Двадцать пятый эпизод. Память города

Когда Адам Ройцеховск еще грезил о Primourbem, он думал не столько о техническом исполнении космического города для человека-странника, сколько о соответствии мегастанции истинному предназначению, возможности существования без земной благодати. Для того чтобы Первоград смог жить в безжизненных условиях вне зависимости от происходящего в людском мире, президент «Адам Энерджи» задумал и воплотил в реальность главное – он наделил Primourbem самосознанием. Нет, речь не шла о гигантских вычислителях, замкнутых в единую городскую сеть, – это был естественный атрибут такого объекта. В рамках проекта «Тэта-соул», известного лишь незначительному кругу ответственных исполнителей, в космический город вдохнули жизнь.

Исключительно для Первограда была разработана концепция ганглиозных квантованных станционных нет-вычислителей. Фактически идею разбросанных во всем теле мегастанции нервных узлов исследователи подсмотрели у насекомых. Однако первоградские ганглии работали несколько по иному принципу – конечный результат всегда был вероятностен относительно условий изменения интеллектуальной системы и окружающего мира. Производительность каждого ганглиозного узла соответствовала мощным штатным вычислителям, но, самое главное, все нет-вычислители могли работать в едином режиме, синхронизируя свою деятельность в зависимости от внешних обстоятельств, и тогда никто из создателей уже не мог не то что предсказать, вообразить, на что способен Primourbem.

Еще одно отличие нет-вычислительного разума Первограда заключалось в том, что квантованные ганглии не нуждались в каком-либо специальном техническом обеспечении. Субстратом для нет-вычислителя мог быть любой участок космического города. Органические и неорганические структуры: металл и карбопласт, вазоратумы и кормовые тритоны, а также и некоторые люди, включались в единое кубитное поле, мыслящее по-человечески интуитивно и совершенно не по-людски точно. В силу этого, ганглии могли перемещаться с одного субстрата на другой, находясь в разные периоды времени в различных участках мегастанции, будучи одновременно и субъектами мышления, и объектами разумной деятельности Primourbem sapiens.

Созданные не для человеческих нужд энергоуловители – микроэлектрогенераторы снабжали квантованные ганглии энергией из химических процессов на донных уровнях, от утечек с ядерных реакторов, от водных потоков, от всего, что двигалось и трансформировалось. Так, мощный разум получил дар если и не вечной жизни, то уж точно сопоставимой с продолжительностью существования мегастанции…

…Primourbem ощутил, что дело закончится плохо сразу же, как только Годы мглы начали свой отсчет. По слезам отчаявшихся женщин в Период анархии, по горькому поту казненных, скатывающемуся пыльными шариками под ногам стражей, в Период усмирения, Город понимал это. Тоскливые песни онойян, будившие Донное тсарство, и постоянный хохот смертопроказниц говорили ему об этом. Само тело мегастанции будто начинало корежиться, не столько под воздействием космоса, сколько от внутреннего загнивания, от жизни навыворот.

Первоград (он уже смирился с тем, что его так называют, а латынь используют только в технической документации) соображал около года, наблюдал чужими глазами, сравнивал свои и чужие мысли, искал слушателей, которые могли превратиться в союзников. Но решение пришло неожиданно даже для чудо-города. Межпланетное пространство, разряженное Ничто, старалось в гневе своем любыми способами показать обитателям Primourbem их неуместность пребывания здесь и тщету любых надежд на благоприятный исход.

Ничтожная часть детей, рождающихся в Первограде, была обречена на остановку своего физического развития. Понятно, что люди списывали это несчастье на Сатану, однако Город знал: дело не в Неблагом, просто холодное пространство отвергало человечество любыми возможными способами, погружение маленького горожанина в физическую застопоренность лишь один из них. Но Primourbem смог обратить поражение людей в свою победу, он принял тех, кого называли застопоренными, на воспитание, он год за годом создавал из них свою невидимую армию. Невырастающие первоградцы обладали множеством уникальных способностей, которые Первоград смог разглядеть в каждом из них. Кто-кто, а он знал Космос лично и поэтому был уверен, что холодное Ничто за его стенами может не только отбирать, но и одаривать.

Когда стали обнаруживаться первые застопоренные дети, тогдашний настоятель Четырех Храмов, Ларонид КР, недолго думая объявил таких чад «неблагими троянами» в силу того, что их души были заключены в тела, отмеченные печатью Диавола. Чтобы освободить чистые существа, необходимо обесплотить их, сжигая телесную оболочку. Тогда Город совершил первый решительный шаг, Primourbem смог внушить рыцарям-храмовникам недоверие к единому настоятелю, и вскоре Ларонид КР был удавлен ассасинами Храма, которые затем для верности еще и проломили ему височную кость его же любимой табакеркой. После случились и не совсем ожидаемые Первоградом события: были учреждены четыре независимых Храма во всех секторах, ассасины Храма перешли в ордена под руководством Старейшин, но это были мелочи. Самое главное, застопоренных перестали убивать, начав просто изгонять из семей и воспитательных домов, оставляя их на поле битвы Всеблагого и Неблагого, что вполне устроило Город.

Двадцать шестой эпизод. Ныр и Зоя

Несмотря на то что Ныра прикрепили к ареалу 375 Третьего Дна, он, со свойственной бедноте окраинных районов коммуникабельностью, в скором времени освоился и завел приятельские отношения во всем третьедонном районе. Уже через неделю он составил представление о жизни в Тсарстве онойян. Прожив месяц на Дне, он познакомился с Зоей IX из 319 ареала. Как и все жительницы нижнего мира, девушка имела две квалификации: военную – она была разведчик-диверсант – и гражданскую – проектировщик металлоконструкций. Собственно, так они и познакомились.

Когда смотрящая за Третьим Дном Ангелина V привлекла Ныра на ремонт одного из верхних тоннелей, сначала он ознакомился с чертежом, где взаимодействующие каркасные элементы уравновешивали друг друга по принципу тенсегрити. Ему стало понятно, что для осуществления этого необходимо максимально точное соединение. Затем к новому жителю Дна подошла вожак проекта, Зоя IX. Как правило, у онойян не было руководителей в обычном понимании этого слова, жительницы Донного тсарства, по тем или иным причинам имеющие компетенцию для выполнения какого-либо общественно значимого задания, могли назначаться общим советом на период выполнения необходимых работ.

Зоя IX была весьма придирчива, но Ныр, сам придававший большое значение деталям, смог и понять требования инженера-конструктора, и отметить то, что девушка сама обладала навыками сварщика и даже кузнеца. Беглец, не привыкший к такому количеству лиц женского пола, неосознанно воспринял Зою IX как существо более близкое, чем остальные жители Дна. Девушка иронично восприняла неловкие попытки уроженца окраинных кварталов сблизиться с ней, но препятствий не чинила и общалась с Ныром весьма охотно. Бывший голодранец вряд ли смог описать те чувства, которые он испытывал, вдыхая запах ее волос, глядя на точеную фигурку, наполненную удивительной силой, погружаясь в ее глаза цвета потемневшего с годами ясеня. Да как бы он смог описать то, что не испытывал ни разу в жизни, единственный его контакт с женщиной за все двадцать семь лет существования больше приводил в дрожь, чем дарил эйфорию. Смертопроказницы рассчитались с ним за изготовление несущих конструкций нового блока смертопроказного дома. Случай редкий, но не единичный, они разрешили ему воспользоваться любой из девушек-убийц на сутки. До самого окончания срока Ныр боялся, что его все-таки убьют. Смертопроказница чувствовала этот животный страх и глумилась над ним как могла. Такое не забудешь – тебя имеют и шутят: с какой стороны лучше перерезать горло!

Инженер-конструктор была весьма деликатным человеком, посмеиваясь над беглецом только чтобы придать ему смелость, она отвечала ему неторопливой взаимностью. Вместе с этим Зоя IX осторожно и аккуратно разъясняла правила донного существования. Уже после работы над тоннельными конструкциями девушка посвятила беглеца в некоторые особенности жизни онойян. Когда выходец из секторных окраин робко поинтересовался об отсутствии мужчин-онойян, Зоя IX открыла удивительную правду. Все дело в том, что обитательницы Донного тсарства не нуждались в мужских особях для продолжения рода. Они словно пчелы, насекомые с позабытой Земли, могут размножаться партеногенезом, то есть зачинать без участия другого пола.

Тем не менее у онойян существовали ритуальные отношения, предназначенные как для единения семей-ареалов, так и для получения чувственного удовольствия. Речь шла о Круге страсти, или страстнокружении. Как правило, в подобном ритуале участвовал один ареал, объединяющий группу донных обитательниц семейными узами. Женщины и девушки различных возрастов собирались в угодьях плесневых вазоратумов, фосфоресцирующих грибов, выбрасывающих раз в сутки мириады спор, которые вызывают у человека состояние расторможенности центральной нервной системы. Там они, предварительно испив сока гигантской росянки, действующей и на сознание, и на обмен веществ в организме, полностью обнажались и, втирая в себя агавовую пыльцу, садились в круг, взявшись за руки. Напевая заунывные, гортанные мелодии, обитательницы женского царства постепенно входили в глубокий транс. Так они становились единым организмом, чувствительным к вздохам мегастанции, цветению растений, жизни секторов. Гипнотический оргазм, рождающийся в ареале, по интенсивности представлял из себя сумму всех чувствований группы. Всплеск подобных ощущений, будто электрический импульс, передавался от женщины к женщине в долю секунды, изнуряя их до потери чувств потоком сверхнаслаждения.

Услышав такое, Ныр растерялся.

– Господь Всеблагой, да зачем им что-то другое! – с отчаянной тоской подумал он вслух.

Но Зоя IX утешила его:

– Онойяны стараются получить больше ощущений, которые затем дополняют чувства в ритуале страстнокружения. У мужчин иногда получается доставить нам удовольствие.

Она хитро улыбнулась Ныру…

За прошедшее время беглец заработал репутацию мастера и одновременно смелого человека. Его сближение с онойяной из 319-го ареала тоже не осталось незамеченным. Ныр, по настоянию самой Орландины Истомухан II, был назначен проводником в разведывательную группу, в задачи которой вменялась работа в Восточном секторе. Причина, по которой Совет уровней Дна принял такое решение, была известна каждой онойяне во всех четырех участках Донного царства. В Восточном секторе проявилась непонятная активность различных сословных общин, от Владык до смертопроказниц. Вся деятельность концентрировалась вокруг нуклеаров, что не могло понравиться онойянской общине, ибо любые действия, касающиеся инфраструктуры Первограда, могли нарушить хрупкий баланс жизни и смерти скользящей в межпланетном пространстве мегастанции…

Глядя на спящую Зою IX, Ныр вспомнил, когда он в первый раз наблюдал, как онойяна снимает свой черно-серый, будто въевшийся в ее плоть, костюм. Первый раз они договорились встретиться в плесневых садах – водных резервуарах, берега которых были покрыты вековым мшаником и освещались зеленоватым свечением плесневидных наростов. Тело Зои IX, как и всех донных жительниц, было алебастрово-белым, Ныр в первые секунды даже побоялся прикасаться к нежной коже девушки. По всему телу, словно проведенные акварелью, струились неровные линии различных оттенков: от оранжевого до фиалково-розового – это были отметки симбиоза с иглокожим костюмом. Та одежда, в которую облачались онойяны, представляла собой живое существо: поверхность функционировала как плоть морских ежей и голотурий, а внутренняя «ткань» более напоминала множество крохотных ресничек-пиявок, благодаря которым происходил совместный обмен веществ. Иглокожий не мог жить иначе, если онойяна снимала его более чем на двенадцать часов, он погибал. В обмен же костюм давал защиту от электрошокера, колющих и режущих орудий и даже от огнестрельных приспособлений, которые иногда встречались в Четырех секторах. Обычно им давали собственные имена, Зоя IX называла свой Агхом.

Сейчас, вспоминая редкие встречи в плесневых садах, бывший изгой и голодранец, разглядывая мерцающие на коже девушки симбиотические линии, думал о том, что через несколько часов им предстоит тяжелая работа. И даже проникновение в сектор в День бесплотных жителей не делало вылазку менее безопасной. Да и задание, которое им ставила Епископ Донного тсарства, фактически можно было приравнять к подвигу. Группе необходимо было разведать обстановку и расположение сил вокруг ядерных двигателей, определить места возможной атаки, точки для проведения необходимых диверсий и, самое главное, попытаться захватить специалиста, который бы имел представление о том, что происходит.

Очевидно, Епископ Истинной церкви Всеблагого действительно хорошо разбиралась в людях. Новый подданный царства без короля почему-то был уверен в одном: как бы ни сложились обстоятельства, если станет вопрос о том, чья жизнь будет положена следующей, его или Зои IX, беглец, наконец понявший, что такое счастье, отвечал себе без колебаний – он отдаст за прекрасного инженера-конструктора и жизнь, и душу.

«За счастье надо платить вовремя», – пронеслась несвоевременная мысль, и Ныр заснул, улыбаясь, чтобы проснуться через два часа.