РАФФИНГ. Никто из родственников не предупреждал вас об опасности достаточно быстрой помолвки?
ФЛОРЕНС. Все мои родственники умерли. Я совершенно одна. (Она садится на ступеньки, ведущие от середины сцены к правой лестничной площадке). Но у матери Чарли были серьезные сомнения по части нашей женитьбы.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО (появляется на авансцене слева, решительная женщина, но слегка не от мира сего, со слуховой трубкой). Мне без разницы, что ты говоришь. Не нравится мне, как она выглядит. (Садится за стол слева и продолжает раскладывать пасьянс ДЕРБИ. РАФФИНГ сидит на верхней ступеньке правой центральной лестницы, наблюдает, как ЧАРЛЬЗ идет по авансцене, чтобы поговорить с матерью).
ЧАРЛЬЗ. А что не так с ее внешностью? Она дьявольски красива.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Дьявольски это правильно. Она слишком красива, если ты спросишь меня. Она красива, как кошка. Я ненавижу кошек. Никогда не могу сказать, о чем думают эти чертовы создания. И взгляд у нее тот еще, совсем как у лошади, которая вот-вот понесет.
КАПИТАН ФОРЧУН. Белые лошади на поле, под дождем, когда я ее поцеловал. В таких делах долго раздумывать нельзя.
ЧАРЛЬЗ. Ты все-таки определись, мама, кошка она или лошадь?
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Кем бы они ни была, ты слишком хорош для таких, как она. И я так говорю не о многих женщинах.
ЧАРЛЬЗ. Мама, ты, как всегда, все перевернула с ног на голову. Никто в мире не может быть хорош для нее. Флоренс – святая. Она – ангел, сошедший с небес.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Она – паршивая овца, которая довела своего первого мужа до пьянства и безумия.
КАПИТАН ФОРЧУН. Я только что вернулся с Урана. Проводите меня к главной блуднице.
РОУЭН (поднимается на галерею слева, обращается к КАПИТАНУ ФОРЧУНУ). С вами все в порядке, сэр?
КАПИТАН ФОРЧУН. Если честно, сегодня я какой-то вяловатый и опадающий. Но не обращай внимания, Роуэн. В моем доме всегда осень.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Ты никогда не спрашивал себя, почему ее первый счастливчик-муж пьет так, словно стремится загнать себя в могилу?
РОУЭН. Если я могу что-то для вас сделать, сэр…
КАПИТАН ФОРЧУН. Ничего сделать нельзя. Я женился на красавице. Меня зачаровало лицо с каплями дождя. Эротизм и безумие буйствуют в моем убежище холостяка. Из чаши угрызений совести я выпью в аду.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Плюс я узнала от надежного человека, что она хлещет бургундское весь день и полночи.
ЧАРЛЬЗ. Это полнейшая ложь. Она пьет марсалу и херес.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО (поворачивает к нему слуховую трубку). Что? Не бубни себе под нос, болван. Говори в раструб. Или ты думаешь, что я целыми днями таскаю этот рог изобилия, чтобы чесать себе зад?
ЧАРЛЬЗ. Флоренс не пьет бургундского. Я пью бургундское. Она пьет марсалу и херес, и не так, чтобы много. Ничего она не хлещет. Она пьет меньше, чем ты.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Она хлещет бургундское, как пехотинец.
РОУЭН. Позвольте помочь вам лечь в постель, сэр.
КАПИТАН ФОРЧУН. Я бы предпочел, чтобы лечь в постель мне помогла та смазливая служаночка.
РОУЭН. Тэбби здесь нет, сэр.
КАПИТАН ФОРЧУН (позволяет РОУЭНУ помочь ему подняться). Да. Они все бросили меня. Все красотки. Разом. (РОУЭН уводит КАПИТАНА влево).
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. И что, по-твоему, такой красотке, как она, нужно от такого зануды, как ты? Об этом задумался бы любой, у кого мозг больше грецкого ореха.
ЧАРЛЬЗ. Зануда? Я – зануда?
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Да перестань, Чаки. Я люблю тебя, как сына, потому что я – твоя мать, и выбора у меня нет. Хотя это не совсем правда. Выбор у меня есть. И я выбрала. Изо всех сил стараюсь вести себя так, будто люблю тебя, насколько это возможно. У меня две безумные дочери, я ненавижу собак, твой отец умер, твой брат умер, а всякий раз, когда я слышу твоего отчима, я начинаю так чихать, что потом у меня болит поясница. Так что мне остается? Или ты, или мои какаду. Так что я говорила?
ЧАРЛЬЗ. Ты сказала, что я – зануда. И никаких какаду у тебя нет.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Не вставай в позу. У тебя много достоинств, которые я перечислю, когда вспомню хотя бы несколько, но внешняя привлекательность среди них точно отсутствует. Как и ум, и обаяние, если на то пошло. Так о чем речь? Что ей от тебя нужно? Это могут быть только деньги.
ЧАРЛЬЗ. Но денег у меня нет.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Будут после моей смерти.
ЧАРЛЬЗ. У нее больше денег, чем у нас.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Ты их видел?
ЧАРЛЬЗ. Я видел, где она живет. Производит впечатление.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Может, это аренда.
ЧАРЛЬЗ. Нет, не аренда. И Джейн уверяет меня…
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Джейн? Какая Джейн?
ЧАРЛЬЗ. Джейн Никс, разумеется.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. Джейн Никс? Ты следуешь советом Джейн Никс? Джейн Никус – грязная ямайкская шлюха.
ЧАРЛЬЗ. Джейн – моя подруга.
СТАРАЯ МИССИС РЕНО (подносит к уху слуховую трубку). Что? Бетси, куда подевались какаду?
ЧАРЛЬЗ. Бетси умерла в девяносто седьмом, и нет у тебя никаких какаду?
СТАРАЯ МИССИС РЕНО. У этой женщины не голова, а репа. Не может даже присмотреть на какаду. (Уходит влево). Где мои какадуши? Куда спрятались? Сейчас мы их найдем.
(ЧАРЛЬЗ вздыхает, садится за стол, продолжает раскладывать пальянс).
РАФИНГ (встает и спускается на правую лестничную площадку). Но в конце его мать смирилась с женитьбой?
ФЛОРЕНС. Скорее, нет, чем да. Она отказалась прийти на свадьбу и постоянно угрожала лишить Чарльза наследства. Но она этого так и не сделала. Более, того, в итоге он в накладе не остался.
РАФФИНГ. И теперь все это ваше?
ФЛОРЕНС (встает и идет к середине сцены). Полагаю, что да. Не знаю. Она страдала старческим слабоумием. Гонялась за воображаемыми какаду. Умерла на месте, узнав о кончине Чарльза. Адвокаты до сих пор спорят насчет денег. Как я понимаю, в итоге большая часть достанется им.
РАФФИНГ. Значит, после вашей женитьбы Чарльз переехал к вам?
ФЛОРЕНС. Раньше он жил с матерью. Мне этот дом нравился, и Чарльз как-то к нему привязался. Как-то само собой вышло, что мы поселились здесь.
РАФФИНГ. И Джейн Никс осталась, будучи вашей компаньонкой?
(ДЖЕЙН встает с кровати, смотрится в зеркало).
ФЛОРЕНС. Я бы не вынесла расставания с Джейн.
РАФФИНГ. И ваш муж не возражал?
ФЛОРЕНС. Мы оба питали к Джейн самые теплые чувства. Чарльз вырос с ней на Ямайке.
ДЖЕЙН (из спальни). Сахар. Мы росли в сахаре. Все были в сахаре. Но в нем таилась смерть. На Ямайке мы все знали о ядах. Никогда не пили содержимого зеленого пузырька.
(ЧАРЛЬЗ И ФЛОРЕНС)
ЧАРЛЬЗ (продолжая раскладывать пасьянс на столе слева, напевает себе под нос). Руина нежилая – дом ее…
ТЭББИ (входит в центральную арку с пачкой писем). Почта, мадам.
ФЛОРЕНС. Спасибо, Тэбби.
ЧАРЛЬЗ (продолжает петь, глядя на ТЭББИ и улыбаясь). И согрешить она готова на похлебку…
(ТЭББИ уходит в правую кулису, огибает развалившегося на диване ДЕРБИ, дабы тот не ухватил ее за зад).
ФЛОРЕНС (осматривая письма). Это странно.
ЧАРЛЬЗ. Что?
ФЛОРЕНС. Кто-то вскрывал мои письма.
ЧАРЛЬЗ. Я в этом сомневаюсь.
ФЛОРЕНС (подходит к нему, чтобы показать). Да. Я в этом уверена. Взгляни. Печать взламывали.
ЧАРЛЬЗ. Наверное, мне пора строго поговорить с миссис Никс.
ФЛОРЕНС. Джейн не стала бы вскрывать мои письма.
ЧАРЛЬЗ. Тогда кто? Или ты думаешь, что меня интересует содержание твоих писем?
ФЛОРЕНС. Нет. Разумеется, нет. Я, должно быть, ошиблась.
ЧАРЛЬЗ. Может Джейн самое время понять, что ситуация изменилась.
ФЛОРЕНС. Изменилась?
ЧАРЛЬЗ (встает и выходит на середину сцены). Теперь, когда мы женаты, компаньонка тебе не нужна, так? У тебя есть я. А держать ее в доме довольно дорого.
ФЛОРЕНС. Совсем не дорого. И потом, это мои деньги. А кроме того, я знаю, что тебе Джейн так же дорога, как и мне. Вы же еще детьми играли на Ямайке.
ДЖЕЙН (из спальни, расправляя покрывало). Я видела Лондон, я видела Францию, я видела подштанники Чаки.
ФЛОРЕНС. Она тебе дорога, правда?
ЧАРЛЬЗ. Да, конечно, она мне дорога.
ФЛОРЕНС. И именно она нас познакомила. Мы перед ней в долгу.
(Через центральную арку входит ДОКТОР БУЛЛ, смотрит на ФЛОРЕНС).
ЧАРЛЬЗ. Ты не думаешь, что ей будет лучше, если она вернется к доктору Буллу?
ФЛОРЕНС. К доктору Буллу?
ДОКТОР БУЛЛ. Жизнь – гнусное дело. Стоя среди герани, никогда не поверишь, что она способна на подлость. (Садится на письменный стол, смотрит на шахматную доску, начинает играть сам с собой).
ФЛОРЕНС. Она с нами совершенно счастлива, и я никогда с ней не расстанусь. Да и ты знаешь, как она к тебе привязана.
ДЖЕЙН. В моем сне я окружена мебелью, которая свешивается с потолка.
ЧАРЛЬЗ. Что ж, главное, чтобы ты была счастлива, дорогая.
(ЧАРЛЬЗ идет в спальню, смотрит на ДЖЕЙН. Она смотрит на него, стоя по другую сторону кровати, потом уходит под правой частью галереи. ЧАРЛЬЗ выглядывает из окна).
РАФФИНГ. Так вы ссорились с вашим мужем из-за мисс Никс?
ФЛОРЕНС. Не ссорились. Дискутировали. Большую часть времени жизнь в нашем доме текла очень мирно. Трагедия, когда она случилась, свалилась на нас совершенно неожиданно.
(ТЭББИ, появляется на правой части галереи, видит внизу ЧАРЛЬЗА).
ЧАРЛЬЗ (блюет, высунувшись в окно). Бла-а-а-а-а-а-ах! Бла-а-а-а-а-а-ах!
(ДЕРБИ встает, присоединяется к РАФФИНГУ на правой лестничной площадке. Они наблюдают).
ТЭББИ. Миссис Рено! Миссис Рено! Мадам!
ФЛОРЕНС. Что такое? В чем дело, Тэбби? Почему ты орешь в такую рань? Дом горит?
ТЭББИ. Извините, что побеспокоила вас, но мистеру Рено очень плохо.
ФЛОРЕНС. Он прекрасно себя чувствовал прошлым вечером, когда мы пожелали друг другу спокойной ночи.
ТЭББИ (бегом спускается на правую лестничную площадку, заставляя РАФФИНГА и ДЕРБИ отпрыгнуть). Я знаю, мадам, но сейчас весь его ужин яростно вылетает в окно. (Сбегает по ступенькам на середину сцены, тогда как ЧАРЛЬЗ продолжает блевать).
ЧАРЛЬЗ. Бла-а-а-а-а-а-ах! Бла-а-а-а-а-а-ах! Святой Господь на небесах! Куски размером с крысу. Господи, помоги мне! (Поворачивается к спальне). Вот вроде бы и все. Сейчас мне лучше. Боже! (Поворачивается к окну). Бла-а-а-а-а-а-ах!
ТЭББИ (бежит к ФЛОРЕНС). Пожалуйста, подойдите к нему, мадам. Он издает такие звуки, словно проглотил дьявола.
ФЛОРЕНС. Нет, не может все быть так плохо.
ЧАРЛЬЗ. БЛА-А-А-А-А-АХ! БЛА-А-А-А-А-АХ! (На шаг отступает от окна и падает на пол у изножья кровати).
ДЖЕЙН (вбегает в центральную арку, спешит к кровати). Не волнуйся. Все будет хорошо. На Ямайке мы такого навидались. (Переворачивает ЧАРЛЬЗА на спину). Я знаю, что нужно делать. (Усаживается на него и начинает массировать грудь). Вот так! Вот так!
ЧАРЛЬЗ. Что ты делаешь? Слезь с меня! Слезь!
ДЖЕЙН. Важно – не паниковать.
ЧАРЛЬЗ. Я не могу дышать, когда ты сидишь на мне.
ДЖЕЙН. Тихо! На Ямайке массаж груди – древнее средство борьбы с несварением. Мама так лечила меня перед тем, как ее увезли в дурдом.
ЧАРЛЬЗ. Им следовало забрать ее раньше.
ДЖЕЙН. Тихо. Мне это нравилось.
ЧАРЛЬЗ. Тогда ляг на спину, и я помассирую тебе грудь.
(ТЭББИ удается подтащить ФЛОРЕНС к спальне).
ТЭББИ. Господи! Он не умер, так?
О проекте
О подписке