбу – отомстить тем, кто жестоко распорядился ее жизнью. Если не самой, так чужими руками.

На ладони блестел сердоликовый овал. На миг вспомнился жаркий день, шумный рынок чужого мира Аффа. Юный улыбчивый Тарес купил первое украшение, на котором задержался искушенный взгляд любимой, – овальный коричневато-оранжевый камень с белой косой полоской внизу в изящной серебряной оправе.

– Эльфы говорят, сердолик камень любви. Пусть я человек, моя любовь к тебе безгранична, – сказал ей тогда юный маг. – Помни об этом, слушая серенады лесных красавцев.

Гоня болезненные воспоминания, Радесса вынула из рюкзака шкатулку со снадобьями, достала покрытый росписью пузырек, откупорила пробку и вдохнула содержимое. Ступни немедля оторвались от усыпанной хламом земли. У нее есть полчаса. Где же вор?

Женщина воспарила к вершине строения, сняла с шеи кулон, бережно положила в пустующие соты, загадала желание. В исполнение она не верила. Но раз выбрана роль простушки-магички, пусть это будет штрихом к образу.

К тому моменту, как она спустилась вниз, Балу Кирона обступили попрошайки.

– Смотри, моя лестница выше! – настырно тянул менестреля за рукав упитанный детина, столь же крупный, как сам Балу.

– Заткнись, Змеиная чешуя! – рычал на детину старик. – Твоя лестница гнилая, моя крепка и надежна.

– Я поставлю свою на крышу хижины. Твоя молитва дойдет до богов первой, – заливалась тощая угловатая девица с выбитым передним зубом.

– Эй, крысы, пошли прочь! – Радесса выстрелила не целясь. Кто-то заскулил. Шпионка засмеялась в ответ.

Шипя проклятия в адрес пришелицы, попрошайки вновь попрятались.

– Парень, у тебя пятнадцать минут, пока работает заклинание, – поторопила она. – Обними меня и полетели.

Вор не стал спрашивать – с чего такая щедрость. Похоже, он принимал все, происходящее с ним, как данность. Крепкие руки оплели талию эльфийки, и та повторно воспарила в воздух.

То, что отдано Дому ветра, никогда не прельстит мародера. Укравшие дар богам умирали долго и мучительно. Другое дело, если положивший дар приходил и менял подношение на более ценное… Благодаря сегодняшнему трюку Радесса не сомневалась: когда настанет время, она сможет забрать украденное менестрелем.

Вор привередничал: придирчиво выискивал ячейку, запоминая, высчитывал ее положение относительно остальных, потом дважды перепрятывал. Радесса тщетно торопила его. Упрямый певун будто не боялся падения с высоты. Потом он долго стоял внизу, смотрел наверх, словно не желая прощаться с сокровищем.

Шпионка успела сменить внешность, переодеться и поесть, пока Балу дозрел до продолжения путешествия. Хотя куда бежать? Раз спрятал украденное, значит, будет торговаться с нанимательницей без спешки. Вилетта не поскупится на оплату. Или заказчик не Вилетта? Вора преследовали не только ее люди. Кстати, это отличная возможность обрушить королевский гнев на своих врагов, подтасовав показания. Она не раз такое проворачивала, и чаша терпения королевы вот-вот должна была перелиться через край. А что, если Кирон украл по собственной воле, например, как редкий дар богам? Тогда кому он отправлял магического вестника, едва вернулся в гостиницу? Да, задачка.

Четыре дня Балу путал следы, заехал в храм Пути, потолкался по портовым рынкам, пел на улицах. Деньги у вора подходили к концу. Последняя забегаловка, в которой он снял койку в общей комнате, была столь отвратительна, что Радесса не смогла себя заставить приклонить там голову. Отправив одного из своих бойцов сторожить беглеца, эльфийка сняла приличную комнату на соседней улице, помылась и провалилась в сон, больше похожий на забытье.

Разбудил ее треск пожара, крики, вопли, шум драки. Одевшись и схватив оружие, она не стала тратить время на спуск по лестнице, распахнула окно номера и спрыгнула со второго этажа.

Вор неумело отмахивался дрянной шпагой от троих нападавших, отступал назад к пылающей гостинице. По рукаву расплывалось кровавое пятно. Гитара за спиной сковывала движения, но расстаться с ней для певуна было равносильно гибели.

– Эй, шакальи выкидыши, нехорошо втроем на одного! – выкрикнула шпионка, легко просачиваясь между дерущимися и заслоняя собой Балу Кирона.

Рано ему умирать. Не все преследователи пойманы. Утром прилетел магический вестник: королевская племянница в дне пути отсюда. Радессе не терпелось арестовать заносчивую родственницу королевы.

К неожиданной спасительнице Балу благодарности не испытывал, сбежал при первой возможности. Эльфийка иного не ждала, без спешки допросила преследователей. Переоделась, сменила личину. А когда вспомнила о воре, бессильно взвыла. Гад, сел на корабль, поплыл куда-то на острова.

Море шпионка не любила, глубины побаивалась, поэтому отправила по следам Балу отряд. Сама в компании двух верных бойцов решила дождаться изменницу-племянницу и возвратиться в столицу порталом. Амулет пока полежит в Доме ветра. Внутреннее чутье подсказывало эльфийке – с вором она еще свидится. И предчувствие было не из приятных.

Ангелина

Утро. Пока я потягивалась и соображала, с какого края исполинской кровати ближе слезать, расторопная молодая служанка Олна принесла поднос с завтраком, притащила вешалку с зачехленным костюмом и робко предложила:

– Госпожа, вы из альвардэ, а может, даже благородная. Я помогу вам одеться и представлю слугам.

– Альвар… кто? – Я еще раз потянулась и поняла – не выспалась. А невыспавшаяся я еще более вредная, чем голодная. – Поясни – ты меня оскорбила или похвалила?

– Что вы, госпожа. – Девушка согнулась в поклоне. – Альвардэ на островах называют тех, кто не имеет титула, но не платит оброк господину.

– А, не крепостная.

Я зевнула и наконец решила, что слева слезать ближе. Эх, судьба моя лазить налево! Хорошо еще, балдахин вчера заставила отдернуть. Не спать же, в самом деле, в склепе. Хотя, Гвардеец черный маг, может, ему мертвые панночки симпатичны?

Страха не было. Весь выплакала ночью в подушку. Никто не собирался меня отпускать, пока не помогу местному Доктору Зло совершить благое дело для гостеприимного дона Карлеоне. Значит, пора мобилизовать все силы на поддержку некроманта. А там, смотришь, обратный билет выпишут, на троллейбус до дома посадят, ускорения пинком придадут.

Я выпуталась из одеял, позавтракала, надела длинное, по словам Олны, «домашнее» платье одуванчикового цвета с широким кожаным поясом. Жаль, инструкция к сему чудесному наряду не прилагалась – что делать с уймой пуговиц и крючков?

– Ай, волосы у вас короткие, как у тальорэ, – продолжала сокрушаться служанка, когда я дала ей творческое задание привести в порядок платье.

– А это кто? – Я не оставляла бдительности.

Олна старательно застегивала одну за другой мелкие пуговки моего ворота. Двойной запа́х, чтобы враг до груди не добрался?

– Это… – Служанка зарделась. – Это…

– Шлюха? – уточнила я.

– Нет, что вы. Я бы не посмела… – Голос Олны возмущенно дрогнул. – Это женщина, которая объявляет себя равной мужчинам, носит мужскую одежду и оружие, даже, – продолжила она почти шепотом, – выходит на арену сражаться перед зрителями!

Похоже, эмансипированные гладиаторши местную тихоню не вдохновляли.

– Поняла. – У меня было много вопросов об этом изумительном дружелюбном мире, но я смолчала. – Где Гвар… Тот господин, с которым я прибыла?

– Он с господином Карло, – не стала скрытничать Олна. – Они…

– Веди к ним! – Раз попала сюда, держаться на вторых ролях я не планировала.

Служанка уставилась в пол, раздумывая, до какой степени подчиняться моим приказам.

– Ну же, ты сама не альвардэ, – с трудом выговорила я незнакомое слово.

– Нет, – не стала отрицать девица. – Я оброк за семью тут отрабатываю.

– Вот и слушайся меня, веди к господам. Живо!

– Да, госпожа. – Служанка согнулась в поклоне.

Ух ты, похоже, мне идет роль барыни.

Голос чернокнижника я услышала еще в коридоре, потому быстренько прогнала служанку и замерла у тяжелых темных створок дубовой двери метра три высотой.

– Руки сковывай надежней! – командовал Гвардеец.

Щелчок, точно захлопнулась мышеловка.

– Живот перетянул. Дышать не смогу, когда все начнется. Ослабь, – продолжал распоряжаться он. Голос звучал насмешливо и одновременно печально, словно Гвардеец готовился к чему-то очень нехорошему. – А с гильотиной ты здорово придумал, словно собственноручно всю жизнь головы рубил.

Заинтригованная, я решилась заглянуть внутрь просторной вытянутой комнаты без окон. Меня не впечатлили ни темная каменная мозаика на стенах, ни гроздья светящихся шаров, свисающих с потолка. Зато…

Опа, игры у них какие! Мой знакомый маг, обнаженный до пояса, лежал распятый на столе. Щиколотки ног и бедра сковывали широкие металлические кольца. Еще одно кольцо перетягивало живот. Руки держали целых три – на запястьях, сгибах локтей и предплечьях. Шею обхватывало тонкое кольцо, и еще одно было готово сомкнуться под носом, намертво зафиксировав голову.

Над чернокнижником опасно зависли три лезвия гильотины. Одно – над бедрами, другое способно было перерубить мага пополам, третье – отсечь голову. Явно перебор, не находите?

– Ты что удумал? – обернулась я к Карло. – Ты его помощи хотел, а теперь…

– Не шуми, Лина, так надо. – Маг встал на защиту старого садиста. – Даже с огненными иглами в сердце я остаюсь некромантом. Да не простым… – Он сделал многозначительную паузу. – Не выдержу их извлечение, восстану личем. И что натворю тогда, лучше не думать. Это техника безопасности, Лина.

– Глупости, выдержишь! – испугалась я.

– Выдержит, – подмигнул мне старикашка. – Тем более что возвратить девочку домой без твоей помощи не смогу. Бусины закончились, – добил он меня. – Ты ей симпатизируешь, герцог. Не захочешь, чтобы ее сделал наложницей мой зеленокожий повар. Он уже интересовался ее статусом и твоей влиятельностью.

Так и знала, что зеленомордый урод подлянку придумал.

Злость закипела во мне и отхлынула, я поняла, что еще одно слово, и зареву. Не дали. В пыточную вошла мумия, с ног до головы закутанная в белые бинты или ленты. За плечами струился тонкий серый плащ, на котором красовалось белое изображение прямоугольного лабиринта.

Стоп, такую картинку я уже видела на запястье Олны, но не придала значения. Мало ли какие татуировки бывают. У меня тоже на щиколотке иероглифы, обозначающие ангела.

Плащ шумно шлепнулся на пол. Мумия со свистом втянула носом воздух, фыркнула и начала разбинтовываться. Одна за другой ленты соскальзывали на плащ, высвобождая красные, словно обожженные, жилистые руки с длинными когтями, шипастые предплечья, вполне человеческий торс и лицо, украшенное длинными клыками. Я пожалела, что позавтракала, прикрыла рот ладонью. Фу, какие уроды тут водятся!

– Готов? – спросил Карло Гвардейца.

– К такому не подготовишься, – ответил тот обреченно. – Давай.

Щелкнул последний фиксирующий замок, протянувшись под носом чернокнижника.

– Приступай.

Карло милостиво указал мумии на мага и потянул меня в дальний угол. Я не стала противиться. И уже через минуту была готова сбежать как можно дальше, ибо мумия вонзила когти и клыки в грудь завопившей от боли жертвы.

– Стойте! Что он делает?! – вцепилась я в старика.

– Спасает. Иначе иглы не достать, – преспокойно отозвался Карло. – Их запихнули туда с тем, чтобы он никогда от них не избавился, несмотря на феноменальную живучесть. Даже обезболить нельзя, кахрад не учует игл.

– А-а-а!!! – орал Гвардеец, сдирая кожу об оковы.

Мумия увлеченно чавкала, Карло флегматично наблюдал за зрелищем, а я проклинала день, когда пошла просить за брата.

В ушах звенело, к горлу подступала дурнота. Чтобы выдержать, я сосредоточилась на изучении шахматных квадратов плитки пола – коричневых и черных. Их пронизывали тонкие светлые прожилки, завивающиеся в кольца и сплетающиеся в узоры.

Я не сразу поняла, что наступила тишина. Гвардеец больше не орал, Карло довольно скалился. Мумия вынула из складок плаща черный кружевной платок и деловито полировала клыки и когти. А грудь скованного мага алела кровью.