Цитаты из книги «Потерянные девушки Рима»

Я радовался тому, что другое человеческое существо умирает. И сказал себе: «Боже мой, что со мной происходит?» Этот человек сделал с нами ужасную вещь. Он сделал нас подобными себе. Ведь только монстры могут радоваться чьей-то смерти. Я пытался убедить себя, что в конце концов его гибель спасет других девушек. Сохранит их жизни. А наши? Кто спасет нас от радости, которую мы испытали?

Сандра знала, как это бывает: в полиции то же самое – товарищи по работе становятся второй семьей, это единственное средство противостоять страданиям и несправедливости, с которыми сталкиваешься каждый день. Такая связь порождает новые правила, заключается некий торжественный пакт.

Клементе знал, что происходит. Маркус начинал вживаться. В этом и состоял его талант. Увидеть то, что видел тот, кто вторгся сюда.

В этот раз на вызов нужно было ответить решительной сменой образа действия. Он должен отождествить себя с Альберто Канестрари.

Где-то там, в большом мире, кто-то должен был срочно выбирать, оставаться ли жертвой или превратиться в палача.

Мы живем в гуще сражения, говорил себе Маркус. Из этого следует, что выбор стороны, за которую ты будешь биться, не всегда очевиден. Ведь в конце концов, единственным судьей выступает сам человек, он и решает раз за разом, раздувать ли собственную искру, к благу ли влекущую или к злу, либо игнорировать ее. Это касается не только преступников, но и их жертв. С данной точки зрения последние три дня были крайне познавательными. Моника – сестра одной из девушек, убитых Джеремией Смитом, – Раффаэле Альтьери и Пьетро Дзини, оказавшись на распутье, сделали свой выбор. Их поставили перед лицом правды, но также и перед возможностью выбора между прощением и возмездием. Моника выбрала первое, все остальные склонились ко второму.

Могли бы найтись такие, кто возложил бы вину на ряд событий, оставивших глубокие следы в психике Федерико: уход матери, ранняя смерть отца. Слабое оправдание, упрощенное объяснение. Многие дети переживают еще худшие драмы, но при этом не вырастают убийцами.

Маркус не мог точно определить, когда именно наступила смерть. Но, судя по захоронению и по степени сохранности тела, не слишком давно. Труп, лежащий перед ним, заключил Маркус, является доказательством того, что Никола Коста – не Фигаро, ибо человек с заячьей губой определенно находился в тюрьме, когда девушку убили.

Знаешь ли ты, что в девяноста четырех процентах дел жертва знакома с убийцей? Гораздо больше вероятности, что тебя убьет близкий родственник или давний друг, чем совершенно посторонний

Маркус разбирал по кирпичикам сцену преступления, обнажал скрытый механизм, нейлоновые нити, задник из папье-маше, трюки фокусника. – Ты правда молодец, – произнес Маркус, обращаясь к противнику так, будто тот находится где-то рядом. – Теперь поглядим, что еще есть у тебя в запасе…