Цитаты из книг автора «Дмитрий Захаров»

В общем, Новосиб – город юношеской, почти детской влюблённости. Здесь улицы – не улицы, остановки – не остановки, а площади – никакие не площади. Это всё – места встреч, ссор, прогулок на годовщину, нелепых статуй, которые вместе рассматривали, старых магазинов и лавок (которые с тех пор рассыпались в прах), где он покупал Эн какую-нибудь возмутительную ерунду, но всё равно улыбается, вынимая её из памяти. Город – карта былых сокровищ, город – выдуманная страна, где всё знакомо, даже если ничего знакомого уже нет.

Он давно зарекался спорить про «Комитет». Про аресты. Про нацпредателей. Тут никому ничего не докажешь, а ярость потом не оседает, а, наоборот, подбирается к самому подбородку. Ты пытаешься схватить ртом воздух – а вместо этого хватаешь новую ярость. Захлёбываешься ею.

Ну вот что можно сказать чуваку, которого не выворачивает, когда школьниц трамбуют в вонючую сырую камеру за плакатик «Долой оккупацию»? За запись в дневничке? За донос другой малолетней дуры?

Журналистская солидарность в его понимании – это что-то вроде ветрянки: детское, а взрослым главное – не расчёсывать, а то будешь глупо выглядеть.

«Улица Ленина» была одним из тех борзых СМИ, которые когда-то водились в любом уважающем себя городе, не боялись ни бога, ни чёрта (тем более, что их обязанности зачастую совмещало одно ответственное лицо) и владели забытым ныне искусством не печатать на видных местах новости вроде «Команда Губернатора наметила пять добрых дел». Впрочем, теперь «Добрые Дела» уже будут, пожалуй что, тоже с заглавных букв.

Ожидание тянулось столь же мучительно, как больничная физиопроцедура, на которой Никиту били в колено током.

А мы, кто ещё не повесился в камере, уже много лет делаем табуретки, вместо того чтобы работать. Отполз, спрятался за светскую хронику, за канальчик про киберспортик, за пресс-службу «Красцветмета». Чтобы не бросать тень. Не мутить воду. Не дразнить гусей. Если только маленьких гусяток. Гусяток иногда разрешают.

Ты думаешь, Аслан, что чудовища – выдумка. С ними было бы слишком просто. Вот люди могут быть страшными. А ещё – обстоятельства. Это они обычно вынимают рёбра, рвут кишки, лупят по глазам. Это они убивают, насилуют, мародёрствуют. Ты прав, Аслан, люди очень страшные. И обстоятельства тоже. Но чудовища… чудовища всё равно существуют. Уж ты мне поверь. Они вползают в твою жизнь, зная, что ты взялся их не замечать. Не находить взглядом. Они располагаются и занимают места. Они выедают изнутри целые города. У них там гнездо, Аслан. Где? Ты ведь это не серьёзно?

Им предстоит увлекательное путешествие: минут тридцать по пустому полотну вечерних дорог, еще сорок – по продуктовым третьей категории (продмагов второй категории осталось только два, и до них отсюда больше часа на троллейбусеродуктовому третьей категории () е: минут 30 по пустому полотну вечерних дорог, еще 40 – по ег), затем десять – до дома и уже там – в объятья жен и мужей, детей и канареек, Старосты и телевизора.

. Каждый может выбрать себе реальность по вкусу. Только