Пролог

Что можно делать ночью, находясь на дежурстве у входа в общежитие кадетов магической академии? Спать? Еще рано. Куратор второго курса, на который теперь перешел Петя Птахин, маг четвертого разряда (шестой чин Табели о рангах, приравнен к майору гвардии) Петр Фомич Левашов имеет неприятную привычку проверять пост в течение часа после отбоя или за час до подъема. Хорошо хоть середину ночи сам спит.

Можно, конечно, помедитировать или известные заклинания в уме повторить, но лучше подумать о прошлом и будущем и планы наметить. Тем более что повод есть. Прошел ровно год с того момента, как Петя попал в академию.

Еще год назад он и мечтать не мог, что его жизнь так круто переменится. Сын бедных мещан уездного городка Песта, он работал в галантерейной лавке купца третьей гильдии Куделина и трижды в неделю после работы ходил в вечернюю школу. Спасибо купцу за это, вполне мог и не пустить. Обучение в школе подошло к концу, и перспективы Пети были весьма туманны, если не сказать – печальны. В лучшем случае в приказчики, но вакансий не просматривалось.

И тут при вручении аттестатов об окончании школы во время обязательной для всех проверки у него обнаружились магические способности. Очень ценный и редкий дар, который и по наследству-то передается далеко не всегда, а у детей немагов может случиться разве что в одном случае на миллион. Возможно, повлияло то, что отец Пети – бывший сапер, ставший инвалидом, подорвавшись на магической мине. Тогда эта мина, можно сказать, тоже в число его предков попала.

Дар довольно слабый, специализация – целительство, но упорством и прилежанием он сумел выдержать все трудности обучения первого года в академии. Кажется, единственный из кадетов мещанского сословия. Все остальные его сокурсники были из потомственных дворян и семей магов.

Отсев же был большой, около половины курса. Великому княжеству Пронскому (так называется государство) и его государю – великому князю Мстиславу не нужны на службе слабые маги, которые толком ничего не могут. Маги – сословие привилегированное, самые слабые – седьмого разряда, способные кастовать заклинания только первого уровня, приравнены в Табели о рангах к девятой ступени (титулярный советник или подпоручик гвардии). Ну а первые разряды – это уже генеральские чины.

Пете генералом стать не светит, он и до седьмого разряда с трудом дотянулся. Но дотянулся. И теперь его цель – за год шестого разряда добиться. Впрочем, разряды кадетам не присваиваются, только при окончании академии, вместе с вручением мажеского перстня. Сейчас же у них только знак академии на груди приколот.

Так вот, отсев был действительно очень жестким. Помимо обычных занятий кадеты регулярно проходили сеансы в маготроне, или, как его обычно называют, давилке. Маготрон – это сложный артефакт, внутри камеры которого создается атмосфера перенасыщения магической энергией (одновременно всех видов). В результате хранилище (место хранения магом энергии, которую он использует, когда творит заклинания) и энергетические каналы тела принудительно раздуваются, сеанс от сеанса понемногу увеличиваясь в размере. Но есть риск, что хранилище не выдержит и разрушится. Тогда кадетом его магические способности будут потеряны навсегда, и он станет обычным человеком.

Жестоко? Да. Но все выпускники академии в результате достигают, как правило, пятого или даже четвертого разряда. Некоторые – гении – могут и выше прорваться. Вот пятый разряд через два года и стал Петиной целью. Капитан гвардии, или подполковник обычных войск. Несоизмеримо лучше, чем приказчик в скромной лавке.

В силу разницы социального происхождения и взглядов на жизнь друзьями Петя в академии не обзавелся, так, знакомые. Привет-привет, и дальше своими делами заниматься. С девушками тоже не срослось. Почему-то магичек меньше, чем магов: из поступивших на первый курс шестидесяти с лишним человек девушек было только пятеро.

Впрочем, нехватку женского пола среди кадетов с лихвой восполняли местные горожанки, для которых будущие маги – завидные женихи. Чем многие беззастенчиво пользовались. До окончания обучения кадеты жениться права не имеют, а потом – ищи ветра в поле. Вот с одной такой брошенной красавицей – Анной, которая до Петиного поступления в академию гуляла с его тезкой графом Петром Шуваловым, у Птахина вроде что-то начинало наклевываться, но…

Шувалов появился в Баяне перед самым концом курса и увез Анну с собой на Дальний Восток, где отрабатывал в приграничном гарнизоне три года обязательной службы по распределению. Женщин в военном городке было совсем мало, вот он и вспомнил о бывшей подруге, а та сразу забыла о Пете.

С преподавателями у Пети отношения были в основном нормальные. Но вот уже упомянутый куратор курса Левашов его сильно невзлюбил, считая, что такие люди позорят честное имя мага и офицера. Придирался, давал наряды вне очереди, но Петя выдержал. Курс благополучно окончил и поехал на практику. По стечению обстоятельств или волею куратора туда же, где Шувалов службу проходил.

Впрочем, с несостоявшейся подругой Петя почти не пересекался, сразу попав на границу, а потом и в экспедицию на золотой прииск, который беспокоили нередко переходящие границу отряды чжурчжэней.

Неожиданно для самого себя Петя сумел отличиться. Целителю пришлось принять участие в нескольких стычках, где его выручил аурный щит, который у Птахина оказался самым крепким на курсе. Его личная особенность. Помогла и другая особенность – хорошо развитое магическое зрение. Отставая от других сокурсников по размеру хранилища, он своими непрерывными тренировками сумел развить эти стороны своего таланта.

В результате вернулся в академию с двумя боевыми орденами – солдатским Георгиевским крестом и «клюквой» – небольшим круглым знаком красного цвета, крепящимся темляком на рукояти холодного оружия – орденом Святой Анны четвертой степени. А то, что ордена были получены не только за счет подвигов в бою, но и собственной пролазности, их ценности не отменяет. Нет у Пети высокопоставленных родственников, за все самому биться приходится.

Пока это ему удается. Вон даже Левашов при виде орденов растерялся. Но немедленно назначил Петю дежурным по общежитию, дабы он своим бравым видом нужный настрой у новых первокурсников создавал.

Тем более с некоторыми он успел на обратном пути с Дальнего Востока познакомиться. Поезд через всю страну шел, и новые кадеты в него из разных губерний подсаживались. В том числе неожиданно молодой шаман, чья магия принципиально отличается от всего того, с чем раньше приходилось встречаться в академии. И княжна Дивеева, внучка наместника всего Дальнего Востока, девушка с характером, которая в пути и собрала вокруг себя всех будущих первокурсников, ну и Петю заодно. Тот с ними в дороге опытом делился.

А теперь ему предстоит вводить в курс дела и всех остальных новичков.

Глава 1
Снова кадетская жизнь

Стоять у тумбочки в казарме Пете уже неоднократно приходилось. Но просто дежурить и делать это в день массового заселения новичков, как оказалось, совершенно разные вещи. Создалось впечатление, что к нему по отдельности подошел каждый из почти шести десятков первокурсников. Петя устал объяснять, что туалеты находятся за дверью в конце казармы, а за ними комната с утюгами. Что проход в столовую – мимо его поста или с улицы, и находится она на том же первом этаже. Что вход в клуб для перваков только с улицы, и он платный. Разовое посещение – пятьдесят рублей, а чтобы вступить в клуб, нужна рекомендация кого-нибудь из старшекурсников. И что нет, никому он рекомендации пока давать не будет, так как сам еще никого из первокурсников не знает. Но скоро по случаю начала нового учебного года и набора в академию новичков в городе в доме собраний состоится бал, где можно будет познакомиться с местными девушками. Когда? Пока сам не слышал, но, видимо, в ближайшие выходные. И он настойчиво рекомендует всем первокурсникам выйти в город и запастись нитками, иголками, платяными и обувными щетками, а также приобрести сменный комплект формы. Так как самому стирать в казарме неудобно, а если отдашь в прачечную, надо будет в чем-то ходить на занятия. И да, за внешним видом кадетов здесь следят строго. Заодно показал на личном примере, где «шпала», обозначающая, что их курс – первый, должна быть пришита. И как сапоги, пряжка и пуговицы должны блестеть.

В общем, щедро делился опытом. Только сделать такое один раз – это нормально, но каждому кадету индивидуально – язык устанет. Тем более что его почти не слушали, зато посмотреть поближе шашку или пистоль просили регулярно. Хорошо хоть ордена не просили дать подержать. Кстати, о них Петя не рассказывал. Сказал, что на практике на Дальнем Востоке заработал, и все. Возможно, на построении в первый день занятий начальство расскажет об этом подробнее.

Неожиданно через некоторое время у него появился добровольный помощник. Или, наоборот, командирша. Какой-то незнакомый первокурсник принес стул или даже кресло (где только взял!) и поставил его с другой от Пети стороны тумбочки. И на это кресло уселась княжна Дивеева. Которая уже успела переодеться в кадетскую форму (вариант для девушек).

Петя как раз был занят попыткой объяснить двум очередным кадетам, где какие здания находятся на территории академии и почему в зверинец без старших лезть не стоит. Так что на Екатерину только посмотрел, недоуменно подняв брови. Та невысказанный вслух вопрос поняла и так же молча показала жестом, что все правильно и так надо. С последним Петя был категорически не согласен, точнее, был уверен, что по уставам ничего подобного не дозволяется, но поднимать скандал не стал. Только предупредил:

– Если кто из кураторов подойдет, будьте любезны сделать вид, что зашли сюда минуту назад. Иначе наряды вне очереди и вам и мне гарантированы. Причем не у тумбочки дежурить, а посуду на кухне мыть или туалеты чистить.

Дивеева только хмыкнула и гордо вскинула голову (спина у нее и так была прямая, воспитанным девушкам прислоняться к спинкам стульев не полагается).

Надо отдать княжне должное, слушала Петю она внимательно и буквально через десять минут уже сама стала отвечать за него на вопросы. Причем куда более строго и решительно, чем это делал Птахин.

– Сколько можно повторять? Техническая комната – за туалетом. И представьтесь, пожалуйста. Кадет Струмин? Так вот, кадет Струмин, если вы завтра появитесь утром на построении с такой тусклой пряжкой и пуговицами, вас вполне могут выпороть. И правильно сделают. Быстро приведите себя в нормальный вид! И сапоги блестеть должны.

– Можно еще размер и чистоту ногтей проверять, – пошутил Петя.

Княжна задумалась:

– Можно, но пока необязательно. Вот когда артефакторика начнется, с грязными руками к ценному оборудованию не допустят.

– Княжна, если не секрет, а почему вы в женской казарме дежурить не стали?

– Там всего пять человек. И дежурит какая-то очень самоуверенная девица с вашего курса. Из Путивля, даже не из столицы. Овца!

Похоже, это она Павлову имела в виду. Впрочем, Петю это не касается. Он даже напоминать о том, что сам из Песта, не стал. И так понятно, что Екатерина в виду имела. Не из столбовых ее тезка, а смотрит свысока, так как на курс старше. Пожалуй, зря она так. У Дивеевой с контролем дела неважно обстоят, а вот хранилище уже седьмому разряду соответствует, если не выше. Так что в давилке проблем иметь не должна. Потому-то он сам ее от поста прогонять и не стал.

Как только княжна взяла дело в свои руки, толпа у тумбочки довольно быстро рассосалась. Не совсем. Остались только наиболее родовитые, но они не к Пете приставали, а светскую беседу с Дивеевой вели. С элементами флирта. Та говорила с ними строго, но была довольна.

Наконец Петя не выдержал:

– Хочу выразить свое восхищение вашим организаторским талантом, Екатерина Львовна, порядок вы здесь навели просто замечательно. А вот разговоры на посторонние темы я бы вас попросил вести в саду. Там и удобнее, и обстановка больше располагает. Или можете в клуб заглянуть. Здесь же – по уставам не положено. Еще раз позвольте выразить вам признательность за помощь в дежурстве.

Княжна окинула взглядом своих кавалеров, умудрившись при этом проигнорировать Петю:

– Ну что же, идемте. Здесь действительно делать больше нечего.

– До отбоя еще два часа, – напутствовал их Петя. – Вернуться лучше на пять минут раньше, чтобы в темноте о кровати не спотыкаться.

Кресло осталось Пете в качестве трофея, так что расположиться ночью удалось с относительным комфортом. Но все равно не выспался. Во-первых, нашлись, как это ни странно, кадеты, которым не спалось. И те почему-то решили, что разговорами с Петей они замечательно скрасят его дежурство. Ругаться не хотелось: понимал, что новобранцы волнуются; как мог успокаивал. На двоих даже «здоровый сон» наложил, чтобы отстали.

Ну а в «час собаки», перед рассветом, с проверкой заявился Левашов. Кого проверять? У первого курса свой куратор есть. Из вредности пришел, или его мочевой пузырь (скорее, простата) по ночам поднимает? Одно другому не мешает. Хотя нет. Как ни жаль, но всякие расстройства мочеполовой системы целители на счет «раз» лечат. Тут даже Петя справился бы. Так что нет у куратора болячек. Голова у его больная, не в смысле, что болит.

Система предупреждающих скрипов с прошлого года никуда не делась, так что Петя успел встать и даже принять стойку смирно.

Не помогло. Куратор зашел не задушевные беседы вести, а разнос сделать. И сделал. Почти не снижая громкости голоса. Поводом послужило кресло. Если на жесткую табуретку около тумбочки кураторы еще закрывали глаза (кстати, Петя так и не был уверен, что дежурному на посту полагается всю ночь именно стоять), то наличие комфортного кресла вывело Левашова из себя. И где только Дивеева его взяла? Из клуба? Или приемную ректора кто-то разорить умудрился? Ну а остальное – до кучи. И гимнастерка у Пети несвежая, и верхняя пуговица плохо застегнута, и Георгиевский крест на полпальца в сторону приколот. И даже спят кадеты в казарме неправильно.

Странно, что, хотя при этом он всю казарму своими криками разбудил, объявлять контрольный подъем все-таки не стал. Видимо, это прерогатива куратора курса. К сожалению, перваки – народ неопытный, и вместо того, чтобы тихо лежать, несколько человек высунулись посмотреть, кто там бушует. И сразу получили задание немедленно отнести кресло на место. На вопрос «Куда?» получили по два наряда вне очереди на уборку в зверинце и очень точный адрес: «Где взяли!»

Петя пытался им губами просигналить:

«За туалет спрячьте, к утюгам».

Но кадеты не поняли и вчетвером потащили и кресло и табурет на улицу. В зверинец, что ли?

Кстати, до утра они так и не вернулись.

В результате до конца ночи присесть Пете оказалось не на что. Хорошо хоть не слишком долго до рассвета оставалось. И команду «Подъем!» он рявкнул громко и со злорадным удовольствием.