Прежде без них я жил
И дальше прожить бы мог.
Если отец так строг,
Что меня вдалеке растил
И, ненавистью горя,
В душу мою не веря,
Выкармливал словно зверя.
Воспитывал как дикаря
И жизнь у меня отнимал,
То как могу ожидать я
Отеческого объятья
От того, кто мне смерти желал?
предоставив думать
Принцу, что все здесь было
Только сном. И такою мерой
Двух я достигну целей:
Во-первых, его натуру
Испытаю, ибо, проснувшись,
Он свой образ мыслей проявит;
Во-вторых, ему утешенье
Я доставлю, ибо, поскольку
Он власть свою здесь увидит,
А потом в темницу вернется,
Подумает он, что приснилось
Объявлено было публично,
Что под страхом суровой кары
Запрещается приближаться
К зловещему этому месту,
И этот запрет был вызван
Тем, о чем рассказал я.
Там и живет Сехизмундо,
Жалкий, нищий и пленный,
И только с одним Клотальдо
Видится и говорит он.
Сехизмундо на свет явился,
Как признак проклятья неба;
Он матери стоил жизни,
Чем заявил жестоко:
«Человек я, коль злом плачу я
За добро, что мне оказали».