Читать книгу «Средневековая Москва» онлайн полностью📖 — Дмитрия Володихина — MyBook.
image

Уже в 1570-м заблудовская типография Ивана Федорова выпустила новую книгу – «Псалтырь с Часословцем», содержащую также пасхалию в таблицах. 23 марта это издание увидело свет, а вскоре, к сожалению, Г. А. Ходкевич закрыл свою типографию.

Уже в Заблудове пути первопечатников Ивана Федорова и Петра Мстиславца разошлись: «Псалтырь» 1570 года Федоров издавал в одиночку. Его помощник решил попытать счастья самостоятельно. Вместе с купцами Мамоничами он основал в Вильно, столице Великого княжества Литовского, собственную типографию. Из ее стен между 1574 и 1576 годами вышли «Евангелие», «Псалтырь» и «Часовник».

Вопрос о причинах ликвидации заблудовской печатни исследовался неоднократно. У специалистов нет единого мнения на сей счет. Сам Иван Федоров говорил о старости и хворях покровителя, заставивших его отказаться от собственной типографии. Более вероятно другое: постепенный отказ Ходкевича от политической деятельности (а просветительство, несомненно, являлось ее частью) в связи с крахом его планов. В 1569 году Польша и Великое княжество Литовское подписали акт о создании общего, федеративного по сути государства, что предполагало колоссальные уступки полякам в административной и политической сфере. Ходкевич, противник польского влияния, потерпел жестокое поражение и, надо полагать, испытывал разочарование. Но вернее всего, он просто утратил финансовые возможности для осуществления столь дорогостоящих проектов. Историки приводят письма Ходкевича, свидетельствующие об огромных его долгах.

Вот теперь Иван Федоров попал в тяжкое положение. Ему пришлось попробовать на вкус горький хлеб коммерческого книгоиздателя. Более ни монаршие особы, ни вельможные аристократы не покровительствовали ему. Средства на пропитание и возобновление типографских работ пришлось искать самостоятельно. Однако Иван Федоров не желал оставлять своего дела. Позднее он сам объяснит свое упорство: «Не пристало мне ни пахотою, ни сеянием семян сокращать время своей жизни, потому что вместо плуга я владею искусством орудий ручного дела, а вместо хлеба должен рассеивать семена духовные по всей вселенной и всем по чину раздавать духовную эту пищу… Более же всего устрашился я ответа, который придется дать владыке моему Христу, непрестанно взывающему ко мне: „Ленивый и лукавый раб, зачем не отдал серебра Моего торгующим? И Я, придя, взял бы свое с прибытком“. И в одиночестве, углубляясь в себя, я не раз омочил слезами свое ложе, размышляя обо всем этом, – как бы не скрыть в земле талант, дарованный мне Богом»[15].

С большими мытарствами, через области, охваченные моровой язвой, храня как зеницу ока оборудование печатни, Иван Федоров добрался из Заблудова до Львова. Новое пристанище он обрел то ли осенью 1572-го, то ли в самом начале 1573 года. Богатый город, средоточие международной торговли, должен был дать ему шанс прокормиться ремеслом. Русский типограф горячо молился Господу Богу об устроении дел.

Однако состоятельные купцы не торопились облагодетельствовать его кредитом. Да и Православная церковь во Львове могла помочь ему немногим, поскольку за кафедру шла борьба и нужды приезжего печатника оказались на периферии интересов иерархии.

С течением времени Иван Федоров малыми кредитами все-таки набрал денег для основания собственного дела. Наиболее крупную сумму, видимо, ссудил ему некий Семен Седляр, широко образованный, зажиточный ремесленник и торговец. Он, кстати, дал Ивану Федорову и временное пристанище в своем доме. Иными словами, сыграл роль главного благодетеля на новом месте. С другой стороны финансовая помощь Ивану Федорову пришла от казначея местного Свято-Онуфриевского монастыря отца Леонтия.

Печатник постарался как можно быстрее приступить к работе. Уже в феврале 1573 года он начал издание нового «Апостола», завершившееся ровно через год, 15 февраля 1574-го. Тогда же, в 1574 году, увидела свет и маленькая «Азбука», по словам Е. Л. Немировского, «первый известный нам печатный учебник кирилловского шрифта»[16].

Львовский «Апостол» – родной, единоутробный брат московского «Апостола», прошедший незначительные улучшения и поменявший послесловие. Из этого-то послесловия историки почерпнули львиную долю биографических сведений об Иване Федорове, поскольку здесь он щедро делится фактами своей судьбы, особенно касающимися печатного дела.

Трогательно звучит смиренное благодарение Богу за то, что Он склонил сердца немногих людей помочь бедствующему печатнику: «Нам надлежит со смиренной душой просить и начинать, а миловать и совершать может Бог, Коего Царствия наследником я надеюсь быть, и которое да получим и все мы по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, которому подобает слава, честь и поклонение с Отцом и Святым Духом ныне и в бесконечные веки. Аминь»[17].

Кроме того, в львовском «Апостоле» несколько больше элементов художественного оформления: заставок, концовок. В нем три миниатюры (гравюры), а не одна, как в московском издании: герб гетмана Г. А. Ходкевича, геральдическая композиция с гербом самого печатника (очевидно, приписанного, или, иначе, «адаптированного», к одному из шляхетских родов Литовской Руси) рядом с гербом города Львова и святой Лука несколько иного вида, чем в московском «Апостоле».

Что же касается «Азбуки», или, как ее иначе называют, «Букваря», то содержание книжицы передано на двух страницах послесловия, обращенного к львовским жителям: «Возлюбленный честный християньский руский народе греческаго закона! Сия еже писах вам, не от себе, но от божественных апостол и богоносных святых отец учения и преподобного отца нашего Иоанна Дамаскина, от грамматикии мало нечто ради скораго младеньческаго научения в мале сократив, сложих. И аще сии труды моя благоугодны будут ваши любви, приимите сия с любовию».

На этом наиболее горестный период в трудах и днях Ивана Федорова завершился. Стезя коммерческого издателя сменилась, благодарение Богу, значительно более спокойным и обеспеченным периодом: печатника взял под свое покровительство другой православный магнат, князь Константин Константинович Острожский.

Острожский прославился как выдающийся ревнитель православия, борец против унии под эгидой римского престола, деятельный сторонник христианского просвещения, содержавший училище и своего рода клуб книжников – Острожскую академию. И что немаловажно, он один из богатейших людей Литовской Руси.

Константин Константинович взял Ивана Федорова под свою высокую руку в 1575 году. У него в Остроге печатник проведет несколько лет и покинет это гостеприимное место лишь в 1581-м. Ныне древний город Острог находится на западе Украины.

Из острожского периода биографии Ивана Федорова самая значительная его работа – издание первой полной славянской Библии (Острожская Библия 1580 года). Именно для осуществления этого грандиозного проекта московский печатник в первую очередь и нужен был князю Острожскому.

А для самого печатника такого рода предложение, надо полагать, было верхом мечтаний.

Главнейшая трудность состояла не в объемах работы, а в том, что вполне точный текст, не искажающий смыслов, заложенных в «богодухновенную» книгу, можно было получить, лишь сравнивая множество вариантов, созданных книжными писцами, и выбирая, а порой вырабатывая на их основе норму, то есть нормативный, унифицированный текст. Или, как любили говорить книжники XVI столетия, «совершенный» текст.

В предисловии к изданию, составленном от имени князя Константина Константиновича Острожского[18], повествуется о поисках книг, пригодных для использования в этих целях. Среди прочего там сказано, что ни единой такой «совершенной» Библии не нашлось в «странах роду нашего языка словенского». Лишь один текст из России, о котором речь пойдет ниже, был оценен как вполне приемлемый, но и его не стали перепечатывать с рукописного оригинала буква в букву. Сравнение же текстов, полученных из многих стран, показало множество различий, притом «…не токмо разньствия, но и развращения», порожденного кознями дьявола, «искони противника всякому добру».

Итак, в процессе подготовки издания, по оценке специалистов, были использованы разные источники: греческая Септуагинта, немного – латинская Вульгата, возможно, чешская Библия, какие-то южнославянские тексты и, что весьма важно, русская Библия, вывезенная, пожалованием Ивана IV, из Москвы. Она представляла собой текст, созданный трудами архиепископа Новгородского Геннадия еще в XV веке. Именно Геннадиевская Библия, с поправками и добавлениями из других источников (в том числе из других славянских переводов), и легла в основу острожского издания. Любопытно, что впоследствии, когда на Московском печатном дворе готовилось издание Библии 1663 года, основой его стала, в свою очередь, Острожская Библия Ивана Федорова почти вековой давности.

Некоторые части Ветхого Завета переводились в Остроге заново. Так, специально для острожского издания с греческого была переведена второканоническая 3-я Книга Маккавейская.

До Ивана Федорова лишь знаменитый Франциск Скорина пытался осилить издание Библии кириллицей, но не довел работу до конца. Взявшись за этот труд, московский печатник шел почти что по «целине». Слава богу, ему не пришлось заниматься этим в одиночку.

XVI век – эпоха, когда по всей Европе Священное Писание переводилось на национальные языки и весьма быстро после этого оказывалось на печатном станке. Католическая церковь с удовольствием притормозила бы, а лучше – и вовсе заморозила бы это процесс, но реформационные процессы, напротив, вовсю разгоняли его. Острожская Библия Ивана Федорова представляет собой свидетельство того, что восточнославянская, православная в своей основе культура не отстает от культуры западноевропейской, подстегиваемой реформационными веяниями. Изготовление ее стало возможным лишь в условиях высокоинтеллектуальной атмосферы. Эту атмосферу создали в Остроге, помимо самого князя Константина Константиновича, ученые книжники, оказавшиеся у него под рукой или в содружестве с ним; в не меньшей степени нес ее в себе и сам Иван Федоров. Московский печатник в содружестве с острожскими книжниками успешно справился с глыбой работ, предшествовавших набору.

Порой историки говорят, что «собственная» или «национальная» Библия, да еще и печатная, являлась для Европы тех времен своего рода визитной карточкой страны, народа. Или даже членским билетом в клубе полноправных субъектов европейской культуры. И это в общем справедливо. Русь, принявшая богатейшее византийское и южнославянское культурное наследие, в очередной раз показала, что она способна продолжать и развивать обретенное богатство. Для этого ей не требуется помощь ни от мира католицизма, ни от мира протестантизма.

Острожская Библия имеет два издания: одно от 12 июля 1580 года, другое от 12 августа 1581 года. Впрочем, существует мнение, согласно которому это одно издание с подправленными вариантами набора и выходными данными. Специалисты полемизируют по этому поводу. Важно понимать, что различия между изданиями или вариантами издания Острожской Библии крайне невелики.

В обеих книгах использованы мелкие, можно сказать, убористые шрифты, специально разработанные Иваном Федоровым для острожских изданий: прежний его, московский шрифт выше, просторнее, монументальнее… и абсолютно непригоден ни для миниатюрных изданий княжеской типографии, ни для передачи столь большого объема текстов, какой содержит Библия в целом. Московский шрифт используется здесь лишь для оформления титульного листа.

Кроме того, печатник применяет два варианта греческих шрифтов в предисловиях и послесловиях: текст на греческом и церковнославянском идет там параллельно.

Элементы художественного оформления представлены скудно. Возможно, причина заключается в желании печатника выдержать строгий стиль. Но почва для избавления от «избыточных» художественных украшений могла быть и другой: объем технических работ – запредельный для того времени (628 листов большого формата), стоимость издания – чудовищная (точно известно, что Острожской Библией торговали, она вовсе не распространялась безвозмездно). Так что, весьма вероятно, Иван Федоров просто был поставлен перед необходимостью, во-первых, технически упростить производство и, во-вторых, удешевить издание.

В послесловии к двум вариантам Острожской Библии нет того полемического накала, какой виден в послесловии к заблудовскому «Евангелию учительному». Иван Федоров лишь отмечает, что работу свою он производил по воле «православного князя», которому сам Господь вложил в ум это благое начинание. Печатник выражает Богу свою благодарность за то, что Вседержитель доверил именно ему, грешному и недостойному человеку, столь важный труд: «О всесильный и неизреченный Боже, в трех составех от всея твари покланяемый и славимый! Ты еси и всякоя благости начало и вина, поспешение же и свершение! Благоволил еси убо православному князю во ум сие прияти да мне многогрешному и зело недостойному повелит божественное слово Твое всем повсюду тисненим печатным преложити. Тем же убо аз, аще и не достойна и тимением греха одержима сведый себе, повинухся повелению, надеяся щедротам Твоим, ввергохся в пучину неисследимую божественнаго и всесветлаго писания Твоего купно с поспешники и единомысленики моими. Якоже ныне Твоим человеколюбием во пристанище совершения достигохом, душа колени преклоняющи и главами нашими в землю ударяющи, со слезами радости славим и превозносим Твое трисвятое и прехвальное имя Отца и Сына, и Святого Духа»[19].

Помимо Библии, Иван Федоров издал в Остроге еще четыре книги. Имеет смысл их перечислить.

1. «Азбука» 1578 года, предназначенная, как видно, для тех, кто изучал в Острожской академии греческий язык, поскольку в ней параллельно (двухколонником) набраны русские и греческие тексты.

2. «Псалтырь и Новый Завет» 1580 года – видимо, своего рода часть колоссального проекта Библии: миниатюрное издание в восьмую долю листа, но с обилием заставок.

3. Явно дополняющая предыдущее издание маленькая «Книжка собрание вещей нужнейших вкратце скораго ради обретения в книзе Новаго Завета» также 1580 года (путеводитель или указатель, предоставляющий возможность легче найти интересующий предмет в текстах Нового Завета).

4. Брошюра «Хронология» Андрея Рымши (1581), более развернуто названная «Которого ся месяца што старых веков диело короткое описание». В сущности, краткое учебное пособие для изучающих всемирную историю с библейских времен.

Очень хорошо видно, что «Азбука» и «Хронология» – издания учебные, предназначенные, очевидно, для нужд Острожской академии. Но, надо полагать, «Псалтырь и Новый Завет», а вместе с тем и прилагающееся к этому изданию «Собрание вещей нужнейших» также могли иметь отношение к учебному процессу – если предположить, что в училище Острожской академии (или же в одном из училищ, а именно высшем) проходили курс богословия и для занятий требовался единый, унифицированный текст, а также указатели к нему.

В своей работе на князя Острожского Иван Федоров, за исключением монументального издания Библии, должен был служить нуждам учебного процесса в православной академии. Таким образом, в Остроге православный просветитель Иван Федоров включился в работу большого сообщества православных просветителей, взяв на себя поистине благородные функции.

После 1581 года Иван Федоров более не занимался типографскими делами. Он вернулся из Острога во Львов, возможно перестав ладить со своим покровителем или увидев, что князь более в нем не нуждается. Возможно и другое: Острожский приостановил издательскую деятельность, желая впоследствии ее возобновить, продолжал числить Ивана Федорова своим слугой-печатником (во Львове его таковым считали еще весьма долго, до самой кончины), однако не мог или не хотел платить ему жалованье (полное жалованье?) в перерыве между последней действительной работой и следующей, чаемой неведомо когда. Был ли конфликт? Бог весть. Скорее просто исчерпались проекты, в которых на тот момент Константин Константинович проявлял заинтересованность.

Во Львове Иван Федоров, словами Е. Л. Немировского, «…оставаясь на службе у князя, предпринимал шаги для возоб новления собственной типографско-издательской деятельности»[20]. Однако «раскочегарить» как следует новое типографское предприятие он, видимо, так и не успел.

Одновременно печатник занимался новой для него деятельностью: отливал пушки для польского короля Стефана Батория. Впрочем, не исключено, что он и ранее зарабатывал как литейщик, пушечных дел мастер. Возможно, так было еще в Москве, поставившей к середине XVI века изготовление артиллерийских орудий на широкую ногу… Просто источники не сохранили об этой стороне его деятельности никаких сведений, помимо самого позднего ее периода – 1580-х годов.

Тогда же Иван Федоров предлагал немецким правителям некие изобретения в артиллерийском и ружейном деле: складные разборные пушки, а также ручные бомбарды с учетверенной мощностью залпа. Предположительно с этими предложениями он побывал в столице курфюрста Саксонского Августа – Дрездене. Но до какой степени его изобретения нашли практическое применение, да и нашли ли они его вообще, неизвестно.

Возникает вопрос: если новые условия жизни требовали от Ивана Федорова хлопотать о пропитании, притом случалось это не раз и не два, так почему же он не вернулся на родину? Служба его, казалось бы, давно и с лихвой исполнена, а обустройство в Литовской Руси требовало суеты… Ответов может быть два. Во-первых, Иван Федоров знал, что дома его давно заменили другие мастера-печатники, прежде всего Андроник Невежа. Во-вторых, он давно начал иную жизнь, где нашел достойное применение своим способностям, находился в среде православных книжников и, как видно, был вполне доволен новой судьбой, а потому не желал идти на риск новых радикальных перемен.

5(15) декабря 1584 года русский первопечатник Иван Федоров, Москвитин, скончался во Львове. Его погребли в уже упомянутом Свято-Онуфриевом монастыре.

Значение Ивана Федорова не только для истории русского книгопечатания, но и в целом для восточнославянской культуры громадно. Его трудам принадлежит как минимум дюжина книжных изданий, известных в дошедших до нашего времени экземплярах, и уже одно это ставит его выше современников, занимавшихся на просторах Восточной Европы кириллическим книгопечатанием. Никто из них не может похвастаться столь же обширным «послужным списком». Притом весьма возможно, что в будущем найдутся федоровские издания, доселе еще не известные науке.

Но слава его должна основываться не только на количестве проектов, и механический счет не столь уж важен.

Иван Федоров брался за издание книг, которые до него никто не издавал. «Евангелие учительное», «Азбука» и Острожская Библия прославили его как первооткрывателя большой, доселе не освоенной печатниками сферы церковной литературы. Каждое издание требовало больших знаний и тщательной подготовки текстов, когда значимы каждое слово, каждая буква.

В подавляющем большинстве случаев Иван Федоров показал себя сторонником высококультурной печати, продуманного, качественно сделанного художественного оформления, того, что сейчас называют сбалансированным дизайном. В России его издания надолго стали образцом для подражания.

Наконец, ему принадлежит честь создания целой школы книгопечатания. Ученики Ивана Федорова трудились в разных странах. Один из них, Андроник Тимофеевич по прозвищу Невежа, продолжит дело российского первопечатника в Московском царстве и передаст его дело преемникам – мастерам Московского печатного двора.