Четырнадцатый эпизод. Долг Изопфеноффа

Елена ПР давно уснула. В приглушенном свете зеленая туника спящей женщины сдержанно подчеркивала ее достоинства. В определенной степени Джон Изопфенофф был благодарен жене. Нет, конечно, не за редкие соития, которые год за годом волновали его все меньше. С Еленой старик забывал о ненависти, терзающей его ежечасно, без устали: к космическому городу, к жалким людишкам, не понимающим убожества своего положения, к темноте, живущей за окнами. Только Елена заставляла его вспомнить о другом чувстве, о любви.

Как это тяжело – видеть Землю, ставшую недосягаемой, как прекрасная дева для средневекового рыцаря, годами пропадающего на Востоке в Крестовом походе. Только для Изопфеноффа борьба за веру затянулась на семьдесят лет. Иногда Джону казалось, что даже кровь у него почернела от злобы, и только встречаясь с той, кто годилась ему по возрасту в правнучки, надзиратель электросетей Восточного сектора задумывался о том, что даже в этом ублюдочном мирке возможна любовь. Любовь к единственной, к планете Земля. Чувство, которое было понятно лишь ему одному на всей мегастанции.

«Гори ты синим пламенем!» – он привычно адресовал проклятие Первограду.

Как это обычно бывает, малоприметные знаки кризиса начали проявляться задолго до того, как человечество рассыпалось на отдельные княжества. К этому времени Джон, фактически еще мальчишка, выпускник провинциального университета, поступил на службу в корпорацию «Адам Энерджи». Именно его основателю и держателю четверти акционерного капитала пришла идея создать на орбите многофункциональные станции-гиганты. Адам Ройцеховск привлек к проекту огромное число участников, и за короткое время более чем в ста тысячах километров от Земли из автономных модулей собрали первый город – Primourbem. Затем был смонтирован и второй город, а через десять лет на удаленной орбите находились все четыре космических поселения.

Название мегастанциям дал сам президент компании, большой поклонник средневековой философии. Увлеченный образом человека-странника, о котором говорил в XIII веке мудрый Дунс Скотт, Ройцеховск создал Первоград для того, чтобы приучить землян к самой идее постепенного освоения межпланетного пространства, а затем и межзвездного. Способность главы «Адам Энерджи» к предвидению сделала его богатым человеком, это же качество позволило ему ощутить недалекий крах цивилизации. Тогда Адам Ройцеховск и нашел Джона Изопфеноффа и трех других соглядатаев, наделенных особыми полномочиями.

– Послушайте, Изопфенофф! Мне нелегко так говорить о своем детище, но в непредвиденной ситуации: война, эпидемия, революция или в случае чего-то более ужасного – Primourbem может стать опасным для Земли. Вы один из лучших специалистов и человек, чья преданность не вызывает сомнений. Я лично рассматривал вашу кандидатуру, как и еще нескольких человек, для негласного присмотра за гигантами на орбите. В случае потери связи вы должны принять единоличное решение при возникновении ситуаций, угрожающих нашей планете. Не скрою, эта миссия будет сопряжена с риском для жизни. Джон, вы можете отказаться…

– Я готов вылететь с ближайшим челноком.

– Спасибо. Конечно, я в большей степени был уверен в таком ответе, но поверьте, я действительно благодарен вам. Однако, прежде чем вылетать с ближайшим челноком, вам следует пройти еще кое-какое обучение. – Президент корпорации позволил себе улыбнуться, точнее растянул тонкие, змеиные губы в улыбке. – Джон, вы пройдете полугодичную стажировку в Службе безопасности «Адам Энерджи», после этого вы действительно будете готовы…

Когда началось повальное бегство с мегастанции, Изопфенофф в первую очередь блокировал вход в капитанскую рубку, из которой можно было управлять нуклеарными двигателями. Для этого ему пришлось аккуратно убить двух молодых выпускников Штурманского факультета, которые поплатились за то, что не презрели свой долг, оставшись на мостике. Заблокировав пункт управления, энергетик внес изменения в технический чертеж систем жизнеобеспечения, после чего на любой запрос в Первоград-сети система реагировала вполне предсказуемо: транслировала огромный зал первого реактора, расположенного в центре станции, без каких-либо дополнений. Тем не менее предпринимать дальнейшие шаги соглядатаю «Адам Энерджи» не пришлось. Уже когда начались беспорядки, группа технократов, названных позднее Старейшинами, последовательно стала наводить порядок, установив контроль над творением Ройцеховска. Джон, имеющий в распоряжении личный посадочный модуль, скрытый в одном из секторов, не бросил Primourbem, оставаясь верным служебной клятве, как и убитые им мальчишки-штурманы…

Вернувшись из прошлого, надзиратель электросетей задумался о дне сегодняшнем. Для него совершенно очевидным казалось то, что, как только в Первограде начнется ресурсный кризис, даже совместные усилия правителей четырех секторов не предотвратят катастрофу. Вероятность того, что космический город сойдет с орбиты и обрушится на Землю, возрастет многократно, возможность того, что группа психопатов получит доступ к отсеку управления и решит вернуться на родную планету, также не исключается. Джон Изопфенофф продолжительное время размышлял об этом и, наконец, принял, как ему казалось, единственно правильное решение. Чувство долга, повелевающее им, или скопившаяся за десятилетия ненависть твердили одно: разблокировать капитанскую рубку, включить нуклеары в маршевый режим, запрограммировать курс бортового вычислителя на Солнце, запустить двигатели, расконсервировать посадочный шлюп и покинуть этот мусорный бак раз и навсегда!

Пятнадцатый эпизод. Гамбит Константина Бу

Константин Бу слыл человеком странным и нелюдимым, но такое мнение бытовало лишь потому, что растения, находившиеся на попечении главного агронома сектора, не могли рассказать о его доброте и общительности, которые были целиком направлены на всю флору Primourbem. Впрочем, о том, что биоинженер в действительности отзывчивый и компанейский парень, могли бы рассказать и десятник стражников Оранжереи За-иб и его подчиненный Дуп, не будь они столь молчаливы и туповаты.

Сначала Константин делился с ними кормовыми растениями, обеспечивая минимальную лояльность к его персоне. Позднее он начал угощать их различными вариациями дурняковки, приготовленной им самолично. Поглощая настойки, охранители радовались словно юнцы и неуклюже пытались выполнять все просьбы Бу. За-иб и Дуп простодушно считали, что за их верность главному агроному он и награждает их маленькими радостями. Возможно, охранители были бы неприятно удивлены, если бы поняли, что они представляются пытливому уму Константина Бу чем-то вроде лабораторных животных.

Добавляя различные экстракты из первоградских растений, биоинженер неспешно изучал действия тех или иных препаратов на человека. Растения населяли потерянный земной рай еще до появления в нем человека. Неудивительно, что ученый, никогда не видевший родной планеты, верил в то, что отпрыски сохранили в себе силу Земли, ее магию. Если бы кто-нибудь из работников оранжереи нечаянно подсмотрел за Константином сейчас, он бы изумился, застав мрачного биолога весело напевающим какую-то бестолковую мелодию. Этот человек выглядел счастливым, до жути… Эксперимент, проведенный над За-ибом и Дупом, завершился успешно, без всяких оговорок. Главный агроном наконец получил инструмент для достижения своей цели.

Непрочное соединение экстракта вазоратума и дистиллята плесневидной агавы вызывало у принимавших стойкую физическую зависимость, а на пике своего действия ввергало человека в гипнотический транс, повышая внушаемость. Первыми рабами зелья, которых биоинженер подсадил на свои «травки», были, естественно, двое неумных стражников. После того как десятник по приказанию Константина Бу выкрал в Канцелярии охранителей маршруты патрулирования всего сектора, ему осталось планомерно реализовывать задуманное. Конечно, это было не так просто. Необходимо было определиться со списком тех, кто мог быть полезен главному агроному в достижении цели. Затем подготовить «волшебный» раствор, который сохранял свои свойства буквально пять минут, после чего нестойкое соединение выпадало в виде осадка нескольких солей. И, самое главное, после принятия наркотика «мишень» должна подвергнуться внушению относительно выполнения программы, задаваемой Константином.

Шестнадцатый эпизод. Взросление Лизы

Девочка знала о том, что ее должны встретить, она понимала и то, что ее ждут, но все равно было страшно. По слухам, шепотом пересказываемым детьми из высокосословных семей, окраины секторов кишели злобными голодранцами, возле мусорных отвалов на людей иногда нападали углобоки… В конце концов, Лиза Руднак была просто домашним ребенком, любимицей родителей, которой суждена счастливая жизнь, если бы не эта застопоренность, если бы не Голос.

Впервые Глас прозвучал у нее в голове, когда дочери пана-управителя исполнилось одиннадцать лет. То, что услышала Лиза, явно не было бездумным щебетанием хозяек мультисемей, опасным шипением кукол-смертопроказниц, не было угрозами чуждых охранителей или жутким шепотом колдунов-углобоков. Голос являл себя изредка, в основном на улицах, когда могло показаться, что говорит кто-то из реальных жителей Первограда. При этом короткие фразы имели характер дружеских советов или замечаний, необходимых применительно к данной той или иной ситуации. Говорящий, очевидно, желал добра девочке. Маленькая Руднак с любопытством вглядывалась в толпу, пытаясь углядеть человека, тайно беседующего с высокопоставленным дитем, но тщетно. До того как Лиза поняла, кто же этот Голос на самом деле, она стала называть его Советник Не-Тут.

Постепенно маленькая Руднак научилась сама обращаться к Гласу, который и дал разъяснения относительно ее состояния.

– Мало рождается детей, способных, как ты, улавливать неясные звуки, потоки мыслей, события будущего. Ты родилась в семье, знакомство с которой уже почитается за честь, и ты знаешь, что такое относиться к избранным. Твой природный дар – это та же избранность, только иного характера. Люди всегда недолюбливали таких, как ты, и поэтому тебе лучше не говорить о твоих беседах со мной даже родителям, – наставлял Голос.

– Даже няне-кастрату Ли-ий? – шепотом спрашивала она.

– Даже ему, – доброжелательно, но строго отвечал Советник.

Не будь Голоса, Лиза все равно подрастала бы очень наблюдательным и не по годам развитым ребенком. Через какое-то время она заметила, что, общаясь с ней, отец и мать изменили свое поведение. Иногда это выражалось в каком-то излишне исступленном проявлении родительской любви, а иногда и Григориадис, и Стефания будто сжимались, ожидая удара, когда к ним подбегала дочь. Очевидно, Не-Тут терпеливо ожидал вопросов своей наперсницы, потому что он ничуть не удивился Лизиным вопросам.

– А почему мои папа и мама стали как-то по-другому вести себя? А они не перестали меня любить? А они не знают, что ты здесь?

Советник для беседы выбрал сонные часы. Повторяясь, он долго рассказывал Лизе об отличии девочки и подобных ей от большинства других людей. И наконец, сообщил о том, что в первоградском мире подобное отличие считается заболеванием, вызванным темными силами, а сами дети – отвергнутыми Всеблагим. Глас отметил, что сам он называет таких ребят застывшими, и если это и аномалия, то не самая плохая: все те, кто остановился в своем физическом развитии, получают возможности бесконечного роста ментальных способностей. Не-Тут, ободряя Лизу, сказал, что раскрытие новых способностей у нее еще впереди. Он объяснил, что помогает всем детям, подобным первенцу семьи Руднак, несущим на себе печать застывания, и в ближайшее время окажет содействие и новой застывшей. Пятнадцатилетняя девочка в двенадцатилетнем теле стремительно взрослела. Когда пришло понимание, Лиза рыдала в подушку четверть часа, после чего спросила:

– И что мне делать? Ты же не бросишь меня?

– Не брошу. Но главное, ты не одна такая. Я уже говорил об этом. Существуют застывшие, которым около сотни лет, но они по-прежнему внешне остаются детьми. Родственники застопоренных быстро забывают про них, полагая, что, выгнав их умирать на окраины секторов, они откупаются от Неблагого. Так, вместе с болью и предательством застывшие получают свободу, которой, пожалуй, нет ни у кого в Первограде.

Далее Советник разъяснил, что в день, когда ее отвергнет семья и другие последователи Всеблагого, она будет отвезена на границу секторов, где, согласно верованиям первоградцев, детей подбирает Сатана и они навсегда исчезают из этого мира. Как только сопровождающие покинут окраинный район, к ней выйдет новая семья – такие же застывшие.

…Итак, маленькая Руднак брела по окраинному кварталу. За спиной она услышала мягкое шуршание – это удалялся перевозчик. Лиза, не оборачиваясь, шла дальше. Страх перемежался с любопытством, раньше она и предположить не могла, что окажется в таком месте. К удивлению изгнанницы, на мусорных участках царила идеальная или близкая к этому чистота. Отходы, в зависимости от материалов, находились в разных брикетах, которые, в свою очередь, громоздились в подобие стен высотой в пять человек. Девочка не совсем понимала, куда шла, но Не-Тут мягко посоветовал ей: «Ты просто иди и обязательно выйдешь к своим». Лиза испытывала некоторые сомнения относительно уверенности Советника, однако с удивлением заметила, что двигается в пограничной части сектора, так, словно по дороге уже кто-то проводил ее.