Картина 7
Как Эвелин опоздала одним утром

(При закрытии двери свет, падающий на ЭВЕЛИН, гаснет и освещает СТЭНФОРДА, который ждет на диване справа. Утро. ЭВЕЛИН только что вошла.).

ЭВЕЛИН (выходит в световое пятно и видит его). Господи, Стэнни. Ты меня напугал. Что ты здесь делаешь? Ты никогда не встаешь так рано.

СТЭНФОРД. Я и не ложился. Мне позвонила твоя мать, когда ты не пришла домой. Где ты провела ночь?

ЭВЕЛИН. Не собираюсь я говорить об этом с тобой. Ты мне не отец.

СТЭНФОРД. Кто он? Скажи мне, кто он?

ЭВЕЛИН. Какая тебе разница? Ты на все лето сбежал в Канаду с другой женщиной, а я, по-твоему, должна сидеть дома и ковыряться в носу?

СТЭНФОРД. Я уезжал в Канаду не с другой женщиной. Я ездил туда со своей женой.

ЭВЕЛИН. Что ж, у меня жены нет. Или у меня не должно быть и друзей?

СТЭНФОРД. Ты не должна оставаться с друзьями на всю ночь.

ЭВЕЛИН. Ты остаешься.

СТЭНФОРД. Я – не юная девушка.

ЭВЕЛИН. Я – юная девушка, но оставалась на всю ночь с тобой.

СТЭНФОРД. Когда ты со мной, я знаю, где ты, и что делаешь.

ЭВЕЛИН. Вот и представь себе, что я делаю то же самое с кем-то еще, только более молодым и симпатичным.

СТЭНФОРД. Господи, ты позволила этому преступнику использовать тебя в своих интересах?

ЭВЕЛИН. Он – не преступник, всего лишь Джон Барримор, и он совершенно безобидный.

СТЭНФОРД. Джон Барримор? Джон Барримор? Он и в шесть лет не был безобидным.

ЭВЕЛИН. Он очень милый мальчик.

СТЭНФОРД. На восточном побережье он переспал со всем, что движется.

ЭВЕЛИН. Как и ты.

СТЭНФОРД. Значит, ты провела ночь с Джоном Барримором, как обычная шлюха?

ЭВЕЛИН. Такой ты меня воспринимаешь? Обыкновенной шлюхой? Полной противоположностью, так сказать, необыкновенной шлюхе?

СТЭНФОРД. Я думаю, что ты – невинный ребенок, и Джон Барримор бесстыдно использовал твою невинность.

ЭВЕЛИН. И чем это отличается от того, что делал ты? Джон вывез меня в свет, ничего больше. Он милый, остроумный, и мы отлично провели время.

СТЭНФОРД. И как вы отлично проводили время этой ночью?

ЭВЕЛИН. Мы пили вино, и я немного захмелела. Ладно, сильно напилась. Многого для этого не нужно. Ты знаешь. И Джона тоже качало, вот мы и решили немного прилечь, до того, как он отвезет меня домой, а когда проснулись, уже наступило утро. Мы все время были полностью одетыми. Ничего такого не случилось. Клянусь.

СТЭНФОРД. Ты хочешь, чтобы я поверил, что Джон Барримор провел ночь с самой красивой девушкой Нью-Йорка и ничего не случилось?

ЭВЕЛИН. Ну, кое-что случилось. Он предложил мне стать его женой.

СТЭНФОРД. Джон Барримор предложил тебе стать его женой?

ЭВЕЛИН. Да.

СТЭНФОРД. Джон Барримор?

ЭВЕЛИН. Почему в это так трудно поверить? Я прям растаяла. Едва не сказала «да».

СТЭНФОРД. Ты не можешь выйти за Джона Барримора.

ЭВЕЛИН. Могу, если захочу. Почему нет?

СТЭНФОРД. И на что вы будете жить?

ЭВЕЛИН. Джон сказал, что нас будет кормить наша любовь.

СТЭНФОРД. Хочется посмотреть, как у него получится. А кроме того, Джон Барримор – псих.

ЭВЕЛИН. Он – не псих. Разве что немного сумасбродный.

СТЭНФОРД. Вся его семья безумна. Господи, они же актеры. Его отец в дурдоме, и я полагаю, что Джон скоро присоединится к нему, будет играть в канасту с Наполеоном.

ЭВЕЛИН. Стэнни, да что с тобой такое? Я никогда не видела тебя в таком состоянии. Только не говори мне, что ты действительно ревнуешь.

СТЭНФОРД. Я не ревную. Я просто в ярости.

ЭВЕЛИН. Ты ревнуешь. Ну и ну. Мне нужно проделывать это чаще. Ты уже многие месяцы не уделял мне столько внимания.

СТЭНФОРД. Поэтому ты это сделала? Чтобы привлечь мое внимание?

ЭВЕЛИН. Что ж, если и так, это сработало.

СТЭНФОРД. Хорошо. Пошли. Я отвезу тебя к доктору.

ЭВЕЛИН. Не хочу я ехать к доктору. Я совершенно здорова. Только проголодалась. С чего мне ехать к доктору?

СТЭНФОРД. Чтобы посмотреть, не вторгался ли кто в тебя.

ЭВЕЛИН. Чтобы это понять, доктор мне не нужен.

СТЭНФОРД (берет ее за руку и тянет к двери). Я хочу, чтобы доктор осмотрел тебя. Излишняя осторожность не повредит. Твое тело – храм.

ЭВЕЛИН. Знаешь, ты провел в моем храме достаточно много времени. И думаешь, что сможешь никого туда не допускать до скончания веков?

СТЭНФОРД. Господи, Эвелин, неужели у тебя нет никакого уважения к себе?

ЭВЕЛИН. Хорошо, Стэнни, я постараюсь вспомнить об этом, когда в следующий раз окажусь на чердаке твоего дома и буду качаться голой на бархатных качелях.

(СТЭНФОРД уводит ЭВЕЛИН за дверь. Когда она закрывается, из темноты справа появляется МИССИС ТОУ, за которой следует раздраженный ГАРРИ).

Картина 8
Мое намерение – поступить правильно

(МИССИС ТОУ выходит под свет, ссора с сыном в самом разгаре. ГАРРИ следует за ней, как взбешенный, но трусливый щенок. Она – богатая питтсбургская матрона, умная, суровая и опасная. ГАРРИ ее боится, но научился блефовать, и этого не видно).

МИССИС ТОУ. Гарри, ты должен бросить эту девушку, знаешь ли.

ГАРРИ. Я ничего такого не знаю, мама. Она – идеальная девушка.

МИССИС ТОУ. Я в этом не сомневаюсь, но, Гарри, ты знаешь, она – проститутка.

ГАРРИ. Она – не проститутка. В жизни ей немного не повезло, вот и все.

МИССИС ТОУ. Я согласна, что не повезло, но, Гарри, о чем ты думаешь? Бегаешь за этой шлюхой, когда можешь жениться на английской аристократке. Бери пример со свой сестры.

ГАРРИ. Муж моей сестры – имбецил.

МИССИС ТОУ. Он герцог. Или граф. Не знаю точно, кто он, черт побери, но титул у него есть.

ГАРРИ. Охотившийся за приданым, зубастый, брызжущий слюной, мягкотелый кретин.

МИССИС ТОУ. И что с того? Никто не просит тебя жениться на муже твоей сестры. Найди себе милую английскую девушку с титулом. Это все, о чем я прошу, Гарри.

ГАРРИ. Не нужна мне милая английская девушка. Они все выглядят, как лошади.

МИССИС ТОУ. Не выглядят они, как лошади. Ладно, некоторые выглядят, но многие выглядят, как очень красивые лошади.

ГАРРИ. Не хочу я быть богатым мужем герцогини Лошадширской, чтобы всю жизнь слышать смешки высокородных ублюдков.

МИССИС ТОУ. То есть ты предпочтешь стать мужем театральной шлюхи? Думаешь, никто не будет над тобой смеяться?

ГАРРИ. Она – не проститутка. Она – восхитительное, нежное, хрупкое дитя, и я не потерплю, чтобы ты или кто-то еще пачкали ее честное имя. И ей больше не придется выходить на сцену. Если она согласится быть со мной, я на ней женюсь.

МИССИС ТОУ. Мне хотелось бы надеяться, что ты шутишь, но жизненный опыт напоминает мне, что чувства юмора у тебя нет, поэтому… Гарри, я хочу выразиться предельно ясно. Ты знаешь, я люблю тебя, как сына.

ГАРРИ. Я – твой сын.

МИССИС ТОУ. И это, несомненно, объясняет, почему я люблю такого, как ты. Но если тебе достанет глупости жениться на этой жалкой маленькой потаскушке, мне придется снять тебя с довольствия. Больше ты не получишь ни цента.

ГАРРИ. Ты всегда это говоришь, но никогда не делаешь.

МИССИС ТОУ. Видит Бог, Гарри, теперь сделаю.

ГАРРИ. Насколько мне известно, Бог – свидетель не из лучших, но ты можешь поступать, как тебе того хочется. Я женюсь на Эвелин.

МИССИС ТОУ. Не можешь ты говорить серьезно.

ГАРРИ. Я должен, поскольку всем известно, что у меня нет чувства юмора.

МИССИС ТОУ. Гарри, я тебя предупреждаю, на этот раз ты зашел слишком далеко. Тебе так хочется причинить мне боль, что ты готов погубить свою жизнь?

ГАРРИ. Нет у меня намерения причинять тебе боль. Мое намерение – поступить правильно.

МИССИС ТОУ. Господи, Гарри, только не это. Все, что угодно, но не это. Даже ты уже должен знать, что любая попытка поступить правильно неизбежно ведет к катастрофе.

ГАРРИ. Жизнь – это ожидание катастрофы.

МИССИС ТОУ. Значит, твою катастрофу зовут Эвелин Несбит.

(Она уходит в правую кулису. ГАРРИ садится на стол справа у авансцены, обхватывает голову руками. ЭВЕЛИН и СТЭНФОРД входят в дверь слева).

Картина 9
Интересное положение

СТЭНФОРД. Итак, с тобой все в порядке.

ЭВЕЛИН. Неужели?

СТЭНФОРД. Разве доктор не сказал тебе, что с тобой все в порядке?

ЭВЕЛИН. Стэнни, он запер меня в смотровой. Что это за доктор?

СТЭНФОРД. Я уверен, он это сделал для твоего же блага.

ЭВЕЛИН. Он замирает дверь, когда осматривает тебя? Я провела там два часа!

СТЭНФОРД. Не так и долго.

ЭВЕЛИН. Ты курил сигару в удобном, мягком кресле. Меня заперли голой в крохотной комнатке.

СТЭНФОРД. Нас тревожило твое душевное состояние.

ЭВЕЛИН. Меня тоже.

СТЭНФОРД. Доктор не обнаружил никаких признаков проникновения в последнее время.

ЭВЕЛИН. Какое счастье.

СТЭНФОРД. Но есть кое-что еще. Он говорит, что ты… в интересном положении.

ЭВЕЛИН. В интересном положении?

СТЭНФОРД. Так он говорит.

ЭВЕЛИН. Насколько интересном?

СТЭНФОРД. Очень даже интересном.

(Пауза).

ЭВЕЛИН. И что он предлагает?

СТЭНФОРД. Провести какое-то время на природе. Я об этом позабочусь. Так что тревожиться тебе не о чем?

ЭВЕЛИН. Я не собираюсь тревожиться, Стэнни. Ты всегда обо всем заботишься, так?

(Они смотрят друг на дружку. Падающий на них свет гаснет, мы слышим, как на старом пианино играют песню ЭВЕЛИН. Свет падает на ГАРРИ, сидящего за столом справа у авансцены).

Картина 10
Мисс Эвелин Несбит едет в школу-интернат

(ГАРРИ в круге света, перечитывает только что написанное письмо).

«Драгоценнейшая ты моя лапушка! Нью-йорк стал серым и мертвым после твоего отъезда в эту паршивую школу-интернат в Нью-Джерси. Я знаю, что говорил твоей матери, что тебе нужно закончить школу, но представить себе не мог, что она прислушается к моим словам, и кто платит за школу, если это не я? Все так запутано, драгоценнейшая. Я несколько раз виделся с твоей матерью, потому что мне не позволяют повидаться с тобой. И позволь поделиться с тобой маленьким секретом. Я не думаю, что нравлюсь ей, ха-ха, хотя в последнее время маленькие шоколадные уточки меняют ее отношение ко мне в лучшую сторону. Меня до того переполняет восхищение тобой, что я не могу спать ночью. Лежу, и меня трясет, как мокрого пса. Я умру, если не увижу тебя в самое ближайшее время. Последний раз, когда я пытался пройти в твою школу, мужчина у ворот сказал, что Джона Барримора задержали после того, как он перелез через стену и оставил тебе записку на солнечных часах у садовой беседки. Что Джон Барримор делал в садовой беседке? Он не может любить тебя так, как люблю тебя я, моя сладкая. Никто не сможет. Пожалуйста, Эвви. Заставь их пропустить меня к тебе. Моя жизнь и здравомыслие в твоих руках. Твой вечно любящий тебя обожатель и раб,

Гарри К. Тоу из Питтсбурга».

(Падающий на ГАРРИ свет гаснет, и тут же падает на ЭВЕЛИН).

Картина 11
Спасибо тебе за шоколадных уточек

ЭВЕЛИН (в круге света, сидит на кровати, перечитывает только что написанное письмо).

«Дорогой Гарри!

Спасибо тебе и за шоколадных уточек, и за шляпы, и за музыкальные инструменты, роликовые коньки, зверушек и птичек, которые ты мне посылал. На самом деле я отлично провожу время в школе-интернате для девушек, думаю, потому, что не было у меня ни единого шанса побыть девушкой. Девушки и я катаемся на коньках, много смеемся, говорим о мальчиках, разыгрываем друг дружку. Джон Барримор – мой очень хороший друг, но ты не должен ревновать к нему и пытаться перелезть через стену, чтобы повидаться со мной. Когда это делает Джон Барримор, создается ощущение, что это граф Монте-Кристо, а когда это делаешь ты, Гарри, выглядит все не очень. Еда здесь, должно быть, хорошая, потому что я толстею. Но это скоро закончится, потому что у меня болит живот, и доктор думает, что мне нужно удалить аппендицит. Передавай от меня привет всем Флорадорам.

Твоя подруга, Эвелин».

(Падающий на нее свет гаснет, она забирается под одеяло и остается в кровати пока идет следующая картина).