Цитаты из книги «Свобода от воспитания»

Принято считать, что дети очень быстро забывают обиды. Так ли это? Знаете, у детей, в отличие от нас, совсем нет времени ждать изменений в отношениях. Пока мы учимся, как с ними взаимодействовать, и осознаем правильность выбранного пути, у них, представьте, безвозвратно проходит детство. Что поделаешь, они ведь растут прямо сейчас. Для нас три года могут показаться мгновением, а для них это бóльшая часть сознательной жизни

Часто бывает так: ребенок сломает что-нибудь, испортит, нахулиганит, а потом не может сам объяснить причину своего поступка. Стоит ли с ним об этом говорить? Знаете, мне иногда кажется, что требование дать ответ на вопрос: «Почему ты это делаешь?» – самое глупое взрослое требование. Давайте вместе подумаем, чего именно мы добиваемся, спрашивая ребенка об этом. Полагаю, здесь есть два важных момента: во-первых, таким странным образом мы заявляем, что нам что-то не нравится. Причин, по которым мы формулируем это именно так, много, но к ним мы вернемся чуть позже. А во-вторых, мы в определенном смысле с помощью этой манипулятивной формулировки хотим обезопасить себя на будущее: дескать, сам поймет, почему ведет себя так, и перестанет. И первое и второе вызывает один и тот же вопрос: «Почему бы нам не сказать прямо о том, что нас волнует, не поделиться своими мыслями?» Впрочем, и ответ ясен: чтобы сообщить об этом, нужно по меньшей мере осознать, чего мы хотим, что нас раздражает, какую цель мы преследуем. Вот так и получается раз за разом: говорим одно, имеем в виду другое, думаем третье

Что мы имеем в виду, когда упоминаем детскость? На вопросы о том, что такое женственность, мужественность, старость, ответить легко. И даже на более сложные вопросы о французскости, русскости. А детскость? В той же песне говорится о некоторых ее проявлениях: «Будь веселым, дерзким, шумным! Драться надо – так дерись! Никогда не знай покоя, плачь и смейся невпопад…» И рядом наше взрослое: «Смех без причины – признак дурачины», «Что льешь крокодиловы слезы?», «Не дерзи!», «Успокойся наконец», ну и т. д. Как это ловко у нас получается! С одной стороны, петь с такой веселой ностальгической многозначительностью, с другой же – старательно выключать эти самые детские черты при первом их проявлении. Почему? Что пугает нас? Отчего мы ведем себя так, как будто, в отличие от черепахи Тортилы, такими не были? Забыли? Вытеснили? Что видится нам в этом зеркале, которое мы так часто пытаемся занавесить черной тряпкой, – несбывшиеся надежды? Свобода, которую мы утратили? Способность к спонтанному юмору? Вообще – к спонтанности?

Методу поощрений и наказаний вы противопоставляете две стратегии: ребенок либо сам делает то, что нужно, потому что он так устроен, и тогда ему нужно просто не мешать; либо он руководствуется родительским примером.

Откуда же он берется, этот список? Почему необходимо соблюсти именно эти правила? Нет-нет, погодите говорить, что так надо. Я спрашиваю: почему, зачем? Разве от выполнения подобных установок наша жизнь становится счастливее, радостнее? Разве не наоборот?!

Оценка – один из главных якорей учителей и родителей, не умеющих или не желающих сделать жизнь интересной как для себя, так и для ребенка. Вот и даем мы в ответ на простой вопрос: «Зачем учиться?» взаимоисключающие ответы: «Учиться нужно для себя, но на оценку других». Как это? Сами подумайте!

В школе же все еще проще: человек учится – это так интересно! Зачем подменять его желание познавать мир желанием понравиться учителю, соответствовать некоему стандарту? Сколько потерянных поколений еще необходимо, чтобы понять, насколько это опасно? Сначала «подсадим» на оценку в качестве главной движущей силы, а потом бегаем в поисках утраченной самости ребенка. «Он ничем не интересуется…» Знаете

Могу предложить опасную проверку: введите на недельку жесткую оценочную систему в собственные супружеские отношения – и вы увидите, с какой скоростью все рухнет. «Дорогой, сегодня за наш секс ставлю тебе четыре с минусом…» «Дорогая, тебе троечка за сегодняшний вечер». Смешно, не правда ли? Вот и в отношениях с детьми – смешно. Оценка приводит к тому, что человек учится соответствовать не самому себе, своим желаниям, мыслям, интересам, а учебнику, взглядам учителя, вообще – взрослого. Он постепенно теряет умение взаимодействовать с миром, выбирать.

У нас есть лишь одно смягчающее обстоятельство. Мы вас любим. Почти всегда

Знайте: в большинстве случаев, когда мы выглядим такими агрессивными и несправедливыми, мы просто находимся в состоянии шока и не можем, не умеем из него выйти. Потому так часто мы кажемся вам несдержанными, раздраженными, злыми. Пугаясь самих себя и своего поведения, мы раз за разом повторяем одно и то же, надеясь, что именно это и запомнится вам, надеясь на ваше прощение в будущем: «Мы делаем все это любя, потом будете нас благодарить». Какое там благодарить… Честно говоря, мы и сами в это не верим, но нужно же что-то говорить, как-то держаться на плаву. И мы уныло повторяем, что благодарны своему прошлому. Каждый раз мы даем себе слово измениться, но снова и снова проваливаемся в эту пропасть жуткого страха, выходом из которой становится новая агрессия. Так вели себя по отношению к нам, поэтому еще до того, как мы успеваем подумать, сама собой выскакивает привычная подсказка: «Отругай его, лиши его воли, отними у него право на ответ». И мы делаем это, оставляя вас незащищенными и растерянными, выдавая собственный кошмар за воспитание, прикрываясь изощренными формулировками