Цитаты из книг автора «Дональд Рейфилд»

Сахалин заметно повлиял на умонастроение Чехова. Как покажет его последующая проза, он утратил уважение к власти и к сильным личностям. И если к Суворину Антон по-прежнему испытывал симпатию, то его газета стала вызывать у него презрение. Сахалин редко упоминался в прозе Чехова, однако полученные на острове впечатления воплотились в его полном недоверии к официальной идеологии и в предпочтении непорочной природы порочному человечеству. Мысли, которыми Чехов делился с Сувориным, позже будут вложены в уста его литературного персонажа: «Хорош божий свет. Одно только не хорошо: мы».

Анкета, которую Антон распространял среди ссыльных и каторжных, включала следующие вопросы: адрес, имя, возраст, вероисповедание, место рождения, год прибытия на Сахалин, занятие, образование, семейное положение

«Ах, ангел мой, если бы Вы знали, каких милых зверей привез я с собою из Индии! Это – мангусты, величиной со средних лет котенка, очень веселые и шустрые звери. Качества их: отвага, любопытство и привязанность к человеку. Они выходят на бой с гремучей змеей и всегда побеждают, никого и ничего не боятся; что же касается любопытства, то в комнате нет ни одного узелка и свертка, которого бы они не развернули: встречаясь с кем-нибудь, они прежде всего лезут посмотреть в карманы: что там? Когда остаются одни в комнате, начинают плакать».

300 году христианство, несомненно, уже нашло себе опорный пукт в прибрежных городах Колхиды: первое послание Петра было адресовано христианам в Понте, и в 325 году Питиус (Пицунда) отправил своего епископа Стратофила на Никейский собор. (Именно в Питиус императрица Евдокия сослала святого Иоанна Златоуста в 404 году.)

Картвельская языковая семья также включает мингрельский (мегрули) и лазский языки (оба в принципе являются диалектами одного «занского» языка и отличаются друг от друга главным образом тем, что на лазский влияет ислам и турецкие язык и культура. И мингрельский, и лазский языки близки к грузинском

С 400 года грузинские монахи вместе с монахами других народов в иерусалимском монастыре Святого Креста (где найдена грузинская мозаическая надпись 430 года) отправляли церковные службы на своем родном языке.

В Иберии, как дар за обращение в христианство, несомненно осуществленный византийскими лингвистами и миссионерами, появилась собственная азбука, великолепная асомтаврули, литургия и Новый Завет на грузинском

22 После Сталина Не прошло и трех недель после смерти Сталина, как Берия, министр внутренних дел, стал главным в коллективном руководстве СССР. Партийные вожди и армейские генералы встревожились. Берия, в отличие от Сталина, был для них сначала грузином, а потом уж советским гражданином; кроме того, в нем видели всезнающего беспощадного интригана, способного подкопаться под любого, не говоря уже о том, что его ненавидели за посягательства на жен и дочерей. Красноармейцы не могли простить Берии убийство маршала Блюхера. Берия обрек себя на смерть, посвятив свои сто суток у власти невероятной программе коренных реформ, противоречивших всему, за что он раньше боролся, и подрывавших основы советской власти. Сфабрикованные Сталиным дела кремлевских врачей и евреев-«националистов» были моментально пересмотрены, и уцелевшие жертвы – освобождены. Сотни тысяч заключенных, кроме политических, были выпущены из ГУЛага; национальным республикам разрешили пользоваться своим языком как государственным; кровожадного венгерского вождя Матьяша Ракоши заставили делиться властью с либеральным бериевским агентом «Володей», Имре Нодем[343]. Берия предложил переговоры с Югославией, воссоединение Германии, окончание корейской войны путем мирного договора; организовал московское первомайское торжество без портретов членов правительства. Когда в июне 1953 года соратники с помощью маршала Жукова схватили Берию, подвергли шестимесячному допросу (хотя не исключено и то, что его расстреляли сразу и протоколы допросов были сфабрикованы), а затем в декабре расстреляли вместе с самыми близкими сотрудниками МГБ и МВД, его обвиняли не в массовых убийствах (в чем были не меньше виновны и его враги – Хрущев, Молотов и Маленков), а в излишнем либерализме – с апреля по июнь 1953 года в СССР не было сфабрикованных дел, казней, пыток (кроме советского посла в Северной Корее), санкционированных государством убийств врагов, внутренних и внешних, – который считали губительным для безопасности СССР[344]. Когда Берия пришел к власти, вся Грузия почувствовала облегчение. Мингрелов освободили, переселенцев вернули на родину: жертвам заплатили компенсацию и дали работу. Как только посадили Рухадзе, его помощник Нодар Кочлашвили возглавил уже бездеятельное Министерство госбезопасности. Акаки Мгеладзе, ставленник Сталина и Рухадзе, покаялся: «Я не знал ни насчет наручников, ни насчет карцеров» ответил он, когда его допрашивали об 11000 человек, выселенных им в 1951 году: Берия милосердно назначил Мгеладзе лесничим и заменил его только что освобожденным мингрелом, Алешей Мирцхулавой. Авксенти Рапаву тоже освободили, но понизили в статусе, назначив министром госконтроля. Уже весной 1953 года партийные вожди и секретари райкомов в

река Кура (по-грузински Mt’k’vari, по-турецки Кур, в древности Кирос)