–

––Следственный отдел. 03 сентября. 13.10 –

В тот момент, когда Ангел вышел со своим клиентом из кабинета следователя, все произошло следующим образом. Спустившись на этаж ниже, Марк вдруг остановился. Валеев спросил его:

– В чем дело?

– Идите пока в машину. Я вспомнил: по вашему делу со мной хотел еще переговорить их руководитель. Дождитесь меня в машине. Вот ключи. Нам еще нужно поговорить. Возможно, мне сообщат нечто очень важное…, – адвокат говорил быстро, не смотря на Валеева, – вы все мои рекомендации выполнили?

– Да, я оставил все телефоны на работе.

– Хорошо…

Ангел замолчал. Валеев вопросительно смотрел на него. Когда он понял, что адвокат больше ничего не скажет, то стал спускаться дальше по лестнице.

Свидетель ушел. Ангел поднялся на два этажа вверх и остановился. После этого он просто стал смотреть на площадь перед зданием следственного отдела. Марк явно сильно нервничал. Его тело опять стало дергаться, хотя на допросе он был невероятно спокоен. Марк даже согнулся, как будто у него резко и сильно заболел живот. Адвокат стал как бы беззвучно смеяться, зубы заскрежетали в отвратительном оскале. Но Ангел смог взять себя в руки. Он выпрямился. Ровно через десять минут (время от времени он посматривал на свои часы) адвокат зашел в кабинет к Алексееву, чтобы спросить о возможном допросе жены Валеева. После этого Марк спустился вниз и вышел из здания. Только адвокат отправился не в тот двор, где стояла его машина, а в соседний. Там он подошел к одному из автомобилей, где на водительском месте сидел мужчина восточной внешности, которому явно надоело ждать.

– Долго вы…, – сразу же начал он.

Но Ангел его перебил:

– Мы с вами договаривались, что, возможно, придется ждать достаточно долго. Я вам уже заплатил авансом половину, вот вторая.

Марк вытащил из внутреннего кармана кошелек, отсчитал нужное количество купюр и вручил их водителю. Пока он пересчитывал их, адвокат достал из портфеля телефон и пакет, в который он его и завернул, после чего также передал мужчине.

– Все, помните, довезите, пожалуйста, по нужному адресу и положите в почтовый ящик. Мне некогда супруге отвозить свой телефон. Надеюсь, больше не забудет.

– Дорого же обходится вам ее память, – постарался пошутить водитель, но Ангел остался безучастным к его юмору.

Марк завернул за угол панельного дома в нужный двор. В машине его ждал клиент.

– Что сказали? – небрежно спросил свидетель, хотя ему действительно был интересен ответ.

Он уже успокоился после допроса, думал, что все закончилось, хотя бы на время. Так нет, тут его адвоката зачем–то вновь дергают…

– Вы хорошо спрятали труп Кравцова?

– Что, так и спросил?

– Нет. Это я спрашиваю. Вы должны мне показать, где спрятано тело. Я профессиональный адвокат, я смогу сказать – найдут они его или нет. Если я сочту, что труп спрятан хорошо, мы просто уедем. Если нет, то я сам исправлю ситуацию.

Валеев ошарашенно смотрел на своего адвоката. Ангел же в свою очередь буквально испепелял своего клиента взором. Они не отводили друг от друга глаз, стараясь проникнуть в чужой разум и прочитать мысли.

– Я никого не убивал, – по слогам произнес Валеев.

– Да, именно так вы говорили мне, но ряд видеозаписей с домов и дорожных камер все это опровергают. Я же говорил вам, что вы должны открывать мне всю правду. В первую очередь о том, совершили ли вы преступление или нет. Ты хоть понимаешь, – Ангел все сильнее распалялся в гневе, – в какую ситуацию меня поставляешь? Я, как идиот, доказываю, что ты был с женой, потом ходил побегать на велодорожке, а ты на самом деле приканчиваешь своего конкурента. Да ладно, мне все равно убил ты или не убил. Кого-то убил –это твоя совесть. Адвокат не судья. Я и не таких людей защищал. Но мне ты мог сразу сказать, чтобы я сейчас не чувствовал себя дураком!

Валеев хотел возразить адвокату, но почему-то не мог. Ангел выдохнул и уже спокойно добавил:

– Да, у них есть записи с этих камер, но этого недостаточно. Конечно, теперь подозрения на вас падают еще сильнее. Но тут нет еще прямых улик…

– Моей машины там точно не было…, – вставил Валеев, чем косвенно уже подтвердил свою вину.

– Я и не говорил, что на них ваша машина. Но они видели, какая машина. Мне тоже не все показали. Да дело не в этом. Я надавил через свои связи. Они бы сегодня же вас снова вызвали и уже так просто не отпустили. Сначала задержали, потом под стражу. Я выбил один день. Сейчас нужно немедленно во всем убедиться. И никого лишнего. Вы должны доверять только мне. Никому больше, даже если у вас были соучастники. Все. Теперь есть только вы и я. Говорите, куда ехать. Я должен во всем убедиться лично. Я ваш адвокат – я добьюсь того, чтобы никто ни в чем вас не осудил. Для меня главное успех в деле. Если мне нужно будет выкапывать и перепрятывать труп – я буду это делать. В этом Городе это мое первое дело, я хочу, чтобы оно оказалось безупречным. Ну и, соответственно, сами понимаете, что в связи с новыми обстоятельствами сумму гонорара мы пересмотрим.

Валеев успокоился. Неожиданно он проникся доверием к своему защитнику. Он был довольно убедителен и казался искренним. Валеев тарабанил пальцами по панели машины. Все же пусть это его адвокат, но они знакомы не больше недели.

– Никогда не слышал, чтобы адвокат возился в грязи…

– Вы просто еще не сталкивались с хорошими адвокатами, – перебил его Марк. – Лучшими адвокатами.

–– Шоссе. 03 сентября. 13.52 –

Через полчаса или около того адвокат со своим клиентом шли по лесу недалеко от шоссе. Деревьев в этом регионе было не так много, как на севере, но все же и здесь встречались небольшие лесочки. Было не пасмурно, наоборот, ярко светило солнце на небосклоне без единого облачка.

Машину они оставили далее того места, где сказал остановиться Валеев. Адвокат заставил его сменить обувь на ту, которая у него оказалась с собой в багажнике. Как он пояснил: он всегда возит с собой несколько пар ботинок различных размеров как раз для «таких случаев». Валеев удивился и подумал, что его адвокат, похоже, действительно не из простых.

Шагая по лесу, в котором щебетали на разный лад птицы, Валеев вдруг остановился, присмотрелся и сказал Ангелу, показывая пальцем:

– Вон там. Видишь, адвокат.

Марк подошел к указанному месту. Какие–либо следы рытья могилы можно было приметить, только если очень сильно присмотреться. Убийца достаточно неплохо замел следы.

– Ты один его? – спросил Ангел.

– Да, такое лучше никому не доверять. Я и так уже жалею, что привез тебя сюда. Просто растерян был после твоих новостей, – Валеев неприязненно посмотрел на Марка.

Скорее всего, у него уже мелькнули в голове мысли, что теперь адвоката тоже нужно устранить.

Марк понурил голову. Иногда его опять передергивало, но в целом он находился в более спокойном сосредоточенном состоянии, чем до этого. Он медленно и очень тихо произнес:

– Страшно жить в мире, где совершаются такие преступления. Еще страшнее, что люди, их совершающие, относятся к этому так спокойно, словно это обыденное дело… А другие люди их защищают, прикрываясь законом…

– Чего? – спросил Валеев, который не расслышал монолог Ангела.

– Ничего, – ответил Марк.

– Ну что, найдут? – спросил через некоторое время предприниматель. Ему ужасно не нравилось, что они стоят здесь. Он не думал, что когда–нибудь ему придется вернуться сюда. Находится тут оказалось даже противно. Почему? Тут вопрос психологии, криминологии.

Адвокат стоял спиной к своему клиенту. Он не сразу ответил на вопрос Валеева. Ангел засунул руку за пазуху, затем развернулся к клиенту и сказал:

– Да.

Валеев не успел понять, как, за что и почему он оказался убит. После громкого выстрела он вдруг обмяк и повалился на землю, недалеко от могилы своего конкурента.

Ангел положил пистолет обратно во внутренний карман пиджака. Он внимательно посмотрел на мертвое тело своего клиента, убеждаясь, что он отправился в последний путь. Затем Ангелу стало невыносимо противно, и он быстрым шагом отправился назад к машине. По пути он думал, видел ли кто–то, как он приехал сюда, слышал ли кто–нибудь грохот выстрела. Но больше всего ему хотелось тысячный раз убедить себя, что он все делает правильно, доказывая свою невиновность в убийстве Валеева. Последнее правило защиты – адвокат должен быть честным человеком.

–– Шоссе. 03 сентября. 14.18 –

«Все, – думал про себя Ангел, – я уже еле мог себя сдерживать. Я думал, они уже поймут. У меня трясутся руки, и, кажется, на допросе тряслись тоже. Все–таки я выбрал не самый простой путь. Убивать людей не только противозаконно, но и противоестественно. Хотя для зверей это нормально, а люди тоже своего рода звери. Имею ли я право лишать их жизни? Хотя этот вопрос я уже давно для себя решил, зачем задавать себе его вновь и вновь. Думал, второе будет проще… Но нет. Я уже весь дрожу, как в лихорадке. Все же трудно взять на себя эту ответственность. Возможно кому–то и проще. Только другие не делают это. Я же могу это вынести, хотя второй раз почти впадаю в безумие… Но разве можно назвать это чем–то, кроме как безумием?».

Ангел стал выбираться из леса к машине. Шел он машинально и часто спотыкался. Его губы все чаще размыкались, обнажая подобие звериного оскала. В глазах отражалось внутреннее безумие. Он уже плохо соображал. Он слышал зловещий смех. Этот смех становился все громче. Его теперь это не пугало, это было не первый раз. Он ждал этого. Ангел знал, что этот смех догонит его здесь, после убийства. Он сдерживал его весь день.

Марк остановился и как–то противоестественно изогнулся. В этот момент смех прорвался наружу. Это был действительно зловеще. Ангел сдержал себя, но через несколько секунд смех вырвался снова. Так продолжалось несколько раз, пока наконец Ангел ни дал волю этому выйти из себя целиком. Он упал на землю и дико хохотал. В этот момент в его голове не было ничего, кроме этого все заполняющего смеха. Немного погодя он, обессиленный, поднялся на ноги и поплелся дальше к автомобилю.

«Зачем я это делаю. Давай, пятитысячный раз вспомни и убеди себя. Я учился на юридическом, меня учили праву. Говорили про справедливость. Нет, все вокруг призывают к добру. Но никто не собирается действительно быть добрым и справедливым. Каждый хочет призвать к этому окружающих, кроме самого себя. Я стал работать, и что же. Все проблемы кругом, все страдания человечества происходят из-за несправедливости, противозаконности людских действий. Но это первая часть проблемы. Есть и вторая, которая меня и привела сюда, в этот лес. Кто призван наказывать тех, кто отступил от закона? От закона в широком смысле. Это общество или государство. Общество слишком разрозненно и тупо в своей массе. Государственный механизм отстаивает свои интересы. Если должностные лица государства заражены беззаконием, то все государство разлагается в нем. Таким образом, нет никого, кто нормально сможет решить проблему зла в мире. Сажают мелких воров, а коррупционеры, убийцы, насильники, слишком богатые и влиятельные, остаются на свободе. Кто разберется с ними? И еще: нужно точно установить их виновность, чтобы можно было принять решение о привлечении их к ответственности. Нет, я не мог стать ни следователем, ни прокурором. Их воля слишком скована начальством, а обвиняемый не будет откровенным. Тогда остался другой путь. Я буду адвокатом. Да, тем человеком, которому преступник расскажет все. Я буду знать, что и как он совершил. И мне решать, время защищать или время карать виновного. А кто подумает, что к смерти обвиняемого причастен его адвокат, который только что защитил его? Только вот в первый раз они подошли близко к правде, и пришлось возвращаться сюда. Нет, я сделал все правильно».

Марк уже ехал в машине обратно в Город. Очередной раз убедив себя в своей правоте, он теперь размышлял: оставил ли он улики или нет. Как казалось, нет. Никто не видел, что Валеев сел именно в его машину. Безусловно, Ангела допросят в первую очередь, как только решат, что его доверитель пропал. Если тело найдут раньше, чем спохватятся, то возбудят уголовное дело по факту убийства. Если нет, то решат, что Валеев скрылся от следствия. Марк не стал прятать труп – в этом не было смысла. Пусть все знают, что Валеев не пропал, а именно убит. Пусть знают, что он виновен в смерти Кравцова, если им хватит ума найти его тело рядом и провести причинно–следственную связь.