– Николай Степанович. Кстати, заочно мы с вами знакомы, Денис Анатольевич. Подполковник Бойко рассказывал мне о ваших рейдах.

– Валерий Алексеевич мне о вас тоже говорил.

– Э-э-э… Валерий Антонович… – Батюшин сначала недоумённо поправляет меня, затем понимающе улыбается.

– Присаживайтесь, Денис Анатольевич, нам хотелось бы задать вам несколько вопросов. – Потапов приглашающе протягивает руку к столу, на котором лежит кожаная папка и несколько карандашей. Ну да, было бы странно, если бы два генерала бросились угощать первого встречного чаем или поить коньяком. То, что они кадровые военные, видно сразу. Выправка, манера держаться… Не ряженые – точно.

– Итак, ваши солдаты, насколько нам известно, сыграли достаточно важную роль в Барановичской операции. Не могли бы вы подробней рассказать об их действиях?

– Простите, ваше превосходительство, разрешите встречный вопрос?.. Почему это вдруг заинтересовало эвакуационный отдел Главного управления Генштаба, начальником которого, насколько мне известно, вы являетесь?

Генерал на несколько секунд впадает в ступор от такой наглости, затем берёт себя в руки и изображает на лице дежурную вежливую улыбку:

– Однако вы достаточно осведомлены… Хорошо, давайте начистоту. Помимо эвакуационных вопросов я имею касательство к организации разведки и контрразведки в Российской Императорской армии. Поэтому нам и интересен опыт проведения последней операции. Каким образом ваши солдаты оказались в тылу у неприятеля?

– Отчасти – случайно. – Что-то не хочется мне слишком откровенничать с этими господами. – Были пойманы два контрабандиста, которые показали тропинку через болото, считавшееся непроходимым. Отправил разведку, нашли бреши в германской обороне. Заблаговременно туда прошла одна из моих рот и батальон сибирских стрелков. В нужное время ударили с тыла, вывели из строя артиллерию, сорвали подвоз боеприпасов…

– А ваши дальнейшие действия? – Батюшин отрывается от папки, в которой делал какие-то пометки. – Я имею в виду сами Барановичи.

– Генерал-лейтенант Келлер поставил задачу уничтожить штаб генерала Войрша, чтобы дезорганизовать оборону германцев. Скрытно выдвинулись к городу, провели разведку, одновременно блокировали железнодорожную станцию и казармы, захватили штурмом штаб.

– Насколько я знаю, нечто подобное вы уже проделывали весной под Нарочью, – Потапов снова перехватывает инициативу, – но тогда генерал Гутьер был пленён. А генерал Войрш и его подчинённые погибли.

– Обстоятельства в данном конкретном случае не позволяли возиться с пленными… И германские генералы, и их подчинённые были при оружии, о сдаче в плен не кричали, так что нарушений Конвенции здесь я не усматриваю.

– Не кричали или не успели этого сделать? – Батюшин улыбается, что-то снова чиркая в папочке, а Потапов, задав вопрос, пристально смотрит на меня.

– Извините, ваше превосходительство, а это имеет какое-то значение? – Пытаюсь состроить недоумевающую физиономию.

– М-да, наверное, никакого… Для вас… Господин капитан, мне Николай Степанович сказал, что в своём батальоне вы солдат обучаете как-то по-другому, нежели в других частях. Я до недавнего времени занимался комплектацией и обучением черногорской армии, и этот вопрос мне тоже интересен.

– А мне, в свою очередь, об этом поведал ваш бывший начальник… Я имею в виду подполковника Бойко, – продолжая портить бумагу карандашом, разъясняет Батюшин.

– Ваше превосходительство, старинная пословица гласит: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». В Стрелковой школе сейчас находится моя штурмовая рота. Я думаю, вы сможете договориться с генерал-майором Филатовым относительно визита в Ораниенбаум. Там на месте и посмотрите, что умеют мои солдаты.

– И, надеюсь, лично их командир. Слухи об этом тоже ходят очень интригующие… – Батюшин отрывается от своей папки и снова влезает в разговор.

– Умения в какой именно области вас интересуют, ваше превосходительство?

– Ну… Например, способность уничтожить или обезвредить врага, не прибегая к оружию. Что вы скажете, если я тоже приеду навестить вас в Ораниенбауме? И привезу с собой… э-э-э… своего знакомого, сведущего в этом деле?..

На любителей бесплатного цирка они не похожи, скорее, имеет место быть какая-то проверка, по итогам которой я, как какой-то библейский герой, буду взвешен, измерен и сочтён. То ли годным, то ли негодным для их превосходительств. Ню-ню, давайте поиграем… Хотя не факт, что таинственный сэнсей не уложит меня на горизонталь. Минуток на дцать…

– Я не против, но хочу сразу предупредить, что действия против вооруженного противника и банальный мордобой – несколько разные вещи.

– Именно это я и имел в виду, Денис Анатольевич…

– Николай Степанович, будьте так любезны, поезжайте без меня, с начальником школы я договорюсь. Вашему мнению я всецело доверяю, а у меня, сами знаете, дел невпроворот, – Потапов пытается уговорить и без того, судя по всему, согласного Батюшина, затем обращается ко мне: – А вам, господин капитан, я предлагаю поучаствовать в одном мероприятии, которое, думаю, поможет при поступлении… Нет, нет, помилуйте, никакой протекции! Начальник Академии в преддверии вступительных экзаменов решил освежить знания в головах преподавательского состава и немного взбодрить их штабной игрой. Вот я и хочу предложить вам в ней поучаствовать и внести свои коррективы в слишком оторванные от реальности взгляды наших «академиков». Генерал-майор Камнев сам в этом заинтересован, он-то и просил меня расшевелить своих преподавателей из опасения увидеть картину времён последней турецкой кампании и сидения на Шипке. Но у вас это получится не в пример лучше. Как, согласны?

Что-то, одной точкой чувствую, обхаживают меня, как несговорчивую невесту, не к добру, однако. И чего ему из-под меня надо?.. Ладно, всё равно уже со всех фронтов к нам курсанты учиться едут, никакой тайны нет, согласимся.

– Так точно, ваше превосходительство.

– Другого ответа, признаться, и не ожидал… Спасибо за приятную беседу, господин капитан, если нет вопросов, штабс-капитан Киселев отвезет вас обратно…

Всю дорогу обратно из головы не шла мысль, что произошедшее действительно было смотринами. Знать бы еще, чего добиваются эти женишки…

Глава 26

Прямой справа в челюсть, противник вкручивается внутрь под удар, пытаясь достать меня по печени, левая по касательной уводит бьющую руку в сторону за себя; превратить движение правой в захват воротника не удается, пытаюсь провести удушение локтем, меня накручивают на бросок через бедро, уже в полёте левой цепляюсь за рукав, выводя оппонента из равновесия, и каким-то чудом попадаю каблуком по голеностопу опорной ноги, соперник с непроизвольным хеканьем приземляется рядом со мной, ребром правой ладони – удар по горлу… Но только имитирую. Затем встаём и, довольно улыбаясь, пожимаем друг другу руки, а затем подходим к зрителям – генералу Батюшину и двум сопровождавшим его офицерам.

– Браво, Денис Анатольевич, весьма впечатлён! – Николай Степанович улыбается, затем обращается к моему экзаменатору: – Что скажете, Фёдор Фёдорович? Как вам?

– У молодого человека достаточно своеобразная манера ведения боя. В основе – один или несколько казачьих стилей. Донцы, не так ли, Денис Анатольевич?

– Да, в основном, – не спешу разочаровывать Фёдора Фёдоровича, неприметного дяденьку лет основательно так за сорок, с которым только что «воевал». Возраст возрастом, а чувствуется в нём очень опытный боец. Быстрый, сильный и матёрый хищник, который сейчас, впрочем, в хорошем настроении. Честно говоря, так и не понял, работал он в полную силу или просто меня проверял…

– Но вы еще интересно работаете локтями и коленями… Что-то из японской борьбы?

– И оттуда – тоже, – снова соглашаюсь с экспертом. – Кое-что немного сам додумывал.

– И вы хотите сказать, что у вас в батальоне все солдаты вот так могут? – Батюшин снова берёт инициативу в свои руки.

– Базовые навыки даются всем, а дальше – по специализации. Штурмовикам – бой на уничтожение, зачистка помещений, разведке – бесшумные действия, снятие часовых, и так далее, тут уже больше работает тактика, а не рукопашный бой…

– А вы не слишком усложняете, господин капитан? – подает голос знакомый уже штабс Киселев, приехавший с Батюшиным. – Зачем солдату забивать голову всякой ерундой? Научить одному, ну – двум десяткам приемов на все случаи жизни, и – хватит. А вы им еще всякие премудрости растолковываете.

– Не соглашусь с вами, Олег Евгеньевич. Унификация хороша до определенного момента. Тому же разведчику в отличие от штурмовика вовсе не нужно уметь одним ударом ломать шею противнику. А последнему вряд ли пригодятся навыки беззвучного взятия «языка», только не путайте со снятием часовых. А что касается упомянутых премудростей, я даю им то, что необходимо для войны. Например, когда у человека есть оружие, он поневоле сосредоточивает внимание только на нём и очень боится выпустить из рук. И действует только им. Я же учу своих бойцов, что если в окопной схватке германец вцепился в карабин, не надо мериться силами, пытаясь вырвать его. Достаточно освободить одну руку, нанести шоковый удар кулаком в висок или ребром ладони в кадык, а затем спокойненько забрать свое оружие… А вообще, считаю, что грамотный и думающий солдат действует гораздо эффективней, чем слепо выполняющий приказ. Еще Суворов говорил: «Каждый солдат должен знать свой манёвр».

– И как же вы их учите? Читаете вслух древнегреческих философов? – язвительно вопрошает штабс-капитан. Наверное, хочет на грубость нарваться. Ну, это – как-нибудь потом, а сейчас будем вежливы до тошноты.

– Во-первых, у меня в батальоне все солдаты грамотны, и если захотят почитать вышеупомянутых вами авторов, то сделают это самостоятельно. А во-вторых, думать и действовать в составе команды, например, очень помогает английская спортивная игра «футбол». Надеюсь, вы, господин штабс-капитан, слышали про такую? По воскресеньям проводятся товарищеские матчи между отделениями и взводами. Надеюсь, до первого снега сможем разыграть чемпионат батальона.

– Насколько я понимаю, Денис Анатольевич, у солдат достаточно напряженные занятия в течение недели, и вместо того, чтобы отдохнуть в выходной, они гоняют мяч? Добровольно? – Батюшин прекращает нашу пикировку.

– Конечно добровольно, ваше превосходительство. А уж что иной раз творится среди болельщиков!..

Ну, то, что у нас имеют место быть некоторые отступления от общепринятых правил, типа разрешаются элементы рукоприкладства (только броски и подсечки, без ударной техники), мы рассказывать не будем. Тот же штабс неправильно поймет. Дикарь-с потому что. Ладно, пора приглашать зрителей на вторую часть марлезонского балета…

– Как вы понимаете, ваше превосходительство, ситуация для демонстрации достаточно упрощена. Окна и двери открыты, чтобы потом их не пришлось ремонтировать, всё же казарма, казенное имущество. Боеприпасы не выданы по той же причине, а в остальном действия не отличаются от боевых. Задача взвода и приданной пятерки разведчиков – взять штурмом «штаб условного противника». Разрешите начинать?

Согласный кивок Батюшина, короткая трель свистка, и – началось!.. Два «вражеских часовых», разойдясь в разные стороны, попадают в руки диверсов и исчезают в кустах, несмотря на непоказное сопротивление. Двойки штурмовиков моментально появляются из кустов и в считанные секунды оказываются возле стен, в окна летят деревянные «гранаты» с вставленными в них петардами, за ними, выждав положенные четыре секунды, ныряют и сами метальщики. За казармой тоже бабахают петарды, проходит томительная для присутствующих минута, и на крыльце снова появляются бойцы. Теперь уже конвоирующие трех «германьских енералов». Как и положено – с заломанными рученьками, с мешочками на головах, сопротивления не оказывающих. Дома, конечно, дело происходило бы несколько по-другому, но здесь главное – показуха, да и все секреты раскрывать не очень-то и хочется. Доведётся познакомиться поближе, почувствовать, так сказать, родную душу и единомышленников, тогда – другое дело. Пригласим к себе на базу, дадим посмотреть все реальные тренировки, поговорить с бойцами, может быть, и самим в чём-то поучаствовать. А пока – шоу маст гоу он…

– Ваше превосходительство, взвод задачу выполнил, штаб захвачен. Чтобы не было сомнений, что всё увиденное является сплошным спектаклем, прошу проследовать на стрельбище…

Стефановские «кентавры» не подвели и там. Показали сначала одиночное «стоя, с колена, лежа» на время, затем – то же в составе двойки, прикрывая друг друга и дырявя каждый свою мишень исключительно в восьмом, девятом и десятом круге. Затем, «на десерт», второй взвод изобразил уже набившую им оскомину атаку на окоп с мешками. Броневик привлекать не стал, должны же остаться у нас какие-то маленькие секреты, а гости и так были впечатлены по самое «не могу». Батюшин со своей свитой уехал донельзя довольный, напомнив на прощание, что в следующий вторник я должен быть у Потапова и вместе с ним отправиться в Академию ломать стереотипы в мировоззрении у господ преподавателей. В том числе и тех, кто будет меня экзаменовать… Эх, не наломать бы дров вместо этого. По Пикулю, там не преподы, а драконы, так и режут без ножа. Якубович со своим Полечудесными вопросиками – сущий младенец по сравнению с ними…

* * *

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Уже целую вечность торчу возле ограды очень красивого и интересного зданьица и время от времени машу рукой, отдавая честь старшим и младшим чинам, причем последних наблюдается на пару порядков меньше. Потому как располагается в этом двухэтажном П-образном строении Императорская Николаевская Академия Генерального штаба. Рядом с которой и назначил мне встречу его превосходительство. А сам, как и положено начальству, не опаздывает, а задерживается… О, видать, стыдно стало, вот он, знакомый «бенчик» подкатывает.

– Добрый день, господин капитан! – Потапов вылезает из машины и быстрым шагом подходит ко мне. – Прошу извинить, пришлось задержаться в отделе. Пойдёмте, мы как раз вовремя…

Притормаживаем на входе, дежурный, узнав о цели нашего прибытия, провожает в нужную аудиторию. А там, наверное, ждут только нас. Столько полковников в одном месте встречал только в Ставке. Нет, это, конечно, приятно, когда штаб-офицеры приветствуют тебя первыми. Ну, пусть и не меня, а Потапова, но всё равно – приятно… А генерал подкидывает очередную заподлянку, негромко выдав мне «Ждите здесь» и исчезая за дверью. Как там, в Уставе?.. Обращение к старшим – согласно правилам почтительной вежливости? Добро…

Тянусь в струнку и жизнерадостно рапортую в окружающее пространство:

– Господа! Честь имею представиться: капитан Гуров-Томский. Командир 1-го отдельного Нарочанского батальона.

У двоих или троих на лице мелькает что-то такое, очевидно, слышали про мою очень скромную персону. Остальные полученную информацию отнесли к категории «до лампочки», но вежливость должна быть обоюдной, поэтому один из офицеров, худощавый подвижный полковник с Георгиевским оружием и очень неплохим «иконостасом» на груди отвечает на мой глас вопиющего в пустыне:

– Полковник Богословский, преподаватель тактики. Очень приятно познакомиться, господин капитан. Наслышан о ваших действиях…

Намечающийся диалог прерывается чьим-то возгласом «Господа офицеры!», в аудитории появляется аж четыре генерала. Какой-то усато-бородатый дяденька, шествующий впереди, наверное, генерал-майор Камнев, начальник Академии, за ним – Потапов и два незнакомца. Один похож на испанского идальго своей эспаньолкой, второй – с интеллигентным лицом, которое не могут испортить даже небольшие усики щёточкой.

– Итак, все в сборе? – Начальник Академии окидывает взглядом присутствующих. – Тогда не будем мешкать. Господа офицеры, сегодня мы проводим тактическую штабную игру. Тема – прорыв эшелонированной обороны противника стрелковым корпусом при армейской наступательной операции. Согласно жребию вы разделитесь на две партии. Наступающая сторона – «синие» под командованием генерал-майора Маркова; оборону будут держать «красные», их возглавит генерал-майор Иностранцев. Посредниками при сторонах назначаются полковник Антонович и подполковник Касаткин. Сразу хочу предупредить, что в предстоящей игре будет присутствовать… м-м-м… некая интрига. Посему попрошу очень внимательно прислушиваться к любой вводной посредников и не пытаться их оспаривать. Ответы на все вопросы вы получите позже, при разборе игры. Сейчас полковник Антонович озвучит все детали. Александр Трифонович, прошу вас…

– Господа офицеры, после жеребьёвки вы пройдёте в отведённые вам аудитории, где наличествуют комплекты одно-и двухверстных карт выбранного участка Европейской части России, необходимые бланки боевых документов – журналов военных действий, донесений, распоряжений для исполнения боевых задач и приказов, а также наборы чертёжных и иных инструментов для нанесения обстановки. На картах уже обозначена условная линия фронта с необходимыми вводными данными.

Напоминаю, что согласно Уставу при перемещении войск скорость пешей колонны должна составлять четыре версты в час, суточный переход – не более двадцати пяти вёрст. Для кавалерии – пять-восемь верст в час, суточный переход – до тридцати пяти вёрст. Обозные колонны двигаются со скоростью три версты в час. Эти цифры могут меняться посредниками и руководителем игры в зависимости от характера предшествовавших действий и степени утомления войск. Если нет вопросов, прошу приступить к жеребьёвке.

Господа полковники по очереди тянут конверты, разложенные на столе вторым посредником, и в зависимости от цвета находящейся в нем карточки подходят к «своему» генералу. Синие – к «испанскому идальго» Маркову, красные – к «интеллигенту» Иностранцеву…

– Господин капитан, вы будете принимать участие в игре на «синей» стороне, – генерал Камнев приказным тоном не оставляет мне выбора. – Займите свое место.

Щёлкаю каблуками и присоединяюсь к команде «Дон Кихотов», следующих в свой «штаб». Пока повезло только в том, что только что ставший знакомым полковник Богословский тоже играет за «синих»…

Пока не появился наш посредник, генерал Марков проводит краткий инструктаж:

– Итак, господа, как вы поняли, нашей задачей является разработка наступательной операции корпуса. Скажу сразу, лично меня интересует в первую очередь инициатива и нетривиальность ваших действий. И особенно – ваши, господин капитан, – последняя фраза адресована лично мне.