Глава 2

– Привет. Меня зовут Маньяк…

– Нет, – перебил его мордатый полный хозяин каравана, к которому тот подсел за столик.

– Привет, Нет. Как я уже говорил, меня зовут Маньяк…

– Мне пофиг, как тебя зовут! Я не нанимаю охранников. И грузчики мне тоже не нужны – есть уже и те и другие. Хочешь поехать пассажиром – иди обратно к Камышу. Свободен!

– Ага, свободен, как Кипелов… – пробормотал Маньяк и отошёл от недовольного его вторжением важного человека.

Блокпост – совсем небольшой стаб, питейно-едально-ночлежное заведение тут в одном экземпляре и потому называется максимально просто: «Трактир». Тут же заключаются торговые и прочие сделки, проходят корпоративы и отмечаются дни рождения. О двух последних пунктах Маньяк, правда, не слышал, но больше просто негде.

И цены хозяева «Трактира», как истинные капиталисты-монополисты, ломят просто безбожные. Ужин тут стоит семь споранов. Да, плотный, да, с кружкой пива в качестве бонуса, но семь – это же двух лотерейщиков надо убить! Или двух-трёх спидеров. И ночлег в этом прекрасном заведении стоит те же семь споранов – ещё два лотерейщика…

Маньяк планировал, как ему и советовали, перебраться в более спокойные места (и более дешёвые, что немаловажно), но стоимость проезда с попутным караваном и вовсе в немаленькое стадо лотерейщиков выливалась, а если в спидерах считать, так и вообще в небольшую армию. Тех средств, что были у Маньяка, хватало на проезд, но, что называется, в обрез. Остававшихся споранов хватило бы только на живчик. И тоже в обрез.

Платить по таким расценкам Маньяку не позволила жаба. Его внутренняя, ментальная, так сказать, жаба. Услышав озвученную цену, она выпучила круглые глазки и пообещала непременно придушить Маньяка, если он согласится на этот форменный грабёж.

Маньяк попытался наняться на работу в попутный караван, хоть бы и за проезд, но работники не требовались. Не требовались они и в стабе. А следующий подходящий караван пришёл только через пять дней. И всё это время нужно было чем-то питаться и где-то жить…

Питался Маньяк в целях экономии изрядно поднадоевшей тушёнкой, благо удалось купить её недорого у тех же караванщиков. Целый ящик. А жил Маньяк как настоящий бомж – в глухом углу между зданием склада и стеной, ограждающей стаб. В пышном и разлапистом кусту с помощью подручных материалов (проще говоря, того, что нашёл) Маньяк свил себе что-то среднее между берлогой и гнездом – не бог весть что, конечно, но хоть какое-то укрытие от ночной прохлады и сырости.

Зря он надеялся, что в следующем караване найдутся вакансии или стоимость проезда будет умереннее – кажется, цены тут давно устоялись. Как и традиция не менять коней на переправе. И в самом деле, кто ж будет набирать работников в небольшом транзитном стабе? Тут только если кто-то выпадет из обоймы, но, надеясь на это, можно долго прождать, а делать что-то нужно было прямо сейчас – положение Маньяка со временем только ухудшалось.

Он уже пожалел, что пошёл на поводу у ментального земноводного – теперь денег, то есть споранов, на проезд не хватало. А жаба не успокаивалась, нашёптывала нехорошее: «Надо было не сдавать патроны к ПМ и „Валу“, сказано было броник сдать и оружие, про патроны никто ничего не говорил». Отряд стронгов отнёсся к Маньяку по-хорошему: рассказали, что да как, выручили, к делу пристроить пытались. Да и выгнали его за дело, чего уж там… точнее, по совокупности дел. В общем, притырить после этого патроны было бы форменным свинством.

Удалось выклянчить небольшую скидку и отдать две трети патронов к автомату, но Маньяк всё же купил себе заветное место в караване до центральных земель, оставшись, правда, лишь с двумя споранами, битым жизнью автоматом и рожком патронов к нему.

Дорога… а что о ней говорить. Ехали, пару раз отбивались от нападений тварей Улья, но Маньяк в обороне участия не принимал – не со смешным, по меркам Пекла, калибром его автомата в 5,45 мм с местными тварями сражаться, ну и не с его, Маньяка, точностью. Да и охрана каравана со своими функциями справлялась. В общем, долго ли, коротко ли, а Маньяк добрался до центральных земель.

* * *

Как говорил один персонаж: «История наша знает немало светлых глав. Нет, тёмных страниц у нас тоже хватает… И все в белых пятнах!» Вот и с географией Улья дела обстоят схожим образом, потому как местные обитатели в большинстве своём всячески препятствуют любым географам.

Общеизвестная картина примерно такова: существуют два, скажем, полюса.

Первый – это некий регион, где на стандартных кластерах загружаются крупные мегаполисы с многомиллионным населением. А многомиллионное население, как бы цинично ни звучало, – это большое количество легкодоступного мяса, на котором довольно быстро отъедаются развитые заражённые. Из-за количества тех самых заражённых, проще говоря, элиты, и творящегося там ада этот регион называют Пеклом, Инферно, Адом и так далее в подобном духе.

Второй, противоположный полюс – это Удавка или Внешка, сплошная полоса чёрных кластеров, пройти через которую не представляется возможным из-за её огромных размеров. Там в основном располагаются базы внешников. Внешники отстреливают мешающих им хорошо развитых заражённых (тварям ведь всё равно кого жрать – иммунных или внешников, хотя есть мнение, что иммунные у них в предпочтении). В зоне влияния баз внешников любят селиться муры, что и понятно – и разобранных на органы иммунных на продажу тащить ближе, и внешники в случае чего от опасности могут прикрыть. Удавка (она же Внешка) не является спокойной территорией, но шансов выжить там, по общему мнению, гораздо больше, нежели в Пекле.

Между этими двумя полюсами равноудалённо от обоих расположены центральные земли, или серединные, или центр – названия могут варьироваться, суть остаётся неизменной. Это, кстати, касается всей терминологии Улья (или Стикса).

В центральных землях иммунные пытаются наладить нормальную жизнь, насколько это возможно в условиях Улья. Населённые стабы здесь не напоминают ощетинившиеся оборонительными сооружениями крепости, а скорее похожи на небольшие города. Вот эти места уже можно считать более или менее безопасными.

На окраину одного из таких городов и прибыл караван, с которым путешествовал Маньяк. Здесь караван расформировали: машины разъехались по местам своего назначения, а немногочисленные пассажиры разошлись по своим. И Маньяк оказался предоставленным самому себе.

Ещё на подъезде к городу он во все глаза рассматривал окружающее и, оказавшись пешим, продолжал удивляться. Люди здесь были… обычными. Они ходили в простой, зачастую не очень удобной и функциональной, но зато красивой одежде… И ходили они, страшно подумать, без какого бы то ни было оружия! И, по-видимому, ничуть не тяготясь этим обстоятельством. У Маньяка, парня из Пекла, это зрелище вызывало шок и какой-то детский восторг.

Но нельзя восторгаться чем-то бесконечно. А тут и желудок о себе напомнил – он, как известно, добра не помнит. В кармане голяк, дорожные припасы подошли к концу. Хоть и состояли они из всё той же опостылевшей тушёнки, а вот и она закончилась, и о ней теперь Маньяк с тоской вспомнил. В общем, нужно было как-то устраиваться: что-то есть, где-то спать и как-то на это заработать. И рейдер пошёл добывать информацию. Интернета в Улей не завезли, насчёт наличия газет у Маньяка тоже возникли сомнения, и он начал разговаривать с людьми…

Люди пугались, вежливо посылали его и всячески пытались отделаться от странноватого, дружелюбного, но навязчивого и вооружённого парня. Маньяк не унывал и не злился. Сам он в подобной ситуации поступил бы другим образом, но людей, спешащих по своим важным и срочным делам, вполне можно понять.

Ещё ему удалось разговориться с одним мужичком. Тот, несмотря на тщедушное телосложение, работал грузчиком. Маньяк помог ему дотащить тяжеленный баул, и работник тени-толкай-сферы решил устроить перекур, а заодно и поговорить на интересующие добровольного помощника темы.

Как оказалось, город делился на две части – верхнюю, где люди преимущественно живут и отдыхают, и нижнюю – своеобразную промзону, насколько промзона вообще нужна в Улье, конечно. Ведь в этом мире, благодаря регулярным перезагрузкам, есть постоянный приток готовой продукции любого вида. Однако многие муниципальные службы, в том числе и биржа труда, расположены в верхней части.

«Биржа труда… Прямо как в нормальном мире», – подумал Маньяк. Наличие такой службы его сильно заинтересовало. Конечно, он не надеялся, что сразу при поступлении на работу ему выдадут аванс, но может быть, найдётся работа с подённой оплатой – спораны для живчика у Маньяка ещё есть, он оставил два в качестве неприкосновенного запаса, а с едой… с едой день можно и потерпеть.

Альтернативой же мирному (или не совсем мирному) труду в Улье было свободное рейдерство, и с ним здесь могли возникнуть проблемы. Дело в том, что стандартные кластеры близ города полностью зачищаются сразу после каждой перезагрузки. То есть оттуда даже людей, попавших с перезагрузкой, вывозят всех до последнего человека. А уже потом сортируют на иммунных и заражённых. И в кластерах чуть поодаль рейдеры из специальной муниципальной службы тоже бывают нередко: и спораны городу нужны, и численность заражённых контролировать надо. Так что свободным рейдерам в зоне влияния города ловить нечего.

Облом, как и его друг писец, на этот раз к Маньяку не подкрадывались и видны были, по обыкновению, издалека… Ну и облом для разнообразия маскировался под своего младшего брата – неполного облома. Оказалось, что в городе, кроме внешнего периметра защиты, оберегающего стаб от угроз вроде мигрирующей орды монстров, есть ещё и периметр внутренний, опоясывающий верхнюю часть города и призванный уберечь его обитателей от лишнего шума, маргинальных личностей, которые нередко встречаются среди вольных рейдеров, и связанных с ними опасностей.

Проходные в верхний город были оборудованы шлагбаумами и турникетами, преграждающими свободный проход. И те и другие оснащены считывающими устройствами. Люди прикладывали к ним электронные карточки, и турникет проворачивался, пропуская очередного человека, или шлагбаум поднимался, пропуская очередную машину.

У Маньяка пропуска, конечно же, не было, потому он направился к очень воинственного вида охранникам, а подойдя на расстояние метра, невольно улыбнулся – охранник, встретивший его недружелюбным взглядом из-под косматых насупленных бровей, макушкой доставал рослому Маньяку только до живота. Вдобавок он был облачён в каску и разгрузку поверх бронежилета. В общем, вид имел комично-фэнтезийного гнома.

– Чего скалишься? – недовольным голосом осведомился гном.

– Да так, погода хорошая, – ещё шире заулыбался Маньяк. Голос у коротышки оказался под стать внешности – с хрипотцой, утробный, но с какими-то визгливыми нотками.

– Погода у него хорошая, – сварливо пробурчал гном. – Чё надо?

– Пройти в верхний город хочу, – игнорируя неприветливый тон, ответил Маньяк.

– Пропуск нужен! – гаденько ухмыльнулся коротышка.

– А то я не заметил! – с сарказмом всплеснул руками Маньяк. – Как его получить?

Он был голоден и не мылся уже почти две недели – просто негде было. А это не располагало к благодушному настроению. И сейчас непонятно с чего невзлюбивший его коротышка начинал уже откровенно бесить.

«Ну вот что, трудно нормально разговаривать? Рассказал правила – что да как, и стой себе дальше, в носу колупайся. Нет же! Надо обязательно во власть поиграть!» – думал Маньяк. У его дружелюбия тоже имелся предел.

Охранник был на самом деле неплохим человеком. Знай он о проблемах Маньяка, может, даже подкинул бы ему пару споранов на бедность. Но он о них знать не мог… Он просто видел перед собой рослого, крепко сложенного парня, сильно себя запустившего. Вид потрёпанный, одежда грязная, на лице щетина как минимум недельной выдержки, и в довершение неприглядной картины крепкий запах застарелого пота. Отвратительно!

Маньяк, в свою очередь, не мог знать о том, что охранника, которого на самом деле звали Гномом (и имя это его изрядно раздражало, но тут выбирать не приходилось – крёстный пошутил, а ему мучайся), на работу выдернули не в его смену, и он страдал от похмелья. Кто же в таком случае будет вежлив и приветлив? Не знал Маньяк и того, что у Гнома с детства был комплекс по поводу своего низкого роста, и рослые длинноногие парни вроде Маньяка, конечно же, подспудно вызывали в нём зависть и раздражение.

– Получить вид на жительство, – процедил в ответ Гном.

– И как это сделать? – едва ли не прошипел Маньяк.

Тон разговора всё больше и больше повышался. И Гном, и Маньяк (оба неплохие, в сущности, люди) всё больше и больше ярились. Так зачастую эмоции и обстоятельства, не стоящие и выеденного яйца, делают людей врагами. Ну что стоит похмелье Гнома и голод, ощущаемый Маньяком?

– Пойти в городскую управу и купить там жильё или арендовать на срок не менее месяца. Впрочем, такому бомжу, как ты, это вряд ли удастся, – ответил Гном и сплюнул под ноги Маньяку.

– А как, блядь, я туда попаду без пропуска?! – почти проорал Маньяк. – Ты чего мне голову морочишь?!

– Ты, бомжара, поори мне ещё тут! – прорычал Гном, снимая с плеча автомат, однако Маньяка этим жестом совсем не напугав.

– Полегче, парень! – решил вмешаться один из стоявших неподалёку охранников, с интересом наблюдавших за перепалкой. – За оскорбление при исполнении у нас исправительные работы положены, сроком до месяца. Или штраф. А разовый вход в город стоит пять споранов.

– Так сразу бы и сказали, – буркнул Маньяк, разворачиваясь и уходя прочь от пропускного пункта. – Не стал бы этот мелкий пень выпендриваться, и крику бы не было.

– Мелкий пень?! – змеёй прошипел в спину уходящему Маньяку взбешённый Гном. – Вот теперь ты точно на исправительные работы пойдёшь. Довыёбывался, бомжара!

– Это ты пойдёшь, – не оборачиваясь, ответил Маньяк. – Причём не на работы, а на хуй.

– А ну стоять! – крикнул Гном и выстрелил в воздух.

Маньяк чётко различил щелчок предохранителя и даже, кажется, звук работы спускового механизма. Внутри всё сжалось, и за мгновение до выстрела он шарахнулся в сторону. Такая реакция крайне полезна на стандартных кластерах и у бывалых рейдеров заслужила бы уважение. Городская охрана же бывалыми рейдерами не являлась, и у них она вызвала лишь смех.

– Совсем дурной?! – крикнул Маньяк, развернувшись и отходя задним ходом от целящегося в него Гнома к углу ближайшего здания.

– Стоять, тварь! Пристрелю на хрен! – крикнул Гном.

Маньяк в ответ показал ему кулак с выставленным средним пальцем и продолжил пятиться. Гном выстрелил уже прицельно, но Маньяк за мгновение до выстрела прыгнул за угол и прокричал уже оттуда:

– Ещё и косой!

Ситуация была не слишком весёлой – в него стреляли, хотели убить… Но Маньяком, как это с ним регулярно случалось, овладела весёлая и бесшабашная злость. Чтобы приговорить его к каким-то там работам, судя по всему, бесплатным и на благо общества, его надо ещё и поймать. А сделать это далеко не так просто!

– Хотя, наверное, там кормить будут, – вздохнул Маньяк на бегу, слыша за спиной тяжёлый топот только одной, надо отметить, пары ног и весёлые крики:

– Ату! Держи его, Гном!