Читать книгу «Закон Зоны» онлайн полностью📖 — Дмитрия Силлова — MyBook.
image
cover

Полость, грубо вырезанную в его каблуке, заполнял прямоугольник из тусклого серого металла. Я подцепил его ножом и вытащил наружу.

Прямоугольник был очень тяжелым для своего размера. Теперь понятно, почему хозяин ботинка при жизни слегка прихрамывал. Поди потаскай такую штуку изо дня в день.

Я посмотрел на свои напрочь убитые ботинки, сравнил их с ботинками Странника, после чего недолго думая рукоятью ножа приколотил подошву на старое место и переобулся. Страннику ботинки все равно больше не понадобятся.

Размер подошел идеально, словно те ботинки на меня шили. Вот и ладно. Камуфлированная куртка Странника тоже пришлась кстати – у меня кроме футболки с короткими рукавами вообще ничего не было. Еще я вытащил из кобуры мертвеца пистолет и переложил его в карман куртки. Теперь можно. Особенно после того, как хозяин сам озвучил завещание.

Так. Теперь надо найти Директора. Хотя нет. Странник просил сначала отрезать ему голову. С чего бы это?

Через мгновение я понял с чего.

Глаза Странника открылись. Но это были уже не его глаза. Расширенные зрачки словно две черные опухоли расползлись по глазным яблокам, разрывая ткани белка и превращая их в кровавое месиво.

Странник медленно поднял голову. По его небритой щеке, цепляясь за волоски щетины, скатилась кровавая слеза. А искалеченная рука уже неуверенно, но настойчиво рылась в кобуре, отыскивая оружие, которое лежало в кармане теперь уже моей куртки.

У Странника был очень хороший нож. Я взял ожившего мертвеца за волосы и, казалось, только успел приставить лезвие к его горлу. Дальше все произошло само. Клинок словно живой шевельнулся в руке, и я от неожиданности чуть не выронил голову, отделенную от туловища практически без каких-либо усилий с моей стороны.

Обезглавленное туловище дернулось раз-другой и затихло, как и положено покойнику. Я точно знал, что мертвому человеку не положено двигаться, а уж стрелять – тем более. Однако сейчас по этому поводу меня одолевали сильные сомнения.

Сомневался я, катясь в траве словно веретено. А надо мной свистели пули.

Трое Охотников с аккуратными дырками во лбах бестолково ворочали головами и стреляли во все стороны, порой попадая в стоящих рядом товарищей. Разрывная пуля разнесла в щепки цевье автомата одного из них, и тот глухо заворчал, в недоумении разглядывая свои пустые руки и тряся хвостиком на затылке, слепленным из волос, крови и свежих мозгов.

Ожившие Охотники были менее опасны, чем живые, но все же автоматы в их руках оставались оружием, предназначенным для убийства. И попадать под разрывную пулю в мои планы не входило. Как бы тогда я выполнил последнюю просьбу Странника?

Я шлепнулся в какую-то канаву и пополз вперед. Беспорядочная стрельба одиночными осталась сначала справа, потом сзади. Тогда я не таясь поднялся в полный рост и побежал, сжимая в руке нож Странника.

Охотники продолжали палить по тому месту, куда упал Странник, одновременно приближаясь к нему рваной походкой паралитиков. Я знал, что они не услышат меня за грохотом выстрелов, поэтому спокойно подошел к крайнему слева и одним движением отсек ему голову.

Некоторое время Охотник продолжал идти вперед, потом мешком повалился в траву. С остальными я управился точно так же. У Странника был отличный нож. Не зря Петрович предлагал за него хорошую цену.

У Охотников ножи были не в пример хуже, поэтому они меня не заинтересовали. Из двух целых автоматов я выбрал тот, что поновее. Также я собрал все магазины из подсумков. Я точно знал – для того, чтобы автомат плевался смертью, его надо кормить цилиндрами с острой головой.

В карманах мертвецов было много всякой непонятной дряни – пачки с бумажными палочками, набитыми трухой, конверты с резиновыми кольцами, раскатывающимися в непрочные мешочки, бумажки с нарисованной на ней отрезанной головой…

Бумажки мне понравились. Они были разноцветными и приятно шуршали в руках. Я сунул их в карман. Потом подумал – и полностью переоделся в камуфляж, оставив себе только ботинки и куртку Странника. Верхняя одежда обезглавленных трупов была поновее ношеной куртки, но уж больно сильно залита кровью. Еще я забрал у Охотников консервы, колбасу, хлеб и фляги с водой. Мне показалось странным, что я точно знаю, что делать с оружием, колбасой и флягами, и в то же время совершенно не представляю, для чего нужны остальные предметы. Которые, судя по всему, тоже были необходимы мертвецам, когда они были живыми.

Обо всем этом я думал, пока ел. Когда еды осталось примерно половина, а я почувствовал, что она меня больше не интересует, я сложил оставшиеся консервы и объедки в мешок и направился к деревне. После еды мне очень захотелось спать, но спать в открытом поле опасно. В нескольких шагах от меня на отрезанную голову Охотника приземлилась большая черная птица и деловито выклевала глаз из глазницы. Мне показалось, что голова дернулась от боли. Но наверно я ошибся. Скорее всего, голову просто толкнула птица.

Я подумал, что если я лягу спать прямо здесь, птица может принять меня по ошибке за труп, и, решив не рисковать, направился к деревне.

Селение было сильно разрушено временем и взрывами. Некоторые дома обветшали сами собой, и вросли в землю до слепых окон с разбитыми осколками стекол в рамах. Другие разметали то ли гранаты, то ли снаряды, оставив на месте человеческих жилищ лишь посеченные осколками кирпичные печи.

Подойдя ближе я увидел, что уцелевшие бревенчатые стены словно ходами жуков-древоточцев сплошь изъедены пулевыми отверстиями. В этом месте воевали часто и увлеченно.

Однако сейчас вокруг было тихо. Спать хотелось нестерпимо. Я уже спотыкался на ходу и готов был, бросив прямо на землю рюкзак и автомат, упасть рядом с ними и заснуть прямо на месте. Но я все-таки заставил себя найти более-менее сохранившийся одноэтажный дом и войти внутрь.

Внутри дома было очень много мусора, но я расчистил себе свободное местечко, вышвырнув в окно дочиста обглоданные кем-то остатки человеческого скелета, лежащие на ржавом пулемете. Пулемет отправился вслед за хозяином.

Распинав ногами по углам пустые консервные банки, гильзы и кучки засохшего дерьма, я свернулся калачиком прямо на полу и мгновенно уснул.

* * *

– Вот он, тот козел, который завалил Странника и троих Охотников, упокой их Зона.

– Точно, он самый. Дрыхнет, сука, и никуда себе не дует. Стреляй, чего ждешь?

– Да пули на него жалко.

Слова прозвучали прямо над моей головой. А потом в ней взорвался сноп кровавых искр.

Меня крутануло по полу, словно тряпку. Глаза не успели открыться, но одна моя рука, словно существо, живущее отдельно от меня, уже шарила по полу в поисках автомата, а другая выдернула из-за пазухи пистолет Странника.

– Хоронись, Моздырь, у него ствол!

Жаль, что я не успел открыть глаза. Да и трудно это было сделать спросонья, особенно после удара в лицо чем-то тяжелым – скорее всего, армейским ботинком. Я выстрелил на звук, но в следующее мгновение меня сильно долбанули по руке. Как раз в эту секунду я наконец разлепил глаза. И в них плотно запечатлелась картинка – крупный мужик в спортивном костюме и зеленой армейской бандане с кровавой бороздой на щеке от моей пули, целящийся в меня из двустволки, и занесенная надо мной подошва кирзового сапога.

Потом картинка схлопнулась одновременно со вторым ударом ногой в лицо.

– Мочи козла!

На меня обрушилось еще несколько ощутимых ударов. Один из них опять пришелся в лицо, и перед глазами у меня заплясали красные круги. Наверно, меня били бы дольше, но со стороны дверного проема, давно лишенного двери, прозвучал решительный голос:

– А-атставить мочить козла!

– С какого хрена, Майор, он же…

– Я сказал а-атставить! Точка.

Больше меня не били. Две пары ног отошли в сторону, и ко мне приблизилась третья.

Послышался звук отвинчиваемой крышки армейской фляги, и мне на лицо пролилась струйка жидкости.

Я фыркнул и закашлялся – вода попала в гортань. Кашель отозвался болью в ребрах, но я точно знал, что ничего не сломано. Только синяки останутся. Те двое не умели бить лежачего по-настоящему – с напряженной стопой и зафиксированным коленом.

И снова я удивился глубине своих познаний, о которых до этого не подозревал. Определенно у меня была прошлая жизнь, о которой я ничего не помнил! Теперь, помимо выполнения воли умирающего Странника, у меня появилась вторая задача – выяснить, кто я, и кем был до того, как все забыл.

– Кто ты?

Это я бы и сам хотел узнать. Но говорить было пока трудно. Я знал, как произносятся слова, но, думаю, я давно их не говорил. Поэтому я просто разлепил склеенные кровью глаза и помотал головой.

– Не помнишь?

– Нет, – выдавил я из себя. Надо было учиться говорить заново.

– Как тебя зовут, помнишь?

Возможно, это мое имя назвал Странник, когда я превратил его убийц в живые трупы.

– Снайпер, – ответил я.

– Не знаю такого, – качнул головой мой собеседник. И задумался.

Был он широк в плечах, мясист, горбонос, и основателен с виду. На погонах его черно-малинового комбинезона красовались большие звезды, вышитые вручную красной ниткой. Автоматно-гранатометный комплекс «Гроза» с подствольником и ночным прицелом в его руке казался несерьезным и бесполезным нагромождением металла. Сжатый кулак другой руки производил гораздо более сильное впечатление.

– Это «Гроза»? – спросил я.

– Что? – не понял тот, кого назвали Майором.

– Это «Гроза»? – повторил я, указывая на оружие.

– Она самая, – сказал Майор. Потом вдруг присел на корточки и, оттянув вверх мое левое веко, вгляделся в мой глаз, словно собирался его выклевать.

– Ясно, – сказал он через пару секунд, принимая прежнее положение и поворачиваясь к тем, кто собирался меня «мочить». – Это точно он завалил троих из «макара»?

– Всех точно в лоб, – мрачно кивнул тот, что был в бандане. – Как по линейке дырку отмерил. А потом им ножом бошки состриг, будто грибы по осени. Так что мы в своем праве.

– На территории «Борга» работают только законы «Борга», – веско сказал Майор. – А ваши права стоят примерно столько.

Он плюнул в угол.

Двое молчали. Поскольку на голове одного из них имелась темно-зеленая повязка, я про себя окрестил его «Банданой», удивившись тому, что я знал такое мудрёное слово. Удивившись вторично, я назвал «Адидасом» второго в темно-синем спортивном костюме с тремя полосками на штанинах.

– Этим бошки состриг? – кивнул Майор на нож Странника, уже болтающийся на поясе «Адидаса».

– Этим, – проворчал тот.

– Похоже, отвоевались вы, пацаны.

«Пацаны» растерянно переглянулись, потом оба уставились на «Грозу» Майора, пока что безвольно болтающуюся у него в руке стволом вниз.

– Я не о том, – угрюмо хмыкнул Майор. – Группировке «Борг» вы по барабану, пока на нашей территории беспредельничать не начнете. Но, похоже, ОСНГ решили задействовать Зону в интересах своих государств. Слухи об этом давно ходят. А это, – он кивнул на меня, – первая ласточка.

– По-возможности поясни, Майор, – буркнул «Адидас». – Ни фига не понятно.

– Комендант тебе пояснит, – хмыкнул Майор. – За нарушение двенадцатой статьи Закона в курсе что бывает?

«Адидас» побледнел. У того, что в бандане, затряслись губы. Сейчас они оба были похожи на нашкодивших детей, которых суровый папа собирался отправить в угол. Да только угол тот для великовозрастных шалунов был, похоже, страшнее смерти.

– Слушай, командир, может договоримся? – с надеждой спросил «Адидас».

– Может и договоримся, – великодушно хмыкнул Майор. – Сейчас вы оба идете со мной в комендатуру и записываетесь в «Борг». Хорош бандюковать по Зоне. Согласны?

Бандиты наперебой закивали.

– Вот и ладушки, – сказал Майор. – С солдатами «Борга» я обязан делиться информацией, которую они должны знать. В том числе и с новобранцами. Так вот, Объединенные силы независимых государств давно планировали превратить Зону в зону для особо опасных преступников. Справиться с Зоной вояки не могут уже черт-те знает сколько времени, так почему бы не использовать ее как зону с маленькой буквы? Преступникам дается шанс все начать с чистого листа. Им избирательно стирают память и сбрасывают в Зону, чем и объясняется двенадцатая статья Закона. А задача «Борга» приставить их к делу.

– Артефакты для вашей группировки собирать? – поинтересовался «Адидас».

– Разговорчики, солдат! – рявкнул Майор. – Если понадобится, завтра после присяги ты как раз и пойдешь собирать артефакты. И задницей в «жару» сядешь, если я прикажу. А теперь разрядить оружие и вернуть Снайперу.

– Есть оружие Снайпера разрядить! – вновь подал голос «Адидас». Он, похоже, среди двоих бывших бандитов был самый смелый. Его напарник предпочитал помалкивать.

– И свое тоже, – сказал Майор, приподнимая ствол «Грозы» на уровень груди «Адидаса». – Патроны сдашь мне.

– Нет вопросов, командир.

«Адидас» поспешил засвидетельствовать лояльность новому руководству и через пару минут боезапас Майора пополнился семью магазинами для АКС, десятком патронов для двустволки и двумя пистолетными магазинами. Проводив взглядом нож, с кислой миной возвращаемый мне «Адидасом», Майор сказал:

– Хороший нож. Легендарный. Из большого артефакта «Бритва» откован. «Бритва» такой величины в Зоне встречалась лишь однажды, а сковать две «Бритвы» вместе еще никому не удавалось. Продашь? Пятьсот рублей прям сейчас даю.

Я сделал вид, что эти слова ко мне не относятся. Я был занят – плевал на кусок тряпки, найденный в кармане моей куртки, и оттирал лицо от своей и чужой крови.

– Ладно, – сказал Майор. – Как хочешь, дело твое. Береги нож, а то сопрут ненароком. Или грохнут. В Зоне за меньшее убивают. Короче, базар окончен. Давайте вперед на выход.

Похоже, Майор не особо доверял своим новообращенным бойцам, поэтому я вместе с бывшими бандитами вынужден был шагать впереди, не сомневаясь, что «Гроза» в руках офицера «Борга» в любой момент готова влепить мне порцию свинца между лопаток.

Наверняка то же ощущение преследовало и бывших бандитов. «Адидас» обернулся и попытался восстановить статус-кво.

– Слушай, Майор, ну не дело это. Не ходят по Зоне с разряженными стволами. Вдруг нечисть какая покажется?

– Еще как ходят, – заверил Майор. – Вот вы сейчас, например, идете – и ничего. А нечисть появится – падайте на землю, ее я беру на себя. Ты молчи лучше, а то сглазишь.

Мы отошли от деревни меньше чем на полкилометра. Впереди еще примерно на столько же простиралось поле, заросшее высокой травой. За полем снова начинался лес. Неяркое солнце приятно грело макушку. Благодать да и только. И не скажешь, что в этих местах водятся ходячие мертвецы.

Майор иногда покрикивал «левее»-«правее», ведя нас по одному ему ведомому пути – никакой дороги, даже тропинки под ногами решительно не угадывалось.

– Писец какой-то, – проворчал «Адидас». – Ведет как бычков на бойню.

– Так оно и есть, – отозвался его товарищ. – Я слыхал, что из рейдов «Борга» от силы половина личного состава возвращается. Они же одни против всех. Потому им постоянно свежие силы требуются. А чуть что не так, по их долбанутым законам людей тупо к стенке ставят, без суда и следствия.

– Ррразговорчики в строю, – весело рыкнул Майор.

– Слышь, дядя, – обернулся к нему «Адидас», играя желваками, – мы пока что…

И вдруг взвизгнул истошно:

– Сзади!

Майор ухмыльнулся.

– Ты меня на испуг не бери, салабон. Таких как ты, чтоб меня напугать, дивизию нужно.

Проговаривая это, Майор на всякий случай шагнул в сторону, чтобы видеть одновременно и нас и то, что возможно приближалось сзади.

Однако сделал он это недостаточно быстро.

Сзади на него катился огромный студенистый шар, сквозь который просвечивала лента примятой им травы. Я ясно видел, что трава не просто была придавлена к земле весом шара. Травинки корчились, словно живые, и медленно растворялись, превращаясь в полужидкую грязно-зеленую массу.

Рефлексы сработали раньше, чем я успел осознать опасность. Мои ноги толкнули тело вправо и в полете я успел увидеть, как Майор долбанул по шару из гранатомета, а потом прошил его очередью крест-накрест. Однако это не остановило движения его желеобразного противника. Шар накатился на человека и подмял его под себя. Последнее, что я увидел, было проваливающееся в студень ухмыляющееся лицо Майора с кольцом от ручной гранаты в зубах.

Я прыгнул снова, уходя в кувырок.

Гранаты в руке и в подсумке Майора рванули почти одновременно. Взрывной волной меня ощутимо толкнуло в спину. Прокатившись по инерции пару метров на манер только что увиденного студенистого шара, я вскочил на ноги и выдернул из чехла нож. Автомат я бросил еще при первом прыжке – бесполезный груз без патронов, особенно если придется убегать со всех ног.

Убегать не пришлось. Всё было кончено.

Я вложил нож в ножны и вернулся. Не для того, чтобы посмотреть на то, что осталось от бравого «борговца» и глыбы студня. Мне нужно было подобрать автомат и пошарить по карманам Майора – если, конечно, после взрыва остались карманы.

Карманы остались, и в них уже копался «Адидас». При моем приближении он нехорошо ощерился и дослал патрон в патронник автомата. Видимо, он уже нашел, чем накормить свое оружие.

– Вали отсюда, придурок, – процедил он сквозь зубы. – Это мой хабар!

С этим трудно было не согласиться. Я слишком далеко отпрыгнул вместо того, чтобы спрятаться от разлетающихся осколков за телом одного из своих спутников, как это сделал «Адидас». Сейчас второй бандит валялся в траве с широко открытыми от удивления глазами, а по его зеленой бандане расползалось темно-красное пятно.

Я знал, что «Адидас» прав – кто первый завладел хабаром, тот и есть его хозяин, – но мне стало интересно. Взрывы разорвали студенистый шар на несколько частей, и сейчас каждая из них, пульсируя и сокращаясь, ползала по траве. Жуткое зрелище, хотя и завораживающее. Так же, как и то ли измочаленный осколками, то ли наполовину переваренный труп Майора. От него осталось немного – голова и кусок туловища. На его чудом сохранившемся лице застыла улыбка. А изо рта все еще торчало кольцо от гранаты, застрявшее в раскрошившихся зубах.

– Чего уставился? – проворчал «Адидас». – Сказано тебе – вали пока цел.

– Что это было? – спросил я.

– «Перекати-поле». То ли аномалия, то ли мутант, не разберешь. Некоторые думают, что это по новой мутировавшее квазимясо. Появились у Болот два выброса назад. Зона плодит уродов взамен сдохших. И каждый раз все более жутких и живучих. Не каждое «перекати-поле» удается разнести парой гранат. Разве только самому в него залезть да подорваться как наш Майор, упокой его Зона.

– Эволюция, – сказал я.

– Че-го? – опешил «Адидас». – Это кто?

Я не знал что ответить. Слово пришло в голову само, и что оно значит, я тоже не знал. Но был уверен, что попал в точку.

– В общем так, дебил.

«Адидас» поднялся с колен и вытер руки о штаны. Я отметил, что на его штанах остались зеленовато-розовые разводы.

– Я тебе раз сказал, чтобы ты валил? Ты не внял. Ты захотел получить информацию. И получил ее. Так что не обессудь, в Зоне всё имеет свою цену. Гони мне свой нож за время, которое я потратил на тебя, и топай отсюда, пока я тебя не пристрелил.

– Ты не сможешь, – покачал я головой.

– Что не смогу? Нож говорю гони!

– Ты не сможешь… пристрелить, – сказал я, глазами показывая на его руки, сжимающие автомат.

Видимо, у «перекати-поля» был гуманный желудочный сок. Поэтому Майор до сих пор продолжал улыбаться, хотя его лицо уже понемногу стекало по костям черепа вниз. Как и пальцы «Адидаса», которыми он уже никак не мог нажать на спусковой крючок.

– Эволюция, – повторил я. – Это наверно, чтобы другие… мутанты или люди не чувствовали боли вот этим…

...
7