Читать книгу «Империя троянов» онлайн полностью📖 — Дмитрия Захарова — MyBook.
image

Глава 4
Новая эра

Вывеска над рестораном горела расплавленной медью. «Карамболь». Не каждому придет в голову этакое экзотическое название. Распахнулись стеклянные двери ресторана, пахнуло тушенными в вине рябчиками, печеными расстегаями и табаком. Возбужденно смеялась женщина, оркестр играл хит сезона – попурри на восточные композиции. Пронырливый швейцар угодливо застыл в полупоклоне, в сложенную ладошку упали золотые монеты.

– Милость дающему![1] Здоровьица вам крепчайшего и супруге почтения! – частил он скороговоркой.

Наружу вышел сытый, краснощекий мужик. Его округлый животик распирал жилет, будто там арбуз спрятан, массивная цепочка от часов ныряла в специальный кармашек. Камзол нарядный, шитый золотой нитью. На груди купца сверкал орден Войны второй степени. Россыпь алмазов, на серебряной основе – в центре, под арабской цифрой 2, багровел круглый рубин.

Редкая огранка, кабошон называется, отметил швейцар, наметанным глазом изучая посетителя. Такую игрушку на черном рынке не купишь, по всему видать, настоящий орден! Если и грамота на драгоценность имеется – серьезный господин, надо бы проявить уважение, хоть сыплет дешевое золото, словно роскошью одаривает! Явно провинциальный фабрикант. Приезжие не сразу ориентируются в ситуации, им время нужно. Сколотил состояние на работорговле или же подвизался на поставках опия-сырца из Турции. Деньги дарят ощущение свободы, вот и гуляет купчик на всю катушку! В военные времена предприимчивые дельцы обогащались непомерно.

– У вас отменное заведение! – благосклонно кивнул посетитель.

– Милость за слово, господин!

– Герр Траубе бывает у вас, милейший? – как бы невзначай задал вопрос посетитель.

– Нечасто! – Швейцар скорчил сочувственную мину, дескать, ждем не дождемся, пока этот распутник и скандалист посетит наше почтенное заведение. А вслух сказал: – Но всегда ему рады, всегда! Такой почтенный господин, крепости здравию его, милость дому! А его кошечки – одно умиление!

Швейцар лукавил. Он боялся герра Траубе. Вся столица знала чокнутого немца. Он повсюду таскался с двумя здоровенными откормленными мутантами. По слухам, привез животных из Мавритании, где на его личных плантациях выращивали лучший опий. Зверюги были отдаленно похожи на котов. Чудовища размером с собаку, раскосые глаза излучали дикую ярость.

Сплетники болтали, что немчин кормит любимцев адской смесью из гашиша, опия и азиатской марихуаны. Напившись, Траубе пускал котиков «погулять» по ресторану. Животные кидались на посетителей, как демоны, дамочки поднимали визг, а их кавалеры пытались отбиваться от хищников при помощи подручных средств. Карлос Траубе имел колоссальные полномочия. Одно его слово могло возвысить до небес или же низвергнуть неудачника на самое дно. А там – добро пожаловать в жалкие лачуги смердов[2], а то и в казематы Крестов упекут! Досужие трепачи утверждали, что он – троян, но доказательств слухам не было. По наблюдению опытного швейцара, трояны не упиваются и девок гулящих не жалуют.

– У меня к вам просьба, милейший! – Купец замялся, не решаясь сказать.

Швейцар заговорщически подмигнул:

– Желаете девочку в постель? Или мальчугана? Ничего невозможного! И строжайший секрет!

– Тьфу на вас! Какие девочки?! Дело совсем иного рода. Если герр Траубе будет у вас обедать, дайте мне знать! Услуги посыльного оплачу втрое! Вот моя визитка…

– Обязательно! Милость дому! Непременно! – не говорил, а лаял швейцар.

– Слово негоцианта?

– Слово, мой господин! Честнейшее слово!

Подъехал экипаж – обычная пролетка, запряженная лошадкой. Ни тебе именных знаков на карете, ни личного вензеля. Купец с трудом забрался вовнутрь, колеса звонко застучали по мостовой.

– Езжай, шалава песья! – процедил сквозь зубы швейцар. Он небрежно сунул золото в карман камзола, а визитку выкинул не читая. Таких умников пруд пруди! Посыльного он оплатит! За подобную услугу нужен специальный подход, а не жалкие полсотни марок! Жертвует золото, словно добродетель, кнут ему в дышло!

С начала войны дважды менялся курс неустойчивой валюты, в зависимости от ситуации на фронтах. Нынче в цене шотландский фунт, а завтра, глядишь, пойдет в гору португальская лира. За серьезные услуги надлежит получать настоящее вознаграждение! Скромный слиток серебра подойдет.

Он скрылся за дверьми ресторана и направился в свою каптерку. Пора было передохнуть. Скоро прибудут важные персоны. «Карамболь» – место элитное, случайному люду ход заказан. Промышленник не в счет. Классический загулявший купчик, каких пруд пруди на улицах города. В Галиции гибнут солдаты, рвутся паровые бомбы большой мощности, огнеметы сжигают поселки, а здесь, в благополучном Петрополисе, наживаются как на дрожжах умелые негоцианты. Дело пустячное, ухватит дюжину фунтов серебра, купит надел земли в благополучной Фракии и будет жить припеваючи, любуясь горами и закатами над морем. Осенью там, говорят, благодать! Но фортуна переменчива. Он много видел таких предприимчивых господ, милость их серебру! Минует совсем немного времени, и безжалостный молох обновленной империи перемелет в муку обогатившихся предпринимателей и выплюнет выдохшийся жмых.

Он распахнул дверцу и наткнулся на незнакомую девицу. Мысль у опытного пройдохи работала как хронометр. Он понял, что перед ним не заурядная шалава, которая зашла погреться на огонек. Девушка была абсолютно голая, что не смутило швейцара. Гулящие девицы всех мастей использовали любой повод ради получения выгодного клиента. Пресытившиеся богачи, одурманенные лошадиными дозами марафета, не возбуждались от обычных ласк. Приходилось изобретать нечто экзотическое. Вот и заголилась у всех на виду, шалава гулящая! Недурная идейка, можно использовать для стимуляции опоенных клиентов! Девица ошалело крутила головой по сторонам, будто очухалась после изрядной дозы опия.

– Здравствуй, милая! – дружелюбно улыбнулся он. – Кой смерд занес тебя в нашу обитель?

– Я не знаю! Я купалась в озере, а потом провал… Ничего не помню! Где я?!

– Ресторан «Карамболь» – милость в дом входящему!

– «Карамболь»… Вы говорите по-русски, только странно как-то. Это Россия?

– Петрополис. Столица великой империи, кнут тебе в дышло, шалава! Или же Питсбург, называй, как тебе охотнее… – надменно сказал швейцар, поправил роскошную муаровую ленту на шее. Он приобрел ленту специально у менялы, в торговом ряду, за пару монет. На ней отменно выглядел орден Франциска третьей степени. Конечно, не чета ордену Войны, но выглядит солидно. Серебро украшено фальшивыми изумрудами и перегородчатой эмалью. Выиграл орден у опустившегося ветерана войны. Напоил героя крепчайшей водкой, умело подкинул крапленую тройку червей. Посетители смотрели на обладателя ордена с уважением, одаривали недешевым золотом и настоящими марками, иные шотландскими фунтами, а то и серебром, как тот же скандалист Траубе. Ради мзды можно и кошек потерпеть!

– Питсбург – город в Америке… – запинаясь, пробормотала шалава. Она закрывала грудь руками, как невинная девица. Фигурка высшей категории! Такую шалаву можно выгодно продать туркам. Продать или обменять на партию опия. Турки любят светловолосых красоток.

– Армения! – добродушно поправил швейцар. – Ты оговорилась, деточка! – Он достал из шкафчика пузатую бутыль, налил незнакомке водки, мысленно просчитывая, сколько может за нее получить. Старовата малость, но груди как у статуи! Эфенди Эреджен, негоциант из рыбинской слободы, отвалит фунт серебра, не поскупится старый развратник. Всем известно, что популярный сутенер лично тестирует свой товар, прежде чем отдать в пользование.

– Соединенные Штаты Америки…

Глаза у девушки были насмерть перепуганные, руки дрожали, лицо покрывали пятна румянца. Скромная…

Невинность дорого стоит! Это хорошо! Можно выручить немалый куш, слава небесам, что занесли ценную находку в его обитель!

– Соединенные Штаты… Питсбург – город, кажется, на севере страны! – бубнила девка, как прилежная ученица.

– Эка вспомнила! Нет такой страны уже почитай тридцать лет. Разделили на колонии, население в рабство продали. Я лично перепродал парочку чудесных хохлушек.

– О чем вы говорите?! Хохлами называют жителей Украины!

Шалава застонала, по щекам потекли слезы. Швейцар начинал раздражаться. Не похоже, что чумная девица принесет ему прибытку! Но и здесь ее голую оставлять неразумно. Он шинковал малолетними девками и мальчиками. Но официально запрещенную негоцию вел тихо, так сказать, инкогнито.

– Что за Окраина?!

– Украина. Страна такая… В прошлом часть Советского Союза. Что здесь творится?! – взмолилась девушка.

– Нет такой страны! – отрезал швейцар. – Нет и никогда не было! Если ищешь работу, приходи после закрытия. Придумаем, покумекаем… Ты вроде шалава ладная! – Он равнодушно помял незнакомку за грудь, ощупал бедра.

Все дальнейшее случилось автоматически. Сработал инстинкт. Даша схватила сутенера за руку, вывернула кисть, коротким ударом в висок отключила сознание. Мужчина охнул, облокотился о стену. В глазах застыла текучая дурь. Дальнейшие ее действия были также следствием инстинкта, но не лишенные здравого смысла. Она распахнула шкаф, в котором на плечиках висела одежда. Нелепые штаны покроя галифе, кожаная куртка. По счастью, одежда оказалась ей впору. Тут же стояли сапоги. Высокие, с дурацкими шпорами, оказавшиеся немного великоватыми. Надо полагать, бутафорское одеяние для театральной студии.

Одевшись, Даша почувствовала себя уверенней, страх сменило любопытство. Милость в дом входящему! Цитата из любительского спектакля. Ныл затылок, ее малость подташнивало. Швейцар тихонько застонал, повел мутным взором. Придет в себя через пару минут. Павел Стрельников помимо джиу-джитсу преподавал уроки выживания в экстремальных условиях. Даша была лучшей ученицей. В необычных ситуациях имела ценность любая информация!

Извращенец очухается, она его допросит. Что дальше? Следует вспомнить все предшествующие события. Лоренц рассказывал про Змеиное озеро. Чудное слово – эрлики. Как детская считалка. Подземные духи, согласно верованиями хакасов, умеют управлять временем. Отбой!

Девушка поймала себя на мысли, что рассуждает, используя терминологию Стрельникова. Эрлики меняют события из века минувшего. Она плыла по озеру, волшебная, словно текучее зелье, вода ласкала кожу. Из небытия возникла фигура лысого мужика. Будто сквозь ватные затычки в ушах донесся крик Лоренца. Она захотела ответить, гавкнул пес, и наступила темнота. Девушка до боли стиснула кулаки. Нелепая одежда в шкафу, необычная речь мужика, одетого, как персонаж из фильма про средневековую эпоху. Лучший способ избежать паники – это принять реальность, какой бы сверхъестественной она ни казалась. Еще один урок Стрельникова. Легко сказать, трудно сделать!

– Шалава песья! – выругался швейцар. Он очухался и со страхом глядел на женщину. – Ты из бастардов? Какого племени? Выборгские, слободские, центровые? Дожили волки, шалав присылают за мздой! Я плачу! – кричал он, брызгая слюной. – Плачу Груздю по двадцать марок в квартал. Больше не в силах, слово негоцианта! И марафет ваш дрянной! – Он сплюнул на пол.

– Простой вопрос, и я уйду. – Даша старалась говорить спокойно, но голос предательски дрожал, выдавая волнение. Не каждый день можно отправиться в романтическое путешествие, а очухаться черт знает где!

– Дерзай, шалава!

– Назови время и место, где мы находимся.

– Шутки шутишь, шалава чумовая? – Швейцар подозрительно смотрел на девушку.

– Если не скажешь, ударю еще раз! – пообещала Даша. Ей было страшно. Страшно до тошноты, но иногда страх являлся мощным стимулом для действия. Надпочечники выбрасывали адреналин в кровь или что-то в таком роде.

– Я уже сказал… Ну, Петрополис. Седмица третья майская на исходе. Что еще?!

– Год, страна! Все говори, малахольный!

Ее трясло, ярость пересилила панику. Прав Павел Матвеевич, злоба эффективнее отчаяния!

– Год семьдесят второй от появления Ордена.

– Какого на хрен Ордена?!

– Орден Троянов, лютый бредень[3] тебя дернул задавать пустые вопросы!

– Страна какая?!

– Страна – Россика, – послушно, как прилежный ученик, отвечал швейцар.

– Россика… – упавшим голосом повторила Даша.

– Империя россов, немчинов и татар. А в ходе последней войны к нашей территории примкнули Молдова, земли Фракии и Галиции. Об этом детей в гимназиях учат! – плачущим голосом вещал швейцар.

Проще поверить, что она под кайфом. Дарья Родченко не курила даже в юности, а любых наркотиков чуралась как черт ладана.

– Уйди, шалава! – захныкал швейцар. – Мне служить надобно! Сейчас приедет герр Траубе, верховный секретарь Третьего Совета. Небо свидетель, коли прозеваю, затравит своими котами! Лютый бредень, милость в дом входящему! Вот, возьми! – Он протянул ей мятые купюры.

Простейший способ определить место пребывания – изучить денежные знаки региона. Так пишут в книжках по занимательной криминалистике. Она поднесла купюру к глазам. Водяные знаки, червячки, змейки, хитроумные переплетения цветных линий. Арабские цифры, и на том спасибо. Десятка и сбоку латинская надпись marke. На лицевой стороне изображение привлекательного моложавого господина с бородкой и усиками. Субъект похож на Николая Второго, каким его изображали на портретах. На оборотной стороне купюры начертана пирамида и всевидящее око. Нечто подобное имеется на долларовых купюрах.

– Уходи, шалава…

– Я еще вернусь! – пообещала Даша, поднялась по ступеням и шагнула на улицу.

Светило яркое солнце, запах черемухи сладким полотном растекся над землей. Вдоль тенистой аллеи выстроились тополя, как солдаты на параде. Третий дом от площади напоминал восточный минарет. На балконе сидела высохшая старуха с желтой пергаментной кожей и раскосыми глазами. Черные одежды до пят делали ее похожей на вдову или монахиню. Она курила длинную папиросу, бесцеремонно разглядывая прохожих. Аккуратные таблички с нумерацией домов и названием улиц сверкали начищенной медью. Рублевский проспект, 14.

По площади бежал мальчишка-беспризорник. Наследие царского режима, так преподавали в советских школах. Багровый шишак зрел над его бровью, пацан крутил на веревке привязанную за хвост здоровенную тушку дохлой крысы.

– Фалалей! Фалалей!

Звонкий крик разносился в прозрачном воздухе. Крыса в руках юного живодера выписывала причудливые пируэты. За беспризорником увязалась ватага бродячих собак. Солидный господин в дорогом летнем пальто из английского сукна брезгливо сморщился и замахнулся тростью:

– Мерзость, какая мерзость!

Мужчина говорил с немецким акцентом, продолговатое лицо украшали длинные полубаки, набалдашник трости венчала фигурка обнаженной женщины, отлитая из чистого серебра. Он держал на поводке двух котов. Лысых, как сфинксы, и огромных, по сорок сантиметров в холке. Не коты, а чудища из фильмов ужасов! Его спутница, высокая белокурая красотка с удивительным восточным разрезом глаз, равнодушно смотрела на беспризорника.

– Голодный мальчик. Смерды вечно хотят жрать!

Словно заводная кукла заговорила. Ее голос, лишенный басовых нот, плоский, блеклый, будто прокисшее молоко, вызывал жуткое ощущение, кожа покрывалась мурашками. Гроздья алмазов сверкали на массивном кольце, обнимающем безымянный палец, – налицо работа Фаберже. Запястье украшал стальной браслет с гранатовой россыпью, в центре – розовый камень размером с голубиное яйцо. Даша всегда была наблюдательной девушкой, а опасность обострила инстинкты. Руки красавицы были обнажены до плеч, глубокое декольте оголяло совершенной формы грудь с выкрашенными синей краской сосками. Кожаные штаны плотно облегали стройные бедра, на поясе висела длинная шпага в ножнах. Ножны были инкрустированы драгоценными камнями. Не женщина, а разряженное пугало с картинки! И татуаж грудей словно у аборигена Полинезии!

– Вы правы, госпожа Лукреция! – Господин швырнул на мостовую пригоршню золотых монет. – Лови!

– Шнягу[4] тебе в дышло, троян гунявый! – рассмеялся мальчишка.

Господин нахмурился, махнул рукой полицейскому, наблюдавшему за важными гостями с противоположной стороны улицы. Полицейский немедленно кивнул, заспешил на зов.

– Это не смерд, Карлос! – улыбнулась женщина. – Твоя проницательность подвела тебя. Слишком много пьешь местной водки.

– Фалалей! – Беспризорник пританцовывал на месте, подле него кружилась стая псов, оглашая окрестности лаем.

Приблизился полицейский. Хмурое рябое лицо блюстителя порядка оживилось. Он поддернул перевязь арбалета, подобострастно улыбнулся вначале женщине, затем ее спутнику.

– Что прикажете?!

– Хотите его пытать, Лукреция? – спросил мужчина, игнорируя вопрос полицейского.

– Пожалуй…

– Как вам будут угодно!

Он достал из кармана портсигар, тотчас подскочил услужливый швейцар, стоявший неподалеку и внимательно наблюдавший за иностранцами. Он поднес зажженную спичку.

– Danke!

Даша читала, что в начале двадцатого века Питер был во многом немецким городом. Фабриканты, врачи, аптекари. Германские метастазы поглощали здоровый славянский организм, как ржа металл. Этот субъект на немца был не похож, хотя говорил с акцентом. Лицо скорее типично для испанца или итальянца, только кожа в северном климате побелела. Психологи утверждали, что, оказавшись в необычном месте, человек стремительно начинает усваивать новую информацию. Пятьдесят процентов впечатлений приходятся на первые тридцать минут. Сколько времени она здесь? Сорок минут? Час? Даша вжалась спиной в твердую стену дома. Мимо прошествовали две парочки. Молодые люди в сопровождении подруг. Они уселись на скамейку, с интересом наблюдая за разворачивающимися событиями. Худая рыжеволосая девушка с выкрашенной в розовый цвет челкой, одетая в полупрозрачную комбинацию, достала из сумочки бутылочку, наполненную на треть бурой смесью. Ее спутник протянул коробок со спичками, размером с небольшую книжицу. Анаша – догадалась Даша, или какая-то другая гадость. Загорелось с третьей попытки, девушка поднесла синий огонек к горлышку. Сладко запахло травой, девица приложилась губами к горлышку, глубоко затянулась, передала подруге. Высокий парень выбивал пальцами затейливую трель на эфесе своей шпаги. У него был наголо обрит череп, макушка синела от густой вязи татуировки. Он посмотрел на Дашу, наклонился к товарищу, что-то прошептал на ухо. Вся компания дружно рассмеялась. Местная золотая молодежь отдыхала. Старуха затушила окурок, прикурила новую сигарету, прокричала с балкона молодым людям. Рыжая рассмеялась, показала бабке неприличный жест, прильнула к бойфренду. Даша смущенно отвернулась. Нравы у местных жителей могли повергнуть в шок опытную жительницу столичного города! Девица потянула шнурок, опоясывающий кожаные штаны кавалера. Да она сейчас вытащит на всеобщее обозрение его мужское достоинство!

– Госпожа Лукреция хочет поместить дерзкого кнабе в пыточную камеру! – повернулся к полицейскому мужчина.

– Вы совершенно правы, герр Траубе, и вы, фрейлейн Лукреция! От смердов и бастардов проходу не стало! Милость дому за такие слова! – Швейцар бросил красноречивый взгляд на незнакомку.

Тонкие пальцы дернули Дашу за плечо.

– Фалалей, тетя!

Перед ее лицом болталась крысиная тушка.

– Ляг на землю, байстрюк! – насупился полицейский. – Ты арестован!