изменить. Потерявший веру ребенок не гневается, он просто перестает хотеть, горько, разочарованно плачет, начинает биться головой о подушку, стену либо об пол или же использует иные способы расправиться со своим телом. Ребенку полезно знать всю мощь своей ярости. В гневе он, конечно, не будет ощущать себя безобидным. Вы знаете, на кого он становится похож. Малыш кричит, брыкается, а если он достаточно взрослый, то встает и трясет решетку кроватки. Он кусается и царапается, может брызгать слюной, плеваться и разбрасывать все вокруг. Если он по-настоящему непреклонен, то может задержать дыхание, побагроветь и даже забиться в припадке. В течение нескольких минут он действительно намерен убить или, по крайней мере, покалечить всех и вся, и даже не прочь попутно уничтожить себя. Естественно, что вы сделаете все возможное, чтобы вывести его из этого состояния. Однако можно утверждать, что если ребенок в ярости плачет и ощущает, что уничтожил всех вокруг, а окружающие все равно остаются невозмутимыми и невредимыми, то этот опыт значительно усиливает его способность замечать, что ощущаемое им реальным не обязательно является таковым и что одинаково важные фантазия и факт тем не менее различаются. Вам абсолютно точно не нужно пытаться разгневать ребенка по той простой причине, что существует множество причин, по которым вы не сможете удержать его от гнева, нравится вам это или нет.Некоторые люди живут в смертельном страхе перед потерей самообладания, боясь того, что могло бы случиться, испытай они в младенческом возрасте ярость в полной мере. По тем или иным причинам случай проверить это должным образом так никогда и не представится. Возможно, их матерей пугал гнев. Спокойное поведение могло вселять в них уверенность, но в обратном случае они лишь запутывали ситуацию, когда вели себя так, словно гневный ребенок был по-настоящему опасен.Малыш в ярости – самая настоящая личность. Он знает, чего хочет, каким образом может это получить, и отказывается терять надежду. Вначале ему вряд ли известно о наличии у него оружия. Он едва может знать, что его вопли ранят больше, чем, как он знает, создаваемый им беспорядок. Но в течение нескольких месяцев он начинает ощущать себя представляющим угрозу и то, что может и хочет причинить боль; и рано или поздно, пережив боль на собственном опыте, он узнает, что другие люди тоже могут страдать от боли и уставать. Вам может стать весьма интересно понаблюдать за своим младенцем на предмет первых признаков того, что он знает о возможности ранить вас и намеревается воплотить ее в жизнь.