Глава 4

– Какого черта здесь произошло? Кто посмел? – прошипел я, оглядывая округу. Забор цел, ворота на месте, даже охранники виднеются.

Когда «Щука» клюнула берег, я спрыгнул на землю и метнулся к обгорелым останкам своей ладьи, не переставая материться.

– Гандольеры гребаные, как? Как они умудрились просрать мою ладью? – причитал я, разглядывая головешки, у меня были планы на нее.

Ко мне подошла моя ватага, спрыгнувшая вслед за мной, и с интересом уставилась на то, что же я такое разглядываю.

– Говша, веди всех туда, – и я кивнул на ворота, – и позови сюда Филиппа, – с горечью произнес я.

– Все за мной, – вскричал мой кормчий и повел всех к воротам. Я же ловил на себе недоуменные взгляды уходящих людей, включая моих друзей.

Сам же потопал к остаткам лесопилки, которую соорудил Фома. Меня переполняла злость и досада, обидно черт возьми.

Чьих это рук дело, было понятно, хотелось мчаться в Новгород и снести одну тупорылую башку, почувствовал он, видите ли, себя обиженным и угнетенным, а то, что сынка надо лучше воспитывать или тренировать хотя бы. Сначала все же стоит выслушать рассказ Филиппа о произошедшем, а потом и с Димитром переговорить. Тяжко вздохнув, я продолжил шляться среди пепелища, через минуту и Филипп появился, идущий ко мне.

– Здравствуй, друг, – поздоровался я с ним. – Рассказывай, как уж так вышло, – и я, присев на корточки, начал выводить похабное слово в саже, краем глаза смотря на него.

– Здравствуй, Яромир, – вздохнул он, а после заговорил, словно в темный омут нырял. – Моя вина, не уследил, я даже и не подумал, что кто-то подобное сотворит. – Филипп отвел взгляд в сторону и продолжил: – Ночью подожгли, в час волка, в самую темень. Пока охранник сообразил и крик поднял, пока поднялись да вышли из ворот, все полыхало, тушить уже, почитай, и нечего было, – махнул рукой Филипп.

– Кто это сотворил, вы не видели? – уточнил я.

– На реке силуэт лодки мелькнул, – проговорил с чувством Филипп.

– Ага, получается, ночью на лодке в темноте подошли и то, что было рядом и не охранялось, подожгли, и ушли себе преспокойненько? – подняв бровь, я прямо посмотрел на него.

– Видимо, – кивнул мой друг.

– Не вини себя, нет здесь твоей вины, – вздохнув, проговорил я.

– Да как же, я же не поставил людей следить, даже и не думал, что такое может произойти, – тихо ответил Филипп.

– Я тоже о таком даже помыслить не мог, не думал, что рядом с Новгородом такое может случиться, – со злостью произнес я. – Так что, если и есть вина, то не только на тебе. К тому же у тебя и воинов не так много, чтобы каждую ночь здесь охрану выставлять, чем и воспользовались эти псы. Так что не вини себя, – закончил.

Получил от Филиппа благодарный и в то же время виноватый взгляд.

– Как у Димитра дела, вестей не было? – поинтересовался я.

– Нет, я после случившегося к нему на подворье двоих отправил рассказать о случившемся и охранять. Здесь все же людей больше, – протянул Филипп.

– Понял, я тогда сейчас к нему, а ты принимай пополнение и тренируй.

– Хорошо, я вот еще о Божене поговорить хотел, – замялся Филипп.

– А что с ней и сыном? – сразу вскинулся я. – Жива? Здорова? – посыпались вопросы.

– Жива и здорова, – ответил друг, все так же продолжавший мяться.

– Тогда, как от Димитра вернусь, поговорим и все обсудим, – заверил я его.

Пройдя в ворота, я обратил внимание, что строительство домов почти закончили и доделывают крыши. Молодцы, надо будет старшего выделить и пару монет сверху добавить.

Побродив немного и посмотрев, как все изменилось за время моего отсутствия, я остался доволен увиденным, люди обживаются, мое поместье действительно стало на него похоже.

Найдя Могуту и Гостивита, а после и Далена, сидящего за столом и уплетающего кашу за обе щеки, мы отправились в Новгород к Димитру. И через пару часов я уже вовсю колошматил в ворота на его подворье.

Калитка медленно отворилась, на этот раз ее открыла не холопка Айка, а вооруженный и одоспешенный Пан.

– Яромир, – протянул он радостно и с каким-то облегчением, на что я кивнул, и мы вошли на подворье.

– Димитр дома? – поинтересовался я у него.

– Нет, на торге вместе с Кристом, – ответил Пан.

– Отправь за ним, – распорядился я.

Пан захлопнул калитку и унесся в сторону дома, чтобы появиться спустя минуту вместе с Азатом, и они отправились на торг. Тем временем из дома высыпали все домочадцы.

– Брат, – крикнула мне Варна и, подбежав, обняла меня, а после оглянулась и уставилась на весело скалящегося Могуту.

– Ой, – пискнула она. – И ты теперь здесь, – улыбнулась она родичу.

– Ага, – только и кивнул он.

Нас усадили за стол, и Ирина с Варной начали заставлять его снедью. Пока это происходило, я заметил, что Могута с интересом посматривал на Ирину. Как только стол был заставлен, пошел неспешный разговор о житье-бытье. О том, что Ружица их учит и рассказывает о лекарском деле и что они иногда ходят к лесу собирать травы. Вот тут я нахмурился, но меня заверили, что они не одни ходят, а их сопровождают Кастор или Азат, и опасаться нечего. Также рассказали, что Ирина читает мои книги девчатам и пытается учить Варну и Ружицу ромейской письменности, и у них даже начинает получаться.

Спустя полчаса появились Димитр с Паном и Азат.

Поприветствовав друга и познакомив его с Могутой, я поинтересовался, а где Крист.

– Так за товаром остался смотреть и торговать, цены-то он уже знает, – пояснил он.

Посидев немного за столом, мы выбрались и отошли в сторонку, чтобы нашему разговору никто не мешал.

– О произошедшем за городом ты знаешь, – констатировал я. – У тебя здесь как?

Димитр нервно дернул щекой и медленно заговорил:

– Торговля идет. Вот только хуже стала. Будь эти слухи неладны, их только больше стало. Да и новые появились, придумывают всякое.

Я только хмыкнул и вопросительно посмотрел на Димитра.

Поморщившись, он продолжил:

– Говорят, что это ты отравил Добрыню, а после сам вызвался его лечить, дабы обрести княжью и его благодарность. Что мы соглядатаи, отправленные ромейским императором. Также, что ты злой колдун, который на людей порчу наводит, в общем, много разных небылиц, и это все мешает торговле, надо с этим что-то делать.

На секунду я прикрыл глаза, себя успокаивая, глуша злобу, что начала во мне пробуждаться. Теперь уж никаких сомнений у меня не осталось в том, кто за этим стоит. Вот же сучий потрох. Чтоб его черти всю ночь сношали. Прощать подобное я не намерен, да и пропажу Фимета запишем на его счет, помимо слухов и поджога. Просто и незамысловато убью тварь, и все дела.

– Сделаю, обязательно сделаю, – прошипел я. – Ты давай рассказывай, что тебе удалось узнать об этом Людевите.

– Думаешь, это его рук дело? – пробормотал Димитр.

– А больше и некому, ни ты, ни я здесь дорожку никому не перебегали, кроме него. Вот, видать, и мстит за сынульку, – с раздражением ответил я.

– Тоже верно, – кивнул Димитр, соглашаясь с моими выводами. – Так вот, он один из старшин Неревского конца, да и в общем уважаемый человек, Всеслав – это его старший сын с которым ты бился. Но есть и другие, да и вообще родичей хватает. Сейчас из Новгорода редко выбирается, товар обычно ему сюда привозят, он его и выкупает. Может и брата своего, если надо, в Киев или Полоцк отправить или еще куда, у него есть две малые ладьи для этого. Живет в том же Неревском конце, у него большое подворье и холопов хватает. На торге товар держит и продает, часто там после обеда появляется и прогуливается.

– Вот, значит, как, Новгород редко покидает, – пробормотал я.

Это плохо, можно было бы подстеречь, значит, решать с ним придется в самом городе. Дом его штурмовать? Нет, плохая идея, крик подымится, соседи сбегутся, да и неизвестно, сколько у него там человек, и малыми силами могу не справиться, без грандиозного шухера. И тогда придется из Новгорода бежать, и это мне не подходит.

– Да, такие слухи о нем. Жаден и мстителен, обид не прощает. Поговаривают, что он нескольких торговцев разорил, о них тоже слухи начали ходить нелицеприятные, – продолжил рассказывать Димитр. – Еще говорят, что на подворье у него пара байстрюков от холопок бегает, очень уж на него похожих, но своими детьми он их так и не признал.

– А сын его что после того поединка? – ухмыльнувшись, спросил я.

Димитр ответил мне такой же улыбкой и продолжил:

– Безобразничать меньше стал, но, видимо, потому что отец приставил к нему двоих людей, которые всегда с ним, не дают разгуляться и, чуть что, все докладывают Людевиту.

– Ты молодец. Выясни, где и как он гуляет по торгу, сколько с ним людей и так далее, это нужно знать уже в ближайшее время, – дал Димитру я новое задание.

– Хорошо, сделаю, – кивнул мой друг и торговый компаньон.

Дальше мы вернулись за стол, и я рассказал, как у меня все прошло и что привез для торга янтарь, чем обрадовал Димитра. Посидев еще немного, мы отправились обратно.

Пока возвращались, я размышлял, как это можно провернуть, и в голове родилось два варианта. Первый – подстеречь его в каком-нибудь закоулке при возвращении домой и там устроить бойню, но этот вариант мне не особо нравился, кто-то может и сбежать, кто-то увидеть, это можно оставить на крайний случай. Второй вариант – убить его на торге, только как подбежать и ткнуть ножом? Ведь бить надо сразу насмерть. Есть над чем подумать.

Да и ножом тыкать среди белого дня, кровь и крики, тоже могут поймать, здесь надо по-другому, с хитринкой. А если использовать яд? Мысль хорошая, вот только недавно Добрыню отравили, и, если поймают, уж точно прилетит по самое не балуй, да и я в ядах откровенно не разбираюсь.

Размышляя о способе устранения, неожиданно вспомнил случай, о котором мне рассказывал сосед, его сына как-то сзади шилом ткнули. Да так ткнули, что он и не заметил, и не почувствовал, лишь вечером пошел в туалет, упал на пороге и пошевелиться не мог, только орал. Если бы скорая вовремя не приехала, парень долго и не прожил бы, а на месте ранения была лишь кровавая точка, которую сразу и не приметишь, а главное, она и не болела. Такую колотую рану местные не смогут ни понять, ни вылечить, а значит, и спасти Людевита не сумеют, да и не рана это от ножа, можно будет провернуть незаметно.

Вот только мне нельзя самому это делать, я в городе примелькался так, что наверняка узнают. Значит, надо поручить кому-то другому, кто сможет и не так известен в городе, вот только кому? Здесь встает вопрос, кто согласится и будет молчать, да еще и сумеет такое провернуть. Гостивит, Дален, Могута, начали мелькать имена в голове, и каждого я примеривал на роль убийцы и почти сразу отметал – не смогут, не потянут. Вот честный бой, когда грудь в грудь, – пожалуйста, а в таком деле и напортачить могут. Говша, да, пожалуй, сможет, но как-то его впутывать в это дело не хочется. Путята, точно, он сможет такое провернуть, хитрован тот еще. Надо будет с ним переговорить.

Зайдя в ворота своей усадьбы, я сразу нашел Филиппа, ведь он хотел переговорить насчет моей женщины.

– Филипп, так что насчет Божены-то?

Он сначала немного помялся, а после заговорил:

– Уйми ее, Яромир, она над холопами измывается, я по-другому сказать и не могу, за любой малейший проступок голодом морит, а тут один об камень косу погнул, так она его избить повелела, а после три дня на воде держать, он чуть и не помер.

Вот те раз, я аж опешил от подобного.

– К Фоме и Ефиму пристает и говорит, что делать, будто они холопы, даже Венетию приказывать пыталась, – с эмоциями произнес Филипп.

Вот тебе и два.

– А что Венетий? – с улыбкой спросил я.

– Назвал ее глупой курицей, что не понимает, что делает, в общем, поругался.

– К тебе она тоже подходила? – уточнил я.

На что Филипп просто кивнул.

– Понял, спасибо, друг, разберусь и угомоню, – хлопнул я его по плечу.

Вправду, выходит, глупая курица, сама же холопкой была недавно, а сейчас что, власть почувствовала, тоже мне, нашлась Салтычиха. Думал, справится, а вот оно как вышло, не только холопами решила командовать, но и всеми остальными.

Пару минут поисков по округе, и я нашел Божену, которая тетешкалась с Велемаром.

– Яромир, – бросилась она ко мне с объятьями. – А что сразу не зашел, как вернулся, убежал куда-то, или я тебе больше не мила? – начала ворковать Божена.

Я поглаживал ее по голове и даже чмокнул в щечку.

– Ты мне лучше скажи, как у тебя дела, справляешься ли со всем, – елейным голосом поинтересовался.

– Справлюсь, холопы только ленивые, совсем работать не хотят и ничего делать. Ефим да Фома с Филиппом и вовсе не слушают, что я им говорю. А этот старик Венетий так и вовсе оскорбил меня и ничего не делает, только ест и пьет в три горла, накажи его, Яромир, пусть знают, что я здесь хозяйка в твое отсутствие, – начала жаловаться мне Божена.

Я аж охренел от такой подачи, бедная она и несчастная, обижают ее все.

– Вот оно как, – протянул я. – А теперь слушай сюда, здесь хозяин один, и это я. С чего ты решила, что можешь кому-то, кроме холопов, приказывать? – повысил я тон.

– Так ты же сам сказал, что хозяйка я, – задрожавшим голосом произнесла она и вырвалась из объятий, с укором смотря на меня.

– Ой, не ври, не было такого, я тебя поставил смотреть за холопами, а ты что удумала, власть почувствовала, людей голодом моришь? Видимо, зря я это сделал, найди себе дело и не смей больше к холопам подходить, да, и чтобы приказывать не смела ни Фоме, ни Ефиму, ни тем более Филиппу, ты меня поняла? – и я схватил ее за локоть.

– Да как же так, я старалась, – и у Божены начали появляться слезы, – я все для тебя, а ты, – и Божена начала вырываться из моей хватки.

Только у нее ничего не вышло, спустя пару неудавшихся попыток вырваться она заревела, а я отпустил.

– Я все сказал, а ты услышала, – с угрозой произнес я, глядя на женские слезы. Вся эта ситуация изрядна меня напрягала, как будто других проблем нет.

Она подхватила Велемара и собралась уйти.

– Сына оставь и иди, – сказал я.

– Эт-то-о, мо-ой сы-ын, – взревела она белугой.

– Мой это сын, оставила, я сказал, и иди, – придавил я взглядом Божену.

А Велемар непонимающе крутил головой.

Подскочив, я вырвал его из рук Божены и, развернувшись, ушел, оставив рыдающую Божену. Я ведь надеялся, что она справится с поставленной задачей, а вот оно как вышло. Видимо, не все способны людьми руководить, Божена не способна. Поругались, да и хрен с ним, помиримся или другую найду.

Держа на руках Велемара, я нашел Ефима за оградой, в кузнице, которую ему построили на опушке леса.

Он вместе с ковалем и двумя молодыми парнями, которых я купил, ковырялся с очагом.

– Ефим, – позвал я его.

– Яромир, а ты уже вернулся, удалось найти инструмент, ведь кузница готова уже, – засыпал он меня вопросами.

– Да, я еще поутру вернулся, не знал, что ли?

– Мы с утра здесь, так что я и не ведал, – легонько он улыбнулся.

– Кое-что купил из инструментов, а также железо есть, что можно ковать, – поделился я с ним.

– Это хорошо, – загорелся парень.

– У меня для тебя задание есть, мне как раз одну вещицу сковать надо.

Ефим в ожидании на меня посмотрел.

– Мне надо сковать иглу, толстую, вот такой длины, – и я показал размер чуть больше своей ладони.

В это время Велемар, сидящий у меня на руках, начал привередничать и проситься его отпустить, и я его поставил на землю.

– Хм, если инструмент есть и железо доброе, за пару дней управлюсь, думаю, да и вон помощники в кузнечном деле разбираются, – кивнул на застывших холопов Ефим.

– Вот и договорились. Над предложением Венетия думал? – решил сразу узнать.

– Думал, наверно, соглашусь, если это не будет мешать мне в кузнице время проводить, – медленно проговорил Ефим.

– Думаю, у тебя будет время, – произнес я. – Насчет инструмента и железа я распоряжусь, чтобы его тебе принесли.

Взяв за ладонь Велемара, я двинулся в усадьбу.

Десяток минут поиска, и я нашел Путяту, который вместе со своими родичами лениво сидел возле ограды и что-то говорил.

Пристально на него посмотрел и, дождавшись, что он обратил на меня внимание, я махнул головой в сторону.

Путята степенно поднялся и, отряхнувшись, подошел ко мне.

– Как тебе? – я обвел рукой округу.

– Хорошо, расстраиваешься тут, да и Филипп все организовал неплохо.

– Это да, – протянул я. – Путята, просьба у меня к тебе есть, если откажешься, я пойму, – завел я разговор.

– Что же за просьба такая? – настороженно протянул он.

– На пиру у Владимира я с парнем одним схлестнулся и побил его. Отец его оказался одним из старших в Неревском конце и пакостит мне, собака.

– Кажется, припоминаю, так это он, что ли? – и Путята махнул в сторону берега, где были пепелища.

– Думаю, он, и не только это, в общем, пакостит и жить мешает. В общем, мне это надоело, убить его надо, – закончил я.

– Убить? – задумчиво протянул он.

– Да, сам я не могу это сделать, примелькался уже в Новгороде. А другие могут и не сладить.

– Придумал чего? – серьезно взглянул он на меня.

Я кивнул и поделился своим планом, как это можно осуществить.

– Толково придумано, ничего не скажешь. Хорошо, я возьмусь, – кивнул вихрастой головой Путята.

– Вот и хорошо. Какую награду ты за это хочешь? – взглянул я прямо в его глаза.

– Хм, ты выполнишь одну мою просьбу, какая бы она ни была, согласен? – серьезно взглянул он на меня.

Немного подумав, я кивнул и протянул ему руку, которую он пожал.

– Надо бы посмотреть на этого Людевита, и я своих родичей возьму в помощь.

– Конечно, ты к Филиппу подойди, он выделит тебе провожатого до Димитра, а тот уже покажет все и Людевита.

С утра Путята со своими родичами направился в город, а меня закружили бытовые дела. Под вечер ко мне пришла Божена, и мы почти всю ночь мирились.

Через три дня Ефим изготовил нужную мне иглу, а Бурак сделал ручку под нее, и вышло настоящее шило.

В назначенный день Путята с родичами выдвинулся в Новгород, а следом и я вместе с Гостивитом, Даленом, Могутой и Прокопом. Мы тоже будем на торге и страховать Путяту на всякий случай. С собой мы взяли броню на всякий случай и закинули её к Димитру на подворье и, немного посидев, ближе к полудню двинули на торг.

И вот на торге появился Людевит в сопровождении пятерки своих людей, он медленно шел, осматривая товар, с кем-то здоровался, а на кого-то и вовсе фыркал.

Из толпы мимо проходящих людей появился Буй, который сделал вид, что запнулся, и упал прямо под ноги к одному из людей Людевита, цепляя его и роняя на землю.

Тут сразу поднялся крик и ор, в мешанине голосов было сложно расслышать. Буя подняли и начали трясти, как нашкодившего котенка. Следом из толпы появился Трасил и кинулся с кулаками на мужчину, держащего Буя.

Людевит с ухмылкой рассматривал происходящее, неожиданно из-за его спины вырос Путята, ударивший Людевита по плечу, отвлекая его, в это же время в другой руке сверкнуло шило, и он нанес один-единственный удар туда, куда я показывал.

Людевит развернулся и окрысился на Путяту, но тот лишь что-то рявкнул в ответ и, развернувшись, ушел в толпу, а следом за ним и Буй с Трасилом ретировались. Я же выдохнул, и меня отпустило напряжение, все получилось. Даже наше вмешательство не потребовалось.

Немного побыв на торге, мы вернулись к Димитру, оставшись ночевать у него.

С утра завтракали за общим столом, когда от ворот раздался крик Азата, который был дежурным:

– Там толпа идет в нашу сторону, вооружённая, десятка три их.

– Броню быстро надеть, бабы все в дом, – тут же взревел я, народ начал быстро действовать.

Пока я облачался в броню, подошедшая толпа начала долбиться в ворота, ломая их.

Одевшись и вооружившись, я вышел вперед, заметив краем глаза, что кольчуги надели и Димитр с Кристом.

– Вы-то, пля, куда лезете? – вскричал я на них.

– Это мой дом, здесь моя семья, я тоже буду драться, – холодно произнес Димитр, смотря в мои глаза, а рядом стоящий с ним Крист просто кивнул.

– Добро. Я впереди, Гостивит и Дален по бокам от меня, остальные позади.

Все же у нас тяжелая броня катафрактариев, и мы сможем спокойно принять на себя удар, выступая этаким волноломом.

– Яромир, может, мы просто своей силой вдарим? – обратился ко мне Могута.

– Вдарим, обязательно вдарим, весь мир в труху, но не сейчас. Мало кто знает в Новгороде, что я силой воздуха повелеваю, вот и пусть так остается, так что используем ее только в крайнем случае, – еле успел договорить, как ворота распахнулись, и во двор завалилась толпа.

– Бой!