Глава 2

Наступило утро. Яркое летнее солнце взошло над огромным городом Дортур. Этот город являлся официальной и культурной столицей Муринии, его населяли свыше пяти миллионов граждан, и он занимал обширные земли в дельте Синей реки. Это был грандиозный населённый пункт, единственный в этом роде на всю страну. Здесь сочетались и исполинских размеров дома, устремившие свои шпили в небо и обширные сектора, застроенные мелкими домами, многочисленные парки и скверы, а также промышленные цеха и заводы. Горожане гордились своим городом и почитали того, кто помог всего этого добиться, Мурзана Маута. Плакаты и транспаранты с его строгим и угловатым лицом были развешаны на всех домах государственных и культурных учреждений, в больницах и институтах и даже просто на улицах. Так же не редко можно было встретить его статуи самых разных размеров. Муринского лидера почитали и любили, некоторые боялись. А бояться было кому, после охлаждений отношений с западными странами, населённых преимущественно медивами и войны в Анбарских княжествах, где Муриния открыто, выступила против Фавии и Гетерского союза, в котивских странах начались гонения на нацию противника. Особенно ситуация муринских медивов ухудшилась после того как на пост министра внутренних дел государства взошел властный и жестокий, близкий друг Мурзана – Селим Хегер. Он вел политику изоляции медивов в специальных резервациях, названных ЦВСНН, что расшифровывалось как центр временного содержания ненадежных народов. Но люди прозвали их презрительно " Особой зоной", как бы намекая на их положение, а положение было отнюдь не завидным. Эти зоны охранялись солдатами внутренних войск выезд и въезд жёстко контролировались, на этих территориях постоянно притеснялись права и свободы медивов, порой доходило до внесудебных казней, а местные тюрьмы с были переполнены предателями и изменниками, в том числе и котивами.

Многие медивы ушли в подполье и создали террористическую организацию " Свобода и воля", но их неоднозначные методы, ещё сильнее осложнили положение медивов. Они совершали теракты и нападения на госучреждения и солдат, нередко гибли мирные граждане, но крайней точкой стал теракт в поезде, где один террорист распылил отравляющий газ, ошибочно думая, что в вагоне едет руководство одной из "Особых зон". В результате погибло больше ста мирных граждан, в том числе и дети. Это послужило отправной точкой для массовых репрессий начатых Хегером. Медивы массово свозились в зоны, в городах начались медивские погромы, а всех медивов, что занимали государственные посты, отстранили от должностей. Волна погромов и репрессий унесла тысячи жизней, а в особых зонах резко ухудшилось их положение и спустя некоторое время они превратились в концлагеря и трудовые учреждения.

Не заставила себя ждать реакция соседних стран, которые порвали все дипломатические отношения с Муринией и её союзниками, ввели множество экономических санкций, что вызвало в мире серьёзный политический и экономический кризис. В воздухе запало войной, градус противостояния повысился, две мировые системы смотрели друг на друга с яростью, набирая силы. И длилось это уже три с лишним года, стороны готовились к бойне, но спичку бросить в костёр не решались ни в Фавии, ни в Муринии.

А тем временем город ожил от ночного сна, и закипела бытовая жизнь, ежедневная и размеренная. Заходили автобусы и поезда, улицы наводнили прохожие, спешащие куда-то по своим важным, и не очень, делам. Закипела жизнь и в штабе армии Муринии.

Штаб армии – это грандиозный комплекс строений, расположившийся в центре города. Пятнадцати этажное, величественное здание с колоннами и барельефом на фасадах, квадратной формы, являлось главным управлением штаба армии, в нем работали свыше тысячи человек, включая высшее руководство страны и командный состав армии. Это здание окружали десятки других, по меньше, гаражи, склады, казармы. Весь комплекс охранялся огромным количеством солдат и техники, внешний периметр был огорожен двухметровой стеной.

В бесконечных коридорах и кабинетах, была небольшая комната на первом этаже у входа в штаб со стороны казарм. Эта комнатка была дежуркой правого крыла главного здания. В комнате было не развернуться, всюду были телефоны, мониторы, датчики и затерявшаяся среди них кресло, на котором сидела молодая девушка двадцати пяти лет. Тёмно- русые волосы опускались до её хрупких плеч, лицо было округлым с маленьким носиком и большими зелеными глазами, звали её Китти Лина, она была офицером в звании лейтенанта, в это утро она готовилась сдать дежурство, которое уже подходило к концу.

В дежурной комнате было душно, Китти открыла окно, и в помещение ворвался прохладный утренний воздух, вместе с ним в комнату просочились и звуки соседней казармы, в которых недавно прозвучал подъём. Китти заварила себе стакан чая и подошла к окну, во дворе казармы проходила утренняя зарядка солдат. Посмотрев пару минут на то, как молодые парни прыгают, ползают и приседают, девушка снова уселась за стол и принялась писать рапорт о сдаче дежурства, как вдруг в дверь кто-то постучался.

– Входите. Открыто, – крикнула девушка, не отрываясь от журнала рапортов.

Дверь скрипнула и в комнату вошёл мужчина, высокий и плечистый.

Он оглядел девушку и кашлянул для того, чтобы привлечь её внимание. Китти приподняла голову и от удивления чуть не упала со стула, перед ней стоял Мурзан Маут, который с неким удивлением в глазах смотрел на девушку, что застыла в непонятной позе, не зная, что делать дальше.

– Прошу прощения, что в столь ранний час потревожил вас, не пугайтесь, я не так страшен.

– Т-т-товарищ главнокомандующий, за время дежурства происшествий и замечаний не имелось. Дежурная правого крыла штаба лейтенант Лина. Простите меня, пожалуйста, я отвлеклась.

– Не переживайте так, лейтенант Лина. Я к вам чисто по техническим соображениям, мне нужно воспользоваться прямой связью с дежурным южным сектором границы, с телефоном в моём кабинете неполадки. Разрешите я воспользуюсь. – Маут был вежлив и обходителен.

– Да, да, да, конечно пользуйтесь товарищ главнокомандующий. – сказала Китти и встала как вкопанная.

– Лейтенант Лина, я вынужден попросить вас удалиться, разговор секретен.

– О, да, простите товарищ главнокомандующий!

Китти тут же выскочила из дежурной комнаты и вышла в вестибюль, в котором стояла тишина, в углу у входа находился пост КПП, где стояли двое солдат по стойке смирно, боясь пошевелиться. Для них тоже утренний визит Маута был неожиданностью. Один из солдат смотрел на Китти и улыбался, видать, он услышал разговор с Мурзаном, и замешательство Китти вызывало у него веселье, на, что девушка показала ему кулак и отвернулась.

Спустя пару минут Маут вышел из комнаты и, поблагодарив Китти, пожал ей руку, после чего ушёл вверх по лестнице. Лина проводила его взглядом, после чего буркнула себе под нос, – "вот я дура!"

Китти впервые видела его так близко, соответственно и переволновалась. Он представлялся ей сугубо военным и непоколебимым лидером, отцом нации и великим человеком. Муринская пропаганда вложила немало сил и средств, чтобы создать в народе и за рубежом образ непоколебимого лидера и патриота, человека крайне требовательного и ответственного. И во многом это удалось не благодаря ей, а вопреки, то, что многими этими качествами обладал Мурзан не было сомнений.

А тем временем в штабе закипела жизнь, сотрудники приходили на работу, высшие чины приезжали на служебных автомобилях в сопровождении охраны и сопровождающих. Вскоре на бронированном автомобиле серебристого цвета к главному входу в штаб подъехал кортеж первого советника и министра внутренних дел Муринии Хегера. Невысокий, хорошо слаженный мужчина средних лет с квадратным, морщинистым лицом и тяжелым взглядом. На нем был одет партийный мундир, но свои многочисленные награды он на нем не носил, руководствуясь одному ему известными принципами. У входа в штаб его встретил дежурный, полковник Моро и, поприветствовав, доложил обстановку, на что Хегер кивнул головой и пожал полковнику руку.

Это был простой, будничный день высшего руководства могучей Муринии.

Китти к тому времени уже сдала дежурство и собиралась идти домой, отдыхать после нелегкой смены. Умывшись и прихорошившись, девушка попрощалась с коллективом и вышла на улицу. Было жарко, стоял разгар лета. Пройдя мимо солдатской казармы, Китти услышала очередную порцию комплиментов от молодых ребят, которые постоянно пытались флиртовать с ней, но кроме ответной улыбки девушки, они вряд ли могли на, что-то рассчитывать, Китти скептически относилась к романам на работе, да и в жизни в целом. К своим двадцати пяти годам, она не была замужем, ни даже ни с кем не встречалась. Для неё работа была на первом и единственном месте. После смерти отца и отъезда из столицы матери, она осталась жить одна в большом доме. Её отец был выдающимся боевым офицером, прошедшим не одну войну. Он добился уважения и льгот для себя и своей семьи со стороны руководства страны. После заслуг в Анбарских княжествах, власти подарили его семье огромный дом в спальном районе Муринии, так же по льготе ему удалось устроить свою дочь в офицерскую школу, из которой та вышла лейтенантом и поступила на службу в штаб. Отец очень любил свою семью, но видел их крайне редко. Вскоре он скончался от травмы, полученной в последнем бою. Китти хоть и горевала, но не долго, уж слишком плохо она его знала, даже на похоронах ей было трудно связать и трёх слов о своём отце. А после смерти супруга, мать Китти решила уехать на восток к своей родне, оставив дом и все имущество дочери. Так и стала Китти жить одна в огромном доме, и лишь кошка Ара скрашивала её одиночество, которая превратилась в стиль жизни. Ей нравилось жить одной, ни каких проблем, не нужно о ком-то переживать, учиться вести себя как-то по-другому, все зависело только от неё. Да и с парнями ей не слишком везло, первый был лентяй, второй мечтал продвинуться, через брак со штабным работником, а третий, третьего и не было, Китти остановилась на двух попытках, после чего решила любить только себя и работу. Внимания же мужского ей было достаточно, на тысячу штабных рабочих было только два десятка женщин и далеко не все из них отличались красотой.

Выйдя за пределы штабной территории, Китти встретил утренний город, большой и кипящий жизнью, словно муравейник. Каждый горожанин, куда-то спешил, кто-то на работу, кто-то с неё. У каждого было какое-то дело и какая то задача. Лица людей с утра были сонными и задумчивыми, но каждый муринец имел привычку приветствовать друг друга, даже если видели друг друга в первый раз.

Напротив штаба, через дорогу, располагался небывалых размеров парк, любимое место отдыха жителей столицы. Здесь был отдых на любой вкус и возраст, для взрослых рестораны, бани и увеселительные заведения, а для детей площадки и аттракционы. И все это располагалось среди зелёных скверов, цветочных полян и деревьев. Китти решила прогуляться по нему, а затем уже ехать домой, хотелось немного подышать приятными ароматами соцветий и свежестью. Для таких прохожих, были оборудованы брусчатые тротуары и узорно-кованые скамейки.

Китти присела на лавочку, окинув взором парк она увидала напротив себя молодую пару, молодой парень худощавого сложения в форме рядового пехотинца сидел в обнимку с молодой особой с длинными светлыми волосами, собранными в две косы. Китти долго смотрела на их нежности, пока парень не заметил её пристальный взгляд и, улыбнувшись лейтенанту, вновь уткнулся лицом в розовую щеку подруги. Лину отвлек шум мопеда и чей-то звонкий голос, по тротуару ехал молодой парень на маленьком мопеде с прицепленным к нему кофеварным аппаратом. Было довольно выгодным делом продавать бодрящий напиток сонным горожанам. Остановившись рядом с Китти, юноша сначала предложил молодой паре, но получив отказ, обернулся к девушке и широко улыбаясь, сказал.

– Доброе утро, лейтенант, не желаете ли стаканчик бодрящего кофе? Красивым девушкам скидка.

– Надеюсь, мне скидка положена?

– Вам красавица, за полцены. Одна леера и кофе ваш.

– Ну, раз за полцены, тогда, пожалуй, соглашусь.

Парень спрыгнул с мопеда, нажал на кофейном аппарате несколько кнопок, тот загудел и через несколько мгновений из краника потек черный, ароматный напиток. Парень добавил сливок, и протянул стакан Китти, взамен получив медную монетку. Он вновь широко улыбнулся и, сев за руль, пожелал девушке удачного дня.

– Что-то мне подсказывает, что ваш день будет чудесным.

– И вам всего хорошего, и побольше любителей кофе.

Парень поехал дальше и спустя пару минут уже наливал кофе паре пенсионеров, выдумав очередную скидку, а Китти тем временем сделала глоток и вновь стала оглядывать прохожих. Ей нравилось смотреть на людей, представляя, куда кто идёт и, что думает.

В следующие мгновение раздался оглушительный взрыв, земля сотряслась под ногами горожан, люди в ужасе попадали на землю, закрыв голову руками. Китти сама не поняла, как она оказалась на брусчатке с закрытой ладонями головой, рядом лежала молодая пара и стаканчик в луже кофе. Лишь приподняв взгляд, девушка увидела, как над деревьями, в стороне правительственного квартала, в небо поднимается черно-красное облако взрыва. Не успел стихнуть гул, как из-за парка донеслась отчаянная трескотня пулемёта. Видимо началась перестрелка.

По всей видимости, это был очередной теракт группировки «Свобода и воля», в последние годы они устраивали разного рода акции в борьбе с режимом, но гибли чаще всего мирные граждане. Народ уже привык к действиям подпольщиков и не совсем удивлялся подобным трагедиям. Власть быстро начала использовать тактику медивских подпольщиков против их самих. Народ с каждым разом все больше ненавидел подполье и выражал свою злобу на простых медивах, а на каждого подозрительного гражданина незамедлительно писался донос. Каждый теракт «Свободы и воли» давал толчок новым репрессиям против врагов власти. А народ привыкал жить в постоянной угрозе, стараясь ни чему не удивляться.

Китти так же не удивилась этому, хотя в глаза ни разу не видела этих борцов с режимом. Её мозг воспринимал ситуацию в стране и мире по новостным сюжетам и по информации, что рассказывал политработник штаба. И от того образ террориста- медива у неё складывался до примитивного просто – преступник, насильник, убийца с узким мышлением. И не смотря на то, что пропаганда всячески пыталась очернить и запугать людей ими, Китти все же не могла себе представить, что это за люди. И иногда испытывала к ним жалость, считая, что им нужно помочь стать на правильный путь. Наивность была чертой её характера.

Пока Китти отряхивалась от грязи и поправляла прическу, по парку уже мчался броневик черного цвета с белыми полосками и с мощным, крупнокалиберным пулемётом на кабине. Это была Городская охрана Муринии, блюстители порядка и закона, они дежурили на стационарных постах, что располагались почти на каждой улице города и патрулировали участки на своих зонах ответственности, их бойцы отличались физической и идеологической подготовкой, преданностью власти и чёткому исполнению приказов. В кузове броневика сидели десять человек в тёмно-чёрной форме, с автоматами наперевес, на головах красовались такие же чёрные каски с характерными для них двумя белыми полосами. Китти выскочила к ним на встречу и, замахав руками, попросила остановиться. Броневик тут же затормозил, оглушил округу отвратительным скрипом тормозов.

– Я, сотрудник штаба, лейтенант Китти Лина, есть среди вас офицер?

Из кузова выпрыгнул высокий парень, плечистый и крепкий с вытянутым, гладковыбритым лицом. Он закинул автомат за свою широкую спину и, поправив каску, что сползла ему на глаза, представился.

– Я капитан городской охраны Чак Зит. Чем могу быть полезен лейтенант Лина?

– Что произошло?

– Нам поступило сообщение о том, что медивские террористы захватили здание паспортно-миграционного контроля и выставили свои идиотские требования. Они обещали взорвать бомбу, и видимо сдержали своё обещание. Сейчас мы едим нейтрализовать оставшихся бандитов, думаю вам нечего переживать, мы их добьём. А теперь лейтенант Лина, разрешите мне убыть для выполнения приказа.

– Спасибо вам капитан, езжайте, не задерживайтесь.

– Всего хорошего вам, лейтенант.

– Быстро вы среагировали.

– Это наша работа.

Капитан улыбнулся и сходу запрыгнул в кузов, после чего скомандовал вперед и броневик, грозно зарычав, выпустил облако едкого дыма и помчался вперед. Вскоре Китти услышала звук крупнокалиберного пулемёта и не стихающий автоматный гул, видимо солдаты капитана Зита вступили в бой. Послушав пару минут этот грохот, Лина решила все-таки идти на автобус и ехать домой.

Данная перестрелка быстро закончилась, основные силы медивов были уничтожены, часть взята в плен, несколько человек успели бежать, но по городу уже вовсю действовал план перехват. В ходе взрыва погибло больше десяти сотрудников департамента паспортного контроля, и ещё один городской охранник получил ранение в голову, от чего вскоре скончался.