Глава 2
Не у дел

5-й год Тэнмон (1536). Этиго, Касугаяма.

Весна пришла мгновенно. Казалось ещё вчера гору Касуга покрывала шапка толстого слоя снега, как вдруг она превратилась в стремительные потоки воды и ринулась вниз с горы на поля и дома крестьян у подножья. Но, местные обитатели не впервой сталкиваются с такими трудностями. Они предусмотрительно прорыли каналы для отвода весенних паводков и разрушительная стихия, запутанными лабиринтами, обходя все важные участки, уходила в озеро у подножья или в долину к западу от горы.

Крестьяне, переборов стихию, начали возделывать землю для скорого посева риса. Их поля, тянулись от восточного склона горы и рассыпались по долине на юг. В этом году пророчили хороший урожай, значит, жители Этиго не будут голодать, и скорей всего смогут позволить себе немного повеселиться на праздниках. Хотя, прежде им придётся закончить строительство, затеянное князем Тамэкагэ, как только растаял снег.

Хотя Касугаяма итак была практически неприступна, но Тамэкагэ твёрдо решил возвести дополнительные постройки. А в будущем намеревался превратить свою твердыню в город-замок, со своей главной площадью, улицами, рынками и всем прочим. Такое его решение имело свою логику. Он был человек не из трусливых, но прекрасно понимал, что в нынешнее время обязательно нужно обезопасить свою территорию от посягательств других даймё.

Война идёт за каждый клочок земли. Слуги свергают своих хозяев, мелкие авантюристы, благодаря своему коварству, провозглашают себя князьями, крестьяне, ворьё и спятившие монахи завоёвывают целые провинции, как это случилось с Кагой пять лет назад. Казалось, мир перевернулся с ног на голову. Куда подевались старые традиции, понятие о чести, уважение к господину, родителям и богам. Теперь сын может убить отца или брата за наследство, нищий может зарезать самурая как паршивого пса, враги атакуют без предупреждения, а сёгуна вообще перестали воспринимать как правителя страны. Всё это пугало и оскверняло память предков, но выхода уже нет, люди сами сотворили эту реальность, которая двести лет назад казалась бы кошмарным сном. Возможно, когда-нибудь появится тот, кто объединит эту погрязшую в распрях землю, но пока, его нет и Тамэкагэ -человек этой эпохи, собирается, если и не объединить, то по крайней мере защитить свою землю.

За последние шесть лет, после того как в клане Нагао родился младенец, названный Торачиё, Тамэкагэ усмирил восстание крестьян в Этиго и добился союза с кланом Дзинбо из Эттю. Он обещал им военную помощь в случае новой напасти со стороны сект икко-икки. И эта напасть случилась.

В первый год Тэнмон в Кага вспыхнуло восстание злополучной секты. И как это было не прискорбно, оно состоялось. За год икко-икки завоевали всю провинцию и стали угрожать соседям Дзинбо. В следующем году они напали на торговый город Сакай, потом сожгли монастырь в Наре и наконец, вторглись в столицу которая еще не оправилась от десятилетней войны¹³ в конце прошлого столетия. Если им дать вторгнуться в Эттю, тогда Тамэкагэ потеряет всякую защиту на западной границе. Потому как Дзинбо не смогут долго сопротивляться бешеным фанатикам, или просто перейдут на их сторону. Тогда Этиго будет грозить новая опасность. Снова бунты, разорение земель и война. Этого Тамэкагэ не хотел. И поэтому созвал совет в главной башне замка Касугаяма, куда явилось множество его вассалов и союзников.

Все расселись, как обычно, по обе стороны зала, вдоль стен. Вассалы громко обсуждали предстоящие события; некоторые побаивались дурной славы икко-икки и поэтому всячески пытались отговориться от похода в Кагу, другие наоборот, хотели, как можно быстрее покончить с фанатиками, но были и такие, которые вынашивали совсем другие планы на этот счёт и восстание в Каге весьма поспособствует этому.

В зал вошёл князь Тамэкагэ и устроился у себя на помосте. Рядом, по левую сторону, на подставке стоял меч, рукоятью вниз, а справа подлокотник, на который Тамэкагэ любил облокачиваться. Вассалы, увидев князя, тут же закончили свои дискуссии, дружно поклонились, почти до пола и молча стали ждать, когда Тамэкагэ скажет первое слово. Князь Нагао оглядел всех присутствующих, остановив взор на своём любимчике и друге Усами Садамицу. За это время советник князя, кем Усами и являлся, отрастил тонкие усики и козлиную бородку. Его узкие и хитрые глаза бегали, созерцая каждую мельчайшую деталь, по сидящим в зале оппонентам, будто ища какой-нибудь изъян в каждом.

– Вы все знаете зачем мы здесь собрались, -начал внезапно Тамэкагэ. -поэтому не скрывая говорю вам. Я намерен без лишних промедлений собрать армию и двинуться на Кагу! -Вассалы молчали, ожидая от князя ещё чего-нибудь. -Но! Я не откажусь услышать ваши предложения. -Его голос стал тихим, а лицо приобрело хмурое выражение. -Я знаю, что икко-икки опасны и не стоило-бы так опрометчиво и скоро собирать войска, не изучив до конца противника. Но, на кону наша жизнь и жизнь наших потомков, процветание нашей провинции и дальнейшие дела. Поэтому, тот кто останется добровольно защищать Этиго, не будет считаться трусом и предателем! -Сказав это, Тамэкагэ в глубине души надеялся, что не пожалеет об этом, ведь не все вассалы были слепо преданы своему господину. Точнее, таких было много. Первым высказался суровый полководец с севера Этиго Иробэ Кацунага.

Ему было сорок четыре года, но он мог дать фору любому молодому воину. Крепко сложенный, волосатый, устрашающий, словно горный они¹⁴, он проревел во всю свою глотку, что у близ сидящих заложило уши:

– С каких это пор, вы князь Тамэкагэ боитесь этих оборванцев икки?! Чем могут быть опасны те, кто ещё вчера держал мотыгу в руках, а то и вовсе обчищал карманы у прохожих! Я и мои горные воины разорвут их в клочья! -Для подтверждения своих слов Кацунага взмахнул руками, будто разорвал незримого человека напополам, и зарычал, словно дикий зверь.

–Ты заблуждаешься Кацунага. -Спокойно ответил Тамэкагэ. -Это не те взбунтовавшиеся крестьяне, которых ты гонял по двум провинциям шесть лет назад. Это бешеные фанатики, которым помутила разум извращённая проповедь Дзёдо Синсю¹⁵.

– И что-же в них особенного? -Не умолкал Кацунага. -Как может безмозглый фанатик, противостоять обученному боевому искусству закалённому воину?

– Очень просто. -за князя наконец решил вступиться Усами Садамицу. Он вопросительно взглянул на озлобленного Кацунагу. -Скажите господин Иробэ, когда ваши воины идут в бой, то за кого они сражаются?

Тот покривился. Ему были чужды церемонные речи Усами, но он уважал его мудрость и храбрость, поэтому не стал грубить ему и ответил:

– Они идут в бой за своего господина, они готовы умереть за него!

– Все как один? -спросил Усами.

– Да! Они никогда не нарушают боевые порядки!

– Я говорю не о боевых порядках, -оспорил ответ Усами. Иробэ Кацунага посмотрел на него недоумевающим взглядом. -Самураи, -продолжал Садамицу. -зачастую соперничают между собой за тот или иной трофей, дабы похвастаться перед своим господином или из-за награды. Ашигару слушают лишь приказы командиров, поэтому и шагу не ступят без команды, а то и вовсе побегут. – Усами погладил козлиную бородку. – Икко-икки, идут в бой как один, они считают друг друга братьями, а последователи Синрана¹⁶ настолько извратили изначальную суть веры, что заставили их верить будто после смерти они попадут в "Чистую землю"-лучшую жизнь. Там они будут купаться в роскоши, и не будут знать забот этого бренного мира.

– Нелепица какая-то! -Буркнул Наоэ Кагэцуна, сидевший рядом с Усами. -Если им так хочется покинуть этот мир, для развлечений, пусть вскроют себе животы и всё тут. Зачем идти для этого в бой?

– А для этого, господин Наоэ и нужны главы в сектах, дабы своими проповедями направить послушников в нужное русло. По их учениям, попасть в "Чистую Землю" можно лишь сложив голову в бою. -Ответил Усами нетерпеливому Наоэ. -Чтобы популярность секты росла, нужны деньги и земли, а их, в наше время, можно достать лишь с помощью оружия и военных действий.

– Но кто их тренирует? -спросил Наоэ Кагэцуна. -Ведь для захвата больших территорий, одной грубой силы недостаточно, нужны опытные полководцы, знающие стратегию, экономику, политику…

– Господин Наоэ! -окликнул его Усами. -Разве вы не знаете, что главы икки-есть бывшие самураи, которых прогнали со своих земель, сохэи¹⁷ из разрушенных во время войны храмах и поговаривают что шиноби из Ига так-же помогают им. И это ещё не предел.

– Слабы они или сильны, неважно! – вмешался в спор Тамэкагэ. – Они представляют угрозу для нашей провинции. И чтобы эта напасть не дошла до нас, мы должны остановить её на нейтральной территории, а ещё лучше, побить врага на его же земле!

– Но это абсурд! – завопил неожиданно Нагао Тошикагэ, брат князя. Он был ошеломлен столь безумной идеей, – атаковать икки на их территории, опасная затея, даже для такого выдающегося полководца как Тамэкагэ. -А вы слышали, что они владеют демонической магией, могут вызывать молнии и становиться невидимыми, летать по воздуху и…

– Что за вздор ты мелешь!?-Озлобленный Иробэ Кацунага заревел ещё пуще прежнего. -Какая магия! Какие демоны! Я сам стану для тебя демоном, если ты не перестанешь нести свою чепуху! Подобные слова подходят лишь трусам!

– Иробэ, ты забыл с кем говоришь!?-Истерично заорал Тошикагэ.

– А мне трижды плевать что ты брат князя! – Кацунага даже привстал на одно колено и хотел схватиться за меч, но его не оказалось под рукой. Этикет запрещал находиться на совете с длинным оружием, но каждый имел при себе малый меч или кинжал за пазухой.

–Тихо! -громыхнул Тамэкагэ. -Только-что Усами говорил, что мы не можем сражаться как один и вы тут-же начинаете рвать друг друга в клочья! Тошикагэ останется в Этиго, так же, как и Кацунага.

– Что! -возмутился северянин. -Князь я…

– Ты хочешь нарушить приказ!?-Тамэкагэ гневно посмотрел на него.

Князь Нагао не хотел наказывать Иробэ и он очень пригодился бы в бою с икко-икки, но приструнить непокорного и своевольного вассала было необходимо, иначе остальные подданные станут безнаказанно показывать свой нрав в присутствии князя и Тамэкагэ потеряет авторитет. Тем более, если Иробэ Кацунага останется в Этиго, князю будет спокойней.

– Отправляйся на северные границы. Когда мы уйдём, наши позиции ослабнут, и клан Ашина из Ивасиро может воспользоваться этим.

Иробэ почтительно поклонился, скрипя зубами и не умело сдерживая своё недовольство.

– В Касугаяме я хочу оставить своего сына Кагэфусу.-Продолжил Тамэкагэ, и взглянул на наследника, ожидая что тот ответит.

Кагэфуса поклонился отцу. Лицо его выглядело неспокойным, было видно, что он не одобрял решение князя. Он, как и Кацунага жаждал битв и подвигов. Его мнение полностью разделял его лучший друг и соратник по оружию, сидевший возле него, Аюкава Киёнага.

– Мой князь, – начал Кагэфуса. -вы сказали, что поход и защита Касугаямы, для многих дело добровольное. Поэтому, я предлагаю вам не торопиться со скорыми решениями. Моё место, в этой кампании, рядом с вами. Вместо себя я прошу оставить Харукагэ. Он не годен к битвам, так пусть занимается управлением дел домашних. -Столь смелое и дерзкое высказывание в сторону своего брата заставило Харукагэ презрительно фыркнуть. Никто не заметил этого, так как завороженно слушали Кагэфусу. Тот продолжал. -Если вы не измените своего решения, я считаю делом чести совершить сэппуку, так как не смогу исполнить свой долг наследника перед вами и своей провинцией.

Тамэкагэ горестно вздохнул. Этого он и боялся. Князь, конечно, порадовался за Кагэфусу, он теперь не тот вздорный мальчишка, что был раньше, но всё же он не понимал тех опасений отца, что таились у него в душе. Оставив Харукагэ в Касугаяме, он вынужден будет оставить с ним и Тэруту Хидэтаку. Тэрута, с детства был опекуном Харукагэ, а теперь стал и его путеводной звездой. Они всегда были вместе. Глупый и слабовольный Харукагэ и хитрый, умный и коварный Хидэтака. Уйди Тамэкагэ из Этиго и возможно, что вернётся он уже не к власти, а к смертному приговору. Но он сказал своё слово вначале совета, и изменить ему, было для него равносильно бесчестью.

– Хорошо Кагэфуса. -ответил он сыну. -Ты и Киёнага пойдёте со мной.

Наследник и его друг благодарно поклонились.

– Какие ещё будут предложения?

* * *

После совета Нагао Тамэкагэ вышел в дурном расположении духа. Ему не нравились результаты, к которым пришли он и его вассалы. Единственным былым пятном было то, что за хозяйственными делами присматривать он оставил Наоэ Кагэцуну. Тот был хоть и бабником, но с возложенным на него поручением справлялся вполне приемлемо. Да и в общем, Наоэ человек образованный, знающий военную стратегию, ведомый в экономике, прекрасный каллиграф и счетовод. Так что его недостаток тяги к женщинам вполне окупался его высокими познаниями. Еще, кроме дел хозяйственных, Кагэцуна должен был присматривать за Тэрутой Хидэтакой, и в случае переворота постараться устранить его или самого Харукагэ. Так как без Харугагэ Тэрута не добьётся нужного влияния и будет признан мятежником. В глубине души Тамэкагэ надеялся, что этого не произойдёт. Но фактом оставалось то, что Харукагэ ненавидит всё и вся, связанное с его семьёй. Возможно он даже не пожалел бы и свою мать, леди Судзумэ, которая больше всех любила Кагэфусу, а сейчас во всю боготворит Чикаро – своего младшего, которому в этом году исполнилось одиннадцать. А сегодняшнее, резкое высказывание Кагэфусы по отношению к Харукагэ озлобило его сердце ещё сильнее. Так-что уход отца в поход в другую провинцию может послужить хорошим поводом для становления влияния Харукагэ, а Хидэтака наверняка уже придумал какой-нибудь злокозненный план.

Выйдя из замка, Тамэкагэ решил пойти и проведать своего младшего сына. Торачиё в это время обучался искусству боя в додзё у мастера Корисина и успехов в этом нелёгком деле пока не достиг. Поэтому Тамэкагэ решил обговорить его дальнейшее обучение с сэнсэем.